• Welcome To The Machine: от автора рассылки
• Remember A Day: 27 февраля в истории группы
• PaintBox: Харуки Мураками "Дэнс, дэнс, дэнс"
• Main Theme: "Вся жизнь за десять альбомов"
• Speak To Me: песня выпуска "A Saucerful Of Secrets"
• A Saucerful Of Secrets: сольное творчество

У меня есть две новости, и обе они, как ни странно, приятные. :)

Первая: открытие сайта www.pink-floyd.ru не за горами, ждите анонсов, оповещайте друзей, родных и знакомых.

Вторая новость касается сольного проекта Роджера Уотерса Ca Ira. 30 апреля 2004 года планируется исполнение 15-минутного отрывка оперы Ca Ira на праздновании вступления Мальты в Европейский Союз. Подробности на сайте Brain Damage.

Вопрос выпуска 34 оказался настолько запутанным, что я и сама в нем немного заплуталась, назвав The End Of Beginning "началом конца", а не "концом начала". Однако это не спутало шестерых отважных людей, сумевших добраться до "небесных голосов". Ими оказались: Князь, Алексей Калугин, Дмитрий Луков, D.Lex, Максим, Иван Большагин. Конечно же, была загадана очень известная сюита A Saucerful Of Secrets, название которой совпадает с наименованием нашей рубрики: лишь Князь обратил внимание на эту подсказку. Но и без подсказок отгадка очень проста: Celestial Voices - именно так называется последняя часть композиции A Saucerful Of Secrets, а как The End Of Beginning она входит в состав неизданной сюиты The Journey, о которой, между прочим, уже рассказывалось в выпуске N 17.

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что альбомы Pink Floyd в точности повторяют нашу жизнь, с самого рождения и до глубокой старости? В главной теме выпуска Князь подробно расскажет вам эту историю - историю жизни за десять альбомов.

В коробке с красками представлен отрывок из романа популярного сейчас Харуки Мураками. Весь роман "Дэнс, дэнс, дэнс" изобилует названиями музыкальных групп, впрочем, как и "Норвежский лес" - но там пальма первенства за Beatles, здесь же лидирует Beach Boys, однако и Pink Floyd упоминается, на что обратил внимание один из читателей.

И напоследок - пожалуйста, не забывайте о моей просьбе: выделить несколько минут своего драгоценного времени и написать пару фраз о своем любимом альбоме Флойдов. Для составления народной дискографии Pink Floyd важно именно Ваше мнение!

1966 - The Pink Floyd Sound выступают в клубе The Marquee Club, расположенном в районе Сохо Лондона. "The Spontaneous Underground" ("Спонтанный андеграунд") - так назывались эти сейшены. Приглашение на премьеру хэппининга в феврале 1966 года гласило: "Кто там будет? Поэты, рок-певцы, сорвиголовы, американцы, гомосексуалисты (потому что они составляют 10 процентов населения), 20 клоунов, джазовые музыканты, один убийца, скульпторы, политики и несколько девушек, не подходящих под определение..."

1967 - Pink Floyd выступают в клубе UFO в Лондоне.

1969 - Pink Floyd выступают в Глазго (Glasgow Arts Lab benefit).

1971 - Pink Floyd выступают во Франкфурте (Западная Германия).

1977 - Pink Floyd вместе с Диком Пэрри и Сноуи Уайтом выступают в Мюнхене в Западной Германии. Это их 17-е шоу (именно это число выкрикивает Уотерс во время исполнения Pigs) в рамках тура "In the Flesh".

1980 - Pink Floyd выступают в Nassau Coliseum в Нью-Йорке с шоу The Wall, это их четвертое из пяти представлений в Нью-Йорке и предпоследнее выступление в США со Стеной.

И мы стали пить темное пиво, закусывая моей стряпней. Закончилось пиво - перешли на "Катти Сарк". И поставили "Слай энд зе Фэмили Стоун". Потом - "Дорз", "Роллинг Стоунз" и "Пинк Флойд". Потом - "Surf's Up" из "Бич Бойз". Это была ночь шестидесятых. Мы слушали "Лавин Спунфул" и "Три Дог Найт". Загляни к нам на огонек инопланетяне - наверняка подумали бы: "Так вот где искривляется Время!".

Прислал: Сергей Расковалов

Наполним коробку красками вместе! Если вы встречали где-то в литературе, в фильмах, в песнях - где угодно, упоминание Pink Floyd или связи с их творчеством, присылайте мне на адрес riz_zuli@mail.ru ваши находки, они будут публиковаться в рубрике PaintBox в каждом выпуске.

