СЕГОДНЯ, 21 декабря Фонд «Право Матери» одержал очередную судебную победу, на этот раз в Ленинском районном суде г. Ростова-на-Дону по иску о компенсации морального вреда, поданному Фондом «Право Матери» от имени Елены Леонидовой (*фамилия, имя матери изменены по ее просьбе) из г. Оренбурга. Ее сын Леонид Леонидов (фамилия, имя погибшего изменены по просьбе матери) был призван в армию 26 ноября 2012 года, с 29 апреля 2013 года проходил военную службу в войсковой части полевая почта N 66431 в Южной Осетии. 31 августа 2013 года он был обнаружен в петле. Следствие установило, что в течение нескольких месяцев над Леонидом издевались военнослужащие той же части Антонов, Салтыков и его непосредственный командир – младший сержант Кабанов. В ночь с 30 на 31 августа 2014 года Кабанов изнасиловал Леонида. Через два часа Леонид был обнаружен в петле мертвым. Антонов и Салтыков пошли на сделку со следствием, полностью признали свою вину и были приговорены Владикавказским гарнизонным военным судом 31 июля 2014 г. к 2 и 3 годам лишения свободы. Кабанова тот же суд приговорил к 9,5 годам лишения свободы в колонии строгого режима с лишением воинского звания. Сейчас Фонд «Право Матери» работал над тем, чтобы матери погибшего был возмещен моральный вред, нанесенный гибелью сына.

Процесс длился несколько месяцев, предыдущие заседания по делу состоялись 18 августа, 28 сентября, 26 октября 2015 года. Юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова представляла интересы матери погибшего в каждом судебном заседании; позиция Фонда: гибелью сына истице причинены неизмеримые нравственные и физические страдания, на которые она обречена на всю оставшуюся жизнь. В результате непрекращающихся душевных переживаний ее здоровье ухудшилось и продолжает ухудшаться, у нее ситуационный невроз.

Представитель Минобороны и «Объединенного стратегического командования Южного военного округа» Сергей Дудин возражал против удовлетворения иска Фонда «Право Матери». В первом же заседании 18 августа 2015 года он заявил ходатайство о привлечении в процесс в качестве ответчиков осужденных за гибель Леонида Леонидова. Юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова возражала против удовлетворения этого ходатайства, возражения Фонда поддержала прокурор Алена Долгалева.

В заседании 26 октября 2015 года суд заслушал мать погибшего Елену Леонидову. Рассказывая о своих нравственных страданиях в связи с гибелью сына в армии, она все время плакала. Выступать ей было трудно, по совету юриста Фонда ее речь заранее была приобщена в письменном виде к иску:

«Мой сын был призван на военную службу 6 декабря 2012 года. Должен был вернуться через год. Он вернулся раньше, нет, не в парадной форме, а в цинковом гробу…

Жизнь для меня разделилась на «до» и «после». В той, прошлой жизни, у меня была семья, дети, дом. Были друзья, мечты и планы на жизнь, работа по специальности, уверенность в завтрашнем дне. Все это в прошлом… Когда сын погиб, вся моя жизнь потеряла смысл. Жить не хотелось, не понимала – почему сердце не остановится, не разорвется от этой боли. Как так можно – пережить свое дитя... Дни после похорон помню плохо, все как в тумане. Я потеряла счет времени. Как-то позвонила подруга, и сказала, чтобы я не переживала, что мой отпуск закончился, сказала, что за меня работают коллеги… Работа? Я всегда ответственно относилась к работе и своим должностным обязанностям. А теперь мне было все равно. Не могла ни спать, ни есть. Помню, обратилась в сельскую поликлинику, к участковому терапевту. Мне выписали снотворное, успокоительное, и написали направление к психотерапевту...

