15/  18.10.07

НОВОСТИ МХШ

«Моменты истины-2» - успеть сделать главное

«Тренинг МИ2» пройдет 3-4 ноября (11:00-17:00; 10:00-14:00) в помещении ИГИСП.

Фокус тренинга: нереализованные по той или иной причине роли, для которых не хватает решительности или времени, либо оставленные из-за появления более заманчивых позиций. Они оттягивают на себя часть нашей энергии, но никаких серьезных шагов в направлении их реализации мы не предпринимаем. Для тех, кто подумывает сменить работу, вид жизнедеятельности, образ жизни, представление о себе.

Мы учли пожелание участников прошлого тренинга и увеличили продолжительность тренинга. Сделать его двухдневным я так и не решилась – хочется, чтобы в выходные помимо участия в тренинге людям удавалось сделать еще что-нибудь приятное и полезное)) Начало – в субботу, в 11 часов (чтобы участники успели немного отоспаться после рабочей недели). Группа, как и в прошлый раз, небольшая, поскольку планируется работа с личной историей и замыслами каждого участника. Накануне занятий я рассылаю участникам краткую анкету - небольшое «вступительное упражнение» к самому тренингу.

Записаться на тренинг можно по электронной почте: super@zadanie.com или по телефонам 8-916-987-92-87, 8-916-877-69-49. Я не всегда могу сразу ответить на звонки, но обязательно вам перезвоню, чтобы ответить на вопросы, если таковые появятся. Вдобавок, я на несколько дней уезжаю в Австрию. Пожалуйста, если не сможете дозвониться по первому телефону (8-916-987-92-87), оставьте ваши контакты (телефон, емейл) либо в письме super@zadanie.com, либо позвонив по второму телефону (8-916-877-69-49 – по этому номеру также можно узнать основную информацию о тренинге).

***

Программу тренинга можно посмотреть здесь

Стоимость участия: 3500 рублей.

Читайте также:

МИ1: «Истина в моментах: о прошедшем тренинге»

«Можно ли быть режиссером своей жизни?»

«Тренинг про личные истории»

«Тренинг 31 июня»

Разыскивается менеджер для художника

У меня есть друзья: Наташа и Миша Лейкины, психолог и художник. Несколько лет назад они перебрались из Москвы в Подмосковье. Психолог консультирует, художник пишет картины - то в России, то в Австрии (его ценят и вовсю покупают тамошние галеристы и клиенты, но вывозить картины из России для продажи - большая проблемя из-за каких-то таможенных законов).

Они попросили разместить на сайте следующее объявление, что я и делаю с удовольствием:

«Художник, Михаил Лейкин, ищет менеджера по продажам своих картин в России.

С творчеством Михаила Лейкина можно познакомиться на сайте www.leikin-art.com.

Контакты: okno_2001@mail.ru, тел. 8 916 674 2913».

Катена, конкурс, призы

Катена — это игра, в которую можно играть как просто для развлечения, так и для тренировки мышления. Попробовать свои силы в этой игре и даже выиграть призы можно на конкурсе, который сейчас проходит в блоге Виталия Колесника.

Призы от Dextera Development — два бесплатных места на курсе IdeaPeople (тренинг в Москве или Питере — на выбор победителей).

Приз от проекта Мата Хари против Штирлица: одно бесплатное место на тренинге Моменты Истины.

Призы от издательства Манн, Иванов и Фербер: первое место — три книги МИФ или СШЭ на выбор читателя (кроме Представьте себе!), второе место — две книги, третье — одна книга.

Приз от SMOpro.ru: комплексный аудит блога (для владельцев стендалон блогов).

Приз от Coding Robots: лицензия на BlogJet, программу для удобного ведения блогов.

Обладатели первых пяти мест также получат сертификаты «Катена-практик».

ИДЕАЛЬНЫЙ ШПИОН

Интервью с Игорем Кривулиным

Если мы хотим узнать компетентное мнение, то мы обращаемся к специалисту, обладающему необходимыми знаниями и навыками. Если мы хотим живого, настоящего общения, то мы обращаемся к человеку с соответствующими личными качествами. Об обучении взрослых людей (и не только о нём)) мне было интересно и приятно поговорить с Игорем Кривулиным, тренером-консультантом компании «Класс», удачно сочетающим в себе перечисленные выше критерии.

