Михаил Журавлёв, композитор РЕКЛАМА КАК ДВИГАТЕЛЬ РАЗРУШЕНИЯ
Мы
отучаемся замечать очевидные несуразности нашей жизни. Политические
кукловоды успешно манипулируют нашим сознанием, уверенные в том, что в
потоке суетливо сменяющей друг друга, в принципе, однообразной, но с
виду очень яркой информации, мы не помним того, что было с нами вчера,
позавчера… Во многом им это удается. Многое мы действительно забываем.
Просмотрим выпуск новостей, а назавтра уже не помним, о чем и, главное,
как там говорилось.
В качестве верного средства для промывки
наших с вами мозгов деятели PR-технологий используют рекламу. Изо дня в
день одни и те же ролики вдалбливают в наши головы те или иные фразы,
звуковые коды и видеоряды, которые, отпечатываясь глубоко в подсознании,
становятся неотъемлемой частью нашей личности. Мы зачастую не отличаем,
где заканчиваемся мы и начинается продукт потребления рекламы. Самое
страшное, что спрятаться от нее невозможно.
Но страшно не только
это. В одной статье о феномене рекламы был приведен такой пример.
Представьте, что вы приходите в музей лицезреть полотна великих
живописцев, а шедевры на четверть заклеены красочными этикетками жвачки,
пива и прокладок. Каково бы было ваше восприятие картин? А ведь именно
это происходит на телевидении! Ни одна кинокартина не демонстрируется
целиком, а произвольно разрезается на кусочки рекламными вставками,
суммарная продолжительность которых соперничает с продолжительностью
всего фильма в целом.
Андрей Тарковский в своих лекциях указывал
на то, что материалом кино является не кадр, не сюжет, а само время,
которое искусством монтажа превращается в живую материю, способную
вызывать чувства у зрителя и существовать как важнейший компонент
художественного целого. Любое вторжение в монтажный план режиссера не
просто изменяет произведение, а затрагивает его суть и уничтожает его.
Чувство катарсиса, которое должен испытывать зритель от просмотра
настоящего искусства, убивается даже секундной врезкой чужеродного
материала. А ведь метраж рекламных блоков измеряется минутами! В
результате десятилетия рекламной агрессии против искусства кино мы
получили поколение массового зрителя, которые в принципе не способен на
переживание очистительного катарсиса, поскольку приучен исключительно к
сюжетному восприятию. Прав был Ленин, говоря, что из всех
искусств для нас важнейшим является кино. Кино, которое делают сегодня
мастера сериалов и иже с ними, даже будучи формально нравственным или
патриотическим по содержанию либо глубокомысленным по сценарным идеям,
изначально не может оказывать воспитательного воздействия на аудиторию.
Содержащиеся в нем фразы, мысли и сюжетные ходы зритель, в лучшем
случае, просто принимает к сведению. Что касается образов, то,
обрезанные рекламой, они просто не существуют в реальности
телевизионного показа.
Кризис отечественного кинематографа, о
котором только ленивый не говорит сегодня, это не только и не столько
кризис экономический. Это системный кризис, порожденный, в первую
очередь, вторжением в сферу духовной жизни меркантильных начал. Кому-то
проблема рекламы на ТВ покажется частной и мелкой. Кто-то увидит в моих
рассуждениях о ней перепевы с бесчисленных шуточек, отпускаемых
записными петросянами, которым уже не о чем просто говорить. Но я
полагаю, проблема эта гораздо глубже, поскольку затрагивает святая
святых – жизнь человеческой души. Само по себе телевидение не несло бы
того вреда, о котором задумывались в разных странах и в разное время
очень многие мыслители, общественные деятели и художники, если бы не
реклама, низводящая вещание на многомиллионную аудиторию до банального
сеанса массового гипноза.
Именно реклама, а не лукавые
рассуждения политиков с экрана, глупые ток-шоу и нелепые «умные» игры
«для дураков», проводит гипнотические операции с народом. Азы гипноза –
многократное повторение кратких запоминаемых формул, яркая
ассоциативность, ритмическое воздействие – все это обязательные
компоненты всякого ролика. И не нужно никакого 25-го кадра, чтобы
добиться результата. Люди же под гипнозом совершают не то, что им
необходимо или чего хотят, а то, к чему их направила рука гипнотизёра. И
неважно, что именно рекламируется – колготки, страховая компания или
Хакамада! Завороженные рекламой в принципе не способны к совершению осознанных поступков.
Вот
почему в предвыборное время резко активизируется реклама. И далеко не
только политическая. Казалось бы, агитация важное дело, и без нее выборы
не выборы. Но какова агитационная сила показа улыбающейся физиономии во
весь экран под текст «такой-то – наш кандидат» или «Россия – за
такого-то»? Это ж не теледебаты, не разъяснение позиций. Это, с
нормальной точки зрения, просто бессмысленная трата денег, времени и
электричества. Но вглядитесь в тех, кто чаще всех дает о себе именно
такую рекламу. И вы увидите, что подавляющее большинство из них – люди,
близкие к «пирогу власти». Многие из них снимут свои кандидатуры в
пользу другого. Многие с самого начала без стеснения говорят, что не
имеют задачи победить на выборах, а просто заявляют о себе. И хорошо
заявляют: «Такой-то – это серьезно!» или «Голосуйте за такого-то!»
Полный идиотизм, иначе не скажешь!
А приглядишься повнимательней,
проанализируешь все последние голосования, и понимаешь: а в конечном
итоге все эти Имярек, одноликие, как реклама, работают на упрочение
режима, изо всех сил отучающего людей думать и чувствовать. Они и их
команды усердно «промывают мозги» электорату ради превращения его в
безликий скот. В этом и состоит их главная задача. И их приспешники с
каналов ТВ подыгрывают им – де без рекламы невозможно существование
такой дорогой вещи, как телевидение и кинематограф, мол «спасибо
презервативам «Визит» за возможность увидеть «Войну и мир» Бондарчука»…
Вранье это все. И задачи у них у всех другие. Тайные. И это надо понимать. И бороться.
Прежде
всего, не потреблять киношедевры за чаем вперемежку с рекламной
«клубничкой»! Во-вторых, добиваться принятия закона об исключении
рекламы из внутренней ткани всякого показываемого фильма. В- третьих,
бойкотировать товары и услуги, реклама которых нарушила право зрителя на
общение с искусством.
Иначе скоро, уже очень скоро, когда
нынешние двадцатилетние станут папами, разговаривать об искусстве станет
практически не с кем, да и проводить выборы станет не для чего!