Виртуально Я

Публикации авторов самиздата. Новости, обсуждения, комментарии

Содержание выпуска.

1. Жанна Баринова. Снежная Фея.
2. Николай Углов.Сталинский сапог.
3. Анна Зябкова. Прохожие.
4. Иван Гладких. Встань и возьми.
5. Николай Таранцов. Чем пахнет убийство.
6. Николай Тимохин. Побудь со мной, хотя б еще немного.
7. Макс Роуд. Черта.

Жанна Баринова. Снежная Фея.

В снежинках парящая Фея,

Искристый снег у фонаря…

И каждый день, как лотерея,

Где нужно так, чтобы не зря.

Пока мы находимся рядом

На свете с любовью своей,

Мне даже метелица в радость

С душой белоснежных полей.

И небо, где Фея изящно

Танцует балет мотылька…

Печален приют вечно спящих:

Сугробы – почти облака…

Тебе – то повсюду раздолье:

Деревья, да крыши, кресты…

- О, Снежная Фея, дозволь мне

- В снегу слезой сердца застыть…

Пока мы находимся рядом

На свете с любовью своей,

Мне кажется правдой изрядной

Бессмертие тающих дней.

Николай Углов.Сталинский сапог.

Был уже март, но холода и пурга не унимались. В больнице мы отошли, поправились, начали опять шалить. Но ежедневно вспоминали о матери – жива ли? Позавтракаем и сразу лезем на подоконники. Подуем на лёд, растопим, сделаем окошечко и смотрим на дорогу – не идёт ли мама? Нас нянечки отгоняют от окон, а мы опять лезем. И вот как- то раз я закричал:

- Шурка! Мама идёт!

И впрямь, вглядываемся: вдалеке кандыляет мать. Встретились, расплакались:

- Деточки! Голубушки! Живы! Слава тебе, Господи! Слава тебе, Всевышний! Я уже думала, вас не увижу…

Мать суёт нам по целой сырой свёкле. Мы смеёмся:

- Что ты, мама! Мы сыты, здесь здорово кормят, сама съешь!

- Ну, как вы? Как я рада… Дети! Вас спасла Ольга Федосеевна! Помните её всю жизнь…. Какая хорошая женщина. Не забывайте никогда её доброту. Она нас всех спасла от неминуемой смерти… Ну, как вы тут, дети? Нравится? Кто ещё из знакомых здесь? Коля! Вон девочка побежала. Это не Зинка Драганчу из Носково? Помните, в соседней избе жили молдаване?

- Да, она. Так знаешь, она одна осталась, её тоже недавно привезли в больницу. Все пять братьев и сестёр умерли от голода в эту зиму. Вчера её мать приходила навестить. Сама еле тащит ноги, плачет, всё это рассказала. И ещё говорит, что детей не стала хоронить в снеговой общей яме, т. к. лисы, росомахи и иногда забегавшие в наши края волки стали растаскивать трупы. Все трупы детей сложила она в холодный погреб до весны. Говорит - чуть засну и чудится мне, что дети все хором зовут меня и плачут: «Мамачка, дай покушать!» Открою крышку погреба – нет, все мои деточки лежат, как живые, но не шевелятся!

- Ужас, дети! Я хожу по деревням - тоже видела трупы замёрзших людей. Что творится здесь! Я, дети, сейчас уйду, а то ещё увидит главный врач и заставит вас забрать. Это же смерть нам всем.

Засобиралась мать, т. к. зимние дни в Сибири короткие и уже вечерело. Только позднее узнали мы, что в этот день мать была на грань от смерти и опять чудом спаслась. До Носково восемь километров. Дорога практически в снегу, не наезжена, еле угадывается, т. к. постоянно перемётывается позёмкой. Пошла, на ночь глядя, в Носково. Дорога из Вдовино в Носково идёт вдоль реки Шегарки. Пурга усиливается – колючий снег так и сечёт: забивает нос, рот, глаза. Столбы телефонные стоят вдоль дороги - гудят.