Кирилл Кретов: Почему, как тебе кажется, людям нравится учиться?

Игорь Кривулин: Ответов сразу несколько… Во-первых, я не уверен, что они любят учиться. Я думаю, что масса людей учиться не любит и вообще к учёбе относится весьма подозрительно. И это нормально, мне кажется. Потому что, учиться на самом деле это менять свой образ жизни, свою модель поведения, а это штука опасная, ненужная.

С другой стороны, почему всё-таки учатся… Мне кажется, люди часто учатся из страха, из-за беспокойства. Потому что есть ощущение, что если я чего-то не знаю, а другие знают, то значит – я слабее и чего-то не умею и проигрываю в этом. И соответственно, надо пойти и эти знания получить. Получается это некоторое удовлетворение собственного беспокойства.

А ещё часто это некоторая попытка обогатить себя, иметь себя большим: я не просто такой, какой есть, а я, прошедший два или три тренинга и знающий что-нибудь ещё, чего другие не знают. Это некое расширение себя и удорожание себя на рынке.

Что мне импонирует среди мотивов – почему учатся, можно показать на таком примере: как один мой приятель очень успешный владелец нескольких бизнесов в Саратове, когда он ходил на дорогой, престижный тренинг в Москве, на выходе его спросили, ну как? Он говорит: ну хорошо, одну, две идеи я для себя почерпнул – хорошо. Организаторы в шоке: как же хорошо – всего две идеи за три дня? Там же такая большая программа, а две идеи всего… А для него, действительно две идеи это хорошо, потому что он приходит на тренинг за идеями и поскольку любую идею он обычно реализует, а есть некоторые ограничения на реализацию, то одна, две идеи это очень неплохо и ему на полгода работы хватит.

Ещё есть такой подход к учёбе, когда люди учатся для энергетики. Это тоже очень распространённый вариант – учиться для того, чтобы получать от этого энергию, драйв. Для этого не ходят учиться в ВУЗы, для этого ходят на тренинги, там эмоциональная атмосфера активная, там драйв, там новые перспективы. Тренер накачивает некое напряжение между теми возможностями, которые показывает и теми реальностями, которые сейчас есть, и это напряжение потом начинает, как пружина выпрямляться и полученного драйва хватает на несколько недель или месяцев. Причём, на этапе этого драйва люди начинают новые вещи для себя, а потом уже долго их продолжают, может быть и без этого драйва, но дело уже пошло. Поэтому тренинг это – спусковой крючок.

К.К.: Ты уже начал говорить про тренинги и поэтому второй вопрос: насколько тренинги удовлетворяют интерес людей к обучению?

И.К.: Тренинги все разные и участники тоже разные. Когда люди приходят из-за беспокойства и страха, если в тренинге присутствует жёсткая чёткая структура, некие правильные ответы, некоторые перечни ситуаций и как в них следует поступать, то человек уходит довольный, всё сказанное для него вполне понятно и разумно. Это даёт ему ощущение уверенности, что ничего страшного в тренинге для него нет, ничего ему не угрожает и можно спокойно жить дальше. Говорить же про тренинги вообще уже, наверное, сложно, потому что настолько разный класс мероприятий, которые называются этим словом.

К.К.: А в чём различия?

И.К.: Различия во всём: в стиле ведения, в содержательности или его отсутствии и во всяком другом, потому что по большому счёту этим словом (тренинг) сейчас называют очень разные вещи. И вещи, которые очень близки к семинарам, то есть там, где просто обсуждаются какие-то вопросы и даётся содержательная информация, как основа всего. И это может быть, что-то похожее на группы личностного роста. Иногда это похоже на совещание потому, что прямо на тренинге обсуждаются реальные вопросы, принимаются реальные решения, которые потом исполняются.

К.К.: Часто тренеры сравнивают тренинги и семинары. Каковы, на твой взгляд, их сравнительные преимущества, их роли?

И.К.: Когда нужно передать содержание и весь упор на это делается, то нужен семинар. А когда нужно что-то другое, например, приобрести определённые навыки, то здесь нужен тренинг. Ещё, когда требуются изменения личностных установок, отношений к чему-то, тогда тоже проводится тренинг, хотя он в этом случае и ближе к психологической группе.

