Учим английский язык, читая классическую литературу.

The legal world is aware that digital information technology poses "problems for copyright," but has not traced these problems to their root cause: a fundamental conflict between publishers of copyrighted works and the users of these works. The publishers, understanding their own interest, have set forth a proposal through the Clinton Administration to fix the "problems" by deciding the conflict in their favor. This proposal, the Lehman White Paper, was the principal focus of the "Innovation and the Information Environment" conference at the University of Oregon (November 1995).

Юристы знают, что цифровые информационные технологии порождают "проблему авторских прав," но никто не исследовал ее, чтобы выяснить истоки: фундаментальный конфликт между издателями и пользователями работ, подчиняющихся авторскому праву. Издатели, руководствуясь своими интересами, выдвинули администрации Клинтона предложение исправить проблему, разрешив конфликт в их пользу. Это предложение Лемана, было основной темой на конференции "Инновации и информационная среда" , проходившей в университете штата Орегон в ноябре 1995 года.

John Perry Barlow, the keynote speaker, began the conference by telling us how the Greatful Dead recognized and dealt with this conflict. They decided it would be wrong to interfere with copying of their performances on tapes, or with distribution on the Internet, but saw nothing wrong in enforcing copyright for CD recordings of their music.

Джон Перри Барлоу , основной докладчик, начал конференцию с сообщения о точке зрения на конфликт группы Greatful Dead, а также о том, как он разрешается. Они считали неправильным препятствовать копированию их произведений на ленты или распространению через Интернет, но не видели ничего плохого в жестком соблюдении авторского права на CD-записи своей музыки.

Barlow did not analyze the reasons for treating these media differently, and later Gary Glisson criticized Barlow's idea that the Internet is inexplicably unique and unlike anything else in the world. He argued that we should be able to determine the implications of the Internet for copyright policy by the same kind of analysis that we apply to other technologies. This paper attempts to do just that.

Барлоу не анализировал причин, побуждающих трактовать эти носители информации по-разному, и позднее Гарри Глиссон критиковал идею Барлоу, что Интернет необъяснимо уникален и не похож ни на что другое в мире. Он утверждал, что мы должны иметь возможность определить влияние Интернет на политику авторских прав при помощи тех же самых методов анализа, которые применяются для других технологий. В этой статье предпринята попытка сделать именно это.

Barlow suggested that our intuitions based on physical objects as property do not transfer to information as property because information is "abstract." As Steven Winter remarked, abstract property has existed for centuries. Shares in a company, commodity futures, and even paper money, are forms of property that are more or less abstract. Barlow and others who argue that information should be free do not reject these other kinds of abstract property. Clearly, the crucial difference between information and acceptable kinds of property is not abstractness per se. So what is it? I propose a simple and practical explanation.

Барлоу предлагал не переносить наши интуитивные представления о владении физическими объектами на информацонную собственность, поскольку информация "абстрактна." Как заметил Стивен Винтер, абстрактная собственность существует уже не одно столетие. Акции компаний, срочные товарные сделки и даже бумажные деньги - все это формы собственности, которые более или менее абстрактны. Барлоу и другие, кто утверждает, что информация должна быть свободной, не отвергают эти разновидности абстрактной собственности. Ясно, что решающее различие между информацией и приемлемыми видами собственности не есть абстрактность сама по себе. Так в чем же она? Я предлагаю простое и практичное объяснение.

United States copyright law considers copyright a bargain between the public and "authors" (although in practice, usually publishers take over the authors' part of the bargain). The public trades certain freedoms in exchange for more published works to enjoy. Until the White Paper, our government had never proposed that the public should trade *all* of its freedom to use published works. Copyright involves giving up specific freedoms and retaining others. This means that there are many alternative bargains that the public could offer to publishers. So which bargain is the best one for the public? Which freedoms are worth while for the public to trade, and for what length of time? The answers depend on two things: how much additional publication the public will get for trading a given freedom, and how much the public benefits from keeping that freedom.

