условные, безусловные рефлексы,  сознание и произвольность, бессознательное и непроизвольность

1

биологическое значение безусловных раздражителей

2

параллельные программы

3

повторение,  стереотип

4

5

В связи с этим получаем такую вещь: с одной стороны, мы имеем множество безусловных схем, и нам нужно осуществить некоторое сложное действие, используя эти схемы в некотором порядке. Для этой цели мы относительно каждой из безусловных схем должны сформировать условный рефлекс. Если безусловная схема показывает себя в качестве актуализированной посредством феноменологических импульсов «хочу», «боюсь» и т.п., и она реализует себя через безусловный раздражитель, то формирование соответствующей условно-рефлекторной схемы заключается в том, что создается раздражитель, замещающий безусловный, и,  при этом,  если он снимает соответствующее рассогласование безусловного рефлекса, то устанавливается прямая связь между устраняемым рассогласованием (проявляющим себя в виде «хочу» и т.п.) и условным раздражителем. Условный раздражитель при этом как бы покрывает собой безусловный, так что тот оказывается вытеснен из сознания в бессознательное, на него уже не обращают внимания ^{3 траектория мысли} .

Программа связи условных раздражителей

    Второй уровень схемы заключается в установлении условно-рефлекторной (ассоциативной) связи между самими условными раздражителями, которой определяется собственно программа, в которой безусловные рефлексы используются в качестве подпрограмм, реализующих сложную схему действий.

Рассмотрение условного рефлекса как инструментальногоⁱ  

    Тогда мы получаем, собственно, сложный инструментальный рефлекс, схема которого состоит в том, что условный раздражитель вызывает безусловный как свой инструментальный рефлекс, который, в свою очередь, приводит, является средством получения последующего условного раздражителя. В целом каждый безусловный рефлекс должен представлять собой преобразователь исходной ситуации в результирующую, в контексте которой очередной по порядку раздражитель запускает следующую по порядку безусловную схему.

Условный и инструментальный рефлексы дополняют друг друга.

     Т.о., условный и инструментальный рефлексы оказываются дополняющими друг друга:ⁱⁱⁱ условный раздражитель вызывает актуализацию безусловногоⁱⁱ  . Но безусловный рефлекс – это, во всяком случае, форма инструментального рефлекса, поскольку безусловный рефлекс представляет собой некоторую форму деятельности. Единственное отличие безусловного рефлекса от инструментального заключается в консервативности безусловного рефлекса, и, в этом смысле, безусловный рефлекс есть форма хорошо закрепленного инструментального . Этот момент хорошо описывает Милтон Милтон Эриксон, когда он рассказывает о том, как человек учится ходить. Когда человек уже научился ходить, он не знает, как он это делает, и он не помнит, что в своё время каждое движение, связанное с научением хождению, было связано с громадными усилиями, связанными не только с собственно физическим фактором, но и информационным, то есть осознанием того, как следует управлять мышцами для того, чтобы получилась в результате этого ходьбу. А потом вся эта схема стереотипизировалась и опустилась в бессознательное, и мы уже не знаем, как мы ходим.

   Т.о. мы получаем цепочку: поскольку установлена связь между условным раздражителем и безусловным, условный раздражитель запускает инструментальную схему (безусловного рефлекса). И вот здесь происходит самое интересное, связанное с переходом от биологического отношения к реальности к объектному отношению к ней. Инструментальный рефлекс переориентируется с биологического значения на объектное. Этот аспект прекрасно иллюстрируется практикой дрессировки животных: от животного требуют совершения некоторого естественного для него действия в условиях активации у животного соответствующего действию рефлекса, например, пищевого. Подается раздражитель и, если животное выполнило нужное действие, оно биологически подкрепляется. Что это значит? Это значит, что во всём этом непосредственной целью животного является получение биологического подкрепления, не связанного с объективным содержанием его действий. В связи с этим выглядит как совершенно поразительнейшая вещь вся та деятельность человека, которая называется трудом: ведь в этом случае человек ничем не отличается от дрессируемого и дрессированного животного: его целью точно также является подкрепление в виде зарплаты, которое никаким образом не связано с выполняемой человеком деятельностью: ему всё равно, что делать, лишь бы его действия удовлетворяли его биологические (и социальные) потребности И это относится и к тем людям, которые работают на предприятиях, и к тем, которые заседают в государственных учреждениях – их целью является не работа, работа для них является средством удовлетворения их биологических и социальных потребностей, которые и оказываются движущей силой их трудовой деятельности. Ориентировочная реакция животного относительно внешней среды актуализирована благодаря существующей у животного потребности в удовлетворении биологически значимых рефлексов. Это – процесс научения, и он труден, потому что животному нужно угадать, что оно должно сделать для того, чтобы получить лакомство, а не плетку. Лакомство или плетка – это конец процесса, это – то, что таится для животного в будущем. Но когда животное научилось реагировать инструментальной реакцией на раздражитель, то будущее для животного становится открытым: оно уже знает, что связка воздействующего на животное раздражителя и определенного действия со стороны животного в качестве реакции на него приведет к определенному биологическому эффекту. Возникает соответствующий поведенческий стереотип. Однако совершенно очевидно, что этот стереотип для животного есть средство - в данном случае для получения или избегания чего-то. То есть этот стереотип порождает некоторое следствие. Здесь, однако, важно то, что инструментальное поведение животного является произвольным. Оно начинается как вынужденное биологическими факторами, однако, поскольку оно освоено, оно превращается в орудие действия. И то или иное инструментальное действие может порождать и множество других следствий. И когда оказывается, что в результате некоторого стереотипного действия порождается некоторый очередной условный раздражитель, то уже само это действие становится для животного орудием, средством получения очередного условного раздражителя. И тогда возникает возможность построения сложных объектных схем, лишь в конце которых получаются какие-то значимые для животного подкрепления.

    Внутренний план
    Всё, что ни делает животное, оно делает это в некотором внутреннем плане, которым и определяются его действия. Структура плана определяется конечной целью, которую преследует животное.

   
    Мы видели, что инструментальный рефлекс формируется на основе безусловного т.о., что если вначале соответствующие схемы действия формировались на основе существующих собственно биологических или социальных рассогласований, то после того, как эти схемы созданы, они могут быть оторваны от своих непосредственных биологических корней, то есть от того, ради чего они формировались, и применяться как орудия, которые могут применяться в различных ситуациях. Т.о., здесь следует различать процесс формирования рефлекторных схем , чем мы сейчас и занимаемся, от их применения.

    Поговорим о технологии формирования двух параллельных программ: условно-рефлекторной и безусловно – рефлекторной. Безусловно-рефлекторная программа представляет собой набор последовательных действий, представляемых исполнительными частями множества упорядоченных брф. В естественной обстановке, когда все соответствующие программы уже существуют, их просто расставляют в какой-то последовательности. В естественных условиях построение двух параллельных программ происходит слитно, и они не различаются друг от друга. И, в этом смысле, если мы рассматриваем безусловный рефлекс сам по себе в павловском смысле, представляющий собой инстинкт, то он характеризуется слитостью, неразличенностью  афферентой и эфферентной частей, неразличенностью аффектора и эффектора. Они слиты в одно, между ними отсутствует какое бы то ни было опосредствование, одно непосредственно превращается в другое или, иначе, в этот переход не вклинивается мысль, не может вклиниться мысль. И лишь специальная сознательная установка на рассмотрение этих двух сторон позволяет мысли на основе опыта, то есть на основе наблюдения или самонаблюдения, делать выводы о характере связи между аффектором и эффектором и, соответственно, аффекторики и эффекторики.

    Приведенный ниже отрывок понять невозможно.

    Но если мы формируем программу искусственно, то какие приёмы мы должны при этом осуществлять? Очевидно, что рефлекс формируется на основе повторения. Значит, если мы будем про себя повторять несколько слов несколько раз, параллельные условной и безусловной программам, то есть одна программа определяет, что будем делать конкретно, то есть определяет аффекторику, а другая программа запускает соответствующие программы эффекторики, то есть на основе совокупности условных раздражителей. Это означает, что условные раздражители должны в воображении воспроизводиться, а уже они, то есть эти образы должны запускать эффекторику.

    В попытке восстановить то содержание, которое, как я надеюсь, имел ввиду  автор, разобьем отрывок на составляющие его смысловые части.