К.К.: Давай более подробно рассмотрим управленческий тренинг. Как тебе удаётся удерживать свой интерес к этой теме и внимание к ней других людей?

И.К.: Наверное, правильно говорить, что есть рынок тренинговых услуг: есть покупатели, есть продавцы и ситуация такова, что управленческие тренинги всё ещё востребованы со стороны организаций.

К.К.: А почему «всё ещё»?

И.К.: Потому что этот тренд идёт достаточно давно и он видоизменяется. Грубо говоря, в большинстве организаций, которые учат своих сотрудников разнообразные тренинги управленческой темы уже прошли. Теперь учить нужно либо новичков, которые только что пришли, либо учить нужно чему-то другому. И здесь уже управленческий тренинг начинает трещать по швам и превращаться в непонятно что.

Потому что нужно либо оперативно донести определённое содержание и тогда это скорее семинар или всё чаще появляется спрос на изменение установок у руководителей. Тогда начинают звучать вещи типа: руководитель должен глубинно перестроиться и измениться. С моей точки зрения это прямой путь к психотерапевту. Но нанимают для выполнения этой корпоративной программы всё-таки тренеров.

К.К.: Какие ты видишь проблемы взаимоотношений управленцев и их подчинённых?

И.К.: Когда руководитель начинает формулировать свой заказ тренинговой компании, то чаще всего звучит, что подчинённые люди недостаточно берут на себя ответственность. Здесь есть скрытое противоречие: человек берёт на себя часть бизнеса, как фактически свой и развивает его, то он выступает как предприниматель по большому счёту, хотя он при этом не бизнесмен, а нанятый работник.

Есть и ещё много запросов: руководители не работают с сотрудниками, не учат, не мотивируют их, отсутствует наставничество, при этом они хорошие функциональные специалисты, они всё хорошо понимают, а вот работать с людьми у них не получается, не хотят и надо сделать так, чтобы они захотели. А потом, когда начинаешь работать с людьми, вдруг начинаешь видеть, что их поведение по отношению к ответственности оно совершенно симметрично тому руководителю, который, собственно, тебя и нанимает.

У наёмных работников есть твёрдая установка, основанная на опыте, что ответственность по большому счёту – фикция, потому что каждый раз, когда от них требуют какой-нибудь инициативы и дают определённый «кусок» бизнеса, но в ответ на реальные действия тут же бьют по рукам и начинают командовать процессом сами. А особенно активных и самостоятельных, в общем, довольно быстро увольняют.

Поэтому пытаться пробуждать людей к ответственности и инициативности оказывается двусмысленно. Потому что, во-первых: организации это не нужно, имеется в виду – начальству и когда люди вернутся с тренинга они столкнутся с тем, что самостоятельность наказуема. А с другой стороны: как людям по большому счёту им (наёмным работникам) это нужно – они таким образом развиваются, становятся более зрелыми, конечно, они не всегда это понимают - и поэтому тренер должен найти мотивацию для их занятий и создать нужную установку.

Но тогда получается очень интересная вещь: есть очень большой шанс, что они не вернутся в эту организацию. Они придут и увидят, что этой свободы проявить себя там нет, тогда они либо начинают разрушать организацию, либо оттуда уходят. И поэтому изменения должны происходить и у руководства и у подчинённых одновременно. При том, что чаще всего инициатива изменений исходит не от первого лица, а фактически исходит она снаружи, когда конкуренция на рынке повышается, когда рынок достигает насыщения, тогда обычно начинают учиться.

Если посмотреть, то организации, которые работают на растущих рынках они обычно не учатся или учатся для галочки, формально и не придают этому значения. Я заметил, что если заказчиком тренинга выступает генеральный директор или владельцы, а не специалисты из отдела персонала, то это верный знак, серьезности запроса на обучение, можно предположить, что рыночное положение организации начинает вызывать опасения у первых лиц. Это и заставляет их учиться, опять таки из-за страха, включая организационный страх.

К.К.: Было бы разумнее учиться заранее?

