Глава 22

   Когда я выходил из сокровищницы, на востоке забрезжил рассвет. Я устало поплелся на место встречи, к Игорю. В молчании мы доехали до склада; опустились ворота гаража, и я увидел машину Кайзи. Он двинулся навстречу и властным жестом остановил фургон. Я устало спустился на пол.
- Игорь, пойди купи пива, - скомандовал он. - Автомат пустой.
- А деньги?
- Вот деньги. Ступай.
   Я понял, что Кайзи хочет не пива, а разговора с глазу на глаз.
- Как прошла рекогносцировка? - спросил он, едва поднялись ворота.
- Как по маслу. Могу проникнуть в хранилище и выкрасть облигации за десять минут. И то большая часть времени уйдет на транспортировку.
- Прекрасно.
- Не спорю, не спорю. Если бы не одна пустяковая проблемка, я бы назвал этот план идеальным.
- Проблемка? Вы о чем? Похоже, он встревожился. Я посолил ему рану.
- За одну ночь можно вынести облигации из хранилища, но не из сокровищницы.
- Что вы городите? - процедил он сквозь зубы.
- Помилуйте, это же так просто понять! Даже Игорь сумел бы. Я говорю о том, что облигации можно вынести из хранилища, но не из сокровищницы.
   Он побагровел. Я понял, что совершаю большую ошибку - сейчас его бесить нельзя. Ладно, поспешим исправить
- Операция осуществима, уверяю вас, я могу вынести облигации из хранилища, а со временем из здания. Просто на это уйдет больше времени. Не беспокойтесь, получите вы свои бумажки. Но не сразу. Я обошел здание и проверил каждый выход, все двери запираются снаружи, значит, мне нужен помощник который откроет дверь с улицы. А еще - грузовик Он должен дождаться меня и увезти добычу.
- Все это легко устроить.
- Так уж и легко! Уличные ворота для транспорта тоже запираются вечером. По ночам машины не ездят. Грузовик сразу заметят, значит, риск слишком велик, но есть и другой способ, и он с риском не связан. К тому же на дело пойду я один, а значит, не надо привлекать сообщников. Будет что-то вроде той вашей кражи в собственном банке, в таких делах, надо признать, вы настоящий гений.
   Он самодовольно ухмыльнулся - известно, что все эгоисты принимают любую лесть за чистую монету.
- Не будь я гением, не стал бы богатейшим человеком в галактике. Продолжайте.
- Слушайте внимательно. Прежде чем обчистить хранилище, я проникну на склад номер восемь ноль три. Там лежат канцелярские запасы. Как вы, наверное, уже догадываетесь, эго очень просторное помещение, потому что бюрократы обожают переводить бумагу. Я пройду к самым дальним штабелям, до которых не дотрагивались месяцами, если не годами, и запасусь бумагой в том же объеме, который занимают облигации...
- Зачем?
- Выслушайте до конца и поймете. Открыв хранилище, я сложу бумагу посреди комнаты, а затем вынесу облигации. И установлю термитную мину замедленного действия. Обожаю термитные мины. И, наконец, последний, если можно так выразиться, штрих гения - я разбросаю по комнате несколько обгоревших облигаций, как будто их разметало пламенем.
- Позвольте закончить за вас! - азартно вскричал Кайзи. - Вы перенесете краденые облигации на склад канцелярских принадлежностей, спрячете их подальше от глаз, на месте изъятой бумаги! Утром в обычное время выйдете из здания, и после вашего ухода взорвется мина. Вы, конечно, оставите хранилище запертым?
- Конечно.
- И тогда полиция столкнется с неразрешимыми загадками: поджог или самовозгорание? Кто сложил бумаги? Почему заперто хранилище? Вдоволь пищи для подозрений и догадок. О краже никто поначалу не подумает, что же это за вор, который оставляет добычу на месте?
- Позвольте добавить несколько деталей к вашей мастерской реконструкции, - сподхалимничал я. Он кивнул. - Заказы от разных отделов на канцелярские принадлежности скапливаются в одной из служб. А та отправляет их поставщику. Он раз в неделю присылает грузовик с товаром.
   Кайзи выжидательно наклонился вперед, а я играл свою роль по всем законам сценического искусства.
- Следующая доставка - через три дня. Водитель в сопровождении одного из охранников повезет груз прямиком на склад. Но в этот раз водителем буду я. После разгрузки охранник уснет. Я перенесу облигации в машину, а их место займет спящий страж. Затем я выйду из здания. Вот вам и преступление века.
   Он глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. И улыбался, обдумывая мой гениальный план.
   Вошел Игорь. Кайзи взял бутылку пива, откупорил и хлебнул от души. Потом оценивающе посмотрел на меня.
- Справитесь?
- Справлюсь. Но понадобится кое-какое снаряжение.