Законодательство США трактует авторское право как соглашение между обществом и "авторами" (хотя на практике от имени авторов чаще всего выступают издатели). Общество уступает некоторые свободы, чтобы в обмен насладиться большим количеством опубликованных работ, До появления предложений Лемана наше правительство никогда не предлагало, чтобы общество расставалось со *всеми* свободами за право использовать опубликованные работы. Авторское право подразумевает отказ от одних свобод, но сохранение других. Это значит, что существует множество альтернативных соглашений, которые общество может предложить издателям. Какое из них выгоднее обществу? Какими свободами можно поступиться и на какое время? Ответ определяется двумя факторами: сколько дополнительных публикаций получит общество, уступив данную свободу, и что оно же может выиграть, если ее сохранит.

This shows why making intellectual property decisions by analogy to physical object property, or even to older intellectual property policies, is a mistake. Winter argued persuasively that it is possible to make such analogies, to stretch our old concepts and apply them to new decisions. Surely this will reach some answer - but not a good answer. Analogy is not a useful way of deciding what to buy or at what price.

Отсюда видим, что принимать решения относительно интеллектуальной собственности по аналогии с физическими объектами или даже согласно старой политике в этой области, является ошибкой. Винтер приводил убедительные доводы за то, что возможно проводить подобные аналогии, за то, чтобы расширить наши старые концепции и применить их к новым решениям. Очевидно, что мы получим ответы на свои вопросы, но не самые лучшие. Аналогия не служит полезным способом решения, что покупать и по какой цене.

For example, we do not decide whether to build a highway in New York City by analogy with a previous decision about a proposed highway in Iowa. In each highway construction decision, the same factors apply (cost, amount of traffic, taking of land or houses); if we made highway decisions by analogy to previous highway decisions, we would either build every proposed highway or none of them. Instead we judge each proposed highway based on the pros and cons, whose magnitudes vary from case to case. In copyright issues, too, we must weigh the cost and benefits for today's situation and today's media, not as they have applied to other media in the past.

Например, мы не решаем, строить ли шоссе в Нью-Йорке, по аналогии с предыдущим решением по проекту шоссе в штате Айова. В каждом таком решении участвуют одни и те же факторы (стоимость, плотность движения, необходимость отчуждения земель и строений). Если принимать решения по аналогии с предыдущими случаями, мы либо должны строить все предложенные шоссе подряд, либо не строить вообще. Вместо этого мы оцениваем "за" и "против" конкретного проекта, весомость которых меняется от случая к случаю. Точно так же и в вопросах авторского права мы должны оценить стоимость и выгоды сегодняшней ситуации и сегодняшних носителей информации, а не те, что применялись к иным носителям в прошлом.

This also shows why Laurence Tribe's principle, that rights concerning speech should not depend on the choice of medium, is not applicable to copyright decisions. Copyright is a bargain with the public, not a natural right. Copyright policy issues are about which bargains benefit the public, not about what rights publishers or readers are entitled to.

Это также показывает, почему принцип Лоуренса Трайба, что права, касающиеся речи, не должны зависеть от выбора носителя, неприменим к решениям в области авторских прав. Авторское право является соглашением с обществом, а не естественным правом. Предмет политики авторского права в том, какие соглашения приносят выгоду обществу, а не какими правами могут обладать издатели или читатели.

The copyright system developed along with the printing press. In the age of the printing press, it was unfeasible for an ordinary reader to copy a book. Copying a book required a printing press, and ordinary readers did not have one. What's more, copying in this way was absurdly expensive unless many copies were made - which means, in effect, that only a publisher could copy a book economically.

Система авторских прав развивалась вместе с книгопечатанием. Во времена печатных прессов обычный читатель не мог скопировать книгу. Для этого требовался печатный станок, которого у него не было. Более того, копирование книг таким путем оказалось бы слишком дорогим при малом тираже; практически это означало, что лишь издатель мог копировать книги экономно.

So when the public traded to publishers the freedom to copy books, they were selling something which they *could not use*. Trading something you cannot use for something useful and helpful is always good deal. Therefore, copyright was uncontroversial in the age of the printing press, precisely because it did not restrict anything the reading public might commonly do.