Находиться в доме, где все напоминало мне о сыне – его комната, фото, личные вещи, его турник, детские игрушки и т.д. было невыносимо. Собрав кое-какие вещи, фото, я уехала из дома в г. Оренбург. Сама до конца не осознавала, что делаю. В Оренбурге меня никто не ждал, идти мне было некуда. Я обратилась в «Кризисный стационар для женщин». Меня поселили одну, в двухместную комнату, наверное, потому что я все время плакала, чтобы не шокировать остальных постояльцев. Со мной проводили беседы психолог, психотерапевт. Спустя некоторое время, я с большим трудом нашла съемную комнату, куда и переехала из кризисного центра.

У сына были мечты, планы на будущее, но им не суждено сбыться. Ни образования, ни семьи, ни детей – ничего этого у него не будет. Остались только воспоминания, и могилка на сельском кладбище. С друзьями, коллегами, соседями, родственниками со стороны бывшего мужа (*семья Леонида Леонидова распалась после его гибели в армии, родители развелись) я совсем не общаюсь. Из Центра социального обслуживания, где раньше работала, пришлось уйти. До этого, в прошлой жизни у меня не было никаких замечаний. Я была сдержанным и уравновешенным человеком. Это было в прошлом. Теперь же я стала нервной, раздражительной и плаксивой. Я понимала, что долго так продолжаться не может, меня не будут терпеть из жалости. Поэтому уволилась сама, проработав в Центре социального обслуживания населения более 10-ти лет. Семья распалась, осенью 2013 года я подала на развод, в браке мы прожили 20 лет. В 38 лет я начала жизнь с нуля, в съемном углу. Одна, без какой-либо поддержки.

Я вырастила сына, вложила в него любовь, все силы. И тут – «Долг Родине». Родина вернула мне цинк с телом девятнадцатилетнего сына.

Для себя сразу решила, что на суд я поеду, хоть понимала, что будет трудно.

До судебных заседаний я ознакомилась с материалами уголовных дел. На судебных заседаниях я увидела офицеров части. Хотя, какие они офицеры (именно так, написал в своей записке, обращаясь к офицерам, мой сын), я согласна с его словами. Какие они офицеры? Офицер – капитан Бровин, дежуривший в ту ночь, ни разу не проверил, чем заняты солдаты, по показаниям одного из свидетелей, он спал в ту ночь. Спал, находясь на боевом дежурстве. Офицер – лейтенант Чебан, непосредственный командир моего сына в ту ночь отсутствовал на территории части, на суде он пояснит – отпросился. Офицер отпросился, как в детском саду. На место происшествия Чебан прибудет из Нижней Джавы, почему-то позже командира базы, приехавшего из Цхинвала. Хотя Цхинвал находится дальше, чем Нижняя Джава. Впоследствии офицер Чебан уничтожит предсмертную записку сына. Офицер – капитан Гоглачев, скажет, что ничего не замечал, неуставных отношений в части не было. Старшина Садовнич, который должен был проводить телесные осмотры, на суде ничего вразумительного пояснить не смог, бубнил что-то нечленораздельное.

Неуставных взаимоотношений, по словам офицеров, не было, они ничего не видели и не слышали. Откуда тогда у сына гематомы по всему телу? В российской армии работают (служат) слепоглухонемые офицеры? Офицеры, которые в перерывах между заседаниями суда будут проходить мимо меня, спокойно, глядя мне в глаза.

Офицеры работают на своих местах, при своих должностях. Более того, командир 4-й Гвардейской Базы генерал Шушукин осенью 2013 года получит повышение. В 2013 году в в/ч 66431 в мирное время погибли шесть солдат, причина - неуставные взаимоотношения и несчастные случаи. Свидетель, стоявший в оцеплении у тела, скажет на суде, что один из офицеров до приезда следователей рылся в карманах у сына. Какой же это офицер? Это мародер.

На суде ни один из офицеров не смог ответить на мой вопрос: «Зачем моего сына взяли на учения в Капустин Яр?». Мой сын находился в санчасти Цхинвала, когда его выписали и взяли с собой на учения, а по приезду на полигон, снова положили на лечение в госпиталь. Где логика? Зачем больного солдата везти на полигон? Офицеры будут твердить на суде – «потому что билет на него купили». Никто из офицеров не открыл личное дело, и не посмотрел, что у моего сына больное сердце, его направили в Джаву, в горы. Сын в Учебном центре ПВО города Оренбурга получил военную специальность, успешно сдал экзамены. Как потом окажется должности сына не будет в штатном расписании. Для чего сын получал военную специальность, для чего его отправили за тысячи километров от дома?