- Давайте список. Сегодня же вечером все получите.
- Отлично. А теперь я собираюсь перекусить и вздремнуть.
   Кайзи не пытался меня остановить. Знал: пока Анжелина - пленница, я целиком в его власти.
   Я медленно брел по улице, а мимо плелись на работу наемные невольники. Вот и сень знакомого механомаркета. Но сначала надо оторваться от слежки, хоть я ее и не заметил. Я вошел в первое же попавшееся конторское здание, в одиночестве поднялся на лифте, спустился по ступенькам и вышел черным ходом. Для верности несколько раз повторил процедуру. Лишь затем купил дешевый телефон.
   Но прежде, конечно, выбросил старый. У Кайзи была целая ночь, чтобы посадить в него "жучок" и увешать подобными насекомыми меня.
- Официант, подойдите-ка, - сказал я, как только откликнулся Боливар. - Напомните, что я заказывал, когда был здесь в последний раз. Да, медведьбургер и пиво.
   Я вышел и бросил телефон в ближайшую урну, надеясь, что Боливар все услышал и понял: на мне "жучки", и я буду ждать в ресторане, где мы уже встречались.
   Я брел, нигде не задерживаясь подолгу, на тот случай, если какой-нибудь из "жучков" дает пеленг. Затем вернулся в ресторан и увидел в угловой кабинке Боливара. Я описал широкий круг, возвратился и чуть ли не вбежал в ресторан. Зашел сыну за спину и подал карточку, когда он повернулся.
   "Обыщи меня индикатором".
   Что он и сделал, лишь единожды изумленно посмотрев мне в лицо, три монеты, как обычно, а еще машинка полыхнула красным на металлическую пуговицу. Кайзи постоянно шел на новые ухищрения. Я сорвал пуговицу и отдал Боливару вместе с монетами. Он достал из кармана экранированный мешочек и спрятал миниатюрные передатчики.
- Теперь нас не услышат, - сказал Боливар. - Отличный грим, папа, я тебя еле узнал. У меня хорошая новость: Боливар нашел дом Кайзи.
- Как? Ведь это ты - Боливар!
- Джеймс, папа. Вечно ты нас путаешь.
- Она там?
- Этого мы не знаем. Но дом очень большой, и его обслуживают первоклассные роботы.
- Первоклассные. То есть умные и бдительные. Чтобы с ними сразиться, необходимо как следует подготовиться.
- Пока вы с Боливаром ездили в Шварцлеген, я наконец вломился в муниципальную базу данных Санкиста-у-Моря. Вломился в прямом смысле слова.
- Не понял.
- Тамошние противохакерские программы оказались мне не по зубам. Поэтому однажды ночью я совершил ночную кражу со взломом. Для отвода глаз вынес принтер и факс. Ну, и встроил передатчик в главный сервер. Теперь данные для нас не тайна. Я оставил Боливара рыться в государственных файлах, и скоро он раздобудет подробнейшие чертежи интересующего нас здания.
- У меня была долгая ночь. - Я постучал по клавиатуре карты вин, заказал нам по двойной порции зенкораскрывателя. - Позволь, я расскажу обо всем.
- Ух ты! - воскликнул он, выслушав, сделал большой глоток и поперхнулся.
   Я постучал его по спине. Помогло.
- Самый красивый "скачок" из тех, о которых я слышал, - восхищенно сказал сын.
- Спасибо. Польщен. Но, боюсь, я скрыл от своего любезного работодателя один нюанс.
- Какой?
- Машина с канцелярской дребеденью прибудет не через три дня, а через два.
   Он мгновенно понял всю важность этого факта. И расплылся в улыбке.
- Собираешься вывезти и припрятать облигации?
- Вот именно. Но прежде, чем хотя бы думать об этом, мы должны быть абсолютно уверены, что твоя мать в безопасности. У меня еще одно поручение для тебя. Я не случайно так вырядился. Я похож на некоего Ибу, который работает в "Планетарной сокровищнице". По словам Кайзи, он получил крупную сумму денег и улетел вчера на космическом лайнере.
- Не похоже на методы Кайзи. По-твоему, это ложь?
- Да. Выясни, кто вчера покинул планету. А заодно просмотри свежие новости.
- Считай, что уже сделано. Как тебе сообщить?
- Вот этого пока не знаю. Думаю, нам до поры лучше держаться подальше друг от друга. Если Кайзи хотя бы заподозрит, что мы виделись, нам несдобровать. Я позвоню завтра. Рано, примерно в это же время. Как только проверну дельце с облигациями.
- Береги себя, - напутствовал меня сын. Судя по всему, он тревожился.
- Я всегда себя берегу.
   В эти слова я вложил больше уверенности, чем испытывал. Сказать, что я нервничал, - значит ничего не сказать.