1.  Но если мы формируем программу искусственно,
       Само по себе это высказывание можно полагать понятным
2. то какие приёмы мы должны при этом осуществлять?
       Цель - искусственная программа, средства - вопрос о приёмах её формирования.
3. Очевидно, что рефлекс формируется на основе повторений.
       Искусственный способ формирования программы - повторения. Но достаточно самих по себе повторений для того, чтобы была сформирована связь? Независимо от того, испытываем ли мы воздействие последовательности внешних раздражителей, или же к тому же сами их и производим (как это имеет место в случае произнесения слов), для того, чтобы они были не только восприняты, но и осознанны, для этого должна существовать соответствующая доминанта в виде биологической или иной потребности. Во всяком случае должна существовать установка на запоминание последовательности.,
4. Значит, если мы будем про себя повторять несколько слов несколько раз,
       Например, если мы запишем некоторую последовательность слов, и станем её читать несколько раз, то в результате этого эту последовательность слов мы запомним. Повторюсь, здесь ничего не говорится о предпосылках для запоминания, но примем, что соответствующая мотивация существует.
5. параллельные условной и безусловной программам,
   Если мы будем исходить из того, что любая программа,  подобно тому, как это имеет место в безусловном рефлексе, состоящем из двух дуг - воспринимающей и реагирующей,  распадается на афферентную и эфферентную части, то   одна программа определяет, что должно быть сделано, то есть определяет аффекторику (как соответствующие ассоциативно воспринимаемые образы), а другая программа определяет само действие, то есть как нечто будет сделано, иными словами, запускает соответствующие программы эффекторики, то между этими двумя последовательностями – последовательностью урд, , с одной стороны, и последовательностью брд, которые в этом случае присутствуют в неявном, снятом виде, то между элементами этих двух последовательностей должно быть установлено соответствие. Это значит, что если есть последовательность условных раздражителей, то если мы будем повторять последовательность слов, обозначающих эти раздражители, то в результате этого возникнет отражение связи между реальными раздражителями. А это происходит при условии, что условные раздражители при произнесении слова должны в воображении воспроизводиться. И когда мы говорим, что в урф запускается исполнительная часть брф, на основе которого сформирован условный рефлекс, а то эти образы должны запускать эффекторику. Т.о. последовательность условных раздражителей представляет собой управляющую программу, а соответствующие им исполнительные безусловных рефлексов выступают в качестве подпрограмм.
6. то есть одна программа определяет,
7. что будем делать конкретно,
8. то есть определяет аффекторику,
9. а другая программа запускает соответствующие программы эффекторики,
10.  на основе совокупности условных раздражителей.
        Возможно, вся путаница возникает в результате того, что автором рассматриваются две программы - условная и безусловная - как две параллельные автономные программы, как два параллельные, соответствующие друг другу ряда. При этом в качестве предпосылки у него выступает третья сторона, которая является в выражении: соответствующие элементы аффекторной и эффекторной частей программ, однако об этой предпосылке мы, возможно, забываем Автор разделяет программу на составляющие её части. И так как программа создается искусственно, то ему нужно сформировать каждую из  частей. И, как увидим далее, он пропускает формирование условных рефлексов как таковых. Вместо этого он берет два ряда рефлексов - рефлекс, представляющий последовательность условных раздражителей, и ряд безусловных рефлексов. Причем, и условные раздражители, и безусловные рефлексы как элементы программы им рассматриваются в качестве заданных, и в его задачу входит создание из них сложной программы, то есть соответствующих рядов. И делает это он т.о., что строит два программных ряда, таких, что каждому урд соответствует единственный брд и обратно, то есть устанавливает между элементами рядов одно-однозначное соответствие, благодаря чему ему остается соотнести ряды друг с другом для того, чтобы тем самым у него получилась схема, в которой автоматические реализуются условные рефлексы.
11. Это означает, что условные раздражители должны в воображении воспроизводиться, а уже они, то есть эти образы должны запускать эффекторику.
        Это принципиальное положение, связывающее произвольную и непроизвольную стороны механизмов. Произвольная сторона связана со словами. Но любое произвольное  реализуется посредством непроизвольного. Это означает, что слово непосредственно с действием не связано и непосредственно в действие не преобразуется. Слово должно вызвать образ, который оно обозначает, со всеми сопутствующими ему эмоциональными и иными моментами, а уже образ вызывает соответствующую реакцию либо только во внутреннем плане, без явного выхода на объект, либо внутренний план реализуется во внешнем плане, в практической реальности, с выходом на объект.

     Итак, в принципе мы здесь должны создавать параллельные объекты, причем, в качестве первичной, определяющей стороны выступают безусловные рефлексы. Безусловный рефлекс – это, в общем, эффекторика. И если безусловный рефлекс представляет собой какой-то инстинкт, и если в нём, в свою очередь, выступают, т.ск., суб условные раздражители, то это сути дела не меняет. Например, я создаю себе план из безусловных раздражителей, и он состоит в следующем: я должен во введении перейти от слоёв к сноскам. Тут же возникает вопрос: мне нужно знать, из каких эффекторных объектов будет состоять эффекторная программа, и, соответственно, подготовить для неё множество условных раздражителей. Во всяком случае должен существовать как бы склад условных раздражителей. Возможно, это набор каких-то картинок. Но при этом нужно помнить об одной вещи, которая относится к условному рефлексу. Условный рефлекс обладает, или характеризуется двумя формами. Одна форма заключается в установлении связи между условным и безусловным раздражителями, и вторая форма заключается в формировании, выделении самих условных раздражителей. И здесь, в связи с этим, возникает еще одна важная вещь. Что такое безусловный рефлекс? Как мы уже говорили раньше, это – неразрывная связь между аффектором и эффектором, когда объект вид объекта потребления и его функциональные свойства неразличимы, не разделяются. Тогда совпадение двух раздражителей, условного и безусловного, впоследствии появление условного раздражителя будет вызывать непосредственно эффекторное действие. То есть то, что вызывалось безусловным раздражителем, начинает вызываться условным. Т.о. между безусловным и условным раздражителями возникает функциональное тождество. Что это означает? Это означает, что запускается эффекторика. Но если при этом не будет удовлетворяться соответствующая потребность, то есть если не появится безусловный раздражитель, то эта связь будет заторможена. А это означает, что склад условных раздражителей должен быть естественным и известным. То есть он должен легко воспроизводиться. И поэтому он должен быть заранее заготовлен. И поэтому мы, далее, можем составлять какие-то цепочки, или ряд из этих раздражителей. Это уже будет, в свою очередь, рефлекс, или, если хотите, знание, такое, что я знаю, что за одним раздражителем следует другой раздражитель. Составим такой раздражитель из ромашки, стелы и звезды. И расположим их последовательно в высказанном порядке.

   

1. Итак, в принципе мы здесь должны создавать параллельные объекты, причем, в качестве первичной, определяющей стороны выступают безусловные рефлексы. Безусловный рефлекс – это, в общем, эффекторика. И если безусловный рефлекс представляет собой какой-то инстинкт, и если в нём, в свою очередь, выступают, т.ск., суб условные раздражители, то это сути дела не меняет.
2. Например, я начинаю создавать себе план из безусловных раздражителей, и он состоит в следующем (первом пункте): я должен во введении перейти от слоёв к сноскам.
      Подчеркнутый мной текст - это первый создаваемый автором, условно говоря, безусловный рефлекс, другими словами, то, что автор должен сделать. При этом мы помним, что речь идёт о стереотипных вещах, на основе конструкций из которых что-то делается, как из данных.
3. Тут же возникает вопрос: мне нужно знать, из каких эффекторных объектов будет состоять эффекторная программа  и, соответственно, подготовить для неё множество условных раздражителей. Во всяком случае должен существовать как бы склад условных раздражителей. Возможно, это набор каких-то картинок.
       Это принципиально. Конечно, автору, скорее всего, следовало бы говорить не о безусловных рефлексах, а о стереотипах. Однако в термине "стереотип" чего-то не хватает, и именно, не хватает субъективности, бессознательности, и не хватает в нём бессознательности потому, что за создаваемыми искусственно стереотипами уже стоит сознание. Стереотип - это автоматизм, которы может быть подвергнут противоположной операции - деавтоматизации, то есть автоматизм как целостное действие может быть разобран на составляющие его элементарные части, и в этом смысле он механистичен, не предполагает субъективности. И поэтому стереотип конечен в отличие безусловного рефлекса, в основании которого лежит субъективность.Человек в качестве сознательного деятеля принципиально механистичен, и не способен выйти за пределы механистического мышления. Но управляется он в качестве живого существа субъективностью. Человека определяет его субъективность, а не он её. Когда он рассматривает субъективность, он остается в рамках механистического мышления.
       То, что автор говорит о картинках, то есть об образах, а не о словах - это принципиальный момент, поскольку образ относится к сфере бессознательного, тогда как слово относится к элементам образа как к объектам, то есть имеет ввиду ту или иную форму сознательного отношения. Но любое сознательное отношение - это отношение мыслительное, а не отношение действия. Там, где есть мысль, там нет действия. Чтобы могло быть получено действие, мысль должна быть преобразована в соответствующие ей образы. В этой связи следует заметить, что мысль сама по себе бесконечна, образ - конечен. Переход от мысли к образу есть переход от отношения к реальности как бесконечности к реальности конечной, то есть чувственно данной. Между мыслью и действием выполняются реципрокные отношения.
4. Но при этом нужно помнить об одной вещи, которая относится к условному рефлексу. Условный рефлекс обладает, или характеризуется двумя формами. Одна форма заключается в установлении связи между условным и безусловным раздражителями, и вторая форма заключается в формировании, выделении самих условных раздражителей. И здесь, в связи с этим, возникает еще одна важная вещь. Что такое безусловный рефлекс? Как мы уже говорили раньше, это – неразрывная связь между аффектором и эффектором, при которой  вид объекта потребления и его функциональные свойства неразличимы, не разделяются. Тогда совпадение двух раздражителей, условного и безусловного, формирует между ними ассоциативную связь,такую, что  впоследствии появление условного раздражителя начинает вызывать непосредственно эффекторное действие.
       Это неловкое выражение, так что кажется, что два слова повторяют друг друга. Однако они также и дополняют друг друга. Эффектор - это путь, по которому реализуется действие. Но действие, рассматриваемое само по себе, никак не связано с понятием эффектора.
       То есть то, что вызывалось безусловным раздражителем, начинает вызываться условным. Т.о. между безусловным и условным раздражителями возникает функциональное тождество. Что это означает? Это означает, что (условным раздражителем) запускается эффекторика (безусловного рефлекса).
5. Но если при этом не будет удовлетворяться соответствующая потребность, то есть если не появится безусловный раздражитель, то эта связь будет заторможена. А это означает, что склад условных раздражителей должен быть естественным и известным. То есть он должен легко воспроизводиться. И поэтому он должен быть заранее заготовлен. И поэтому мы, далее, можем составлять какие-то цепочки, или ряд из этих раздражителей. Это уже будет, в свою очередь, рефлекс, или, если хотите, знание, такое, что я знаю, что за одним раздражителем следует другой раздражитель.
6. Составим   множество раздражителей из ромашки, стелы и звезды. И расположим их последовательно в высказанном порядке.
       Моё замечание: Если утверждается, что урф=урд + инб, и это выражение получается из отношения урд+брд и брд+инб, или, в другой форме записи, урд/брд, брд/инб = урд/инб, то, так как автор исходит из искусственного формирования программы, то им должен быть явно задан процесс её формирования, следовательно, речь должна идти не только об урд, но и о брд. Т.о., мне представляется, что должно существовать два ряда раздражителей: условных и безусловных, и соответствие между ними. Правда, в этом случае будет отсутствовать прямая связь между урд и брд, но по большому счету она и не нужна, так как урд будет вызывать брд, а брд будет вызывать срабатывание инб. И тогда программа будет состоять из двух рядов раздражителей - условных и безусловных, где безусловные рефлексы берутся как целое, и различие между условными и безусловными раздражителями заключается в том, что в качестве безусловного может выступать лишь определенный, однозначно связанный с инб, раздражитель, тогда как в качестве условного может быть взят какой угодно раздражитель. И такая программа будет работать. Если же безусловный рефлекс выводится за скобки, и рассматривается только прямая связь урд/инб, то достаточно одного ряда условных раздражителей.
       Кроме того, если создается какая-то схема, то она создается для чего-то. В данном случае цель, которую автор преследует, представляет собой план работы на ближайшее время. Сегодня мне не известно, насколько  он воспользовался этим планом, однако то, что созданная им схема оказалась  весьма ригидной, так что он был способен воспроизводить её через месяцы, это правда. Единственной целью создаваемой автором схемы была возможность её мысленного произвольного воспроизводства, то есть речь идет об искусственном формировании ассоциативных связей.
      