После окончании 11-ти классов, сын поступил в железнодорожный техникум. Сразу же нашел общий язык с ребятами, подружился. Нашел себе подработку (не хотел зависеть от нас – родителей, хотел сам зарабатывать деньги). В армию сын пошел неохотно. Хотел учиться. Сказал как-то: «Целый год жизни тратить на эту армию». А оказалось, жизнь потерять.

Нет ни одного дня, когда я бы не думала о сыне. Память, от нее никуда не денешься. На улице, всегда думаю: «У этого парня фигура как у моего сына, у этого джинсы точно такие же, а в этом магазине мы покупали кроссовки, а у этого малыша такие же щечки, как у моего в детстве, а это его любимые шоколадные батончики…». Живу неподалеку от железной дороги, ночью, отчетливо слышны звуки проходящих поездов. Слышать их невыносимо, ведь сын должен был выучиться на помощника машиниста. Я была сдержанным и уравновешенным человеком. Была… Теперь я плачу каждый день. Могу расплакаться в общественном месте – в автобусе, в магазине. Я не могу контролировать свои эмоции. Мой сын вырос добрым, внимательным. Всегда говорила ему: «Ты самый лучший сын». Он был им и остался. В последнем письме к нам, родителям, обращаясь ко мне, старается утешить меня, сам за несколько минут до смерти. Бедный мой мальчик, что пришлось ему пережить. Чувствую вину перед сыном, что не откупила его от армии. Вину от того, что я жива, что не уберегла его. Все изменилось после смерти сына – нет семьи, дома друзей. У меня нет планов на будущее…».

По существу заявленных исковых требований возражения представителя ответчиков свелись к тому, что мать погибшего уже получила страховку за гибель сына в армии, и компенсация морального вреда «ей не положена», а если и положена – то не с Минобороны или Южного военного округа, а с осужденных. Представитель ответчиков просил в иске отказать.

Юрист Фонда «Право Матери» возражала: страховка и моральный вред – это разные выплаты. Получение матерью погибшего страховки не лишает ее права на компенсацию морального вреда. Юрист Фонда «Право Матери» просила удовлетворить иск Фонда в полном объеме. Прокурор Алена Долголева высказала позицию прокуратуры, попросив удовлетворить исковые требования на 2,5 млн. рублей.

Судья Мария Баташева, заслушав позиции сторон, изучив материалы дела, после совещания огласила решение, которым суд взыскал с Федерального казенного учреждения «Объединенное стратегическое командование Южного военного округа» в пользу матери погибшего 1 миллион рублей. Фонд «Право Матери» обжалует сегодняшнее решение суда в части размера присужденной матери погибшего суммы. ‹

* * *

Когда мы просим Вас сделать благотворительное пожертвование "на уставную деятельность Фонда" - мы просим у Вас возможности добиться справедливости по делам, аналогичным делу Е. Леонидовой.

Мы не берем с самой семьи погибшего солдата ни копейки денег: ни фиксированной платы, ни "процентов от выигрыша" - ничего.

Вы можете поддержать нашу работу, подписавшись на ежемесячные пожертвования Фонду «Право Матери»: https://vmeste.yandex.ru/mright-hro-org

В соответствии с Распоряжением от 01.04.2015г. № 79-рп«Об обеспечении в 2015году государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества, реализующих социально значимые проекты и проекты в сфере защиты прав и свобод человека и гражданина»Общероссийское общественное движение «Гражданское достоинство»провело открытый конкурс по выделению грантов некоммерческим неправительственным организациям, осуществляющим деятельность в области защиты прав и свобод человека.МБО Фонд "Право Матери" был признан победителем данного конкурса и с 01 января 2016г. по 30сентября2016г. будет реализовывать проект "Развитие системы бесплатной юридической защиты прав членов семей погибших военнослужащих".