- «Это хорошо, (думает мать), не заблудишься. Только смотри за столбами, т. к. дороги ночью не видно - кругом бело. Лишь бы не сбиться. Даст Бог – дойду помаленьку, хоть и к утру».

Долго и утомительно продвигалась мать по еле заметной санной дороге. Ноги застревают в рыхлой массе по колено, колючий злой ветер перебивает дыхание, слепит глаза, темно. Вот и уклонилась незаметно чуть в сторону мать. Ахнула с головой в снежную яму. Оказывается - попала на берег Шегарки. А река переметена снегом вровень с берегами и полем - зимой просто её не видно. Даже не догадаешься, где когда-то летом была речка. Пыталась-пыталась мама выбраться, да ещё глубже провалилась до самого льда реки, т. к. нога-то негнущаяся. Тяжело бороться калеке в снежном плену. Барахталась-барахталась, обессилела, плачет, снегу везде набилось. Поняла, что пришёл конец.

Да, видать, не помирать нам было в Сибири! Бог спасал всех нас! Притихла мать, замерзая, и вдруг сквозь сон услышала звон колокольчика. Завозилась, закричала, завизжала из последних сил. А это ехал почтальон дед Лазарев. Услышал он какой- то крик, не поймёт, откуда идёт. Остановил сани, слушает. Затем привязал лошадь к ближайшему телефонному столбу, пошёл на звук голоса:

- Кто там кричит? Что за дьявол? Откуда крик - не пойму?

Мать взмолилась:

- Помогите! Замерзаю, провалилась в реку. Это Углова Нюся!

Дед, наконец, разглядел в снегу мать:

- Эк, тебя угораздило, чёртова баба! Как же ты сюда попала? Глаза, что ли, у тебя повылазили?

Поворчал дед, протянул руку, вытащил мать, спас от верной гибели. Привёз к крайнему дому в деревне к знакомой и вместе с ней оттёрли свиным салом, укутали, напоили горячим молоком мать. С того дня остались у матери отметки. И без того стёртые при стирке в госпитале пальцы рук здесь тоже обмёрзли и верхушки стали куцыми.

Из больницы нас с Шуркой перевели, опять по настоянию учительницы Ольги Федосеевны, во Вдовинский детдом, как и мать. Её также устроила она прачкой в детдом.

Вдовино в то время было самое большое село в том краю – около пятисот дворов по обе стороны речки Шегарки. За деревней сразу болота, кочкарник клюквенный, гудящий летом комарьём. Много разного люда было там в то время. Я запомнил разговор взрослых про одного мужика, над которым смеялась вся деревня. Работал в колхозе неприметный мужичонка по фамилии Феньков, о котором говорили, что «не всё ладно у него с головой». Но был тихим, старательным, работящим. В этом году он женился на одной доярке. Говорят, любил её беззаветно! Но не прожили они и трёх месяцев, как её комендант Альцев арестовал, и отправил в Пихтовку. Вроде бы она украла четверть мешка жмыха и ночью, когда тащила его домой, попалась ему. Дали ей четыре года тюрьмы. Феньков с горя запил, благо самогон всегда можно было найти. Самогон тогда гнали втихомолку почти в каждом дворе, т, к. водка была дорогая. Как только его не увещевали, грозили отдать под суд – он не выходил на работу. Однажды с перепоя он чуть не сжёг избу, и изрубил топором всю свою немудрящую мебель. Под горячую руку попался ему один сапог – он и его искромсал. Но всё же через некоторое время он остепенился и вышел на работу… в одном сапоге. Вместо другого сапога был старый лапоть. Мужики смеялись над бедным Феньковым:

- Прокоп! Что же ты в одном сапоге и лапте? Выкинь его и ходи в двух лаптях. А так… смешно.