И.К.: Есть такая точка зрения по поводу обучения взрослых, что они учатся только когда у них какие-нибудь проблемы. Они никогда не учатся про запас по-настоящему. Вот когда припёрло, тогда и начинают учиться и развиваться. С другой стороны организации, которые приходят учиться – те с которыми мне приходилось сталкиваться – у них достаточно большой оборот, хороший поток финансовых средств, достаточно хорошие позиции на рынке и в большинстве случаев для них угроза наступления проблем ещё стратегическая, то есть владельцы начинают думать вперёд и, представляя куда всё идёт, предпринимают действия заранее.

К.К.: Очевидно, что это – разумные владельцы. Ты ещё упомянул о наставничестве: каково твоё отношение к коучингу и насколько ты видишь себя в роли коуча?

И.К.: Коучинг, это в принципе другой способ работы в отличие от тренинга. Тренинг в большой степени – развитие определённых навыков; по-моему, все те тренинги, где идёт попытка формирования установок у людей, это по большому счёту уже не тренинги, а что-то другое, просто ещё не придумали названия. С другой стороны, если придумают название, то всё равно никто им пользоваться не будет и, прежде всего эйчары по-прежнему будут писать в договоре слово «тренинг».

Коучинг же, как мне кажется, больше не про навыки и даже не про человека, а про достижение цели этим человеком. Например, если передо мной стоит задача научить человека правильно ставить цели, то я именно этим заниматься и буду. Если же такая задача стоит перед коучем, то фокус внимания будет сдвигаться с учебной части (научить) на результативную (достичь результатов).

В конечном итоге коуч более свободен в выборе средств для достижения своей задачи; в тренинге, как мне кажется, такого свободного выбора нет: нужно сформировать определенные компетенции. В случае коучинга нужно достичь определённых целей, а вопрос – нужны ли навыки, какие именно навыки, или проще использовать какую-то технологию, которая не требует навыков – это всё остаётся на усмотрение коуча.

К.К.: Получается, что коучинг более индивидуальная по направленности вещь?

И.К.: Нет, иногда группа людей должна достичь определённых целей и нужна некая поддержка и работа по снятию блоков, которые им мешают. Есть разные модели коучинга, но по сути это будет работа, чтобы группа достигала цели, а не получала определённые навыки.

К.К.: Некоторая часть тренеров практикует написание книг, в которых отражает свой опыт и заодно продвигает свои услуги. Намерен ли ты обратиться к этому инструменту?

И.К.: Думаю, что сейчас нет. Я вижу три способа писать книги в таком формате. Один способ от избытка, когда какая-то тема настолько очевидна и проработана, что её хочется окончательно сформулировать, систематизировать, уточнить и поделиться со всеми. По сути это – фиксация того, что уже состоялось. С этой точки зрения книги Сидоренко из Петербурга о мотивации для тренеров, о влиянии, о коммуникациях – очень хорошие книжки, прекрасно проработанные, хотя где-то там могут быть противоречия ценностные, мировоззренческие, но видно, что человек писал не просто так.

И есть книжки чисто пиарные, исключительно как средство продвижения. Таких книжек довольно много и в области менеджмента они встречаются. Их читаешь и видишь, что для человека эта тема не пережита, он ей не владеет, но рассуждает с апломбом и с претензией на оригинальность. Это не серьёзно.

И есть третий тип писания книжек, когда человек пишет их для себя, это – некий способ самодисциплины. И это классная штука, у меня некоторые знакомые так и писали книжки и это может быть интересно, но, честно говоря, для этого лучше писать блог – где есть возможность живого оперативного отклика читателей и есть некий драйв. Мы с приятелем начинали писать книгу года два назад, мы набросали, как мне кажется, несколько страшно интересных мыслей, но мы не продвинулись дальше, потому что потеряли этот драйв. Я думаю, что если бы мы это делали в виде блога, то всё бы получилось.

Так, что если говорить о книгах, то вариант номер один: я сейчас не могу этого сделать – я не созрел. Вариант номер два, чисто пиаровский – это противоречит моим принципам. Не надо создавать лишней информации – её и так на этой «ниве» слишком много – руководителям очень трудно выбрать в этом потоке саморекламы. И путь номер три – хорош, но у меня сейчас такой момент, когда в балансе между работой и развитием перевес идёт в сторону работы; я уже понимаю, что это не правильно, что в этом есть риск для будущего, но думаю, что ещё немножко и я буду это менять))

К.К.: А какие книги в аспекте личностного развития оказали на тебя наибольшее влияние в течение всей жизни?

