Автор этого письма просила не указывать ни ее имени, ни даже название города. История, которую она поведала, столь страшна и поучительна, что невероятное и вполне реальное переплетались в ней в один трагический узел.

Я работала учительницей в одной из самых «средних школ» в годы, когда от главных идеологов системы образования «получила добро» научно методическая разработка «Коммунистическое воспитание школьников». Сама по себе идеологически красиво построенная теория на практике обернулась тем, что притихшие в период «оттепели» учителя ещё сталинской кузницы кадров снова вышли в воспитательный авангард, а рядом с ними немедленно плечом к плечу встали молодые карьеристы с хорошо подвешенным языком.

Парторгом нашей школы стала учительница математики Наталья Дурова (фамилия изменена), молодая женщина, моя одногодка. Даже дочери наши учились в одном четвёртом классе. Наверное именно эти факты создавали почву некой «доверительности», с которой после очередной пламенной речи на педсовете Наташа заговорщицки шептала мне: «Как я устала от этих старых идиоток!» Я не испытывала ни к ней, ни к другим педагогам никаких чувств, не участвовала в их мелких интригах, не пыталась решать с ними вопросы несовпадений наших мировоззрений.

Я, видимо, впав в детство, ездила с детьми на каникулы по другим городам, ходила в походы, организовывала свой театр и т.п., стараясь видеться с педагогами только на педсоветах. Сменяя классный журнал во время перерыва, я умудрялась проскользнуть так, чтобы меня не успели втянуть в какой нибудь разговор.

Это вызывало естественную реакцию: меня учителя не любили и за глаза обвиняли во всех смертных грехах. Летом 1981 года старшеклассников вывезли в трудовой лагерь, Наташа стала его начальником, а я воспитателем самой старшей группы (ученики, закончившие 9 й класс).

В лагере Наташа время от времени учила меня жить…

— Ну зачем ты устроила вчера вечернее купанье, ведь в плане его не было!

— Ребята были после волейбола грязные и потные, надо же было им освежиться!

— Что они сами до пруда не дошли бы? Отругала бы их за самоволку, на том бы всё и кончилось. Зачем было идти с ними?

— Но я тоже играла в волейбол! Кроме того, так мне было спокойней, мало ли что…

— Не умеешь ты жить спокойно. Сама ищешь неприятности!..

Подобные советы мне приходилось слушать почти каждый день. Наталье нравилась роль «старшего товарища», а я снисходительно, хотя и с лёгким презрением относилась к этой её слабости.

Может быть именно эта моя снисходительность и стала причиной того, что произошло потом, и что не даёт мне покоя по сей день. Может быть, если бы я пресекла её откровения сразу, она не произнесла бы роковых слов, а я не ответила ей ещё более роковыми…Правила были такими: в 7 утра все уходили в поле, оставались только начальник лагеря и дежурные по кухне. Я ввела в старшей группе новое правило и сумела отстоять его на лагерном педсовете: в моей команде ежедневно в поле не выходили одна или две девочки, в задачу которых входили: приведение в порядок постелей, просушка влажных вещей, уборка комнат, как девчоночьих, так и мальчишеских.

Это давало возможность ребятам поспать больше на полчасика, спокойно позавтракать, не беспокоясь о том, что до поля они не успеют убрать комнату, а потом их будут вычитывать «на линейке». А ещё меня подвигнул на такое решение один отвратительный факт: на срочно созванном педсовете зачитывалось письмо одного из мальчишек своему другу. Учителя ужасались, говорили о необходимости срочного приезда родителей или этапировании виновного домой.

Суть письма заключалась в том, что его автор не в самых пристойных выражениях хвастался приятелю несуществующими победами на любовном фронте и с упоением рассказывал о «весёлой жизни» в лагере. Короче, бред подростка. Все понимали, что в письме нет ни слова правды, но праведный гнев вызывал сам ход мыслей.

