Часть I

        В жизни каждого человека нет ничего приятнее и полезнее, чем чтение книг, излагающих священную и светскую историю, так как из первых он может почерпнуть истинное познание Бога [ибо чем иным является Священное Писание, как не истинным историческим повествованием о Боге Отце, Сыне и Святом Духе], а из вторых понять, как ему жить и строить свое будущее. Необходимо, чтобы образованные люди с усердием обращали [свой ум] на познание книг, ведь в исторических сочинениях есть множество наставлений о том, как избегать пороков и приобретать добродетели. Есть и бесчисленные примеры, показывающие, что нечестивые люди и тираны были наказаны и по большей части погибли насильственной смертью, а хорошие и благочестивые люди всегда спасались и умирали естественной смертью. [Это делается для того], чтобы тот, кто читает исторические сочинения, всегда имел перед глазами образец, в соответствии с которым он направлял бы все свои поступки, и на примере смог узнать, каким образом ему вести себя в жизни, чтобы снискать милость Господню и чтобы дурной жизнью не навлечь на себя его гнева и справедливой кары; чтобы на примере других он научился сам заботиться о себе и избегать того, что навлекало гнев и кару на других, ведь Господь наказывает ужасными карами за ужасные преступления, о чем свидетельствует как священная, так и светская история.

         Поскольку есть весьма много историков, которые в печатной форме достаточно пространно говорят о пользе исторических сочинений, я полагаю, что бессмысленно много писать о ней. И намереваюсь возможно более кратко, в немногих словах и в виде исторического повествования рассказать о путешествии в Россию, [предпринятом] мною и другими дворянами, меня сопровождавшими. Но поскольку я не считаю себя способным описать его изящным слогом (ведь, признаюсь, я [лишь] поверхностно знаком с латинским языком и мой способ выражаться далек от совершенства, и это неудивительно, прежде всего потому, что я в течение шести пятилетий был оторван от ученых занятий и, будучи постоянно занят придворными и домашними делами, не мог ни подучиться, ни повторить что-либо из того, чему когда-то выучился; а также потому, что все записывалось в дороге - быстро и в спешке), я прошу любезного читателя благосклонно отнестись к [написанному], исправлять [неудачные места] и не судить строго. Впрочем, чтобы [читатель] знал, чего он может ожидать от меня в повествовании подобного рода, я изложу [это] в кратких словах. Сначала я хочу объяснить причину нашего путешествия, затем - кто был отправлен, кем, к кому, когда, каким путем; какие опасности ждали [в пути], как [посланцы] были приняты, [как с ними] обращались, каким образом они были отпущены и отправлены назад. И [все] это [изложу] не пространно, чтобы не утомлять уши читателя пустяками и длиннотами. Итак, я хотел бы, чтобы благосклонный читатель получил все [эти сведения] в самом кратком виде.

       Я полагаю, ни у кого не вызывает сомнения, что в давние времена, в особенности при благочестивом блаженной памяти короле Кристиане1, возлюбленном отце нынешнего короля, между Данией и Россией были дружба и союз2 и два эти государства были так связаны между собой мирным договором, что жители каждой из стран могли беспрепятственно торговать и заключать торговые сделки в областях другой [из них] и у них были назначенные им собственные дома, у русских в Копенгагене3 , у датчан - в Нарве4; они даже [могли] безо всякой опасности ездить куда хотят. Зная об этом союзе, король Фредерик II5 почел разумным последовать примеру своих предшественников, прежде всего дражайшего своего отца, и сразу же после коронации через посредство своих послов - гофмейстера Эйлера Харденберга, маршала Йенса Ульстанда и Якоба Брокенсхуса - решил не только подтвердить прежний союз, но с помощью нового договора возобновить дружбу и взаимную переписку6, однако не с той целью, чтобы нанести вред какому-нибудь иному христианскому государю, и не с той [целью], чтобы объединиться с русским [государем] для получения от него помощи против врагов, но более для того, чтобы государства обоих правителей в результате заключения подобного союза процветали в мире7.

       Этот договор сохранялся вплоть до 1575г., когда из-за разногласий между королем и ливонскими наместниками московского князя случилось нечто не соответствующее договору, а именно: три ливонские крепости - Гапсель, Леаль и Лоден - были отобраны великим князем [московским] у короля. [При этом великий князь] раньше раз иди два в письмах убеждал короля передать их ему, так как из текста договора [следовало, что] право владеть ими принадлежит королю. Поскольку эту обиду, нанесенную вопреки данной клятве, нельзя было искупить без военных столкновений, крови и гибели подданных, если только не возобновить и не утвердить нового договора, удовлетворяющего интересам [обеих сторон, нашему] королю было угодно сначала испробовать путь переговоров, а не силу оружия, как подобает мудрецу (по словам Теренция), чтобы подданные не страдали от [роста] налогов, войн и других бедствий и чтобы не проливалась невинная кровь, [ведь] он думал больше о спокойствии подданных, чем о справедливой жажде мщения.

       Такой была главная причина этого посольства - то первой, о чем я обещал рассказать. Теперь мне следует перечислить лиц, направленных в это посольство, коим было доверено это дело. [То были] Грегерс Ульфстанд из Эструпа, Арнольд Угеруп из Уропа, Поуль Верникен - секретарь и я. Чтобы придать [посольству] больше веса. К нам присоединили 6 дворян, чьей помощью мы могли бы пользоваться. Сред них первое место занимал Йенс Венстерманн из Ольструна, ему была поручена забота о деньгах, он исполнял обязанности нашего казначея; второе место вслед за ним занимал Стен Матссен, которого мы признавали за маршала, третий - Хеннинг Фальстер ведал [нашей] кухней, четвертый - Ёрген Сваве заботился о наших напитках. Были также Даниэль Хоркен и Ёрген Мунк, все они ехали с нами, имея слуг и прислужников, так что нас оказалось 100 человек, не считая трех трубачей и стольких же музыкантов8.