И.К.: Сложно сказать… Потому что, мне кажется, что влияние на меня оказали не книги, а люди. Для меня, наверное, книги это не то, что оказывает на меня влияние. Они, скорее, для меня просто поток информации, которую я воспринимаю. Все существенные изменения в моей жизни всё равно были связаны с людьми.

К.К.: Что ты ценишь в общении с людьми?

И.К.: Для меня главное в общении - конструктивность. Не переживание чего-то одного, не пережёвывание бесконечное, не пустое общение, а строительство новых смыслов, прояснение позиции. Для этого важно отсутствие пессимизма и уважительная позиция, прежде всего. То есть некая безопасность, ощущение того, что даже если человек будет говорить резкие вещи это не потому, что он хочет меня разрушить, а это тот самый вызов, который и интересен.

Свежесть и не банальность важны, чтобы создавать что-то новое – это верные признаки, что общение настоящее. Вот именно сейчас происходит такое общение, когда создаётся что-то, чего не было раньше. В этом и есть смысл и ценность общения.

К.К.: Насколько для тебя важно быть полезным людям, помогать им?

И.К.: Это для меня очень важно. Поскольку большая часть проектов, которые я сейчас делаю – платные, у меня, к сожалению, сложилась такая ситуация, когда из моего арсенала вымыло все проекты, где нет денег и это очень плохо. А когда в дело вмешиваются деньги, то тут, у меня во всяком случае, появляется большая ответственность, что нужно за эти достаточно существенные деньги предоставить людям существенную отдачу, эффект, продукт. И это заставляет постоянно думать: ты сейчас отдаешь нечто достаточно ценное или как?

И иногда здесь перегибаешь палку, потому что какие-то вещи на тренинге должны происходить вне усилий тренера, потому что тренер создаёт некий механизм, условия, чтобы что-то люди поняли, пережили, чтобы у них появился собственный личный опыт чего-то, например, общения со своими коллегами в атмосфере безопасности, дружелюбности и принятия. На самом деле это опыт, который дорогого стоит и чтобы его создать нужно уметь в нужный момент просто отойти в сторону и быть на периферии всего этого.

Эта гипертрофированная ответственность она как раз часто мешает это делать, потому что «стоишь сбоку» и чувствуешь, что тебя тянет вмешаться обратно – донести людям мысль или сделать какую-то вещь, но тогда они не дойдут до этой мысли сами, не получат необходимый опыт. Это случай, когда ответственность начинает противоречить результату. И главное здесь – найти нужный баланс.

К.К.: Этот профессиональный момент он проецируется на «обычную» жизнь?

И.К.: Да, проецируется, но не всегда, потому что в обычной жизни в других ролях живёшь и переключаться из роли в роль непросто. Тренерская роль – стрессовая штука и чтобы какие-то вещи из тренерского багажа в обычной жизни включить требуется некоторое усилие и вообще некая сфокусированность.

В прошлом году я ездил на Украину, в Крым на машине, начитавшись в интернете о «чудесах» украинских гаишников с вымоганием денег у проезжающих из России и мне было очень забавно применять все эти переговорные техники в разговорах с гаишниками. Эффект получился замечательный: по дороге туда останавливали очень часто, но денег я не заплатил ни разу и причём чаще всего выход был найден чисто процедурный, техничный. Зато, когда я ехал оттуда – расслабленный, отдохнувший, то первому же гаишнику дал денег и только потом, отъехав и проигрывая в голове ситуацию, я собрался и уже следующий гаишник прошёл как надо))

Поэтому какие-то вещи срабатывают очень замечательно, но не все, потому что тренинг изначально -это атмосфера, которая благоприятна для тренера, чтобы что-то делать: ты говоришь те вещи, которые воспринимаются с должным вниманием, группа помогает тебе, а в обычной жизни экспертную власть тебе не дают так просто, её нужно всегда сначала взять, а это гораздо сложнее.

К.К.: Какие качества ты видишь у хорошего тренера и у хороших участников тренинга, чтобы всё сложилось?