В ответ мой вопрос, откуда у них это письмо, гнев обрушился на меня. Не буду сейчас обсуждать, кто правее, естественно, что я чувствовала себя правой, и, не позволяя себе напрямую предупредить ребят о том, что их письма читают, просто перекрыла для Натальи возможность рыться в их вещах, поставив на её пути преграду в виде дежурных, которым было запрещено оставлять барак (мы жили в бараках!) без присмотра.

Дежурные не назначались. Девочки сами решали этот вопрос, как правило освобождая от поля тех, кто в эти дни больше всего в этом нуждался. Мальчишки в это не вмешивались, предпочитая уборке постелей и комнат выполнение дополнительной нормы за отсутствующих.

Несчастье случилось дней за десять до отъезда домой. Двое суток дежурной по группе оставалась одна и та же девочка, и когда она не вышла в поле на третий день (обычно больше двух дней девчонки друг другу не давали), я начала задавать вопросы. Мне объяснили, что у неё «это проходит тяжело» и «пусть ещё денёк передохнёт». Казалось бы всё правильно.

После работы были какие то мероприятия, дежурную Свету я видела мельком, и не нашла времени спросить её о здоровье. Впрочем, это было обычным делом… Ночью я проснулась от того, что кто то стонал. Стоны раздавались за стеной в комнате девочек. Было четыре часа утра.

Я бросилась к ним в комнату и в неверном предутреннем свете увидела картину: на краю кровати сидела Света и качала на руках что то напоминающее новорождённого младенца, при этом она стонала сквозь сжатые зубы, а рядом с ней что то пыталась сделать её подружка Марина. Увидев меня, заплаканная Марина, рефреном повторяя: «Это я виновата, я виновата…» начала что то объяснять. Я включила свет.

То, что я вначале приняла за младенца, оказалось распухшей от пальцев до локтя рукой Светы. Рука была синей, кожа была натянута как резина в воздушном шарике… «Собирайте её», — приказала я девочкам и бросилась к Наталье. Заспанная, она открыла дверь комнаты.

— Наташа, быстрей беги к директору совхоза за машиной, у Светы гангрена, её надо срочно в райцентр! Вот тогда всё и произошло. Спокойно выслушав мои истерические выкрики, наш начальник лагеря произнесла тираду…

— Не устраивай панику. Где я сейчас найду машину? Ты знаешь сколько времени? Через два часа начнётся рабочий день в совхозе, я возьму машину у директора и отвезём твою Свету к врачу. Ничего с ней не случиться. Я держу ситуацию под контролем. Она стёрла руку, вздулась водянка, а эта дурочка Марина срезала ей кожу маникюрными ножницами и занесла грязь…

— Почему я об этом ничего не знала? Почему мне не сказали?.

— Да потому, что я не разрешила. Ты бы устроила очередной театр, моталась бы с ней по врачам, а кто бы с ребятами в поле пошёл? В общем иди досыпай и не волнуйся — я лично водила её к совхозному фельдшеру, она промыла рану, смазала чем полагается, сделала противостолбнячный укол, а, главное, сделала запись о приёме, так что за всё теперь будет отвечать она, а не мы…Остальное я помню плохо.

Мне кажется я закричала, но не словами, а как то просто криком «а — а…», потом я увидела, как воздух вокруг Натальи стал красным, и она начала пятиться назад, а потом её как будто бросило спиной на противоположную стену, и снова я услышала свой голос, он звучал как будто сбоку, справа от меня, в красном тумане. Слова я запомнила на всю жизнь: «Ах ты сука, — сказала я (не я?), не пройдет и трёх месяцев, как начнешь сдыхать ты!». В ушах звенело, руки тряслись, красный туман рассеялся, Наталья стояла — где стояла, а вовсе не у стены, и только в глазах её был страх.

Я хлопнула дверью и выбежала на улицу. Серое туманное утро отрезвило меня, я с ужасом вспомнила о стонущей в бараке девочке, о багровом свете в комнате Натальи и о голосе, так похожем на мой… Свету мы спасли.