     Т.о. мы получили определенный ряд. Теперь мы составляем ряд для программы для безусловных раздражителей. Первый пункт уже высказан, второй пункт – отчуждение труда Маркса, сформировать на сайте. Теперь сюда дополняется следующий момент. Точно также, как для того, чтобы условный рефлекс образовался, нужна потребность в объекте безусловного рефлекса, и у нас должна существовать нужда в реализации программы безусловных рефлексов, которые мы хотим реализовать. То есть мы должны нуждаться в реализации каждого из пунктов безусловной программы. При этом следует иметь ввиду, что в целом у нас уже существуют довольно сложные системы стереотипных программ. И для нас достаточно пускового раздражителя для того, чтобы вся сложная система программы была запущена. Например, то, что я сейчас наговариваю, это безусловно должно быть записано. И это должно быть записано в первую очередь. Значит, это должно быть записано первым пунктом программы. А отсюда у нас уже идут выходы к еще не реализованным пунктам, но которые уже записаны. Их нужно оформлять литературно. И в связи с этим мы приходим к выводу, что должны существовать программы, которые ожидают очереди, то есть находятся в очереди для выполнения. А таких программ невыполненных достаточно много и они не фиксированы. То есть все эти вещи нужно фиксировать.

    . Так, вот этот пункт записи наговоренного можно брать в качестве первого, в качестве второго – оформление введения, и в качестве третьего пункта – то, что связано с отчужденным трудом Маркса. Т.о., мы получаем две параллельные программы, два ряда раздражителей, и нам остается всего лишь соотнести их друг с другом и тем самым от элементов ряда условных раздражителей раздражителей мы всегда сможем перейти к ряду безусловных раздражителей. Иными словами, программы, или ряд этих условных раздражителей (каждый из которых представляет собой вход в программу соответствующего ему условного рефлекса, где урф=урд+брф, то есть безусловный рефлекс рассматривается в качестве определяющей, условный рефлекс - первенствующей части условного рефлекса. Тогда схема урф=урд+инб будет выполняться ровно до тех пор, пока будет выполняться брф, на основе которого создан урф) оказываются сложным условным раздражителем для множество безусловно-рефлекторных программ.

     И вот теперь, когда мы создали, с одной стороны, ряд условных раздражителей, с другой стороны, ряд безусловных, то, что мы должны сделать, это заняться повторением, то есть, другими словами, воспроизведением того, что мы создали. То есть в чем разница от предыдущего этапа? В том, что предыдущий этап связан с созданием как безусловно-рефлекторных программ, так и программы условных раздражителей. Это – конструирование, это создание того, чего до сих пор не было в нашей субъективной реальности. Всё это сейчас находится в нашей оперативной памяти, и через короткое время это исчезнет, потому что эта оперативная память окажется загружена другими мыслями, и данная информация будет стерта. А функция повторения как раз и заключается в переносе информации, которая находится в оперативной памяти, в постоянную память. При этом нам, конечно же, нужны критерии, по которым мы сможем судить о том, что это перенесение информации из оперативной памяти в постоянную осуществилось. А каким образом это можно сделать, или на основе каких принципов это делается? То, что только что нами построено, это суть образы. Это то, что мы видим или то, что мы ощущаем. Это всё- актуальные вещи. То, что есть у нас в оперативной памяти, это актуальные вещи. И здесь нам следует заметить, что и тогда, когда мы извлекаем информацию из постоянной памяти в оперативную, мы точно также в результате получаем актуальные вещи, то есть те образы, которые когда то мы записывали в постоянную память.
    Показателем успешности процесса  перенесения информации из оперативной памяти в постоянную заключается в том, во-первых, что вначале, на первом этапе воспроизведение этих образов становится всё более и более лёгким, быстрым, и требует для своего воспроизведения всё меньше усилий, и затем возникает ощущение этих образов, когда мы уже имеем дело не с образами, а с их знаками в виде ощущений. То есть мы знаем. У нас возникает ощущение того, что мы это знаем без того, чтобы это воспроизводить актуально. И мы способны, опираясь на эти ощущения, воспроизводить соответствующие образы. Но в целом это движение является, представляется односторонним.
    В связи с этим необходимо заметить, что тогда, когда у нас возникает это мышечное, да, да, мышечное ощущение, окончанием этого процесса является наше ощущение того, что мы знаем это.
    Что такое мышечные ощущение в актуальном аспекте – это актуализация пространственных движений в виде их кодов. Это как бы знание того, где нечто находится. И когда у нас возникает это мышечное ощущение и чувство, что мы можем это найти, на этом процесс должен заканчиваться.

     Необходимо заметить, что это тогда, когда у нас возникает это мышечное ощущение, окончанием этого процесса является наше ощущение того, что мы знаем это.

    Что такое мышечное ощущение вообще? Кодом чего оно является? Оно является кодом пространственного движения. Мышечное ощущение - это пространственное движение по сути своей. Это знание о том, где нечто находится. И вот когда у нас возникает это ощущение того, что мы можем это найти, на этом процесс должен заканчиваться. Почему. Здесь с необходимостью можно задаться вопросом, а не следует ли после этого заниматься воспроизведением того, что мы как бы только что запомнили. Вот этого ни в коем случае делать нельзя, потому что между записью информации и её воспроизведением существует амнезийный период, период как бы собственно материальной реализации записи. И это означает, что если мы будем заниматься обратным перенесением информации из постоянной памяти в оперативную и обратно, то нами будет разрушена запись, потому что окажется, этот обмен между постоянной и оперативной памятью есть всего лишь видимость, на деле же  мы  крутим всю информацию в оперативной памяти. Потому что что означает перенос из оперативной памяти в постоянную? Он означает, что мы стираем информацию из оперативной памяти, её там больше нет. Если же мы занимаемся колебаниями того и другого, то мы попросту не доходим до постоянной памяти, мы просто закручиваем оперативную память на самое себя.

     Что из этого следует? То, что мы должны заниматься односторонним процессом. То есть мы либо записываем информацию в постоянную память, либо же извлекаем информацию из постоянной памяти в оперативную.

     А теперь перехожу собственно к эксперименту, то есть к повторению, то есть к записи информации из оперативной памяти в постоянную посредством повторения.

     При этом здесь следует обратить внимание на параллелизм между образами и словами.
    Мы видим, что в качестве условных раздражителей у автора выступают слова, в качестве безусловных - образы, которые ассоциируются со словами.
    Мы обозначаем словесно некоторый образ, например, в данном случае мы получаем ромашка, стела, звезда.
   И это - управляющая программа, программа условных раздражителей
    Когда мы произносим эти слова, ромашка, стела, звезда, в нас возникает несколько вещей. Во-первых, мы произносим слово само по себе, то есть "ромашка". И теперь нам это слово нужно преобразовать сначала в понятие, то есть что этот набор звуков обозначает. Он обозначает какой-то цветок вот с этим набором лепестков. Мы от набора звуков переходим к его понятию. А как представляется понятие в данном случае? С мышечной стороны это какой-то конструкт, какая-то форма, которая реализует себя в форме представления цветка, то есть его общего образа. Но следующим шагом нам нужно от этого представления общего образа цветка перейти к тому конкретному, чувственно данному образу ромашки, который мы построили в своей голове. Который мы чувствуем.
    А это уже безусловный раздражитель
    То есть в нас , помимо конкретного образа, должно возникнуть также его чувство. Когда у нас возник этот образ, слитый с нашим чувством и нераздельный от этого чувства, тогда мы можем сказать, что перекодировка слова в его индивидуальное, единичное значение, произошла.

     Во всяком случае, мы видим, что наше движение начинается не с образа, а со слова. Но условная программа, а в данном случае мы начинаем записывать в постоянную память условную программу, состоит из последовательности слов. И нам необходимо эту последовательность слов запомнить. Другими словами, эта последовательность слов выступает как единое целое. А что представляет собой это единое целое, какими характеристиками оно обладает? Оно обладает, во-первых, набором некоторых определенных слов, в данном случае ромашка, стела, звезда, и во- вторых, порядком, последовательностью этих слов. А что такое последовательность слов? Какое бы предложение мы ни взяли, и, точно также, какую бы часть предложения мы ни взяли, мы имеем дело с последовательностями слов. И это означает, что мозг обладает рефлекторными стереотипами работы с последовательностями слов. И он легко их запоминает и воспроизводит.

