Восполняя достоинства простоты своего существования, необходимо относительное оправдание целей: не звучать в социуме, а творить текст собственной жизни, как книгу, как готический собор, как танец трёх сосен на пустыре, как художественный вымысел, который станет залогом честного и нужного. То, что оспаривает видимость, возникает как культ восторга и как дифирамбический танец простоты, терпкости и сдержанности.
'Come, try your skill, kind gentlemen, A penny for three tries!' Some threw and lost, some threw and won A ten-a-penny prize.
She was a tawny gypsy girl, A girl of twenty years, I liked her for the lumps of gold That jingled from her ears;
I liked the flaring yellow scarf Bound loose about her throat, I liked her showy purple gown And flashy velvet coat.
A man came up, too loose of tongue,
And said no good to her; She did not blush as Saxons do, Or turn upon the cur;
She fawned and whined, 'Sweet gentleman, A penny for three tries!' - But oh, the den of wild things in The darkness of her eyes!