Первоначально этот текст задумывался, как попытка "поразмышлять" над одним из альбомов Pink Floyd, но незаметно, в процессе работы, он вышел за рамки установленной цели и стал чем-то большим. И это, в конечном итоге, самое лучшее, что могло произойти.

Хочу заранее извиниться перед читателями: текст жутко пестрит косвенными цитатами и ссылками на творчество группы (по большому счету - это одна мысль, растянутая на всю статью и подкрепленная "десятиальбомной" цитатой), но я не устоял перед искушением еще раз вдоволь наиграться символами, благо их у Pink Floyd более чем достаточно. Надеюсь, эти пресловутые цитаты не сильно затруднят чтение, а их дешифрация покажется задачкой, справиться с которой - пара пустяков; как говорят англичане: "проще, чем упасть с бревна".

Жутко боюсь показаться банальным и плоским, и единственное, что заставляет меня верить в светлое будущее этого опуса - надежда на то, что повторение если и не мать учения, то хотя бы ее родственница, пусть даже и дальняя. А п оэтому позволю себе сказать еще раз: каждый альбом Pink Floyd - это история. Иные из этих историй рассказаны вкрадчивым шепотом, подслушанным у вечного сказочника Оле-Лукойе; другие походят на дружеский треп за чем-нибудь немного алкогольным; третьи напоминают не то длинные задачи по математике, не то примеры из учебника по праву или психологии; четвертые - подобны краткой аннотации к книге; пятые - цветасты, как бахвальство прирожденного лжеца; шестые - помпезны, как официальные поздравления на новогодних открытках.

Истории эти - как кусочки янтаря: на первый взгляд ничем не примечательные маленькие желтые камушки; но под внимательным взглядом каждый кусочек, неповторимый по форме, вдруг странно оживает, как будто вспоминая, что какой-то отрезок вечности назад он был частицей пламенного солнца. Велико, непреодолимо искушение нанизать эти камушки на нитку и любоваться полученным ожерельем, но гораздо правильнее и интересней было бы собрать с их помощью калейдоскоп. И пусть узоры, полученные от такого калейдоскопа недолговечны - до следующего поворота механизма - но количество их вариаций весьма велико, и, кто знает, возможно, если достаточно долго крутить такой калейдоскоп, однажды один из узоров чудесным образом сложится в Самую Главную Историю, ту самую, которую ждешь и ищешь всю жизнь.

В веренице бесконечных изменений узоров хотелось бы выделить один - он столь прост, что может показаться скучным и неинтересным. Узор этот - история жизни, прожитой за десять альбомов.

Альбом "Piper at the Gates of Dawn" рассказывает историю детства. Помните ли вы это время, переполненное чистыми эмоциями - вечное ожидание чего-то чудесного, волшебства, которое притаилось за углом; и если сильно-сильно зажмуриться, сосчитать до ста и прыгать при этом на одной ножке и крутиться волчком, то чудо выйдет, прекрасное и сияющее, у него будет серебристая шерсть и маленький витой рог, как у Единорога, оно познакомится с тобой; с ним можно будет играть в любую игру, оно никогда не скажет, что ему скучно и надоело и не убежит, надо только попрыгать, покрутиться и сосчитать до ста, а еще лучше два раза по сто, только не сбиться, ни в коем случае не сбиться - иначе ничего не выйдет. Ранее детство - значит восторг при виде восхода солнца, столь сильный, что прерывается дыхание, внезапный, как летний ливень; бег наперегонки с тенью и ветром - вперед и только вперед, пока хватает сил и дыхания; смех от необъяснимого счастья, и кажется: светишься теплым желтым светом, как маленькое солнышко; слезы от обиды, не за себя, а за неведомого, хорошего, непременно хорошего, которого почему-то все-таки обижают; страх перед чудищем из сказки, рассказанной на ночь, но страх "понарошку", потому что любое чудище можно победить, если знать волшебное слово. А во сне в гости приходит добрый сказочник; он носит с собой свирель и играет прекрасные мелодии, которые нельзя ни запомнить, ни повторить. (Пусть меня простят "волынщики", "дудочники" и "трубачи", но я твердо уверен, что Тот, у Врат Зари, должен непременно играть на свирели.)

"A Saucerful of Secrets" - это история отрочества. Помните ли вы, что значит быть подростком? Детство еще рядом - вот оно, только протяни руку; память еще хранит воспоминания, легкие, невесомые и переливающиеся, как большой мыльный пузырь. Во многом детские еще игры, но уже не от души, а время идет так медленно - оно ползет, тянется, течет ужасно медленно, как нерастворенный сахар на дне чашки чая и "когда я уже вырасту?" Отрочество - это первое осознание головокружительных вечных тайн мира, наивное и туманное, но воспринимаемых как должное - ведь "так в книге написано". Это первое стыдливое проникновение в тайны взрослых - шепотом, на ушко, с хихиканьем и многозначительным подмигиванием: еще более притягательным, потому что запретным. Это первое сознательное знакомство с религией, которое неосознанно, но необратимо изменяет сознание.

