Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Стратегический анализ. Стратегия развития бизнеса

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Создание конкурентных преимуществ" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Июнь 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
Александр

Статистика

353 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Бизнес перед сражением или формула войны.


Здравствуйте, дорогие читатели!  Присылайте свои письма и предложения на stratrb@mail.ru  

 

“Государственный деятель, который видит, что война неизбежна и не может решиться нанести удар первым, виновен в преступлении против своей страны.”  (Карл фон Клаузевиц)

 

Формула войны

Гипотеза о вечном мире между демократиями не выдержала испытания математикой

Ранней весной 2003 г. весь мир с напряжением следил за развязкой иракской драмы. Готовность США и Великобритании к вторжению не вызывала ни малейших сомнений, но Саддам Хусейн не шел на уступки и только провоцировал конфликт. Два американских экономиста уверены, что самоубийственное на первый взгляд поведение Саддама может быть объяснено с помощью пары уравнений. Заодно они выяснили, почему <ястребы> так часто получают народную поддержку - даже в демократических странах.

 

Теорию эволюции придумал Дарвин. Теорию относительности - Эйнштейн. Теорию войны - Клаузевиц. Названия теорий навсегда останутся за основателями, а потомкам приходится лишь улучшать, поправлять и развивать. В начале XIX в. Клаузевиц обратил внимание на странный факт: малые страны вступают в войну, заведомо не имея шансов победить. Он также подметил, что у военных есть собственные интересы, которые могут не совпадать с интересами страны. <Мы взяли эту идею и построили для нее теоретическую модель>, - говорит Мэтью Джексон, профессор экономики из Калифорнийского технологического института. Вместе с адъюнкт-профессором экономики и политических наук Массимо Морелли из Университета штата Огайо он ввел в уравнения войны новую переменную - <политическое смещение>*. Она помогает объяснить, почему переговоры, контрибуции и прочие средства невоенного урегулирования способны повысить вероятность войны между государствами. А также почему народ на выборах предпочитает агрессивных лидеров осторожным.

Работа началась с моделирования политических предпочтений и испытания теории «демократического мира», рассказывает Джексон. В США эта теория - идеологический фундамент мироустройства после холодной войны и база для распространения демократии. Она гласит, что демократические страны склонны избегать войны друг с другом. Не из-за культурной близости, а просто потому, что умеют договариваться. «Лучшая стратегия для нашей безопасности и крепкого мира - поддерживать повсеместный прогресс демократии. Демократии не нападают друг на друга», - заявил Билл Клинтон в 1994 г. «У меня огромная вера в то, что демократии способствуют распространению мира», - настаивал Джордж Буш 10 лет спустя, через полтора года после вторжения в Ирак.

«Мы выясняли, при каких условиях политическая система производит лидеров, которые руководствуются интересами страны, - рассказывает Джексон. - Взяв за основу самую простую модель демократии, мы попытались проверить утверждение, будто по сравнению с другими режимами она склонна поддерживать менее агрессивных лидеров, способствуя "демократическому миру". Выяснилось, что это утверждение ложно».

Причина - в несовпадении интересов лидера и интересов народа. Белорусский президент Александр Лукашенко получил на выборах подавляющее большинство голосов. Экономика страны под его управлением достигла неплохих результатов, но на пользу ли ей конфронтация с соседями? Очевидно, нет. А вот лично для Лукашенко конфликт может быть выигрышной стратегией, ведь с его помощью он укрепляет собственные позиции.

Схема Джексона и Морелли выглядит простой - может, даже слишком простой. «Туман войны» - неопределенность, о которой писал еще Клаузевиц, - отсутствует. Две страны стоят на пороге войны, причем вероятность победы каждой из них известна и определяется наличными материальными ресурсами. В случае войны обе стороны несут издержки - и победитель забирает себе часть ресурсов побежденного. Размер издержек, контрибуций и вероятность победить определяют склонность каждой стороны к войне. Столкновения можно избежать, откупившись (деньгами, территорией или другими ценностями).

Аналогичные схемы используют разработчики компьютерных игр. В Europa Universalis 2, одной из самых сложных и реалистичных стратегий, игрок действует от имени любой из европейских стран во времена Жанны д'Арк или Наполеона, стремясь защитить свою территорию и расширить сферу влияния. Йохан Андерсон, главный разработчик фирмы Paradox Interactive, которая выпускает эту игру, рассказывает, что война между двумя противниками вспыхивает, если один из них контролирует ресурс, необходимый другому (как в модели Джексона и Морелли). Еще одна причина конфликта - ослабление потенциального противника, когда его потери заведомо превысят издержки нападающей стороны. Мир заключается, если цель войны достигнута, если против нее резко протестует общественное мнение или издержки мирного соглашения ниже, чем продолжения конфликта.