     Но если у нас есть определенная фиксированная последовательность слов, то нам же нужно как-то её выделять как именно эту, а не какую-то другую последовательность слов. А для этого она должна быть как-то обозначена, эта последовательность. При этом, вообще говоря, безразлично, будет ли она обозначена отдельным словом или множеством слов, но во всяком случае, представляется, что должна существовать какая-то мнемоническая или смысловая связь между словом, которое обозначает последовательность, и тем, какие слова оно обозначает. Поэтому  нужно сформировать связь между словом и множеством слов, и эта связь может быть определена только на основе множества ассоциаций, которые связываются с ними. Например, она может быть определена всей той обстановкой, в какой наговаривается данный текст.

     Так как у нас набор слов в качестве целостности представляет собой какую-то последовательность, по отношению к которой сформирована рефлекторная система, то в качестве знака данной последовательности может быть взято любое из этих слов и тогда каждое из них будет воспроизводить остальные, ибо если мы образовали последовательность из слов ромашка, стела, звезда, то стоит нам вспомнить один из образов последовательности, как тут же будут воспроизведены все остальные образы.

     В свою очередь, это слово может быть связано ассоциативно с другими образами. Например, это слово может быть связано с образом запаха, образом какой-то синевы неба над полем ромашек и т.д., которые в нашей памяти ассоциированы с соответствующим цветком и, соответственно, с соответствующим словом.

    В свою очередь, это слово может быть связано ассоциативно с другими образами. Например, это слово может быть связано с образом запаха, образом какой-то синевы неба над полем ромашек и т.д., которые в нашей памяти ассоциированы с соответствующим цветком и, соответственно, с соответствующим словом.

    И точно также для обеспечения надежности воспроизведения мы можем для каждого из присутствующих слов обозначать целостность, найдя связанные с ними ассоциации.  

    Собственно говоря, пока я всё это говорил, я это не только говорил, но и делал. И вот эта целостность уже существует во мне. И в этом случае дальнейшее движение моё в этом направлении может быть направлено только на воспроизведение, на перенос всего этого в оперативную память.
    Поэтому здесь следует иметь ввиду одну вещь. Именно, переносится ли это в сознание и становится ли это объектом сознания. А всё это становится объектом сознания тогда, когда это перенесено в оперативную память, потому что сознание оперирует с данными именно из оперативной памяти. Оно не может оперировать с постоянной памятью. А это как раз и будет разрушением тех связей, которые мы сформировали в постоянной памяти. То же, что сейчас я имею, или, вернее, имел , это непосредственно образы, на уровне бессознательного. То есть вот эти образы даны, они даны непроизвольно. Они не являются произвольными. Это, т.ск., феномены свойств, но это – не объекты, с которыми моё сознание имеет дело. То есть всё это происходит где-то на периферии сознания. Сознание этим не занимается.

     Итак, мы получили одну последовательность, условно-рефлекторную. Теперь нам необходимо сформировать безусловно-рефлекторную программу. Там, как мы помним, те же самые три пункта, и эти три пункта суть запись того, что говорится, суть оформление введения и суть отчужденный труд. Т.о., здесь мы имеем дело с тремя безусловно-рефлекторными программами, и при этом они выражаются словесно: я сделаю то-то и то-то. Я перепишу наговариваемое, я оформлю введение вместо слоёв сносками и я сделаю файл с отчужденным трудом Маркса. При этом что касается последнего пункта, то следует заметить, что программы для него, то есть того, как я это сделаю, у меня нет. И что это означает? Это означает, что этот пункт невыполним. Просто потому, что я не знаю, что я буду делать, как конкретно я его буду оформлять. Если для наговаривания у меня есть программа, если для введения у меня есть совершенно четкая программа, то для отчужденного труда Маркса у меня нет такой программы. И, значит, для того, чтобы выполнить третий пункт, я должен эту программу создать. .

     Во всяком случае, сейчас я знаю, что что касается отчужденного труда Маркса, то эту часть программы я сейчас реализовать не смогу, и что для того, чтобы суметь её реализовать, я должен создать программу реализации, то есть как, в какой форме я это буду делать. Единственный пункт, который здесь есть,  самый первый план – это образовать раздел для произведений, в котором и опубликовать рукопись Маркса. Однако что-то во мне сопротивляется этому. Следующим шагом в этом направлении было – написать статью относительно содержания понятия труда, которая связана с понятием отчужденного труда, и в которой в качестве приложения будет опубликована рукопись Маркса. И, быть может, этот второй вариант можно рассматривать в качестве программы реализации третьего пункта безусловно-рефлекторной программы.

     Итак, я сказал, что при формировании безусловно-рефлекторной программы я употребляю слова. И, значит, уже то, что я говорю, это уже есть программа эффекторики, то есть это уже и есть безусловные раздражители, которые запускают соответствующие эффекторные схемы.

     Но сами по себе эти программы состоят из множества слов, и, конечно, нам нужно сокращать эти выражения. Нам нужно дать краткие имена этим выражениям.

    122. И, точно также, как обычно, при этих обозначениях мы опираемся на ассоциации. И поэтому мы коротко можем обозначить последовательность этих трёх программ как запись, введение, Маркс.

    123. Теперь нам нужно запомнить эту последовательность, а для того, чтобы запомнить эту последовательность, нам снова нужно отнестись к ней как к целостности, и обозначить эту целостность каким-то одним понятием, и мы можем обозначить его как любым из этих слов, то есть записью, введением или Марксом, или всеми тремя словами в соответствии с теми ассоциациями, которые с ними связываются.

     Выше уже говорилось о том, что когда мы формируем какие-то рефлексы, необходимо, чтобы в их существовании существовала необходимость, была потребность. Без этой потребности рефлексы сформировать невозможно. Рефлексы формируются только на основе потребности и как следствия из потребностей, на основе каких то установок, определяющих формулу «я сделаю это». И они и актуализируются в условиях актуализации соответствующих потребностей на основе срабатывания соответствующих установок. То есть тогда, когда будет актуализирована соответствующая потребность, тогда будут актуализированы и соответствующие рефлексы.

    1Итак, нами сформированы два ряда раздражителей. Ряд условных раздражителей и ряд безусловных раздражителей. И мы, т.о., получаем возможность двух выходов на актуализацию безусловно-рефлекторной программы. Одна актуализация связана с актуализацией соответствующей потребности. То есть она связана с бессознательным, и, соответственно, с непроизвольным характером актуализации соответствующей схемы. Произвольное движение вообще обусловлено тем, что определена точка отсчета, по отношению к которой осуществляется (безусловно-рефлекторное) действие. Само по себе  это движение носит бессознательный характер, и все действия, которые  осуществляются, будут носить непроизвольный характер. Возникает потребность – возникает соответствующая мысль как отражение возникновения соответствующего безусловного раздражителя. И начинается удовлетворение этой потребности. Всё. Субъект т.о. оказывается завязан на программу и действует непроизвольно, зависит от программы. Он, его сознание подчинено этой программе и он следует ей.

     Условные раздражители – это другой, противоположный подход относительно безусловного. Условный раздражитель принадлежит сознанию, и он является объектом сознания именно потому, что он не имеет безусловного значения. И отсюда возникает ориентировочная реакция и, соответственно, мышление, которым устанавливается связь между условным раздражителем и, соответственно, условной программой – и безусловной. А это уже  действие, которое осуществляется сознательно и произвольно. Отсюда мы получаем также и два уровня бытия человека, скажем так: сознательный уровень бытия, то есть то, что мы осознаём, тот поток сознания, с которым мы имеем дело, и этот поток сознания представляет поток, определяемый условными раздражителями. И уровень бессознательного, который определяется безусловными раздражителями. Сознание вообще – это вещь, которая здесь и сейчас, и которая актуализируется и регулируется актуальными раздражителями. Регрессия сознания возникает тогда, когда раздражители приобретают биологическое значение. Бессознательное – это выход на поверхность инстинктов (безусловных рефлексов). И уже непосредственно отсюда вытекает вопрос об отношении сознания и бессознательного, вопрос о том, какая из сторон – биологическая или сознательная, духовная доминирует. Какая из сторон определяет другую, то есть биология определяет сознание или сознание определяет биологию. То есть какая из сторон использует другую сторону в качестве средства: биология использует в качестве средства сознание или же сознание использует биологию в качестве средства своей самореализации, а это значит, что  в первом случае биология является целью себя, во втором – сознание.

     А использовать биологию в качестве средства сознание может только тогда, когда деятельность сознания удовлетворяет биологические потребности, и не только удовлетворяет их, но и создает такие условия, когда биологические потребности начинают работать на сознание в качестве того средства, которое управляет биологией и подчиняет её себе.

