С назначением на должность директора театром драмы имени М. Горького Николая Сорокина началась новая эпоха. Яркая, полная отличных спектаклей и выхода труппу на новый уровень общения со зрителем. Не секрет, что к тому моменту театр переживал не лучшие времена: регулярная смена руководства, скандалы, сопровождавшиеся этими переменами. С назначением нового руководителя связывались многие чаянья и надежды. Хотя вряд ли тогда кто-то мог предположить, что однажды этот период в жизни ростовской драмы будет называться «эпохой Сорокина».

Не будем лукавить. Не все с радостью встретили это назначение. Народный артист России, ставший на тот момент еще и главным режиссером театра, никогда не был человеком слишком покладистым или мирным. Он отстаивал свою точку зрения, мог говорить на эмоциях, повышать голос. Кто-то переживал, что он установит авторитарный прядок. Кто-то говорил о том, что теперь в нем развернется артист, который захочет все главные роли сразу, которые сам же и будет ставить в качестве режиссера. Но, на удивление многим, с назначением на новую должность Николай Сорокин преобразился. Видимо, сказывалась ответственность, легшая на плечи.

Было не до главных ролей. Нужно было думать о том, как поднять заработную плату артистам, получавшим сущие копейки. Как привлечь в зал зрителей, чтобы не играть при пустом зале. Как-то в  приватном разговоре Николай Сорокин сказал: «Здание театра сжирает какие-то безумные деньги. Элементарная замена лампочек - больше десяти тысяч рублей. А мне людям нормально платить надо!»

По его первому интервью, после назначения на должность директора, уже стало понятно: театр его заботит больше, чем собственные амбиции.

- Когда актер дорастает до режиссера - это вполне понятно. Играют роль творческие амбиции. Но зачем главному режиссеру становится директором театра?

- За те 15 лет, что я руководил театром, мне приходилось заниматься массой самых разнообразных вопросов. В том числе и финансовыми. У нас были продолжительные периоды, когда один директор уходил, другой приходил. В промежутке приходилось все решать самому. Очень правильно поставлена работа в нашем музыкальном театре: художественный руководитель - первое лицо. Он лучше всех знает, чего и сколько необходимо для того, чтобы поставить спектакль. Он сам составляет сметы и видит реальность происходящего.

Поэтому мы приняли решение изменить Устав театра. Через два месяца будут внесены необходимые доработки, и первым лицом станет художественный руководитель. А потом мы внутри коллектива найдем исполнительного директора, который будет отвечать за свой круг вопросов. Сейчас я совмещаю должность главного режиссера и директора, по сути, и являюсь художественным руководителем. У меня друг - художественный руководитель рязанского театра. Костя Райкин и Марк Захаров так же поставили работу у себя. Оглянитесь, это совершенно нормально. Кто-то должен отвечать за репертуарную политику и ее финансовую успешность.

Вот возьмем спектакль «Смешные деньги»: свою роль он сыграет. Привлечет зрителей, принесет деньги. Весной зрительский интерес ослабевает к театру, а у нас появляется спектакль, на котором можно отдохнуть. Театралы, которые ждут серьезных работ Михаила Чумаченко или Натальи Леоновой, придут на режиссеров. Но есть зрители, которые просто хотят посмеяться. Мы не говорим, что «Смешные деньги» дешевка и конъюнктура: это хорошая и добротная работа в своем жанре. И он нужен, особенно в то время, когда падает интерес к театру.

Но одновременно мы ведем переговоры Юрием Ереминым, который когда-то работал в Ростове. Он был главным режиссером и у нас, и в ТЮЗе. Считается, что это был очень удачный период. При нем наш театр получил звание академического. Переговоры идут, но он стоит очень дорого. К тому же, у него время расписано на несколько лет вперед.

- На конкурс подали заявки более десяти человек. Как вы считаете, у нас в городе столько потенциально хороших директоров театров?

_ Было больше случайных людей. Заявку подал даже наш начальник монтировочного цеха, который вдруг почувствовал в себе директора. Пришел ко мне и говорит: «Как вы думаете, если я подам заявку на конкурс?» Твое дело, подай заявку на директора, на космонавта. Пожалуйста, какие проблемы! Но понятие того, что есть театр, было далеко не у всех конкурсантов.