Поэтому, когда публика уступала издателям свободу копировать книги, она "продавала" им то, *чем не могла воспользоваться*. Обмен чего-то ненужного на что-то нужное всегда выгоден. Таким образом, система авторских прав не была предметом спора во времена печатных прессов именно потому, что не ограничивала читателей в том, что они в большинстве своем могли делать,

But the age of the printing press is gradually ending. The xerox machine and the audio and video tape began the change; digital information technology brings it to fruition. These advances make it possible for ordinary people, not just publishers with specialized equipment, to copy. And they do!

Но это время уходит в прошлое. Ксероксы, аудио и видеозапись начали эру перемен, цифровые информационные технологии привели ее к процветанию. Технологические новшества сделали копирование доступным не только издателям, которые владеют специальным оборудованием, но и простым людям. И они пользуются этим!

Once copying is a useful and practical activity for ordinary people, they are no longer so willing to give up the freedom to do it. They want to keep this freedom and exercise it instead of trading it away. The copyright bargain that we have is no longer a good deal for the public, and it is time to revise it - time for the law to recognize the public benefit that comes from making and sharing copies.

Поскольку сегодня копирование является полезным и практичным видом деятельности простых людей, они более не желают расставаться со свободой делать это, а наоборот, хотят сохранить свою свободу и реализовывать ее. Сегодня соглашения об авторских правах более не являются выгодными для общества, и настало время пересмотреть их, время признать законодательно пользу, которую извлекает общество из свободы делать и распространять копии.

With this analysis, we see why rejection of the old copyright bargain is not based on supposing that the Internet is ineffably unique. The Internet is relevant because it facilitates copying and sharing of writings by ordinary readers. The easier it is to copy and share, the more useful it becomes, and the more copyright as it stands now becomes a bad deal.

Проведя этот анализ, мы видим, почему отказ от старой системы авторского права не основывается на предположении, что Интернет есть что- то уникальное. Интернет подходит потому, что способствует копированию и распространению произведений обыкновенными читателями. Чем проще копировать и распространять информацию, тем полезнее она становится, и все менее выгодным для нас оказывается авторское право, как оно существует сейчас.

This analysis also explains why it makes sense for the Grateful Dead to insist on copyright for CD manufacturing but not for individual copying. CD production works like the printing press; it is not feasible today for ordinary people, even computer owners, to copy a CD into another CD. Thus, copyright for publishing CDs of music remains painless for music listeners, just as all copyright was painless in the age of the printing press. To restrict copying the same music onto a digital audio tape does hurt the listeners, however, and they are entitled to reject this restriction. (1999 note: the practical situation for CDs has changed, in that many ordinary computer users can now copy CDs. This means that we should now consider CDs more like tapes.)

Этот анализ также поясняет, почему для Grateful Dead имеет смысл требовать соблюдения авторских прав на выпуск CD, не затрагивая индивидуального копирования. Производство компакт-дисков подобно книгопечатанию; сегодня невозможно для обыкновенных людей, даже используя компьютер, скопировать один компакт-диск на другой. Следовательно, авторские права, ограничивающие выпуск музыкальных компакт-дисков остаются безвредными для слушателей, подобно тому, как авторские права не вредили во времена печатных прессов. В то же время, запрет копировать эту же музыку на цифровые аудиокассеты наносит слушателям вред, и они имеют право отвергнуть эти ограничения. (Примечание 1999 года: ситуация с компакт-дисками изменилась, поскольку сегодня многие рядовые пользователи могут их копировать. Это значит, что теперь мы должны рассматривать CD как аналог магнитофонных лент.)

We can also see why the abstractness of intellectual property is not the crucial factor. Other forms of abstract property represent shares of something. Copying any kind of share is intrinsically a zero-sum activity; the person who copies benefits only by taking wealth away from everyone else. Copying a dollar bill in a color copier is effectively equivalent to shaving a small fraction off of every other dollar and adding these fractions together to make one dollar. Naturally, we consider this wrong.