    январь- март 2011 г

с1

    Условный раздражитель – это внешний раздражитель, то есть раздражитель, по отношению к которому сознание объективируется, это значит, что сознание находится не «в», не «внутри», а вне раздражителя. Оно фиксирует его как некоторый объект, наблюдает его как внешний объект, воспринимая его признаки как признаки внешнего по отношению к субъекту объекта. Сознание в этом случае то, что наблюдает объект как вне его существующий фактор. Этим и обусловливается возможность произвольности. Произвольность – это действие, управляемое сознанием по отношению к объекту. В отличие от условного раздражителя безусловный раздражитель действует непосредственно, вызывая инстинктивную реакцию. Вид объекта противоположного пола, вид пищи у голодного в сексуальном или пищевом  отношении вызывает непроизвольные, независящие от человека реакции. Видимо, к безусловным раздражителям можно отнести все биологически значимые  раздражители. Тогда к безусловным раздражителям относятся все те, которые вызывают биологическую (физиологическую) ( если делать различение между понятиями биологии и физиологии как между метаязыком и языком, которые высказываются об одних и тех же предметах). Это означает, что одни и те же раздражители могут  приобретать объектное либо биологическое значение. Обладая объектным значением, они могут позже приобретать биологическое, а обладая биологическим, они могут позже приобретать объектное значение. Хотя универсальное значение любого раздражителя представляет собой форму единства объектного и биологического отношения. Ведь если у человека нет биологического отношения, то не будет и объектного. Объектное отношение является производным относительно биологического, так как именно биология оказывается тем механизмом, которым обусловливаются отношения человека с внешней средой, в том числе и с другими особями. break

с2

   Итак, какие варианты. Один вариант - раздражитель запускает безусловную схему (при этом на самом деле автором имеется ввиду инструментальная схема). В процессе выполнения безусловной схемы ситуация изменяется. Например, если условный раздражитель запускает пищевую реакцию, то процесс пищевого удовлетворения приводит к ощущению сытости. Существовавшее рассогласование устраняется (становится равным нолю), что свидетельствует об окончании работы пищевого рефлекса. В подобного же рода ситуации инструментальный рефлекс, каким бы сложным он ни был, представляет собой процесс преобразования чего-то во что-то. В отличие от безусловного рефлекса, который выступает для субъекта в качества факта его физиологической и субъективной реальности и имеет целью удовлетворение некоторого рассогласования в актуальном состоянии субъекта, инструментальный рефлекс регулируется целью, то есть образом (кодом) того, что должно быть получено в результате его реализации. Если признается, что в результате осуществленных преобразований образ актуальной реальности рассматривается в качестве соответствующего, тождественного целевой идеальной реальности, инструментальный рефлекс деактуализируется.

    Так как программа в целом имеет два уровня, первый, условный, отражающий связи между условными раздражителями, и второй, безусловный (либо инструментальный), то возникает вопрос о способе связи уровней программы. В п.2 имеется ввиду вариант, при котором актуализация условного раздражителя вызывает актуализацию безусловного рефлекса. Здесь следует иметь ввиду, что первоначально объективная схема выглядит т.о., что вместе или перед безусловным раздражителем подается условный, а затем подаётся безусловный раздражитель, запускающий безусловную реакцию. В результате множества повторений устанавливается связь между условным и безусловным раздражителями, а когда возникшая связь упрочается, возникает спрямление условного раздражителя непосредственно на безусловную реакцию, минуя запускающий её безусловный раздражитель.
    Для того, чтобы могла возникнуть связь между условным и безусловным раздражителями, необходимо, чтобы у живой системы существовало значительное рассогласование, на основе которого формируется доминанта, действие которой выражается в актуализации образов объекта потребности и ситуаций, обеспечивающих его удовлетворение. Чем более сильной является потребность (безусловная, биологическая, либо инструментальная, психологическая) его удовлетворения, тем более генерализованным, не дифференцированным является восприятие сенсорных систем и тем легче устанавливается связь с безусловной реакцией на всякое изменение во внешней среде. И напротив, чем меньше рассогласование, чем меньше потребность, тем более сильным должен быть условный раздражитель и тем менее он должен быть известен, так как этим обеспечивается максимальная актуализация ориентировочно-исследовательского рефлекса. Соответственно, мы получаем для этих двух противоположных случаев и два противоположных способа связи: при доминанте безусловного рассогласования связь с условными раздражителями устанавливается в соответствии с непроизвольной схемой, регулируемой силой ожидания того, что изменение внешней среды окажется связано с предметом потребления. В результате этого возникает непроизвольная связь, а отношение к вновь возникшей схеме рассматривается как "закон природы". Другими словами, если вслед за некоторым изменением появился безусловный раздражитель, срабатывает схема  "после этого, значит, по причине этого" Но если связь устанавливается не на основе силы рассогласования, а на основе неожиданности и силы условного раздражителя, то актуализируется инстинкт "что это?" и возникает соответствующее возбуждение, которое удерживаться может тем более длительное время, чем более непонятным и неожиданным оказался раздражитель. Т.о., условный раздражитель уже ушел в прошлое, но если он падает на последующую безусловную деятельность, возникает схема о значении предшествующего ему события. Т.о. значением некоторого предваряющего события А становится некоторое физиологически или психологически значимое событие В. Т.о., если при рассогласовании субъект идет от внутреннего своего состояния во внешность, рассматривая её тем самым как средство снятия рассогласования, как субъективную необходимость, то во втором случае условному раздражителю присваивается его субъективное значение. В первом случае  нет подъёма на уровень сознания, нет его актуализации, все направлено на удовлетворение потребности. Во втором случае имеет место психологическая, сознательная деятельность. 

   Итак, если условный раздражитель запустил инчб безусловного рефлекса, и последний отработал, то обычная практика программирования заключается в том, что откуда вошел в подпрограмму, туда же и возвратился. Представим себе, что условный раздражитель, ваш приятель, принёс вам, голодному, еду. Пока вы были голодны, вы с нетерпением ожидали приятели. Но после того, как вы насытились, приятель потерял для вас значение условного пищевого раздражителя, он вам больше уже не нужен. Значит, когда вы были голодны, вы утверждали приятеля, когда вы насытились, вы отрицаете его. Вам нужно, чтобы он ушел, потому что он выполнил свою функцию, и вы теперь, в этом новом вашем насыщенном состоянии, можете обратиться к следующему раздражителю. Значит, ваш возврат из подпрограммы заключается в том, что вы говорите приятелю: спасибо и до свидания, тем самым освобождаясь от него, и переходите к следующему условному раздражителю. Значит, что во всём этом есть? Есть условный раздражитель, который включает безусловный. Удовлетворение даёт в качестве своего следствия отрицание выполненного условного раздражителя, "выключение" его и переход к следующему, то есть вы обращаетесь к схеме условных раздражителей, и ваши действия определяются характером их структуры, их последовательностью^с2.1 . Т.о., вы тем самым перемещаетесь от одних, выполненных частей программы к последующим. И правило, которое здесь имеет место, заключается в том, что никакая последующая часть программы не может быть выполнена без того, чтобы вами не были выполнены все предыдущие её части. Что отсюда следует? То, что вашу действительность определяет программа, которую вы выполняете. На период выполнения программы вашей сущностью и вашим содержанием и формой является программа. является программа.  break

Стереотипное сложное действие характеризуется минимумом ориентировочных реакций и, соответственно, максимальными жесткостью и ригидностью. В нём результат предыдущего действия не полагается, а предполагается существующим. Окончание предыдущего действия сигнализирует собой существование результата, и поэтому автоматически включается следующее программное действие. В условиях мягкого стереотипа окончание предыдущего действия включает последующее на основе ориентировки относительно реальности, другими словами, следующее звено программы актуализируется раздражителями реальности, произведенной предыдущим звеном программы. И точно также это относится ко всем сложным стереотипам мягкого типа, которые характеризуются неопределенностью результата действий предшествующего звена программы. Множество возможных её результатов неизбежно включает ориентировку относительно них. При этом может оказаться, что относительно некоторых из результатов у следующей программы отсутствуют схемы их переработки. Следствием этой ситуации является обычно возврат к работе предшествующего звена программы. Когда же он не приводит к успеху, начинается процесс поиска схемы, позволяющей преобразовать полученный результат в нужный выход следующего звена программы. И. т.д. break

с3

В этом отрывке наглядно представлена траектория  мысли
    В связи с этим получаем такую вещь: с одной стороны, мы
    имеем множество безусловных схем = (а) что дано ,
    и
    нам нужно осуществить некоторое сложное действие = (б) цель,
    [действие может быть целью самого себя, но в общем случае реализация действия как цели используется в качестве достижения некоторого результата действия, т.ск., его материализации, преобразования действия как процесса в объект, а это означает. что действие используется в качестве средства  получения объекта как цели действия (цели средства, в этом смысле средство вызывается предполагаемой ему целью и полагает цель. Тем самым средство выступает в качестве опосредующего звена между идеальной и материальной формами цели, преобразуя идеальную форму цели в материальную, которой и снимаются как идеальность цели, так и сама цель, так как цель исчерпывает себя в своей материализации)],
    задана в виде переменной, используя эти схемы в некотором порядке = (в) метавыражение, что для этого ( например, для того, чтобы получить В, нам  нужно иметь А. Вопрос: что для этого нужно сделать?- то  и то) сделать.
    Для этой цели мы относительно каждой из безусловных схем должны сформировать условный рефлекс ^c3.1 =(г) как сделать.
    Если безусловная схема показывает себя в качестве актуализированной посредством феноменологических импульсов «хочу», «боюсь» и т.п. =(д),
    и
    она реализует себя через безусловный раздражитель =(е),
    то
    формирование соответствующей условно-рефлекторной схемы заключается в том =(ж) метавыражение,
    что создается раздражитель, замещающий безусловный =(з) выражение.
    Чтобы сделать то-то, мы делаем это. Обратная схема: чтобы сделать это, мы делаем то-то. Соотношение цели и средства: чтобы реализовать цель, мы предпринимаем такие-то действия, то есть реализуется цель, если осуществляются такие-то действия. Обратная импликация "А (цель), если В (средство), реализация принципа целесообразности. Но: "если В (причина), то А(следствие) (естественный принцип) , и при этом если условие условия. Формула перехода от принципа целесообразности к естественному принципу и обратно:  "Выражение " (если А, то В) истинно, если истинно С" тогда и только тогда, если истинно выражение "Если С, то если А, то В"
     он снимает соответствующее рассогласование безусловного рефлекса =(и)
    , то устанавливается прямая связь между устраняемым рассогласованием (проявляющим себя в виде «хочу» и т.п.) =(к)
    и условным раздражителем =(л).
    Условный раздражитель при этом как бы покрывает собой безусловный, так что тот оказывается вытеснен из сознания в бессознательное, на него уже не обращают внимания