Феньков невозмутимо отвечал:

- Дык… конечно… оно тово! Сапоги – они для мужика, особо в нашу грязь, очень нужны. Это как семья – два сапога. Муж и жена. А что я таперича без жены? Вон, видел по кину, как Сталин всегда в сапогах. И жена, видать, у него есть. Дюже любит он сапоги! А я что? Я тоже…

Кто – то, возьми, и скажи ему:

- Прокопий! А ты попроси у Сталина сапоги!

- Что - могёт дать?

- Конечно! У него их много! Ты только проси не новые. Пусть стоптанные хотя бы пришлёт! Только ему надо доказать, что у тебя они совсем негодные, а то …. не поверит.

На следующий день Феньков принёс на почту заведующей небольшую посылку. Она ахнула, увидев, как каракулями на упаковочной бумаге было нацарапано:

- Масква. Кремль. Таварищю Сталину. НСО Пихтовский район д. Вдовино от Фенькова Прокопия.

Заведующая засмеялась:

- Ты что, сдурел, Прокоп? Сталину посылку… ты что… тебя же арестуют! Не приму! Что ты там положил?

- Ольга! Не твомо ума дела! Примай! На - рублёвку! Я пашёл…

Повернулся и ушёл….

Заведующая почтой доложила Альцеву. Комендант живо прискакал. Развернули перевязанную дратвой пергаментную бумагу. Внутри лежал… грязный, рваный сапог, а сверху записка:

- Таварищ Сталин! У меня жену ареставали и пасадили в тюрму памагите вызвалить. А тут щё сапоги парвались… Пасматрите все в дырках! Могёт у вас есть старые просьба вышлите! А я таперича буду стараться работать на блага камунизма… Феньков Прокопий.

Альцев швырнул сапог на пол, грязно выругался, а потом, врубившись, расхохотался:

- Дурак – он и есть дурак! Что с него возьмёшь?

С той поры мужики скалились, встречая Фенькова:

- Ну, что, Прокопий? Сталин прислал тебе сапоги?

Тот невозмутимо отвечал:

- Нет ещё! Видать, дялов у него многа. Ничаво. Дайдёт очередь и да меня…

Анна Зябкова. Прохожие.

Просто чужие. Просто прохожие.

Разные судьбы и разная жизнь.

Не замечая, что чем-то похожи, мы

Продолжаем по жизни нестись.

Кто-то улыбку припрячет случайно.

Кто-то слёзы вытрет с глаз не спеша.

И для кого-то вся жизнь – это тайна.

А для кого-то – не стоит гроша.

Просто прохожие с грустью унылою

Ходят по улицам, заходят в метро.

Мы притворяемся в спешке и милыми.

Редко мы делаем людям добро.

Просто прохожие, просто чужие.

Мысли другие, характер не тот.

А между тем, все мы очень похожи.

Просто у каждого личный свой ход.

Иван Гладких. Встань и возьми.

От великих свершений великих отцов

Ты оставишь немногое детям.

И когда от стыда, потерявший лицо,

Не посмеешь в глаза посмотреть им,

И когда под ногами – зыбучее дно,

И захочется в петлю порою –

Не сдавайся, не бойся и помни одно:

Время бед – это время героев!

Лишь на них уповает потрёпанный мир

Всей своей отощавшей утробой!

Кто-то должен быть первым – так встань и возьми

Это право! Хотя бы попробуй…

Николай Таранцов. Чем пахнет убийство.

/рецензия на фильм Билли Уайлдера "Двойная страховка"/

Фильм Билли Уайлдера по одноименному роману Джеймса Кейна «Двойная страховка».

Один из первых фильмов, снятых в жанре чёрного кино, /нуар/.

И как положено в настоящем нуаре тут есть всё, чему положено быть в фильмах этого жанра, влюблённый, потерявший голову простачок, роковая красавица, /вамп/, лихо закрученный сюжет. Идеальное сочетание всех факторов, образующих неповторимую атмосферу настоящего нуара. А заодно, кроме зрелища, немного сентенций для ума.