Также мы можем видеть, почему абстрактность интеллектуальной собственности не является решающим фактором. Другие формы абстрактной собственности представляют собой, к примеру, некоторые ценные бумаги. Их копирование является "игрой с нулевой суммой": тот, кто занимается копированием, получает прибыль, отбирая ее у кого-то еще. Копирование долларовой банкноты на цветном ксероксе практически эквивалентно вырезанию маленьких кусочков из других купюр и склеиванию их в одну банкноту. Естественно, мы полагаем это неверным.

By contrast, copying useful, enlightening or entertaining information for a friend makes the world happier and better off; it benefits the friend, and inherently hurts no one. It is a constructive activity that strengthens social bonds.

В отличие от этого, если скопировать другу полезную, поучительную или занятную информацию, то мир станет лучше и счастливее; ваш друг получает пользу, и никому не наносится вреда. Это конструктивная деятельность, которая увеличивает сплоченность общества.

Some readers may question this statement because they know publishers claim that illegal copying causes them "loss." This claim is mostly inaccurate and partly misleading. More importantly, it is begging the question.

Некоторые читатели могут оспорить такое утверждение, поскольку слышали от издателей, что нелегальное копирование наносит им "ущерб". Подобное заявление весьма некорректно и частично вводит в заблуждение. Более важно, столь спорный вопрос полагается уже решенным.

* The claim is mostly inaccurate because it presupposes that the friend would otherwise have bought a copy from the publisher. That is occasionally true, but more often false; and when it is false, the claimed loss does not occur.

* Эти слова в большей степени некорректны, так как неявно предполагается, что в противном случае ваш друг обязательно приобретет копию у издателя. Иногда это действительно так, но чаще всего - нет; в последнем случае никаких потерь не происходит.

* The claim is partly misleading because the word "loss" suggests events of a very different nature - events in which something they have is taken away from them. For example, if the bookstore's stock of books were burned, or if the money in the register got torn up, that would really be a "loss." We generally agree it is wrong to do these things to other people. \n But when your friend avoids the need to buy a copy of a book, the bookstore and the publisher do not lose anything they had. A more fitting description would be that the bookstore and publisher get less income than they might have got. The same consequence can result if your friend decides to play bridge instead of reading a book. In a free market system, no business is entitled to cry "foul" just because a potential customer chooses not to deal with them.

* Они вводят в заблуждение, поскольку слово "ущерб" подразумевает события очень различной природы - события, при которых нечто изымается у владельца. Например, если в книжном магазине сгорает склад или же из кассы исчезают деньги, это действительно можно считать "ущербом". Мы в большинстве своем согласны, что так поступать с другими нельзя. \n Но когда у вашего друга исчезает необходимость купить экземпляр книги, магазин и издатель не теряют ничего. Более точно, они получат меньший доход, чем могли бы. Но те же последствия имел бы и случай, когда ваш друг решит поиграть в бридж вместо чтения книг. В системе свободных рыночных отношений ни один предприниматель не вправе кричать "протестую" лишь потому, что потенциальный потребитель решил не иметь с ним дела.

* The claim is begging the question because the idea of "loss" is based on the assumption that the publisher "should have" got paid. That is based on the assumption that copyright exists and prohibits individual copying. But that is just the issue at hand: what should copyright cover? If the public decides it can share copies, then the publisher is not entitled to expect to be paid for each copy, and so cannot claim there is a "loss" when it is not. \n In other words, the "loss" comes from the copyright system; it is not an inherent part of copying. Copying in itself hurts no one.

* Это заявление подразумевает вопрос решенным, поскольку идея "ущерба" основана на предположении, что издатель "должен" получать оплату. А это, в свою очередь, предполагает, что существует система авторского права, которая запрещает индивидуальное копирование. Но в этом-то и предмет спора: какие вопросы должна регулировать система авторских прав? Если общество решит, что вправе распространять копии, то издатель не может ожидать, что ему заплатят за каждую копию, и следовательно, не может заявлять о "потерях", если ему не заплатят. \n Другими словами, "убытки" порождаются системой авторских прав, они не являются непременным последствием копирования. Само по себе оно не вредит никому.