Оба эти состояния (ведь помимо временного периода развития тела это еще одно из возможных состояний разума) - детство и отрочество - принято считать лучшими в жизни каждого человека, самым счастливым временем, "сладкой парочкой", а будучи взрослым, сокрушаться "ах, какое хорошее время, ах, какие мы были глупые, ах, как хочется назад!", хотя сокрушаться так же бессмысленно, как жалеть о том, что прекратил дуть ветер или солнце село за горизонт.

Но проходит детство, позади отрочество и "More", "Ummagumma", "Atom Heart Mother", "Meddle", "Obscured by Clouds" рассказывают историю буйной юности. Юность - один из самых продуктивных периодов жизни, идеи и образы брызжут фонтаном - успевай только их подхватывать и записывать, горячая и злая энергия бурлит внутри, грозя каждую секунду перевалить через край. Недостаток опыта и знаний вполне успешно компенсируются задором и наглостью, глаза широко раскрыты и с жадностью смотрят на мир, выражая готовность объять, проглотить его целиком - не пережевывая. Ясно виден молодой человек, предположительно студент, который не слишком усердно учится, зато на полную катушку веселится, гуляет, влюбляется. Всё, так или иначе рожденное в это время, пропитано беззаботностью, уже не детско-наивной, а именно юношеской: сегодня я делаю это, потому что мне так нравится - ведь вся жизнь впереди и до сессии еще прорва времени. Увлеченность проявляется во всем: если уж выпендриваться, так по полной программе, "чтобы все офигели"; если делать что-то всерьез, так обязательно "что-нибудь великое"; а если уж браться за халтуру, то выполнить ее с таким запалом, что в итоге она, задумывавшаяся, как кусочек некоей вещи, надолго переживет эту самую вещь.

История продолжается, и на "Dark Side of the Moon" вновь виден наш герой: повзрослевший и возмужавший, вошел он во взрослую жизнь, которая незаметно его подхватила и понесла, закрутив, засосав в гигантский водоворот. И вот, он крутится в этой воронке, а мимо один за другим мелькают дни: утренняя толкучка в транспорте; скучная работа; вялые сплетни; вечерняя толкучка в транспорте; постылый дом; вечер, проведенный перед телевизором с привычной мыльно-сериальной наркотической дурью; тяжелый, как свинцовая плита, сон без сновидений; мучительное пробуждение от зуболомного писка будильника; второпях проглоченный завтрак, и - утренняя толкучка в транспорте, скучная работа, вялые сплетни... Однажды он куда-то бежал, спешил, торопился по своим пустячным делам через дорогу и лишь чудом не попал под огромный автомобиль, который так же спешил (правда значительно быстрее) по своим мелким делам. Ошеломленный, он стоит и не может понять, как же все-таки жив остался. Мгновенно и ярко, как фотовспышка, приходит осознание простой истины: он смертен, и не просто смертен, а внезапно смертен, в ЛЮБУЮ СЕКУНДУ смертен. В испуге оглядывается он и видит, что мир, который он так давно наблюдал из окна ежедневного автобуса, мгновенно изменился: вдруг стало четко видно все, что раньше было темным и затененным, и явилась вдруг мысль: "а ведь мрачное все-таки местечко наш мир...". На него, жалкого и парализованного, сваливается, как на Геракла небосвод, неимоверная, почти физически ощутимая тяжесть абстрактного Времени. Он ощущает металлический вкус Времени во рту, Время стоит у него за спиной и дышит в затылок, Время напоминает о себе звоном будильника, тиканьем часов, в котором ему чудятся уверенные шаги Смерти. Шаги эти слышны так отчетливо, что он ясно различает неровность поступи, как будто ее обладатель хромает на левую ногу. Напуганный и отчаявшийся, пускается он на поиски Темной Стороны этого мира, надеясь, что там все совсем по-иному, лучше, и Время его не достанет.

