Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Английский без правил

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 265 RSS
←   Январь 2014   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней 3 выпусков (1-2 раза в месяц)


Открыта: 20-08-2011

Автор
Автор

Статистика

265 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Английский без правил


Добрый день, друзья!



Актёрство всегда сопутствует несчастливости, что выдаёт тягу к обладанию: тот, у кого есть его одиночество, уже богат. Но верблюду не пробраться через игольное ушко. Мир спрячется от того, кто его наказывает, различая лишь несоответствие между судьбой и мечтой; хитрецу на фоне неба остаётся лишь стареть. Единожды испытав экстаз разочарования, очень трудно остановиться, поэтому лучше удерживаться в рамках провинциальных приличий.



Edwin Arlington Robinson. 1869 - 1935

Mr. Flood's Party



Old Eben Flood, climbing alone one night

Over the hill between the town below

And the forsaken upland hermitage

That held as much as he should ever know

On earth again of home, paused warily.

The road was his with not a native near;

And Eben, having leisure, said aloud,

For no man else in Tilbury Town to hear:



"Well, Mr. Flood, we have the harvest moon

Again, and we may not have many more;

The bird is on the wing, the poet says,

And you and I have said it here before.

Drink to the bird." He raised up to the light

The jug that he had gone so far to fill,

And answered huskily: "Well, Mr. Flood,

Since you propose it, I believe I will."



Alone, as if enduring to the end

A valiant armor of scarred hopes outworn,

He stood there in the middle of the road

Like Roland's ghost winding a silent horn.

Below him, in the town among the trees,

Where friends of other days had honored him,

A phantom salutation of the dead

Rang thinly till old Eben's eyes were dim.



Then, as a mother lays her sleeping child

Down tenderly, fearing it may awake,

He set the jug down slowly at his feet

With trembling care, knowing that most things break;

And only when assured that on firm earth

It stood, as the uncertain lives of men

Assuredly did not, he paced away,

And with his hand extended paused again:



"Well, Mr. Flood, we have not met like this

In a long time; and many a change has come

To both of us, I fear, since last it was

We had a drop together. Welcome home!"

Convivially returning with himself,

Again he raised the jug up to the light;

And with an acquiescent quaver said:

"Well, Mr. Flood, if you insist, I might.



"Only a very little, Mr. Flood—

For auld lang syne. No more, sir; that will do."

So, for the time, apparently it did,

And Eben evidently thought so too;

For soon amid the silver loneliness

Of night he lifted up his voice and sang,

Secure, with only two moons listening,

Until the whole harmonious landscape rang—



"For auld lang syne." The weary throat gave out,

The last word wavered; and the song being done,

He raised again the jug regretfully

And shook his head, and was again alone.

There was not much that was ahead of him,

And there was nothing in the town below—

Where strangers would have shut the many doors

That many friends had opened long ago.





Эдвин Арлингтон Робинсон

Вечеринка мистера Флада




Однажды ночью старый Ибен Флад

На полдороге между городком

И той забытой будкой на горе,

В которой был его последний дом,

Остановился, ибо не спешил,

И сам себе ответил на вопрос,

Что любопытных нет ни впереди,

Ни сзади, церемонно произнес:



– Ах, мистер Флад, опять на убыль год

Идет среди желтеющих дубрав;

"Пернатые в пути", – сказал поэт, –

Так выпьем за пернатых! – И, подняв

Наполненную в лавочке бутыль,

Он сам себе под круглою луной

С поклоном отвечал: – Ах, мистер Флад,

Ну, разве за пернатых, по одной.



В бесстрашных латах раненых надежд

Среди дороги горд и одинок

Он возвышался, как Роландов дух,

Вотще трубящий в молчаливый рог.

А снизу из темнеющих домов

Приветный, еле различимый хор

Былых друзей, ушедших навсегда,

Касался слуха и туманил взор.