The most widely opposed provision of the White Paper is the system of collective responsibility, whereby a computer owner is required to monitor and control the activities of all users, on pain of being punished for actions in which he was not a participant but merely failed to actively prevent. Tim Sloan pointed out that this gives copyright owners a privileged status not accorded to anyone else who might claim to be damaged by a computer user; for example, no one proposes to punish the computer owner if he fails actively to prevent a user from defaming someone. It is natural for a government to turn to collective responsibility for enforcing a law that many citizens do not believe in obeying. The more digital technology helps citizens share information, the more the government will need draconian methods to enforce copyright against ordinary citizens.

Наибольшее количество возражений вызвала предложенная Леманом система коллективной ответственности, когда владелец компьютера обязан контролировать действия всех пользователей под угрозой понести наказание за действия, в которых он не участвовал, а всего лишь не смог их активно предотвратить. Тим Слоан указывает, что это дает владельцам авторских прав привилегированный статус, которого нет ни у кого другого, кто также мог бы утверждать, что ему причинен вред пользователем компьютера: например, никто не предлагает карать владельца компьютера за то, что он не старался активно воспретить пользователям оклеветать кого-то. Вполне понятно, что правительство прибегает к политике коллективной ответственности, чтобы обеспечить исполнение закона, соблюдению которого многие граждане не придают особого значения. Чем более информационные технологии будут помогать гражданам распространять информацию, тем сильнее правительство нуждается в драконовских мерах, чтобы заставить граждан соблюдать авторское право.

When the United States Constitution was drafted, the idea that authors were entitled to a copyright monopoly was proposed - and rejected. Instead, the founders of our country adopted a different idea of copyright, one which places the public first. Copyright in the United States is supposed to exist for the sake of users; benefits for publishers and even for authors are not given for the sake of those parties, but only as an inducement to change their behavior. As the Supreme Court said in Fox Film Corp. v. Doyal: "The sole interest of the United States and the primary object in conferring the [copyright] monopoly lie in the general benefits derived by the public from the labors of authors."

Когда создавалась Конституция США, предложение, что авторы заслуживают монопольных прав, было рассмотрено и отвергнуто. Вместо него основатели нашей страны приняли другую идею авторского права, которая наделяет приоритетом общество. Существование авторского права в США предполагается ради пользователей, а доходы издателей и даже авторов даются им не ради их блага, а лишь как средство повлиять на их поведение. Как было решено Верховным Судом в деле Fox Film Corp. против Doyal: "Единственный интерес Соединенных Штатов и основная причина наделить кого-либо монопольным авторским правом лежит в пользе, получаемой обществом из труда авторов".

Under the Constitution's view of copyright, if the public prefers to be able to make copies in certain cases even if that means somewhat fewer works are published, the public's choice is decisive. There is no possible justification for prohibiting the public from copying what it wants to copy.

Согласно точке зрения Конституции, если общество предпочитает создавать копии в определенных случаях, даже если за этим последует снижение количества публикаций, выбор общества - решающий. Невозможно оправдать тех, кто запрещает обществу копировать то, что оно пожелает.

Ever since the constitutional decision was made, publishers have tried to reverse it by misinforming the public. They do this by repeating arguments which presuppose that copyright is a natural right of authors (not mentioning that authors almost always cede it to publishers). People who hear these arguments, unless they have a firm awareness that this presupposition is contrary to the basic premises of our legal system, take for granted that it is the basis of that system.

С тех пор, как существует это конституционное решение, издатели пытались обратить его в свою пользу, дезинформируя общество. Они делают это, повторяя аргументы, предполагающие, что авторское право является естественным правом авторов (не упоминая при этом, что авторы почти всегда уступают его издателям). Люди, которые слышат подобные аргументы и не осведомлены, что подобные предположения противоречат основным предпосылкам нашей правовой системы, воспринимают как данность, что они-то и есть базис этой системы.

This error is so ingrained today that people who oppose new copyright powers feel the need to do so by arguing that even authors and publishers may be hurt by them. Thus, James Boyle explains how a strict intellectual property system can interfere with writing new works. Jessica Litman cites the copyright shelters which historically allowed many new media to become popular. Pamela Samuelson warns that the White Paper may block the development of "third-wave" information industries by locking the world into the "second-wave" economic model that fit the age of the printing press.