И.К.: Первое, что приходит в голову без претензий на правильность и всеобъёмность это - умение слушать и слышать прежде всего. Со стороны тренера эти качества просто обязательны. Со стороны участников – не факт, что это может быть, но в очень большой степени это, как раз задача тренера.

Мне кажется, что для участников самая главная вещь, которая должна быть это – мотив. Зачастую бывает ситуация, когда людей загоняют на тренинг пинками, потому что надо, потому что оплачено и люди приходят на тренинг совершенно без мотивации и задача тренера – эту мотивацию для них сначала найти.

С другой стороны – мотив это также то, что люди для себя на тренинге получают: мотив заниматься чем-то, измениться, делать что-то такое, чего они раньше не делали. Мне кажется, что одна из функций тренинга не столько научить делать что-то, сколько мотивировать это делать и не факт, что важнее. Важнее получить мотивацию, чем научить человека пользоваться каким-то алгоритмом.

Здесь важен уровень цинизма: чем циничнее и скептичнее люди приходят, тем сложнее до них достучаться и до мотивации добраться.

Ещё сложно работать с людьми, у которых бардак в голове, всё перемешано и это поддерживается на уровне ценности, на уровне образа жизни, мировоззрения и всего прочего. Получается, что у них 35 тысяч вещей в голове и тренинг добавит им всего две-три вещи к этому общему хаосу или шуму в голове и душе.

К.К.: А ты сам стремишься к ясности, к порядку, к спокойствию в душе?

И.К.: То, что стремление есть это очевидно. То, что я для этого делаю – это тоже есть. А вот то, что из этого получается – здесь бы я не смог всегда дать утвердительный ответ.

РАЗВЕДСВОДКА

Можно ли быть режиссером своей жизни?

На самом деле этот вопрос придумала не я, а Валерия с радио «Сити-FM» для передачи «Ночной психолог». Была там такая передача в прямом эфире еще год назад, вел ее психолог Сергей Мац (он же режиссер сериала «Острог. Дело Федора Сеченова») с участием какого-нибудь гостя-психолога. В этой роли несколько раз довелось побыть и мне (об этом вспоминаю с большим удовольствием, потому что Сергей и Валерия –профессионалы своего дела и, кроме того, живые и веселые люди).

Но вопрос мне очень понравился. Вдобавок, область моих профессиональных интересов (и научных, и практических – в виде тренинга «Моменты истины» и консультирования) с этим вопросом немало связана. И хотя больше меня интересует тема авторства и использование жанра автобиографии в работе с личной жизненной историей (об этом я еще напишу в следующих заметках), «режиссерский» аспект пришелся весьма кстати.

Для удобства самоидентифицикации – размышлений о том, «кто такой я, как я устроен и почему живу и поступаю так, как живу и поступаю» - принято привлекать какие-нибудь системы координат, пояснительные классификации. (На мой взгляд, не следует наделять их абсолютистскими свойствами – они всего-навсего вспомогательное средство.) Оценить себя и свое взаимодействие с миром можно в том числе пытаясь понять, какую позицию – авторскую, режиссерскую или актерскую – вы занимаете по отношению к себе и внешней реальности.

Как сторонник проактивного взаимодействия с миром, сразу же отмечу, что любая из этих трех позиций, в том числе и актерская – это позиция проактивная. Именно вы во многом определяете события вашей жизни, а не события определяют вас и вашу жизнь. Но нюансы могут быть разными.

Автор (он же сценарист). Ему принадлежит замысел о содержании происходящих событий. Он создает мир, используя свой опыт, мечты и наблюдения, выдумывая сюжеты, определяя стиль, уходя от обыденности, преобразуя допущения в свершившееся бытие. Автора заботит свое авторство, он старается тщательно отделять «свое» от «чужого» достаточно строг в отношении точности воспроизведения своего замысла. Он неохотно перепланирует задуманное под натиском пожеланий режиссера и актеров, но способен застать их врасплох своим неожиданным решением внести изменения в тот или иной сюжет. Рассказ – таков его способ овладеть миром.