Итак,  дано множество безусловных рефлексов а. Что нужно сделать, цель: создать программу, осуществив соответствующие действия б.  Нужно заметить, что если мы осуществляем какое-то действие, то осуществляем мы его здесь и сейчас, то есть в настоящем времени. Однако наши действия при этом являются реальными или виртуальными, или, иначе сказать, планируемыми или реализуемыми. При этом наши действия проецируются во времени. Действие может проецироваться на прошлое или на будущее. На прошлое - чтобы изменить его виртуальное содержание, на будущее - ради создания проекта будущего. В данном случае речь идет о прекции в будущее. На основании  множества а нужно создать программу, которой реализуется определенная последовательность выполнения брф. Другими словами, множество брф должно быть о.о. упорядочено. Здесь оставляется в стороне способ упорядочивания на основе формирования рефлекторной связи непосредственно между условными раздражителями. Речь идет о том, в чем заключается наложение условного рефлекса на безусловный. Оно заключается в том, что урф=урф(урд,брф). Но брф=брд+инчб. Процесс образования связи между урд и брд заключается, в простейшем случае, в "опережающем совпадении" условного раздражителя относительно безусловного. Отсюда получаем схему процесса образования условного рефлекса как образования связи между условным и безусловным раздражителями. Но само по себе образование подобного рода связи еще не даёт условного рефлекса. Для его образования должен произойти качественный скачок, то, что в логике называется выводом из посылок, умозаключением:  на основании опосредованной связи между урд → брд, брд→инчб получаем прямую связь урд→инчб, в которой опосредующее звено, брд, опускается (пропускается). Этому соответствует также и обратный процесс, связанный с торможением условного рефлекса, который связан с не подкреплением связи, в результате чего затормаживается связь между урд и брд. Т.о., проекция в будущее состоит в том, что если у нас есть какие-то посылки (множество брф), то из них можно сделать программу, которой реализуется определенный порядок выполнения брф, причем, идея такой программы состоит в том, что порядок будет задаваться последовательностью нейтральных раздражителей, относительно которой формируется стереотип, а собственно действия будут выполняться частью инчб безусловных рефлексов, по отношению к брф которых сформирован условный рефлекс.

    Перепишем текст в общей форме. Но раньше введем  относительность понятий множества и элемента. Множество состоит их своих элементов. Но элементы множества также могут быть множествами.
    Дано множество элементов ( множество безусловных рефлексов) а и множество условных рефлексов b. Каждый из элементов множества а представляет собой пару элементов, между которыми установлено отношение связи. Этими элементами являются безусловный раздражитель  брд и инструментальная часть безусловного рефлекса инчб . Связь представляет собой жесткое отношение между брд и инчб, что можно записать как брдR_бинчб  или как   R_б(брд,инчб) (1) На основании выражения (1) можем построить функцию высказывания, которая будет заключаться в том, что раздражитель рд+ может выступить в форме брд тогда и только тогда, если с ним связан постоянный способ воздействия ин+ , то есть между рд+ и ин+ выполняется однозначное соответствие, то есть рд+ однозначно указывает на ин+. Следует также выставить к этому и противоположное требование, чтобы ин+ однозначно указывало на рд+.  В опыте это чаще всего действительно имеет место, то есть рд+~ин+ . Тогда, если мы возьмём множество элементов рд+ и множество элементов ин+, то  можем утверждать,  что из этих множеств образуются пары  тогда и только тогда, если рд+~ин+. Эти пары могут быть определены как объекты о=~(рд+,ин+). По отношению ко всем объектам этого рода могут быть образованы брф=~(рд-,ин-)=брф(брд, инчб), где брд=рд-, инчб=ин- и рд- и инчб- есть отражение рд+ и ин+
   Можно утверждать, что всякий раздражитель рд+ обладает своим носителем, функцией которого является ин+, то есть для всякого рд+ существует единственный ин+, то есть всякий раздражитель есть объект. Однако, исходя из теории противоположностей, мы можем считать, что всякий объект, в зависимости от того, какая из сторон противоположности положена, представлен одной из своих сторон. Поэтому если х=рд+, у=ин+, то о=о(х,у). Тогда если мы обозначим в числителе положенную сторону противоположности, а в знаменателе - снятую, то можем записать: если о(х,у)=о(х/у), то о(х,у)=о(х)=рд+, и, соответственно, если о(х,у)=о(у/х), то о(х,у)=о(у)=ин+. Другими словами, в любой момент времени объект о находится в одной из двух своих противоположные форм и в этом смысле равен своей форме, то есть о(х,у)=рд+◊ин+, где ◊ - знак строгой дизъюнкции. В таком случае относительно множества объектов о мы можем утверждать, что все они есть либо рд+ либо ин+. Объекты типа рд+ представляют собой раздражители как таковые. Это значит, что если у объектов можно выделить две стороны: сторону признаков пр, на основании которых объекты выделяются из множества других объектов, и сторону свойств св, на основании которых объект определяется по его способности осуществлять воздействия того или иного рода, и объект есть форма единства этих двух сторон, такая, что пр~cв, то поляризация этих сторон ведет к тому, что объект выступает либо как рд+, либо как ин+., то есть пр◊св. Тогда всё множество существующих объектов может быть подразделено на множество объектов, выступающих в роли рд+ и на множество объектов, которые выступают в роли ин+. Два множества: множество объектов, с одной стороны, как соотносящиеся друг с другом, то есть объекты, рассматриваемые  в их отношениях к другим объектам, и те же объекты, рассматриваемые с их внутренней стороны как характеризующиеся видом отношений между их признаками и свойствами - эти два множества могут быть объединены (отождествлены) в одно по виду отношений между внешними и внутренними отношениями объектов как одного и того же свойства.  Назовём это единство внутреннего и внешнего универсальным классом объектов и обозначим I_o=о_внт + о_внш , где класс I_o характеризуется мерой прочности связи m_c объекта с другими объектами или признаками и свойствами, которая принимает значения от ноля до единицы. m_c = [0,...,1], где нолю соответствует полное отсутствие связи, 1 - жесткая постоянная связь. Так как в рефлексах отражается m_c объектов, то им соответствуют виды рефлекторных схем, которые образованы в качестве средства приспособления живой системы к её внешней среде. Приспособление осуществляется на основе двух противоположных принципов - приспособления прис к постоянным пост и приспособления прис к переменным пер отношениям  объектов универсального класса I_o. Как обычно, из двух противоположных отношений положена одна из двух сторон, поэтому если прис(пост,пер)=прис(пост/пер), то прис(пост,пер)=прис(пост), и если прис(пост,пер)=прис(пер/пост), то прис(пост,пер)=прис(пер). В качестве рефлекторных схем приспособления к постоянным отношениям объектов внешней среды живой системы выступают безусловные рефлексы, в качестве приспособления к переменным отношениям объектов внешней среды выступают условные рефлексы. ^3.2 В качестве постоянных отношений могут рассматриваться полярные стороны интервала меры связей m_c, то есть интервал, с которым живой системой связываются жесткие, постоянные  связи, и интервалом, с которым системой связывается отсутствие связей. Под постоянными связями понимаются  не изменяющиеся  во времени  в опыте живой системы связи,  в качестве переменных связей  рассматриваются изменяющиеся в опыте живой системы временные связи.  ^3.3  Из примечания 3.3 следует, что множество мер положительных и отрицательных связей перекрывает друг друга, то есть как положительные, так и отрицательные связи принимают свои значения во всем интервале значений мер. Тогда живой системой определяются, возможно, достаточно размытые, границы между связями, которые живой системой рассматриваются в качестве постоянных, и связями, которые живой системой рассматриваются в качестве переменных, причем, очевидно, что эти границы не могут быть постоянными, так как они зависят о состояний живой системы, от её изменяющихся способностей к отражению и пр. Тогда, если обозначим постоянные связи через = (с=), переменные - через ~ (с~), то если m_c-=a, m_c+=b, то m_c== равно интервалу значений мер между значениями положительной и отрицательной мер, то есть значения а и b будут границами переменных связей.
На рис.1 ось абсцисс представляет множество мер связей [0,...,1], по оси ординат - характер связей между объектами с_о, с+ - меры положительных, с- - меры отрицательных связей, а, б - границы, в соответствии с которыми на данный момент времени системой отражаются связи как постоянные либо переменные. Интервалу (0,а) соответствуют постоянные связи с-, интервалу (b,1) постоянные связи c+ Интервалу (a,b) соответствуют переменные связи. Следует иметь ввиду, что любая связь может рассматриваться с двух противоположных точек зрения, в том числе и с точки зрения признаков постоянства и переменности связей. Одни и те же отношения между объектами могут рассматриваться как с одной, так и с другой точек зрения. Связи с- и с+ отождествляются, поскольку они рассматриваются с точки зрения их постоянства либо переменности. Постоянные и переменные связи на практике рассматриваются с точки зрения положенной стороны противоположности, а положенная сторона противоположности определяется в конечном счете величиной меры. Строго говоря, если мера с- больше меры с+, то она положена, как и обратно. С этой точки зрения график рис.1 может быть разделен на две симметричные части, такие, что в интервале (0, 0.5) мер положенной является связь с-, в интервале (0.5, 1) - связь с+. Т.о., "золотая середина" мер 0.5 представляет собой точку переключения рассмотрения процесса то с одной, то с другой стороны противоположностей.
   break

