Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Диалог: понятия, критерии, структура.

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Январь 2008   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Ольга

Статистика

120 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Диалог: понятия, критерии, структура. От практики поощрений — наказаний к диалогу.


Бибрих Р.Р., Орлов А.Б. Монолог… или диалог? (Закономерности развития и формирование побуждений детей в семье). – М.: Знание, 1986. – 80 с.

Что же делать взрослому, если по тем или иным причинам диалог с ребенком нарушен? Использовать наказания, преследуя при этом добрые намерения, или отказаться от наказаний и сделать акцент на поощрениях в надежде, что требования станут когда-нибудь привлекательными сами по себе? А может быть, существует какой-то третий путь к диалогу и взаимопониманию?

От практики поощрений — наказаний к диалогу

Чтобы ответить на поставленные выше вопросы, следует более внимательно и всесторонне рассмотреть ситуацию «надо — не хочу». Для начала ответим на такой вопрос: сводится ли все многообразие побуждений ребенка в ситуации «надо — не хочу» к одному лишь стремлению избежать выполнения требования, поставленного перед ним взрослым? Конечно же, нет. Присмотревшись более внимательно, мы непременно увидим, что наряду с избеганием в ситуации действуют (пусть неявно и скрыто) положительные стремления и желания ребенка.

Более того, именно действие этих позитивных мотивов и определяет, как правило, отказ ребенка выполнять требование взрослого. Так, дошкольник не хочет слушаться и убирать вечером игрушки, потому что он хочет продолжать игру; школьник не желает учить уроки, потому что ему интереснее почитать книжку или играть с товарищами в футбол и т. п. Никакое требование взрослого как таковое не является неприятным само по себе. Оно приобретает отрицательное значение только потому, что в данной ситуации несовместимо (объективно или только субъективно) с требованиями взрослого. Взрослые обычно не учитывают этого обстоятельства.

Они склонны видеть лишь одну сторону противоречия, возникающего при нарушении взаимопонимания в общении с ребенком в ситуации «надо — не хочу»: взрослый хочет то, чего в данный момент не хочет ребенок. Взрослые упускают другую сторону этого противоречия: ребенок хочет то, чего в данный момент не хочет взрослый.

Склонность взрослых воспринимать ситуацию взаимонепонимания как ситуацию «Надо — не хочу», а не как ситуацию «Не надо — хочу» обусловлена несколькими причинами. В числе этих причин и плохое знание и понимание ребенка, его стремлений и интересов, и естественный для каждого человека эгоцентризм, внимание прежде всего к своим побуждениям и желаниям в сочетании с некоторой переоценкой их значимости, и объективная трудность в распознании скрытых от глаз взрослых (а подчас и от сознания самого ребенка) изменчивых детских намерений и стремлений.

Таким образом, получается, что «очевидная» логика использования взрослым тактики поощрений-наказаний в ситуации «надо — не хочу» — результат особого восприятия им этой ситуации, восприятия, которое нельзя назвать ни исчерпывающим, ни тем более правильным. Однако именно восприятие взрослым ситуации нарушения диалога и взаимопонимания лишь как ситуации непослушания ребенка вынуждает взрослого искать опору во внешних искусственно созданных положительных и отрицательных стимулах, вместо того, чтобы использовать внутренние побуждения ребенка.

Акцент на использовании внешних мотивов в процессе воспитания — это акцент на манипулировании ребенком, его побуждениями и поведением. На этом пути как мы пытались показать, воспитателя подстерегают многочисленные трудности и опасности, делающие весьма проблематичным успешное достижение стоящей перед ним цели восстановления диалога и взаимопонимания с ребенком. Манипулирование ребенком, представляющееся на первый взгляд линией наименьшего сопротивления («Что тут думать! Если не слушается, то надо просто пригрозить или наобещать!), порождает значительные трудности в деле воспитания. Эти трудности, накапливающиеся со временем, могут стать непреодолимым препятствием на пути к подлинному диалогу с ребенком. Именно эти трудности, созданные в конечном счете самим взрослым, часто служат в его глазах оправданием собственного поведения («Что он понимает?!»... «Он слов не понимает!» «Он абсолютно ничего не понимает!»).

Так складываются ложные представления о невозможности взаимопонимания, и они, в свою очередь, оправдывают использование взрослым все более жестких и изощренных способов манипулирования ребенком. Эгоцентризм взрослого и как следствие его привычка подменять понимание манипулированием окончательно разрушают предпосылки диалога, приводят к нарастанию конфликта в общении с ребенком и обусловливают впоследствии поиск ребенком таких сфер общения, где его понимают.

Акцент на использовании внутренних мотивов в процессе воспитания — это акцент на понимании взрослым ребенка, его побуждений. Вместо того, чтобы делать внутренние побуждения ребенка своими врагами в деле воспитания, взрослый может и должен сделать их своими союзниками. Понимание побуждений ребенка — единственное средство реконструкции диалога.