Режиссёр Билли Уайлдер, /настоящее имя Самуил Вильдер/ довольно плодовитый режиссёр. /снял около 60! Фильмов/, /6! раз удостоенный Оскара/. Снятся в его фильме считали за честь, такие звёзды, как Мерлин Монро, Одри Хепберн, Джек Леммон, Грета Гарбо и многие другие.

Джеймс Кейн, известный американский писатель, /в основном писал детективные романы/, не чурался и журналистики. Долгое время работал в Голливуде. Дожил до глубокой старости, /чуть ли не до ста лет/, но при этом, как настоящий писатель сумел умереть от алкоголизма.

Так же над сценарием фильма работал известный американский писатель Раймонд Чандлер, /он даже случайно попал в кадр в самом начале фильма/.

Сюжет фильма основан на реальных событиях, /убийстве, которое в 1927 году всколыхнуло всю Америку/. Некоторое время даже были трудности с реализацией замысла, по причине законов, запрещающих снимать фильмы подобные фильмы. Замысел был реализован в связи с Второй Мировой войной, /разрешительным службам не до того было/.

Страхового агента Уолтера Неффа, /Фред МакМюррей/, начальство отправляет к мистеру Дитрихсону, продлить тому страховой полис на машину. Обычное пустячное дело оказывается не совсем пустячным. Там Нефф знакомится с сексапильной блондинкой, женой Дитрихсона, Филлис, /Барбара Стенвик/, которая просит того застраховать мужа на кругленькую сумму. Нефф, нутром понимая, криминальную составную, /не такой уж и невинной просьбы/, сам разрабатывает план получения двойной страховки, используя известные ему лазейки в законе. Зачем? /на одно место приключений/. А не зачем, а почему, /любовь/.

И всё бы ничего, и жили б они потом долго и в радости, и никто б ни о чём не догадался, да слишком уж у Неффа оказался ушлый да любопытный друг, /следователь/, Бартон Киз, /Эдвард Г. Робинсон/.

Да, забыл сказать, историю эту и рассказывает Кизу, тяжело раненный Нефф, следовательно с первых кадров нам стаёт ясно, что фокус с двойной страховкой не удался. Кажется даже, ну что там может быть интересного, если режиссёр в самом начале раскрыл все карты. Не спеши с выводами, заснуть во время просмотра фильма тебе явно не удастся.

Что касается преступления, то тут вопрос видимо не в том, кто совершил, а вопрос в том, как поведёт себя преступник, зная о том, какое его ждёт наказание. Преступник, до недавнего времени бывший нормальным, добропорядочным, законопослушным гражданином, /ты ведь тоже добропорядочный, законопослушный гражданин?/

Впрочем и это не совсем главное, важнее то, что мы с самого начала видим, человека, понимающего бесперспективность, своей дальнейшей жизни, крушение всех планов, надежд, /кстати, твоим то планам жизненным в ближайшей перспективе ничего не угрожает?/ .

Кажется ну, что мешает радоваться жизни, ан нет, недальновидность, несерьёзное отношение к своей жизни делают своё чёрное дело. Медленно, но уверенно.

А там уже по Достоевскому, депрессивное состояние, начнёт диктовать линию поведения, потом включается и совесть, и страх. А страх, ты же знаешь, он любого может раздавить.

И опять, не подумай, читающий эти строки, что это всё. Это только присказка. Не такая уж это и простая история. В этой истории будет ещё место многим интересным вещам, будет место, и преданной дружбе, и подлому предательству, и серьёзным размышлениям о жизни. А как иначе.

Интрижка, любовь, убийство и … мораль. И эту мораль, ты должен будешь вывести сам. А какую ещё можно вывести мораль, если дело дошло до убийства, спросишь, ты.

Отвечу, если внимательно посмотришь, да хорошо подумаешь, обязательно поймёшь.

А не поймёшь, найди время посмотреть этот фильм ещё раз.

Николай Тимохин. Побудь со мной, хотя б еще немного.

Побудь со мной, хотя б еще немного,

Ну, задержись, на несколько минут.

Я знаю, что зовет тебя дорога

И дали неизведанные ждут.