У нашего театра – много проблем. Не в плане взаимоотношений людей, а как у помещения. Это один из немногих памятников конструктивизма. Но когда его строили, никто не планировал, что будет такая нагрузка на площадь, как сейчас. И у нас пошли трещины. Вот, даже в моем кабинете стена треснула. Уже второй год слежу, как она растет. Ремонт у меня пока еще не делался. Просто как раз здесь происходит стык между двумя частями здания. Тут, конечно, одному человеку справится невозможно. Нужны квалифицированные, четко знающие суть проблем люди. И такие в театре есть. Сейчас осталось только найти директора-распорядителя, который и будет заниматься этими вопросами. А пока, конечно, одному тяжело.

- А если не будете успевать и ставить спектакли, и решать текущие проблемы театра?

- Посмотрим, тогда и будем решать. На сегодняшний день я ставлю не много _ один-два спектакля в год. Это примерно треть нашего репертуара. Но если не буду успевать, значит, в город приедут еще приглашенные режиссеры. Существует большая проблема по выпуску спектаклей. Продолжу работать с Михаилом Чумаченко. Я поеду ставить к нему в театр, а он приедет в Ростов. Планирует поставить «Бег» Булгакова. Но бросать театр - непозволительная роскошь для руководителя. Поэтому, скорее всего, я буду работать на его месте, а он на моем на время постановки спектакля.

- Когда-то вы собирались пригласить и Виктюка...

- Он обещал мне поставить спектакль. Было дело... Я был депутатом, а ему нужна была защита. Он воевал за свое помещение.  И я писал письма в его поддержку, использовал свое депутатское положение, чтобы помочь талантливому режиссеру. Виктюк говорил: «Я поставлю бесплатно, только помоги!». А потом, когда все решилось, попросил 15 тысяч долларов за постановку и семь - художнику. Где я возьму такие деньги? И поставил он в Омске.

Если мне дают на спектакль сто тысяч рублей, то это уже генеральный спонсор. Но и такие деньги - большая редкость. Вот есть задумка – сделать спектакль «Тигран Великий». Но я поставлю только в том случае, если диаспора найдет 500-600 тысяч рублей. Спектакль-то дорогой будет. Там только обувь кожаную нужно столько пошить на 22 человека.

Театр оправился от своих проблем. Нельзя точно сказать, в какой именно момент. Но он вдруг снова стал центром культурного притяжения. Его постановки обсуждались. Его залы полны были рукоплещущей публики. Одно за другим мелькали имена приглашенных режиссеров. Причем не последние имена: Надежда Леонова, Богдан Петканин (Болгария), Ирина Морозова, Михаил Фейгин.

И уже ставились другие задачи. Например, достойно отметить 150-летие академического театра драмы имени М. Горького. Это стало, если несколько утрировать, делом всей жизни. Николай Сорокин посвятил этому событию все свои последние силы. Не успел. Но именно его идеи легки в основу того, что сейчас происходит на сцене театра. Тому празднику, который увидит весь театральный Ростов. Он делился своими планами, еще не подозревая, что часть из них придется воплощать уже другим режиссерам.

-  Можете назвать «задачу номер один» на сегодняшний день?

- Активно работаем над масштабным полотном «Кутузов. 1812 год». Сейчас уже готовятся декорации, шьются невероятные костюмы, в которых каждая золотая нить мундира сверена с оригиналом. Эта постановка выбрана, в первую очередь, по просветительским мотивам. К сожалению, наша молодежь ничего не знает о войне 1812 года, точно так же, как имеет смутное представление о первой мировой. Я у своих студентов спросил: чем значим был для страны 1812 год? Повисла пауза, потом один мальчик неуверенно сказал: «Война была. Кажется с немцами...» И это выпускники 2011 года, которые окончили школу, сдавали ЕГЭ. Европа уже пережила эпоху Просвещения, когда людей учили смотреть шире на мир, знать культурную среду, в которой они живут. Теперь пришла пора учить наших детей...

- Если использовать вашу терминологию, то мы сейчас все глубже погружаемся в «темные века».

- За последние двадцать лет мы пришли к жуткому состоянию, когда люди перестали думать, читать, интересоваться своей историей и культурой. В 90-ые годы страна дошла до состояния, когда все были вынуждены отказаться от культуры, чтобы просто выживать и кормить свои семьи.

Сейчас мы пожинаем эти плоды. Учиться приходят дети, рожденные в те годы. Я им говорю, что неплохо было бы уже знать Шекспира, с которым мы будем много работать. А по глазам вижу: им это имя ничего не говорит. Такой же шок я однажды испытал в США, когда общался с достаточно значимыми чиновниками. В разговоре упомянул, что ситуация напоминает «Американскую трагедию» Теодора Драйзера. И вдруг понял, что мои собеседники не слышали об этой книге. У нас сейчас тоже самое. Культура, которой мы гордились, уходит...