«Реально ли это? — могут спросить убежденные сторонники тактики поощрений—наказаний. — Не означает ли «понимание» капитуляцию взрослого перед капризами и своеволием ребенка?» Нет, не означает. Вернемся к нашему сквозному примеру, который уже неоднократно приводился ранее: поздний вечер, маленькая девочка играет «в детский сад» и никак не хочет слушаться родителей, стремящихся прекратить затянувшуюся игру и удалить девочку спать. Взаимопонимание между взрослыми и ребенком нарушено. Что же делать? Можно, конечно, не вникая в мотивы детского поведения, пригрозить тем, что если девочка не будет слушаться, то все ее игрушки будут сейчас же отобраны и заперты в шкаф на всю неделю. Так всего одной фразой можно заставить ребенка «понять» и выполнить требование взрослого. Да и как тут поступить иначе, как использовать естественное желание ребенка играть для того, чтобы прекратить игру? Не абсурдна ли здесь сама постановка вопроса? Абсурдна, если взрослый остается внешним и сторонним наблюдателем игры. «Что же вы предлагаете? Включиться в игру, которая и без того затянулась?» Да, поскольку только соучастник игры может понять и играющего ребенка, и саму игру, только соучастник игры может управлять ее развитием. Включившись в игру, взрослый может понять смысл игровых действий ребенка, смысл отдельных игрушек и других предметов, вовлеченных в игру. В позиции соучастника он может поставить перед ребенком такую игровую цель, которая, полностью оставаясь в ткани игры, будет одновременно предполагать и выполнение требования взрослого.

День «в детском саду» может подойти к концу, за «детьми» могут прийти «мамы» и развести их «по домам». Играя, общаясь со взрослым, ребенок исчерпывает сюжет игры, а заодно и убирает игровой материал. Игра окончена, и требование взрослого выполнено. Требование взрослого, в скрытой форме присутствующее в игровых целях, не является для ребенка чем-то внешним, оно так включено в его игровую деятельность, что становится внутренним требованием самой игры, требованием самого ребенка. При этом оно утрачивает и свой первоначальный смысл произвольной команды взрослого и как бы «растворяется» в игре. Объективно убирая игрушки по коробкам, ребенок субъективно, в смысловом контексте игры «разводит детей по домам» и «укладывает их в кроватки».

Могут сказать, конечно, что не у всякого взрослого хватит терпения и доброй воли, чтобы построить свое общение с ребенком подобным образом, ведь гораздо проще прикрикнуть и пригрозить. Тактика понимания побуждений ребенка с последующей организацией его деятельности и по своей эффективности, и по своим психолого-педагогическим последствиям значительно превосходит тактику поощрений — наказаний. То, что представляется на первый взгляд почти нереальным, недейственным и, в лучшем случае, лишь более гуманным методом воспитания, оказывается в конце концов наиболее оптимальным методом. Оптимальным в том смысле, что только он придает правильное направление развитию взаимоотношений между взрослым и ребенком — от конфронтации к диалогу. А в деле воспитания, как, впрочем, и в любом другом важном деле, гораздо лучше пусть медленно и с трудом двигаться в правильном направлении, нежели быстро и легко идти по ложному пути.

Не следует думать, что включение ребенка в диалог возможно лишь в игровой деятельности. Любая совместная деятельность ребенка и взрослого (игровая, трудовая, художественная) может стать таким диалогом. Как же организовать такую совместную деятельность? Существуют ли конкретные педагогические методы и приемы создания диалога?

Так, например у А. С. Макаренко мы находим перечень вполне определенных характеристик, которым должно отвечать любое правильно сформулированное требование родителей к ребенку:

«1. Оно не должно отдаваться со злостью, с криком, с раздражением, но оно не должно быть похоже и на упрашивание.

2. Оно должно быть посильным для ребенка, не требовать от него слишком трудного напряжения.

3. Оно должно быть разумным, т. е. не должно противоречить здравому смыслу.

4. Оно не должно противоречить другому распоряжению вашему или другого родителя».

Практика поощрений и наказаний — это своего рода «дорога в ад, вымощенная благими намерениями», потому что душа человека, которого воспитание не вывело в свое время на орбиту общественно полезной и внутренне мотивированной деятельности, превращается в «поле боя» между импульсивными эгоистическими желаниями и социальными требованиями и ограничениями. В данном случае можно говорить о своего рода интериоризации конфликта со взрослыми, т. е. о его переносе из внешнего плана общения во внутренний план души. В мотивационно-потребностной сфере ребенка преобладают асоциальные устремления и страсти. А ведь подобная структура личности не только нежелательна, но и несет серьезную угрозу социальному окружению.

И суть плодотворных воспитательных воздействии родителей заключается не в том, чтобы, манипулируя поощрениями и наказаниями, заставлять детей делать то, чего они не хотят, а в том, чтобы постоянно развивать уровень внутренних побуждений детей, расширяя тем самым сферу их внутренне мотивированных деятельностей. Только такая стратегия воспитания на деле означает формирование личности.

 

 
В избранное