Однажды написанный текст зачастую быстро устаревает. Устаревает логика, которая заложена была заложена в нём и которая для своего времени была "прогрессивной", была шагом вперед. Тем не менее, она не отвечала на множество вопросов. Попытка переделать такой текст обычно ведет не только к его разрушению, но также и к невозможности выразить новую логику в связи с тем, что она строится на основе логики предыдущего текста. Самое умное, что можно в этой ситуации сделать, это не относиться ни к какому тексту как к "последнему слову". Во всяком тексте есть множество вещей, которые не только не отвечают на ряд вопросов, но, более того, сами по себе являются явными натяжками. И, однако, среди всего этого мусора произрастают важные мысли, которые уже не зависят от той почвы, на и из которой они выросли. Подход к отрывку с предваряющим индексом-сноской  является  интригующим в том отношении, что в нём не все, что следовало, сказано, и кое-где то, что сказано, выглядит как натяжка. Тексты подобного рода зрелости характеризуются тем, что они, как правило, представляют собой прорыв в новую область, но как раз в силу этого обстоятельства являются сырыми, и с ними на момент их появления уже ничего нельзя сделать. Они должны отлежаться, должно пройти некоторое время, чтобы появилась возможность адекватно выразить их содержание. Поэтому я ограничусь буквально парой замечаний. Одно замечание относится к тексту в целом. Во многих местах применяется формула, согласно которой сложный объект во всякий текущий момент времени обернут относительно реальности какой-то своей одной стороной, которая и представляет собой целое, так что именно эта сторона и представляет объект в целом, откуда следует, что объект оказывается тождественен своей части. Я имею ввиду повторяющийся приём, заключающийся в том, что если прт(а,б), то прт(а,б)=прт(а/б)=а ◊(знак строгой дизъюнкции,читается "либо") прт(а,б)=прт(б/а)=б. (2) Для того, чтобы не писать относительно противоположностей каждый раз одно и то же, станем о граничиваться указанием, что рассматриваемые объекты, признаки или свойства являются противоположностями. То есть если указано, что прт(а,б), то есть что а и б - противоположности, то это означает, что они обладают свойствами (2).

    Равновесие и рассогласование. Однако в тексте нет обозначения для основополагающего понятия - рассогласования рс. Мы должны говорить о двух полярных вещах - рассогласовании и равновесии рв как объективном факте и о рассогласовании и равновесии как факте субъективном, то есть о субъективном отражении рассогласования. Следует начать не с противопоставления объективного об и субъективного суб, а с их тождества, то есть со случая, когда об=суб. В реальности этого не бывает, как не существует абсолютной поляризации об и суб, при котором об=суб , то есть об=1-суб.  Здесь если суб=0, об=1, и если суб=1, об =0. Эти две формулы, отражающие два противоположные отношения  между противоположностями, имеют своё соответствие в логических операторах эквивалентности и строгой дизъюнкции. Соответственно, равновесие и рассогласование системы характеризуется тем, что рв=1-рас, и система может рассматриваться с двух противоположных сторон- равновесия или рассогласования. Если система рассматривается с т.зр. равновесия, то оно является тем критерием, которым определяется рассогласование, как и обратно. В практической реальности мы имеем дело с рассогласованием как формой равновесия, и с равновесием как формой рассогласования.
    Истинностного значения качественный и количественный аспекты. В связи с этим необходимо сделать замечание относительно двух противоположных аспектов истины, связанных с её качественной и количественной  сторонами. Истина как качество характеризуется тем, что она либо есть, либо её нет, третьего не дано. Обозначим истину 1, ложь 0. Количественный аспект истины определяется её мерой и принимает значения между нолем и единицей. Из количественной меры истины следует, что не существует "чистой истины" или "чистой лжи", что в реальности существует своего рода замес между одной и другой. Более того, логика противоположностей говорит о том, что в действительности сами понятия истины и лжи являются относительными и отражают собой факт поляризации между сторонами противоположности, при которой каждая из сторон может объявлять себя истинной и, соответственно, всё то, что связано с противоположной стороной, ложью. Т.о. оказывается, что не существует "беспартийных" высказываний, все высказывания являются партийными, поскольку все они берут в качестве своего основания, в качестве точки отсчета одну из сторон противоположностей. Значит, если мы имеем стороны противоположностей а и б, то получаем две возможные партийные точки зрения а/б = а  либо б/а =б. Выражение в числителе называется положенной стороной противоположности, в знаменателе - снятой. Положенная сторона представляет целое. Поэтому система противоположностей характеризуется двумя противоположными, исключающими друг друга формами: прт(а,б)=прт(а/б)=прт(а), и, соответственное, прт(а,б)=прт(б/а)=б . Вместо того, чтобы говорить о стороне противоположности, допустимо   говорить о партийных высказываниях, характерных для данной стороны противоположности и, соответственно, о противоположных партиях А и В. Тогда, если существует множество высказываний двух противоположных партий, то всякое высказывание одной партии будет ложным в системе высказываний другой партии.
    Нам нужно различать качественные и количественные высказывания, так как если нам дано некоторое высказывание, то нам необходимо знать как его качество, так и его меру, поскольку последней определяются  возможности воплощения высказывания в жизнь, или соответствия его жизни в процентном отношении. Будем записывать данные об истинностном значении в виде  k.m, где к- качество высказывания, m-его мера. Например, запись I(p)=1.0,9 означает, что высказывание р рассматривается в качестве истинного, и его истина равна 0,9. Из чего следует, что L(p)=0.0,1, где знаки I, L читаются как "истина", "ложь" соответственно. С объективной стороны истинностные значения одинаковы для обоих сторон противоположности ( и представляющих их партий), различие состоит лишь  в том, что то, что рассматривается в качестве истинного в одной партии, выступает в качестве ложного для другой, как и обратно.  Поэтому если прт(а,б), и  I_a(p)=0,9, то  I_б(p)=0,1, и  I_a(p)+ I_б(p)=0,9 + 0,1 = 1. Другими словами, целостная, универсальная истина  есть сумма истин обеих сторон противоположности. В то же время,  если L_a (p)=0,1, то L_б(p)=0,9, и L_a(p)+ L_б(p)=0.1

   Высказываться мы можем только с точки зрения одного основания, и при этом противоположное основание при этом будет рассматриваться в качестве ложного, чем и определяется вектор движения. Если в основу системы положено равновесие, то всякое рассогласование, возникающее в системе, рассмтривается ею в качестве ложного и предпринимаются усилия к восстановлению равновесия. Но и обратно, если в системе в качестве истинного рассматривается рассогласование, то всякое восстановление равновесия рассматривается в качестве ложного и отрицается. Оба эти принципа применяются живыми системами, причем, в основном первый принцип, принцип равновесия, обычно прилагается системой к себе, тогда как принцип рассогласования - к другим, противостоящим ей системам. Последовательное проведение принципа равновесия ведет к застою системы, с одной стороны, и к разрушению окружающих систем - с другой. Принцип рассогласования применяется всяким империализмом относительно других, и выражается в лозунге: разделяй и властвуй, как это и делается западом относительно бывшего советского мира. Принцип равновесия применяется в системах монархического типа, в частности, применялся в советской системе, что неизбежно ведет систему к застою.
    Выше уже говорилось о регуляторах, которыми обусловливается применение одного либо другого принципа. Этот механизм - самоощущение равновесия и рассогласования. Если достигнуто равновесие, если рассогласование устранено, возникает ощущение скуки, возникает потребность в разнообразии, что и создает предпосылки для перехода к принципу рассогласования. В свою очередь, проведение принципа рассогласования ведет к избыточной степени разнообразия, возникает требование приведения его к "общему знаменателю", что является предпосылкой для смены принципа разнообразия принципом равновесия.
    Вывод из этого следующий. Принципы разнообразия и равновесия должны характеризовать не поляризованные относительно друг друга системы, но должны  быть включены  в качестве его внутренней стратегии поведения внутри каждой из систем. Это, прежде всего, устраняет существующую полярность, антагонизм между системами.

    Когда система пользуется одним каким-то языком, то противоположная сторона в ней не полагается, а предполагается. Язык такой системы говорит о противоположной стороне на собственном языке. Слова приобретают противоположный смысл. Так, если я всё рассматриваю с точки зрения рефлексов, то объективные вещи, объективная реальность, сама по себе никак не связанная с рефлексами, как бы надевает одежду этих рефлексов. Окружающий мир превращается в мир рефлекторный. Этим обеспечивается единство мира, поскольку понятия языка накладываются на объекты противоположного мира, и эти объекты противоположного мира рассматриваются сквозь призму мира, который высказывается о них. Рассматриваемый отрывок строится на основе рефлекторной системы понятий, что с объективной точки зрения неправильно, если не иметь ввиду условность применяемых высказываний. Попробуем быть последовательными и прочитаем этот отрывок, не прибегая к языку противоположной стороны, то есть исходя из того, что мы имеем дело только с рефлекторными объектами.

  
    Пусть {а_i}={а₁, а₂,...,а_i}  - упорядоченное  множество раздражителей, образующих управляющую программу, и для каждого а_i справедливо, что оно является условным раздражителем условного рефлекса урф_i(а_i,инч_i), где инч_i есть исполняющая часть безусловного рефлекса брф_i=брд_i+инчб_i.