Поэтому пусть хоть из наших постановок молодежь узнает об истории страны. Мы попытались максимально широко дать историю конфликтов того времени: Кутузов и Российский император. Наполеон и его штаб. Мы покажем, что никто не хотел войны, но Англия явилась катализатором драматических событий.

- История войны 1812 года станет основной поставкой 149 театрального сезона?

- Не совсем так. Чуть забегая вперед скажу, что через год мы будет отмечать 150-летие, к которому готовимся уже сейчас. В рамках этой даты пройдет декада спектаклей, которые ставились на сцене театра Горького в разное время. «Фельдмаршал Кутузов», например, у нас шел с 1939 года по 1941. Поэтому в следующем сезоне мы планируем подготовить еще несколько работ, уже игравшихся на нашей сцене. Подготовка к юбилею - наша главная задача, и занимаемся этим вопросом мы уже не первый год. Тот же «Ревизор» и «Вишневый сад» ставились в рамках этой программы. Как видите, мы начали собирать программу еще несколько лет назад...

- И все будут чему-то учить?

- Всегда нужно чему-то учить, заставлять думать и переживать. Это основная задача театра и каждого спектакля. Если зритель остался равнодушным, не задумался ни о чем. В сердце у него не кольнуло – значит зря ставили этот спектакль. Сейчас начали готовить постановку «Ангел вышел из тумана» по пьесе Петра Гладилина. Немного библейская история о двух братьях. Готовим спектакль на малой сцене для нашей молодежной аудитории. Думаю, что современные реалии и сегодняшние проблемы должны им быть близки.

Подумываю над «Маскарадом» Лермонтова. Я хочу ставить его сам. Поговорить о безнаказанности, которую чувствуют сейчас люди облеченные властью или большими деньгами. Там герой травит свою жену, считая себя вправе это сделать. Просто потому что хочется. Тут есть гордыня человека,  поставившего себя над всеми остальными. Не трагедия героини или любви. А именно трагедия нашей сегодняшней гордыни. «Маскарад» тоже планируется под 150-летие театра.

Ну и с Богданом Петканиным собираемся снова поработать. Я скоро поеду в Болгарию и будут обсуждать с ним «Гамлета». Он так же за 150 лет несколько раз ставился в театре. У нас любопытная концепция: мы хотим сделать спектакль о современном молодом человеке, который ничего не хочет видеть и ничего не хочет делать. На мой взгляд, довольно неожиданная трактовка. Все привыкли к мятущемуся герою, который переживает «Быть или не быть». Но я с Богданом увидел и другого персонажа.

- Чем объясняется такая ваша любовь к Петканину? В последние годы вы не с одним режиссером не работали так много.

_ Ну, Михаил Чумаченко у нас много ставил. Но потом он взял театр в Прибалтике и переехал. Миша делал у нас «Братьев Карамазовых», «Ужин дураков», «Белую гвардию». А в Богдане меня привлекает то, что он очень ищущий режиссер с желанием работать. Он не из тех, кто приезжает просто поставить, заработать и уехать, не вкладывая душу в свой спектакль. Петканин трудится до умопомрачения, увлекая своими идеями и энтузиазмом всю труппу. И второй момент - он слушает то, что ему говорят об особенностях нашего зрителя. В Болгарии он ставит совершенно для другой публики. И Богдан это понимает: постоянно что-то обсуждает с актерами. Ему не безразлична судьба постановки.

- И сколько всего работ будет подготовлено к 150-летию?

- Не знаю, как получится. Не хочу зарекаться и обещать. Ведь каждый спектакль к юбилейной декаде готовится особенным: это большие и затратные премьеры на большой сцене. Они должны быть настолько мощными, чтобы не стыдно было показывать в такой знаменательный для театра год. Естественно, что будет и праздничный вечер, когда мы расскажем о своей истории. Естественно, что приедут наши коллеги из столицы. Будем принимать поздравления.

- Не скромный вопрос, а денег хватит на такие грандиозные планы?

- Ну, с войной 1812 года очень сильно помогла администрация Ростовской области. Наш новый губернатор человек интересующий, не равнодушный к театру. Без его помощи мы бы эту постановку не «подняли». Там огромные вложения в костюмы и даже специальный звук, который будет установлен в театре. На сцене выстрелит пушка, а за спинами зрителей прогрохочет взрыв. Мы вынуждены учитывать современные реалии, когда зритель хочет не только хорошей игры актеров, но еще и эффектов, к которым привык. Приходится слегка заигрывать. Это реалии нашего времени. К счастью, наши театралы ценят усилия труппы. Мы не обижены наполняемостью зала.