Но на Темную Сторону попасть не так-то легко: туда нельзя взять путевку в ближайшем турагентстве, по пути следования нет дорожных указателей, а самый толстый и подробный атлас Мира не содержит ни малейшей подсказки. Дорогу могут подсказать только люди - надо лишь внимательно следить за ними, ловить их жесты, движения, слова, ждать случайных намеков и полунамеков, как можно глубже проникать в их суть в поисках того, кто подскажет дорогу или укажет на нужную дверь. Но люди быстро разочаровывают его - тех, кто может помочь, проводников, которые знают тайные тропы, ведущие на Темную Сторону, невероятно мало, и шанс встретиться с ними весьма ничтожен; все же прочие - лишь Собаки, Свиньи, или Овцы. И поскольку быть Свиньей противно, а Овцой - унизительно, остается лишь одна возможность: стать Собакой, и до конца дней своих утешаться мыслью, что избран наилучший вариант из всех наихудших. Со временем, отчаявшись отыскать эту самую Темную Сторону, наш персонаж начинает твердить себе (и это один из способов избежать сумасшествия), что никакой Темной Стороны нет: это миф, блуждающий огонек в ночи, который рано или поздно заведет в гибельное болото помутнения разума; а все, что в силах сделать человек - это построить убежище, где можно встретить старость и умереть, теша себя иллюзиями, что сюда-то уж не доберутся ни глупые Овцы, ни безжалостные Собаки, ни Свиньи (ни одна из трех).

Убежище нуждается в постоянном присмотре, иначе в отсутствии хозяина Свиньи могут подобрать тайный ключ или взломать надежный замок - и тогда прощай покой! Кроме того, его хозяин во внешнем мире совершено беззащитен перед всевозможными опасностями, поэтому остается один выход - подобно улитке, всегда носить свой дом на себе. Время и усилия, потраченные на проникновение внутрь сущности людей, не пропали зря для нашего персонажа: он осознал, что каждый человек, чуть ли не с самого рождения, сооружает вокруг себя Стену (причем все окружающие усердно ему в этом помогают), приговаривая себя к пожизненному одиночеству. Фундаментом этой Стены служит страх - страх перед жизнью; а каждая обида, злое слово, боль, ненависть лишь добавляют материала для строительства; чем дольше живет человек, тем толще его Стена, и тем меньше у него шансов когда-нибудь прервать свое добровольное заключение.

Эта последняя история, история возведения и разрушения Стены, самая подробная, и нет необходимости лишний раз ее пересказывать. Кто знает, что на самом деле произошло после того, как Стена упала? Загадка осталась неразгаданной, предоставляя простор для разнообразнейших версий. Возможно, однажды, некто, достаточно увлеченный, возьмет на себя смелость написать продолжение; но это уже, как говорили классики, будет совсем другая история.

Mike AKA Князь

Изначально композиция называлась The Massed Gadgets Of Hercules, впервые она была исполнена на BBC Top Gear Show 25 июня 1968 года (сам альбом вышел 29 июня), длина ее в то время была 6:40. На одноименном альбоме сюита, переименованная в A Saucerful Of Secrets, длится почти 12 минут, а на концертной стороне пластинки Ummagumma ее длина уже 12:45, там же Флойды придумали название для каждой из частей сюиты . На одной из имеющихся у меня концертных записей этой композиции 1970 года группа исполняет A Saucerful Of Secrets более двадцати минут. Вообще эта сюита часто исполнялась на концертах Pink Floyd вплоть до сентября 1972 года.

Наиболее яркие впечатления от нее можно получить при просмотре Live At Pompeii. Из описания на диске: "And the live Saucerful has to be seen, with Roger Waters jumping around in the sunlight banging the huge gong..." Несомненно, A Saucerful Of Secrets - это кульминация фильма, и просто необходимо посмотреть на Уотерса, самозабвенно лупящего по огромному гонгу, на Райта, чуть ли не локтями бьющего по клавишам, на Гилмора, вначале выпиливающего невообразимые звуки на гитаре, а затем издающего небесные звуки у микрофона с развевающими на ветру волосами, на Мэйсона, настолько мастерски играющего на барабанах, что диву даешься.

...A Saucerful Of Secrets... Есть в ней что-то и от сумасбродства ранних Pink Floyd, и от грандиозности Atom Heart Mother, и от мелодичности Echoes. При ее прослушивании мне представляется нечто дикое, первобытное, оставшееся от наших предков, нечто находящееся за пределами нашего сознания, нечто, что будит запрятанные глубоко инстинкты, не поддающиеся словесному описанию, а лишь выражаемые с помощью невероятных звуков - тех самых, что будоражат кровь и выпускают эмоции наружу - неприкрытые в своей первозданности и неистовости, жестокие и твердые, как древние пещеры и неприступные скалы, горячие и необузданные, как открытый огонь, чистые и невинные, как светлое небо над головой, свободные, как далекие звезды, на которые смотришь в темные августовские ночи... У вас самих наверняка найдется куча собственных ассоциаций по поводу этой композиции, если хотите ими поделиться - присылайте, с большим удовольствием их опубликую.