   Здесь мы сразу же должны ввести расшифровку, которой будет обеспечено удвоение, параллелизация двух миров, именно, принимаем, что каждое а таково, что а=а+ + а-, каждое инч= инч+ + инч-, брф= брф+ + брф- и т.д., словом, каждый из объектов распадается на две составляющие его противоположные части. Мы можем условиться при этом, что знак плюс превращает соответствующие объекты в объекты внешнего мира, всякий минус превращает объекты в объекты, которые характеризуют свойства живой системы. Это означает, что для живой системы внешний мир существует не сам по себе, а как мир рефлексов. Внешний мир для живой системы оказывается тем, чем является она сама. Всё то, что есть плюс - это то, что принадлежит внешнему миру, что находится за пределами живой системы. И всё то, что есть минус, принадлежит живой системе. Следовательно, это - разные объекты, и, следовательно, это - объекты, которые с точки зрения живой системы поляризованы относительно друг друга. Каким образом происходит поляризация? Если законом живой системы является равновесие, то это равновесие выразится в равенстве плюса и минуса. Это - первое. Второе то, что если для живой системы имеет место удвоение, то это удвоение заключается в том, что существует живая система как мир рефлексов, и существует внешний мир как мир рефлексов, и эти два мира не зависят друг от друга. Т.о., живая система содержит, во-первых, весь мир в себе, то есть и плюс и минус, и это же относится к существующей вне и независимо от неё внешнего мира. Если брф живой системы находится в состоянии, в котором брф+ =брф-, то мы можем говорить о равновесии системы относительного данного брф, то есть что брф=0. Если брф - пищевой рефлекс, и живая система испытывает голод, то в ней возникает разность между брф+ и брф-, такая, что брф- > брф+, то есть брф- - брф+ = ∆брф+. Эта разность является показателем рассогласования в системе брф, и она живой системой измеряется относительно принятого системой значения равновесия. Возникает отрицательная разность потенциалов живой системы относительно внешней среды. Тогда в брф мы должны ввести дополнительный компонент, который до сих пор предполагался, но не полагался. Этот компонент - величина рассогласования. Так как мы с вами уже договорились, что говорить будем на языке одной  стороны противоположности, то мы должны будем говорить о множестве противоположностей, какими бы они ни были, как о содержащей множество констант живой системы, поскольку из двух сторон противоположности одна из сторон, и именно, снятая, вытесненная в бессознательное, выступает в качестве константы, которой определяется процесс обеспечения соответствия сторон противоположности друг другу.  И, в частности, когда мы говорим о равновесии рв как критерии деятельности системы, то мы должны записать: рв=рв+ + рв- = 0. Это означает, что соотношение потребности в пищевых веществах, запасами которых обладает живая система, и потребностью в них в процессе жизнедеятельности системы, сбалансированна. Нехватка пищевых веществ отразится в показателях равновесия относительно  пищевой константы системы, возникнет рассогласование между величинами рв+ и рв-, так что окажется, что рв- - рв+ = ∆рв

   Связь противоположностей. Пусть прт(а,б)=прт(а/б)=а. Сторона а положена, б снята. Связь между сторонами противоположности выражается в том, что снятая сторона выступает в качестве критерия, то есть относительной константы, то есть такой величины, которая для существующих условий остается постоянной, итак, выступает в качестве критерия   по отношению к положенной.  Тогда прт(рс,рв)=(рс/рв)=рс.

    Работа брф До сих пор брф=брф(брд,инчб).  В свете вышевысказанного, мы должны дополнить брф параметром рассогласования. Тогда брф=брф(брд, инчб, рс), и работа брф представляется следующим образом. В качестве толчка, который "включает" рефлекс, является некоторая "чувствительная" величина рассогласования, которая включает инчб. Следует признать, что инчб в брф  характеризуется двумя противоположными функциями. Поскольку брф актуализирован рассогласованием, ему нужно найти соответствующий брд, то есть им актуализируется брд, что означает, что актуализируется код брд, то есть брд становится равен брд-.  Заметим, что брд не актуализированный равен нолю, так как в нём брд+ =  брд-, то есть брд=брд+ + брд- =0, и это точно также, как рс=рс+ + рс- = 0, так как мы помним, что прт(рв,рс)= 0, если рв=рс. Но так как системно высказываться мы можем, только взяв в качестве точки отсчета только одну сторону противоположности,, то есть высказывания могут  строиться только на языке одной стороны противоположности, так как в противном случае мы получим формальнологическое противоречие, то на языке одной стороны противоположности она распадается на положительную и отрицательную стороны, так что если мы высказываемся с точки зрения положенной  стороны рс, то последнее приобретает значения рс+ и рс- как его положительное либо отрицательное значение .
    Если относительно рв возникает рассогласование рс, то оно может быть положительным либо отрицательным. В случае положительного рассогласования рс+ речь идет о перенасыщении системы и, как следствие, о торможении работы брф, в случае отрицательного рассогласования речь идет об обеднении системы. При рассмотрении значений рс+ и рс- как вещей положенных незримо присутствует то, что предположено, а именно, константа  рв, которые в явном виде не выступает, но выступает со стороны последствий взаимодействия сторон противоположности, то есть величин истинностных значений рс. При этом истинностное значение, как мы помним, характеризуется качественным и количественным значениями. Это означает, например, что если истинностное значение истина i(рс)= 1.0,7, то это означает, что отношение состояния системы представляет собой отношение фактических значений фз параметра системы  к его равновесному, константному значению кз. Тогда их относительное значение оз=фз/кз, и это значение представляет собой количественный аспект истинностного значения. Очевидно, что в случае значений, больших константного, мы получаем теоретическое множество возможных  значений от единицы плюс бесконечно малая до бесконечности, и, соответственно, в случае, если  фз<кз, то оно теоретически примет одно из значений от единицы минус бесконечно малая  до бесконечно малой, где единицей представлено равновесное отношение между сторонами противоположностей.
    Наряду с отношением фз/кз необходимо иметь ввиду также и противоположное отношение кз/фз, с которым связан процесс формирования системой её константных значений. Следует иметь ввиду, что живая система представляет собой способ её приспособления к внешней среде. Если  внешняя среда постоянна, то ею определяются константы приспособления живой системы жс к внешней среде. Однако с изменением внешней среды вншс необходимо должны измениться и константы, отражающие приспособление жс к ней, другими словами, внутренняя среда внтс жс должна соответствовать её внешней среде, то есть для жс справедливо, что вншс~внтс, и поэтому всякое нарушение этого соответствия вызывает в жс приспособительные процессы, то есть имеется ввиду, что если на каком-то этапе нарушается соответствие ~(внтс,вншс), то включаются приспособительные механизмы, направленные на восстановление соответствия. Если формой lim...→ ... обозначим стремление системы от некоторого её одного состояния к некоторому другому её состоянию, рассматриваемому как предел изменения системы, то можем записать, что lim ◊(вншс,внтс)→ ~(вншс, внтс) При этом общая закономерность состоит в том, что функция приспособления на первом этапе направлена на приведение внешней среды в соответствие с внутренней, и лишь если это не удается сделать, возникает противоположный процесс приведения внутренней среды жс в соответствие с её внешней средой. Вот этот последний случай и отражается в отношении кз/фз.
    Если рассогласование брф рс<1,... Если мы имеем дело с рассогласованием, то для жс самого по себе рассогласования еще недостаточно для того, чтобы жс приступила к его устранению. Живая система жс должна ещё осознать это рассогласование, то есть узнать о его существовании, а для этого она должна его почувствовать, и не только почувствовать, но также и определить количественную величину этого чувства, связанного с ощущением рассогласования. Что такое ощущения - это данные от соответствующих сенсорных систем. Что такое чувства - это система, снимающая данные сенсорных систем. И, наконец, надо всем этим стоит принятие решения, основывающееся на том, что при некоторой величине данных рассогласования  наступает время реагирования. В этом выражается отношение между познаваемой частью жс как объектом и познающей её частью как субъектом. Другими словами, в этом выражается отношение между сознанием и осознанием. Само по себе существование сознания принадлежит бессознательной сфере, и это - область того знания, которым обладает субъект, но о котором он не знает. Он о нём не знает, но оно активно управляет его поведением. Осознание превращает снятые факты сознания в положенные, в факт, который становится принадлежностью знания Я человека и которым определяется его произвольная деятельность. Поэтому между существованием рассогласования и включением систем, устраняющих рассогласование, находится  механизм, который включает устранение рассогласования лишь при определенных его значениях точно также, как при определенных значениях и выключает его. Лёгкий голод не заставляет, как правило, бежать вас в столовую. Но точно также и окончание процесса насыщения для разных людей заканчивается на разных этапах: одни выходят из-за стола с лёгким чувством  голода, другие - с чувством пресыщения (перенасыщения).
    Если мы на настоящем этапе оставим в стороне эти уточнения, то  можем сказать, что возникшее рассогласование включает афферентную  активность. Включение афферентной активности заключается в актуализации брд-, то есть существующих кодов-образов предметов потребления. В свою очередь, актуализация брд-  включает инчб+  ориентировочно-исследовательскую деятельность, направленную на обнаружение брд+ во внешней среде. Когда предмет потребления найден, инчб меняет знак плюс на знак минус, начинается процесс потребления предмета потребления. . Т.о., актуализация инчб проходит два этапа: этап инчб=инчб+, связанный с поиском и присвоением предмета потребления, и с этапом инчб=инчб-, который связан с процессом ассимиляции предмета потребления.
    Т.о., если рс=рс-, то брд=брд- (задается критерий, или образ искомого предмета потребления). Если брд=брд-, то актуализируется инчб=инчб+, представляющее собой ориентировочную деятельность, направленную на поиск предмета потребления. Если предмет потребления найден и присвоен, то возникает деактуализация брд, так как брд=брд+ + брд- =0. Деактуалзизация брд влечет смену знака инчб с плюса на минус, то есть вектор деятельности брф, направленный во внешнюю среду вншс жс сменяется на вектор, направленный на внутреннюю среду внтс жс, начинается процесс ассимиляции предмета потребления. То есть если инчб+ → брд=брд- / брд=0 → инчб-, где форма .../... утверждает изменение состояния объекта, а форма ...→... означает процесс, обеспечиваемый левой частью выражения как средством, заканчивающийся его результатом как целью  в правой части. Процесс ассимиляции ведет к устранению рассогласования, связанный с восстановлением равновесия в рс=рс+ + рс- = 0. Тем самым инчб+ и инчб- уравновешивают друг друга: инчб= инчб+ + инчб- =0, и безусловный рефлекс брф деактуализирвется: брф=брф+ + брф- = 0. break

 Выпуск 2: сноски

    Вопрос: сколько программ мы формируем. 1. Программа связи между условными раздражителями, которой определяется общая структура программы, определяющая порядок инструментальных действий. 2. Множество инструментальных программ на основе безусловных рефлексов. 3. Множество условных рефлексов, связывающих условные раздражители с инструментальными программами.   break