Подобная ошибка сегодня настолько укоренилась в сознании, что борцы с новой системой авторского права ощущают потребность разъяснять, как даже авторы и издатели могут пострадать от нее. Так, Джеймс Бойл поясняет, как жесткая система интеллектуальной собственности вредит созданию новых работ. Джессика Литман цитирует упущения в системе авторских прав, которые в прошлом позволили многим новым средствам массовой информации стать популярными. Памела Самуэльсон предупреждает, что принятие предложений Лемана может блокировать развитие "третьей волны" информационной индустрии, ограничивая мир рамками экономической модели "второй волны", которая годится лишь для эры печатных станков.

These arguments can be very effective on those issues where they are available, especially with a Congress and Administration dominated by the idea that "What's good for General Media is good for the USA." But they fail to expose the fundamental falsehood on which this domination is based; as a result, they are ineffective in the long term. When these arguments win one battle, they do so without building a general understanding that helps win the next battle. If we turn to these arguments too much and too often, the danger is that we may allow the publishers to replace the Constitution uncontested.

Такие доводы могут быть очень эффективными в тех случаях, когда они применимы, особенно в Конгрессе и Администрации Президента, где доминирует идея "что хорошо для средств массовой информации, то хорошо для США". Но они не в состоянии разоблачить фундаментальную ложь, на которой основано это преобладание; в результате они неэффективны в долгосрочной перспективе. Когда эти доводы побеждают в одной битве, они делают это, не создавая общего понимания, которое помогло бы выиграть следующее сражение. Если мы будем обращаться к этим аргументам слишком много и часто, опасность будет в том, что мы можем позволить издателям изменить Конституцию без борьбы.

For example, the recently published position statement of the Digital Future Coalition, an umbrella organization, lists many reasons to oppose the White Paper, for the sake of authors, libraries, education, poor Americans, technological progress, economic flexibility, and privacy concerns - all valid arguments, but concerned with side issues . Conspicuously absent from the list is the most important reason of all: that many Americans (perhaps most) want to continue making copies. The DFC fails to criticize the core goal of the White Paper, which is to give more power to publishers, and its central decision, to reject the Constitution and place the publishers above the users. This silence may be taken for consent.

Например, опубликованное недавно программное заявление Коалиции Цифрового Будущего перечисляет множество причин протестовать против предложений Лемана ради авторов, библиотек, учебных заведений, бедных американцев, технического прогресса, гибкости экономики и соблюдения права на частную жизнь - все эти аргументы правильны, но связаны с побочными вопросами. Хорошо видно, что в этом списке отсутствует наиболее важный довод: многие американцы (возможно, большинство) желают продолжать копирование. DFC не критикует глубинную цель предложений Лемана - стремление дать большую власть издателям, и ее основное решение - отвергнуть Конституцию и поставить издателей превыше пользователей. Это молчание может быть воспринято как согласие.

Resisting the pressure for additional power for publishers depends on widespread awareness that the reading and listening public are paramount; that copyright exists for users and not vice versa. If the public is unwilling to accept certain copyright powers, that is ipso facto justification for not offering them. Only by reminding the public and the legislature of the purpose of copyright and the opportunity for the open flow of information can we ensure that the public prevails.

Сопротивление нажиму издателей, желающих расширить свои права, зависит от широкой осведомленности, что читатели и слушатели имеют приоритет, что система авторских прав существует для пользователей, а не наоборот. Если общество не желает признать за владельцами авторских прав определенные полномочия, это фактически служит поводом не предлагать их. Только напоминая обществу и законодателям назначение системы авторских прав и выгод свободы информации мы можем гарантировать, что интересы общества преобладают.

Copyright 1996 Richard Stallman Verbatim copying and distribution are permitted in any medium provided this notice is preserved.

Copyright 1996 Richard Stallman Verbatim copying and distribution are permitted in any medium provided this notice is preserved. c 1996 Ричард Столлмен Разрешается копирование и распространение этой статьи любым способом без внесения изменений, при условии, что это разрешение сохраняется.