Режиссер (он же постановщик). Отзывчивый, спонтанный, склонный сомневаться, готовый изменять свой замысел – в данном контексте это замысел о форме происходящих событий. Замечает и удерживает разом в голове несколько ходов и возможностей. Умеет создавать свое собственное поле по отношению к полю автора (хотя, казалось бы, у них одно и то же поле), добавляя к избытку смысла автора свой собственный избыток смысла. Овладевает миром через игру. Режиссер – хороший наблюдатель, интерпретатор и инициатор диалогов (с автором и актерами).

Исполнитель (он же актер). Благодаря ему свершившееся бытие «материализуется», становится очевидным и доступным для окружающего мира, обретает те едва уловимые черты, которые делают его узнаваемым и отличным от других. Актер – как трансформатор, преобразующий своей личностью энергию и информацию авторского и режиссерского замыслов. Он овладевает миром через уникальность воплощения. Его сила – в возможности совершать поступки и переживать эмоции, приводя в колебание окружающий мир.

И еще несколько примечаний:

·         Ни одна из этих позиций не является более сущностной, чем остальные. Суть вообще может выйти за рамки любого замысла.

·         В процессе психологического консультирования консультант нередко оказывается в позиции режиссера, а клиент – в позиции автора. Оба время от времени играют те или иные актерские роли, помогающие верифицировать изначальный замысел.

·         Сновидение – интересный процесс, в рамках которого «сновидец» умудряется находиться во всех трех ролях одновременно. Порой именно это и вводит его в некоторое смятение))

Лола Райкова

ЗАСАДА

Внутри и снаружи

Почти общеизвестно, что внутренняя жизнь человека велика и разнообразна. Велика не обязательно в отношении величия его (человека) достижений, а хотя бы с точки зрения количества переживаний, мыслей и реакций на события во внешнем мире. Внутри у меня постоянно складываются (а некоторые уже сложились) суждения о тех или иных явлениях, людях и предметах; некоторые мои мнения меняются с учётом новых данных или же остаются прежними и напротив укрепляются. Ещё кроме многочисленных и малоизученных механизмов внутри моего сознания и психики, несомненно, есть то, что делает меня именно мной и эта часть наименее подвержена изменениям извне.

А снаружи тоже есть с чем столкнуться: там (то есть буквально вокруг) полно чужих «внутри» (всякое «снаружи» это чьё-то «внутри») и они могут быть совсем другими по сравнению с нашим собственным «внутри». Например, в эти выходные мы с друзьями прогуливались в близлежащем лесу (за МКАД) и кроме наслаждения лесными радостями были вынуждены наблюдать там и сям мусор, набросанный кучами и просто так поодиночке. Мусора очень много. Спрашивается, что же позволяет людям обильно мусорить: грязь внутри их сознания или условия снаружи? Кстати, поблизости контейнеры для мусора отсутствуют; видимо, чьи-то хозяйственные споры: эта территория относится к внутренней для города или она снаружи? Но в итоге побеждает чьё-то конкретное мнение «внутри»: контейнеры ставить не будем, а то ведь надо ещё обеспечить периодический вывоз их содержимого – сложно и хлопотно. Но это, конечно же, случай местного хозяйственного, так сказать, масштаба.

Однако, как я заметил, вообще коллективное бессознательное всё чаще даёт сбои в мировых масштабах. Оттого и происходят конфликты между целыми частями света и даже экология окружающей среды, которая по определению может быть только общей (всё труднее создать свой маленький оазис со свежим воздухом и чистой водой), дробится усилиями «заинтересованных» людей на локальные очаги благополучия, как будто вырубка леса на соседней или чуть дальше территории и захоронение токсичных отходов там же, так и останется исключительно соседней неприятностью. Но существуют же т.н. общечеловеческие ценности – список определённо хороших для всех внутренних устремлений и качеств. Однако замечу, эти общие ценности ещё никогда не мешали происходить непрерывному, в том числе и массовому насилию на протяжении всего (или я ошибаюсь?) человеческого развития: от простого к сложному, от топора к ракете, от примитивного искусства к абстрактному, от локальных выяснений отношений к глобальным и т.д.

Какая мрачная картина мира невольно получилась. Разве всё так плохо и критично? Нет. Не совсем; хотя некоторые вещи действительно доведены усилиями многих «внутри» до ужасного состояния «снаружи». Мир, по-прежнему хорош. Но неужели своё «внутри» всегда должно находиться в конфронтации со «снаружи»? И разве не следует начать изменения к хорошему именно с себя? Следует, хотя мои единичные изменения к лучшему и не решат проблему мусора в лесах и не только её.