   Джеймс отдал мне экранированный пакет, я вытряхнул "жучков" и положил в карман. Забрав мешочек, Джеймс молча помахал на прощание. Я ответил тем же и отправился на склад - отдохнуть.
   Вернее, я надеялся отдохнуть. Когда я вошел, Игорь посмотрел в мою сторону и отвернулся. Зато Кайзи встретил меня горящим взором, его обуревали идеи.
- Мне не нравится, что вы бродите по городу в одиночку.
- Почему? Кого мне бояться?
- ДиГриз, я вам не доверяю. Слишком гладко стелете. - Он указал на заваленный покупками стол. - Здесь все, что вам понадобится.
   Он полез в сумку и достал пистолет.
- Хочу, чтобы вы сидели спокойно, пока Игорь наденет наручники.
   Я вынужден был подчиниться. Битюг зашел мне за спину, пистолет неуклонно смотрел в лоб. Щелкнули наручники. А мерзавцам и того мало - еще одной парой Игорь сковал мне щиколотки.
   Кайзи убрал пистолет и улыбнулся.
- Теперь можете поспать. У вас впереди трудная ночь.
   Оба с наслаждением смотрели, как я поднимаюсь на ноги, поворачиваюсь, скачу к койке, тяжело на нее падаю. Я корчился, пока не оказался на спине. Глянул на наручники и понял, отчего улыбается Кайзи. Отмычкой с такими не справиться. Комбинационные замки утоплены так глубоко, что диски не повернешь, даже если дотянешься пальцами. Я попытался. Не получилось.
   Даже скованный по рукам и ногам, я крепко уснул - помогла усталость. Проснулся, услышав голоса, и в следующий миг снова провалился в сон. И лишь почувствовав щекой дыхание Игоря, а главное, уловив мерзкий запах из его рта, я полностью очнулся.
   Он, согнувшись, возился с комбинационным замком. Я растопырил пальцы, чтобы вцепиться в его горло, но тут увидел Кайзи. Он держал меня на мушке.
- Тащи его сюда, тут светлее.
   Игорь схватил меня за лодыжки и стащил с кровати. Я рванулся вбок и упал на плечо, а не на голову Водитель, ругаясь, перетащил меня в другую комнату и сидел на мне, пока не снял оковы.
- Разве так принято обращаться с лояльными служащими? - поинтересовался я, усаживаясь на стул.
- Сейчас Игорь отвезет вас в сокровищницу, - сказал Кайзи. - Я буду рядом, в своей машине, глаз с вас не спущу. А утром прослежу, как вы покинете здание. Если возникнет хоть малейшее подозрение, что вы отступили от плана, можете не сомневаться: вам больше никогда не увидеть жену.
   Я промолчал, потому что не надеялся на свою выдержку. Он принял это за согласие. Посмотрел на часы.
- Пора. Возьмите коробку с завтраком. В ней необходимое снаряжение, замаскированное под мерзкую еду.
   Мы поехали знакомой дорогой к знакомому углу. Потом - знакомая прогулка к входу в сокровищницу. Все как тогда, разница лишь в том, что сзади бесшумно катила черная машина. Она остановилась на соседней улице.
   Я был счастлив скрыться за углом от глаз Кайзи. Контактная линза на этот раз не своевольничала. Замок среагировал на фальшивую ладонь. Я вошел
- Ты! Иба, я к тебе обращаюсь!
- Мать твою! - угрюмо буркнул я, не глядя на говорившего. Что ему нужно?
- Иди сюда! У меня кое-что есть. Пришлось остановиться, посмотреть на него. Он протягивал газету.
- Какой-то парень принес, велел тебе передать. И даже заплатил пять кредитов - хочешь верь, хочешь не верь. Я просмотрел. Ничего особенного. Просто сегодняшняя газета. Хотел даже выбросить
   Он уронил газету и ушел.
   Газета? От кого? Уж конечно, не от Кайзи. Значит, от Джеймса. Но почему?
   Я не мог прочитать газету сразу. Другой охранник, в вестибюле, подозрительно таращился на меня.
- Мать твою! - крикнул я вслед уходящему и поспешил к своим заждавшимся помощникам.
   Лишь пробудив их к жизни, я раскрыл газету. Торопливо просмотрел, читать не было времени. Хотя погодите-ка! На последней странице из поля был вырван крошечный полукруг. Рядом с рекламой набора "Сделай сам себе грыжу". Не может быть! Я посмотрел на другой стороне листа и обнаружил заметку петитом: "Самоубийство в озере Центрального парка".
   Меня прошиб озноб. Я пробежал заметку.
   "Неизвестный... изорванная одежда... вода в легких... опознать не удалось..."
   И последняя строка: "Бесформенный шрам на лице".
   Значит, не надо изучать списки пассажиров. Иба уволен. Слишком много знал о делишках Кайзи.