А как же я? И все, что было с нами?

Промчавшиеся годы – ерунда?

Ты помнишь, как с тобой делились снами,

И думали: разлука - не беда?

Поверили - любовь всего сильнее,

Лишь только смерть нас сможет разлучить.

Но чувства становились все слабее

И между нами тоненькая нить,

Которую спешишь ты разорвать.

Перед тобой уже открыта дверь.

Я так хочу сначала все начать,

И счастье обрести хочу, поверь!

Макс Роуд. Черта.

На окраине небольшого городка, расположенного в девяти километрах от Неаполя, в небольшой оливковой роще сидел человек. Несмотря на прекрасную летнюю погоду, когда кажется, что сама природа улыбается всему вокруг, его лицо было сумрачно, а застывший взгляд безучастно смотрел вдаль. Весь внешний вид этого человека свидетельствовал о том, что он принадлежит к высшим слоям общества, но белый, расшитый золотом, плащ, небрежно брошенный рядом на землю, ясно показывал, что для него самого это сейчас не имело никакого значения.

Он так долго сидел без движения, что стайка птичек безбоязненно крутилась возле его ног, собирая свою нехитрую пищу. Несколько раз мимо прошли рабы, обслуживающие окрестные поля, густо засеянные пшеницей и ячменем, а парочка молодых людей даже пыталась пошутить с ним, несколько раз проведя рукой возле самых глаз, будто проверяя, не спит ли он таким образом, но одного сурового взгляда оказалось достаточно, чтобы они поспешили удалиться.

Звали этого человека Марк Пуллий Кретон. Его отец был местным претором, подчинявшимся только наместнику самого императора. Казалось, что можно было бы ещё желать? В то время, как множество обычных римлян влачили нелегкое существование, Марк с самого детства не знал отказа ни в чём. Отучившись в начальной и грамматической школах, он уехал в столицу, где в течении четырёх лет получал высшее образование, ведя при этом весьма разгульный образ жизни, но затем, несмотря на хорошие предложения по дальнейшему развитию карьеры, вернулся домой, чтобы помогать отцу, как раз назначенному на столь ответственную должность.

Дальше вся жизнь пошла как по маслу: хорошая добрая жена, двое любимых детей, интересная работа, большой дом и сотни рабов. Казалось, Марку было уготовано стабильное будущее, но... Жена неожиданно умерла, заразившись неизвестной болезнью, за ней следом умерли дети. Умерла половина рабов, а затем плохой урожай и последовавший мор среди скота, тоже не добавили к жизни светлых красок. Рабы и скот — дело поправимое, но семья...

Марк на целый месяц уехал в Помпеи, где, предаваясь всевозможным развлечениям, старался забыть о постигшей его утрате, и уже казалось, что ему это удалось, но вернувшись домой , он стал совсем нелюдим. Обычные человеческие радости не вызывали у него прежних эмоций, а жизнь, недостижимая для абсолютного большинства людей, не приносила ему желаемого счастья. Боль утраты не позволяла пока найти новую жену, а одиночество привело к замкнутости и откровенному нигилизму. Марк стал видеть в окружающих только слабых мелких людишек, снедаемых страстями и жаждой наживы, готовых убить ближнего даже ради мелкой серебряной монеты. Без эмоций исполняя свои обязанности помощника главы городского сената, он думал о несовершенстве этого скудного мира, подчиняющегося только грубой силе и ведомого вперед только волею горстки людей, наделенных богами властью и богатством. Он и сам являлся частью этой когорты избранных, но

Несмотря на утешения матери и мудрые советы отца, призывавших не падать духом, но не понимавших, что происходит с их сыном, Марк не становился прежним, но всё же он постепенно менялся. Многие сочувственно смотрели на него, думая, что все происходящее связано со свалившимися на него несчастьями, но сам Марк уже принял новую реальность, понимая, что прежнего не вернуть, а новое и есть теперь его жизнь.

Он начал истово молиться...

продолжение найдете на странице автора.