Вот он смотрит последний раз туда, где заводские постройки
завершаются линией канала, огибающего заросшие пшеничные
поля, обрезанные у горизонта еле видимой жёлтой полоской
плывущего в дымке поезда.
Он видит себя со стороны и вблизи, свои руки, тело, мысли.
Он зевает и чихает. Читает свои записи, рвёт их на мелкие кусочки.
И снова смотрит вдаль, туда, где призраки тащат в Тартар его похоть и
предательство, записанные в памяти чёрного ящика.
Ещё мгновение держится ниточка взгляда и вот он летит вверх,
где его давно ждут. Он рассыпается осколками стеклянного сосуда
на волны вечного Стикса.
Он смотрит из глубины фотовспышек на выросших детей, идущих
по тропе его страхов и любви.