Сегодня я вышел на улицу отягощённый переживанием проблем разной степени сложности, но уже через некоторое время в результате общения с приятными мне людьми и нахождения среди красот московской осени (к погоде у меня вообще претензий нет, разве только к синоптикам)) внутри у меня всё соответствовало радости снаружи. И всё же в фундаментальном отношении, в качестве неизменной истины хорошо вспомнить слова: non foras ire, in interiore homine habitat veritas - не стремись наружу, правда живёт во внутреннем человеке. Хотя и это выражение – заимствованное, в моём случае из сочинения «Воспоминания, сны, размышления» Карла Густава Юнга, который в свою очередь тоже взял его у кого-то.

Кирилл Кретов

HOMO LUDENS. Забавные истории из жизни и практики

Случай левитации

На днях, проследуя из кухни в комнату через коридор, я вдруг увидел, что коврик (60 на 110 см, если кому-то интересно) перед закрытой дверью в другую комнату успешно пытается взлететь. Примерно, как в классических сказках: он приподнимается снизу неведомой силой, трепещет совсем как живой и, наконец, вполне явственно весь целиком поднимается над полом на несколько сантиметров. Где-то около секунды я искал этому рациональное объяснение, пока не понял, что причина в открытом окне и закрытой межкомнатной двери, снизу у которой, как и положено имеется щель, каковая и обеспечила поток воздуха необходимой силы и направленности. Но в продолжении упомянутой секунды, я был сильно удивлён.

Сразу оговорюсь: к расхожим чудесам (перечислять их подробно слишком долго, да они и так хорошо всем известны)) я отношусь скептически и, как минимум, амбивалентно. Тем не менее, это не мешало мне видеть в небе НЛО четыре раза (из которых один был даже заснят фотоаппаратом: совершенно традиционная тарелка, но деталей не рассмотреть), наблюдать немного необъяснимых явлений незначительного масштаба и быть непосредственным участником сугубо провиденциальных событий личного характера.

Непосредственно о левитации (раз уж речь зашла именно о ней)) я знаю сравнительно немного. В отношении людей (левитация предметов – тема ещё более обширная и запутанная) это явление, как правило, связывается с деятельностью индийских йогов (особенно в древности), тибетских лам (вплоть до наших дней под чутким присмотром Коммунистической партии Китая, надо полагать) и нескольких сотен европейцев (в основном католической направленности). При этом официальные органы (например, инквизиция в средние века) успешно различают случаи «правильной» и «неправильной» левитации. К примеру последней, несомненно, относилось (или относится?) летание ведьм с помощью мётел, что скорее всего огорчит руководительницу нашего проекта Лолу – любительницу именно такого передвижения в пространстве – я сам видел соответствующую фотографию не оставляющую никаких сомнений. Наука в целом относится к явлению левитации с недоверием и полагает его на этом основании несомненно лженаучным.

Как правило, левитация проявляется в незначительном (по расстоянию, да и по времени тоже) парении над землёй во время определённого духовного подъёма. Левитация может быть вполне сознательной и даже управляемой или же совершенно спонтанной и неожиданной для самого левитирующего субъекта. Лично мне (как и многим другим) подобное чувство знакомо только по полётам в сновидениях, которые, в сущности, также следует отнести к примерам левитации. Практического применения, кроме как уникальный и неоднозначный личный опыт, левитация, по-видимому, не имеет, что, конечно же, делает её бесполезной с точки зрения карьерного роста и социального положения (если только мы не имеем дело с профессиональными чародеями, виртуозными шпионами или людьми всерьёз, претендующими на высокое духовное звание).

Суммируя свой скромный интерес к данной теме, я понимаю, что явление левитации занимает своё определённоё место в ряду неопределимо большого числа необычных явлений жизни. Избегая впадения в трудоёмкие и скучные практики для достижения столь невесомой цели я утешаюсь тем, что всегда есть возможность просто подпрыгнуть, доказав самому себе свою способность преодолевать силу притяжения (далеко не лишнюю в нашем неустойчивом мире, к слову сказать)).

Кирилл Кретов