Как мать свое уснувшее дитя,

С великим тщаньем, чтоб не разбудить,

Он опустил бутыль, держа в уме,

Что в жизни многое легко разбить;

Но, убедившись, что бутыль стоит

Потверже, чем иные на ногах,

Он отошел на несколько шагов

И гостя встретил словно бы в дверях.



– Ах, мистер Флад, пожалуйте ко мне,

Прошу! Давненько я не видел вас.

Который год уж минул с той поры,

Когда мы выпили в последний раз –

Он указал рукою на бутыль

И дружески привел себя назад,

И, соглашаясь, сипло прошептал:

– Ну как не выпить с вами, мистер Флад?



Благодарю, ни капли больше, сэр.

Итак, «мы пьем за старые года». –

Ни капли больше пить ему себя

Уговорить не стоило труда,

Поскольку, обнаружив над собой

Две полные луны, он вдруг запел,

И весь ночной серебряный пейзаж

Ему в ответ созвучно зазвенел:



– "За старые года..." Но, захрипев,

Он оборвал торжественный зачин

И сокрушенно осмотрел бутыль,

Вздохнул и оказался вновь один.

Не много проку двигаться вперед,

И повернуть назад уже нельзя –

Чужие люди жили в тех домах,

Где отжили старинные друзья.



(Перевод Андрея Яковлевича Сергеева. 1933 - 1998)




Эдвин Арлингтон Робинсон

Вечеринка мистера Флада



Однажды ночью старый Эбен Флад

Пошел один пройтись путем знакомым

На холм, вздымавший свой кремнистый скат

Над городом и тем, что звал он домом.

Под полною луною на холме

Он на пустынную дорогу вышел

И вслух сказал, – ведь город спал во тьме

И в Тилбери никто его не слышал:



            "Ну, мистер Флад, к концу подходит год,

            Луна сентябрьская над урожаем,

            И птицы собираются в отлет.

            Счастливого пути им пожелаем.

            За птиц мы выпьем". И, подняв кувшин,

            Что долго нес, чтоб осушить глотками,

            Ответил хрипло: "Что ж, глоток один

            Я, мистер Флад, охотно выпью с вами".



Так, видя только мертвых вкруг себя,

В броне надежд разбитых он в тумане

Стоял, как призрачный Роланд, трубя

В беззвучный рог своих воспоминаний.

И чудился ему ответный зов

Из города внизу, с пустынных улиц,

Приветствие умолкших голосов,

Как будто старые друзья вернулись.



            И как заснувшего ребенка мать

            В постельку, так кувшин на полог млечный

            Он опустил, – нельзя ведь забывать,

            Что вещи хрупки и недолговечны.

            Удостоверившись, что на земле

            Кувшин стоит надежней многих жизней,

            И руку протянувши в лунной мгле,

            Сказал он громко, словно с укоризной:



"Да, мистер Флад. Давненько мы вдвоем

Не пили вместе. Кончилась разлука.

Добро пожаловать в родной свой дом!

Теперь давайте выпьем друг за друга!"

И снова, будто чокаясь, к луне

Кувшин с земли поднял рукой усталой

И сам себе ответил в тишине:

"Ну что ж, еще раз выпью я, пожалуй!



            Но больше не просите, мистер Флад, –

            Ведь так давно... Довольно, сэр, довольно".

            Да, прошлого нельзя вернуть назад,

            И Эбен согласился с ним невольно.

            И вдруг запел средь лунной тишины.

            Огромный диск в воде дробился, светел;

            Внимали пенью только две луны,

            И сумрак эхом от холмов ответил:



"Ведь так давно..." Но с песенкой простой

Не справился, и вдруг пресекся голос,

И он, подняв к луне кувшин пустой,

Замолк, и песня эхом раскололась.

Один с луной над городом глухим,

Где заперты чужими на засовы

Те двери, что всегда открыть пред ним

Друзья и в полночь были бы готовы.



(Перевод Михаила Александровича Зенкевича. 1886 - 1973)




До новых встреч!

(При подготовке выпуска был использован ресурс “Век перевода”

http://vekperevoda.com/ )

 
В избранное