       Итак, снявшись с якоря, мы подставили паруса ветрам в пятницу, ближайшую к празднику Вознесения Господня, 9 [числа] месяца мая. Покинув Драгёр9 при попутном ветре, мы на 3 парусных кораблях и 6 весельных галерах10 направились к острову Борнхольм11, отстоящему от Копенгагена на 25 морских миль12 . мы прибыли туда на следующий день. Встав там на якорь, провели там ночь. На другой день, на рассвете, когда, как казалось, направление ветра соответствовало нашим желаниям, мы снова направили паруса в море и поплыли к Готланду13.

       Во время плавания [совершенно] неожиданно [для нас] поднялся встречный северный ветер помешавший нашему продвижению, поэтому, после того как в течение нескольких часов нас бросало в разных направлениях то туда, то сюда, в соответствии с тем, как сталкивались враждебные волны, мы наконец были вынуждены со [всеми своими] кораблями снова пристать к Борнхольму, откуда начали свое путешествие.

       Выслушай, однако, какое происшествие случилось в это время. Вполне ясное небо в мгновение ока затянулось тучами до такой степени, что на восьми довольно близко расположенных кораблях мы не могли разглядеть не то что маленьких [предметов], но даже и больших. Поэтому вышло так, что [одна] из галер, под названием "Абрахам", из-за плотности туч неожиданно с такой силой ударилась о нос нашего корабля своим форштевнем, что ее чуть не захлестнули волны; [при этом] она потеряла ту часть правого борта, которым выступала над волнами и находилась ближе к нам; были повреждены передние паруса и фок-мачта14, так же как и бизань15. все это с большим трудом восстановили в Борнхольме.

       Но и мы отделались не без урона, часть носа нашего [корабля] была потеряна с большим ущербом для него, ведь в результате этого столкновения отовсюду через пробоины хлынула вода, так что мы днем и ночью были вынуждены более, чем обычно, откачивать ее из трюма и бороться с сыростью.

       После [всего] этого мы (как [уже] было сказано) той же ночью подошли к Борнхольму, но, так как упомянутые тучи закрывали все небо, мы не могли видеть прибрежные скалы; поэтому мы встали на якорь в открытом море. [Лишь только] взошла заря, просветлело небо и разошлись облака, [обнаружилось, что] мы с большой опасностью [для себя] пристроились возле скал, так как считали, что между нами и островом целая миля или даже больше; если бы мы подошли к ним ближе, то с кораблями было бы покончено. Поэтому нужно вознести величайшую хвалу Всемогущему Господу, который спас нас от этих морских опасностей.

       20-го числа того же месяца, когда утро благоприятствовало нашему [путешествию], мы снова отправились в путь и 25-го числа, в день Святой Троицы, проплыв 110 миль. Соизволением Божьей благодати прибыли на остров Эзель, на следующий день, покинув корабли, мы сошли на сушу16 и поприветствовали ливонскую землю.

      Там, проводя ночи возле крепости Аренсбург, в предместье Хагдверк, мы пробыли до 30-го числа [того же] месяца и наблюдали величайшие бедствия людей, голод столь жестокий, что, как мы видели, они ели хлеб, [приготовленный] из измельченных отрубей, сена и соломы, подобно тому как во многих других местах на нашем пути [люди ели] траву, собранную на лугах и пастбищах.

1. Кристиан III (1503-1559) - герцог Шлезвига и Гольдштейна, с 1534г. король Дании. Сын короля Фредерика I (1487-1514). Осуществлял управление государством совместно с аристократическим ригсордом (государственным советом).
2. Речь идет о договоре 1559 г.
3. Копенгаген - столица Датского королевства с XVв.
4. Завоевание Россией Нарвы в 1558 г. открыло этот порт для посещения и пребывания там иностранного купечества. Однако о поселениях датчан в период "Нарвского плавания" (1558-1581) данных не имеется.
5. Фредерик II (1534-1588) - король Дании с 1559г. Сын короля Кристиана III и королевы Доротеи Саксен-Лауэнбургской (1511-1571).
6. Речь идет о переговорах и договоре 1562 г.
7. Имеется ввиду договор, заключенный в Можайске 7 августа 1562 года. В несколько странной формулировке целей договора явно чувствуется заинтересованность в упорядочении отношений, возможно, в целях развития обоюдной торговли.
8. Размеры посольства по тем временам не очень велики. Как правило, Россия и Великое княжество Литовское отправляли за границу большее число своих представителей (вплоть до 1000 и более человек).
9. Драгёр расположен на о. Амагер, часть которого ныне входит в пределы Копенгагена
10. Послы находились на адмиральском корабле "Слон"
11. О-в Борнхольм - остров в Балтийском море, с древних времен принадлежит Дании
12. Морская (современная) миля равна 1,865 км.
13. На о. Готланд расположен старинный центр балтийской торговли - г. Висби (Висбю); таким образом, послы двигались традиционной дорогой.
14. Фок-мачта - передняя мачта в носовой части судна.
15. Бизань - косой парус на самой задней мачте (бизань-мачте) парусных судов.
16. Корабли были отправлены в Копенгаген, а послы обратились к королю Речи Посполитой Стефану Баторию с просьбой о проезде домой по суше по его владеням.

Продлжение следует