Подробное описание A Saucerful Of Secrets дает Николас Шэффнер в своей "Одиссее Пинк Флойд":
...
"Заглавную вещь на "Saucerful of Secrets" я по-пpежнему считаю великой, - говоpит Гилмоp, - мне она по-настоящему нpавится, она получилась великолепной. Это были пеpвые наметки напpавления, котоpого мы впоследствии станем пpидеpживаться. Если взять "Saucerful of Secrets", композицию "Atom Heart Mother", затем - "Echoes", то все они очень логично выстpаиваются в цепочку, котоpая ведет к "Dark Side of the Moon" и всему тому, что было написано после нее."
...
Дейву показалось, что его коллеги придумали звуковой эквивалент военных действий. "Первая часть - напряжение, возведение укреплений, страх, - рассказывает он. - Середина, со всем треском и грохотом - это военные действия. Заключительная часть - что-то вроде реквиема."
..
Доминирующим инструментом первой части, названной "Something Else", были, как признался Гилмор, тарелки, вплотную придвинутые к микрофону. По ним "очень нежно постукивали мягкими молоточками", так что получался звук, не совсем такой, как обычно издают тарелки. Вся первая часть - по сути дела, набор этих тонов, на которые много чего наложено." Для средней части - "Syncopated Pandemonium" - пленка с записью отбивки Мейсона была обрезана с двух сторон и закольцована в петлю. На этот рисунок была наложена гитара Гилмора "включенная по-настоящему громко, вверх и вниз по грифу которой водили металлической микрофонной стойкой."
...
"Помню, как я сидел там и думал: "Бог ты мой, это же не музыка ВООБЩЕ." Тогда я только пришел из группы, адаптировавшей для странной французской публики ранние вещи Джими Хендрикса. Угодить после всего сюда было для меня настоящим культурным потрясением."
...
Продюсер группы Норман Смит сказал: "Думаю, это - чушь... но продолжайте, если вам нравится, можете продолжать."
...
Ник Мейсон, в свою очередь, расценивает "Saucerful" как значительное достижение в истории группы "с точки зрения выбора направления, в котором мы собирались двигаться. Сама композиция насыщена идеями, слишком передовыми для того времени, и демонстрирует то, к чему мы то подходили вплотную, то несколько отстранялись. Она показала, что это такое - звучать профессионально, не пользуясь высококлассной техникой, или, не имея выдающихся способностей, находить то, что можем сделать лично мы и до чего еще не додумались или что еще не пытались делать другие. Мы не участвуем в соревновании на звание самого быстрого гитариста. Скорее это выяснение того, какие необычные звуки можно извлечь из фортепьяно, используя то, что находится внутри него - или что-то в этом духе."
...
Тем не менее, pецензии как в альтеpнативной, так и в обычной музыкальной прессе оказались далеки от востоpженных. "New Musical Express" сетовала на то, что "в целом хоpошие композиции были pазpушены перебором обязательных на сегодняшний день пpиемов электpонной психоделии." Майлз, в свою очеpедь, отметил в "International Times", что "здесь мало нового", особенно нападая на заглавную вещь за то, что она "слишком длинная, чрезвычайно скучная и абсолютно лишена изобpетательности, особенно по сpавнению с аналогичной электpонной композицией "Метамоpфозы" ("Metamorphosis") Владимиpа Усачевского, написанной в 1957 году... Точно так же, как плохая ситаpная музыка сначала кажется интеpесной, так и электpонная музыка обращает на себя внимание в первые моменты, но, по меpе пpивыкания, слушатель тpебует, чтобы с этими "новыми" звуками что-то было сделано - нечто большее, нежели "психоделическая музыка настроения." После чего эpудиpованный мудpец из "IT" завершает свой опус словами: "Эта пластинка заслуживает того, чтобы ее купили!"
...

Композиция входит в:

• A Saucerful Of Secrets (1968)
• концертник Ummagumma (1969)
• фильм Rock Fieber / Stamping Ground (1970)
• фильм Pink Floyd Live At Pompeii (1972)
• сборник A Nice Pair (1973)
• сборник Shine On (1992)

Несколько слов о фильме Rock Fieber / Stamping Ground. Это документальные съемки выступления Pink Floyd на фестивале (Holland Pop Festival) в Роттердаме (Голландия), который длился 3 дня. Кроме Pink Floyd, выступавших 28 июля 1970 года и исполнивших Set The Controls For The Heart Of The Sun и A Saucerful Of Secrets, в фестивале принимали участие T-Rex, Santana, Al Stewart, Canned Heat.