В этой игре, как и в других стратегиях, используется принцип Людовика XIV: <Государство - это я>. Лидер действует от лица всей страны и руководствуется только ее интересами. В реальности у того, кто принимает решения, может быть собственный баланс военных издержек и выгод, вовсе не обязательно совпадающий с государственным. Разницу Джексон и Морелли назвали «политическим смещением», объяснив с помощью данного термина то, что раньше списывалось на «туман войны».

Если «политического смещения» нет, а международные договоренности соблюдаются надежно, в конфликте двух держав более слабой дешевле откупиться, чем воевать. В случае проигрыша она не только потеряет предмет спора, но и понесет военные издержки. Равные же по силе государства воевать не пойдут - нет смысла.

Ситуация меняется, если в одной из стран есть лидер с сильным <политическим смещением>. Ситуация та же: конфликт между равными государствами. Лидер, у которого <смещение> больше, склонен идти на конфликт - война лишь добавляет ему очков. Если величина контрибуций будет меньше издержек войны, <сбалансированный> лидер другого государства предпочтет откупиться. Получается, что страна со <сбалансированным> или слишком осторожным руководителем (чье <политическое смещение> меньше единицы) окажется при прочих равных в менее выгодном положении, чем страна, возглавляемая <ястребом>. А если так, то народу нет смысла избирать того, чьи собственные интересы полностью совпадают с интересами страны: агрессивный политик может оказаться полезнее.

Избиратель склонен голосовать за бескомпромиссного лидера, который умеет жестко торговаться и угрожать другим войной, но тот же самый избиратель не хочет войны лично для себя. <Здесь очень тонкая грань>, - говорит Джексон.

Джексон и Морелли разрабатывали свою модель, отталкиваясь от классической диспозиции Клаузевица: территориально ограниченные государства, которые претендуют на территории и другие ресурсы друг друга. С тех пор технологии и стиль войны сильно изменились. Появились международные организации, которые должны регулировать международные отношения. Но основные ингредиенты для принятия решений те же, что и прежде, уверен Джексон. Это потенциальные издержки и выгоды, а также осведомленность о них.

 

Бизнес перед сражением

Несмотря на то что бюджеты крупных компаний часто превышают государственные, войны в бизнесе проходят по иным правилам. <Антимонопольные органы стараются не предотвратить, а поощрить конкурентную войну компаний. Картельные соглашения, которые можно сравнить с межгосударственными, наоборот, пресекаются>, - поясняет Джексон. Поскольку рыночная конкуренция и обычная война имеют разную природу, стимулов к продвижению наиболее агрессивного лидера у акционеров меньше, чем у граждан на демократических выборах.

Зато корпоративные конфликты прекрасно иллюстрируют теорию политического сдвига. На роль представителя компании в конфликте руководство склонно выбирать агрессивных лидеров. Но в нужный момент от них требуется сменить напор на гибкость. <Все зависит от стадии конфликта, - отмечает заместитель гендиректора по корпоративным вопросам АСВТ Вадим Кучарин. - До судебного решения для заказчика предпочтительна агрессивная стратегия, в суде же необходимо приходить к компромиссу>. АСВТ несколько лет сражалась с АФК <Система> за контроль над 1,5% акций МТС. В конце прошлого года <Система> предпочла завершить конфликт, выплатив АСВТ $160 млн за контроль над этим пакетом.

Избыточная агрессивность приводит к тому, что стороны корпоративного конфликта просто не способны договориться друг с другом и предпочитают решать дело с помощью силовых методов или через суд. Попытка достичь компромисса во внесудебном порядке воспринимается как слабость. <С психологической точки зрения два равных по силам "ястреба" никогда не уступят друг другу. По нашему наблюдению, российские компании воспринимают переговоры не как конструктивный диалог, а как борьбу и редко прибегают к посредникам. Чтобы преодолеть барьер непонимания, противникам нужно трансформировать агрессивную позицию в позицию уверенности>, - считает Ольга Аллахвердова, директор Центра разрешения конфликтов (Санкт-Петербург).

(Михаил Попов )

 

 
В избранное