• График телефонных консультаций

Сотрудники проекта:

• Краснодар (1),
• Курган (1),
• Москва (1),
• Хабаровск (1)

12 ЯНВАРЯ Курганский городской суд Курганской области рассмотрит иск, поданный Фондом «Право Матери» от имени матери погибшего военнослужащего Стиненко Марины Геннадьевны (1963 г. р.). Ее сын Денис Стиненко (1987 г. р.) проходил военную службу по контракту в в/ч 94021, 1 июля 2010 года он умер от заболевания (аневризма сосудов головного мозга). Главное управление социальной защиты населения (ГУСЗН) Курганской области отказало матери погибшего в выдаче удостоверения о праве на меры социальной поддержки и предоставлении этих мер. Фонд «Право Матери» обратился в суд. Интересы матери погибшего представляет юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова. Начало заседания в 13.00.

18 ЯНВАРЯ Хабаровский гарнизонный военный суд по требованию Фонда «Право Матери» начнет заново рассматривать уголовное дело о гибели в армии Алексея Снакина. Алексей Снакин был призван в армию из Новосибирской области 16 июня 2013 года, проходил военную службу в в/ч 30632 «б» в Хабаровском крае. 18 февраля 2014 года военные сообщили его матери Алле Геннадьевне Снакиной, что ее сын якобы «покончил с собой». В ходе следствия были выявлены факты применения к Алексею Снакину насилия со стороны майора в/ч 30632 «б» Николая Чабанова. 20 марта 2015 года Хабаровский гарнизонный военный суд вынес Чабанову приговор по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий), осудив его на три года лишения свободы условно. Фонд «Право Матери» подал апелляционные жалобы на приговор суда и 17 ноября 2015 года добился отмены приговора – коллегия судей направила дело на новое рассмотрение. Мы добиваемся реального наказания для обвиняемого за все его деяния. Интересы матери погибшего представляет юрист Фонда «Право Матери» Надежда Кузина. Начало заседания в 10.00.

19 ЯНВАРЯ Краснодарский краевой суд рассмотрит апелляционную жалобу ответчика на решение Анапского районного суда Краснодарского края от 27 октября 2015 года, вынесенное по иску о компенсации морального вреда, поданному Фондом «Право Матери» от имени матери погибшего военнослужащего Маркаровой Розы Сократовны. Ее сын Эдуард Маркаров (1995 г. р.) был призван в армию 24 июня 2013 года, проходил военную службу в войсковой части N 66431 в Южной Осетии (это та самая часть, в которой за непродолжительный период времени погибли шестеро военнослужащих, в том числе Эдуард Маркаров и Леонид Леонидов). 28 августа 2013 года по вине младшего сержанта в/ч 66431 Анзора Джатиева Эдуард погиб в результате поражения техническим электричеством, полученным во время прокладки полевого кабеля на территории войсковой части. 24 июля Владикавказский гарнизонный военный суд приговорил Джатиева, который отвечал за безопасность проводимых солдатами работ, по ч. 2 ст. 293 УК РФ (халатность) к 2 (двум) годам колонии-поселения, одновременно применив к нему акт амнистии, против чего потерпевшие активно возражали. После завершения уголовного процесса Фонд «Право матери» выиграл в интересах матери погибшего иск о компенсации морального вреда (исковые требования были удовлетворены на сумму 500 тысяч рублей). Однако ответчик (Министерство обороны РФ) подал апелляционную жалобу на это решение суда. Интересы матери погибшего представляет юрист Фонда «Право Матери» Татьяна Сладкова. Начало заседания в 11.45.

* * *

При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 01.04.2015 N 79-рп, и на основании конкурса, проведенного Общероссийским общественным движением «Гражданское достоинство» .

Вы можете поддержать нашу работу, подписавшись на ежемесячные пожертвования Фонду «Право Матери»: https://vmeste.yandex.ru/mright-hro-org