Я подняла парней, её на руках донесли (она всё время теряла сознание) до дома директора совхоза, он дал машину — разбитую полуторку, в кабину которой уложили рядом с водителем Свету, а я с одним из парней устроилась в кузове на полу. Водитель гнал по разбитой дороге до райцентра, потом дежурный врач без анестезии вспарывал несчастную синюю руку… И только через несколько часов нам сказали: «Если бы вы приехали чуть позже, руку пришлось бы ампутировать»…

Вся эта история для педагогического коллектива лагеря прошла как то незаметно. Никто ничего не обсуждал (не сравнить с праведным гневом на глупое письмо юнца!), ребята подробностей не знали, мы с Игорем (который сопровождал Свету в больницу вместе со мной) молчали, а все потешались над нашими синяками и царапинами, которые мы с ним получили в кузове мчащейся по колдобинам машины, «когда возили Светку к доктору».

Я позвонила в школу и вызвала председателя родительского комитета — умного интеллигентного человека. Оставшиеся дни он прожил в лагере. У него была кинокамера, и он сделал фильм, страшный фильм, который по приезду он передал в РОНО. А через месяц перед ним извинились и сказали, что фильм утерян… Он был порядочным человеком, и поэтому ему просто не пришло в голову запастись копией.

По возвращению из лагеря мы были облиты с ног до головы грязью, вспоминать которую не хочется. Я ушла из школы. А вскоре узнала, что на осеннем медосмотре для учителей (не прошло и трёх месяцев!) у Дуровой был обнаружен рак. Перед поездкой в лагерь все учителя проходили медосмотр — она была здорова.

Это известие потрясло меня. Я уговаривала себя, что это не имеет ко мне никакого отношения, что это случайное совпадение, но потом я вновь и вновь узнавала об очередных бедах, которые настигали тех, кто подло вёл себя в этой школьной трагедии. Я не кляла этих людей, я приказала себе забыть их лица и имена, но у всех у них жизнь пошла наперекосяк.

С этого времени я боюсь ссориться с людьми. Каждый, кто обижал меня или обманывал, практически тут же был наказан тем или иным образом. И никогда я не желала этого и ничего не предпринимала, чтобы покарать своих обидчиков.

Иногда я думаю, что голос, который я услышала, был голосом моего ангела — хранителя, потрясённого подлостью, совершенной женщиной, у которой была своя дочь, готовой спокойно и цинично сделать инвалидом умную, красивую, чудесную девочку — дочь другой матери. Именно в этот момент, когда воздух стал багровым, мой ангел — хранитель сменил белизну своих крыльев на красный цвет — и превратился в Ангела — мстителя…

Источник сайт: http://www.inetbook.moneytut.com Архив бесплатных электронных книг, заходим и качаем!

Интерактивный курс : «CorelDraw X4 - доступно о сложном» Изучив Этот Сайт От Начала До Конца, Вы Узнаете Секреты как создать этикетки, визитки, эмблемы, рекламные плакаты, наградные листы, Которым Я Учился 1.5 года, Вы же узнаете за несколько часов! * Как работать в CorelDraw X4? * Как создать художественную композицию? * Как сделать презентацию и графику для сайта? * Как сделать открытку или визитку? * Как сделать логотип или вывеску? * Как стать профессионалом рекламного бизнеса? * Как заработать используя свои знания CorelDraw? Вы хотите узнать ответы на эти вопросы? Кликните Сюда, Чтобы Узнать Все Подробности!>>

P.S. Предлагаем подписаться на рассылки наших друзей, из рассылки Вы узнаете последние новости техники, изобретения, компьютерные новинки, гаджеты Японии. Любопытные факты из истории Страны Восходящего солнца, а также специфический Японский юмор. И конечно же неповторимая кухня стран Азии, старые и новые кулинарные рецепты. Учимся готовить быстро и вкусно у мастеров! Подписывайтесь, и Вы не пожалеете!