   Теперь было ясно как день, что ожидает меня.

Глава 23

   Впервые я порадовался тому, что работа уборщика не требует участия мозгов. Мои мысли описывали бесчисленные круги в поисках выхода и не находили. Выкрасть облигации можно - это самая простая часть операции. Но сразу после кражи меня снова закуют и посадят под замок. А через два дня в сокровищницу приедет машина с канцелярскими припасами. Что делать? Признаться, что доставка произойдет днем раньше? Если признаюсь, Кайзи получит краденые облигации на блюдечке, а я следом за Ибой отправлюсь купаться в озере. Если не случится чего-нибудь похуже.
   Роботы брели внесенным в программу курсом, я едва замечал их. Лишь когда один зациклился, я вспомнил свои обязанности и шарахнул его стрекалом. А затем снова целиком занялся неразрешимыми задачами.
   Хватит! Меня заклинило, как робота. Пора что-то предпринять. В смысле ограбление. Я отключил всех помощников, кроме одного, чтобы не разбрелись. Потом снял с самого большого тащибота мусорные ящики и заставил его следовать за мной к канцелярскому складу. Дверь там даже не была заперта. В этом мавзолее бюрократии только тусклые ночные лампы освещали мой путь. Штабеля бланков чуть не доставали до потолка, с ними соперничали горы конвертов и пачек чистой бумаги. Мы огибали их, все глубже забираясь в эту пещеру. Слой пыли на полу, сухость, сумрак, затхлость. Вот и моя цель - залежи у самой стены. Пыль витала в воздухе. Пересохшие бланки пожелтели по краям. Прекрасно будут гореть! Я принялся за работу и нагрузил робота бумагой, лишь несколько раз остановившись, чтобы чихнуть. Готово. Еще одно "апчхи" - и я покидаю склад, а за мной с механической покорностью погромыхивает верный робот.
   Я прошунтировал электронный замок, затем нейтрализовал сигнальное устройство на дверном косяке. Теперь - самое хитрое: не задев луча, установить инфракрасный генератор перед приемной линзой. Медленно вперед, шаг за шагом. По лицу ручьями течет пот. Готово. Чистая работа. Настал черед побыть грузчиком, и роботы мне тут не помощники. Складываем бланки на полу посреди комнаты, ворошим, чтобы лучше горели. Я запыхался, нагружая тележку облигациями. А теперь - последний штрих. Я сгреб в охапку этак на миллион облигаций - какое расточительство! - и оттащил подальше от датчиков пожарной сигнализации. Достал зажигалку, поджег бумаги одну за другой. Каждой давал погореть, затем тушил. Отнес их назад и со вкусом прирожденного дизайнера разбросал по комнате. Ну и наконец повернул диск часовою механизма термитной мины. Она рванет через час после моего ухода, за несколько минут до появления дневных рабочих. Сегодня они проведут время гораздо веселее, чем ожидают.
   Я остановился передохнуть. Остыл, потер ладони, разминая одеревеневшие пальцы. И лишь после этого с бесконечным терпением убрал инфракрасный проектор. Медленно... медленно... Готово. Все остальное - детская игра. Привести в порядок сигнализацию, запереть дверь...
   Я сходил напоследок в кладовую, тщательно сложил облигации, прикрыл сверху старыми бланками. Здесь краденое преспокойно дождется моего возвращения. Либо останется на веки вечные, если наделаю ошибок, мрачно подумал я.
   Следующие часы тянулись мучительно. Я изо всех сил старался не думать о термитном заряде. А вдруг что-нибудь случится, прежде чем она... Не надо, Джим, выброси из головы.
   И вот - последняя пепельница, последний бумагоизмельчитель. Спускаемся в подземное логово роботов, где они с радостью приникают к электрическим сосцам, а я смываю с рук следы поджога.
   Все-таки я нервничал. Да не просто нервничал - поджилки тряслись. Что, если я неправильно установил часовой механизм? Сбегать проверить? Желудок стянулся в узел и не распускался, пока я не оказался на улице. Я медленно дошел до угла и не увидел фургона. Что-то случилось? Прежде чем я успел обуздать мечущиеся мысли, рядом затормозила машина Кайзи.
- Садитесь, - сказал он.
- А где Игорь?
- Не ваше дело. Мы поехали.
- Все по плану?
- Да.
   Он улыбнулся, облизал губы. Затем, крутя баранку одной рукой, достал блокнот со стилом, подал мне.
- Начертите подробно, как добраться до кладовой. Пометьте, где лежат облигации. Еще напишите имя фирмы-поставщика и водителя.
- Не думаю, что мне следует это делать.
- ДиГриз, не шутите. Вы ответите на все мои вопросы и очень хорошо понимаете, почему.
- Понимаю. Но сначала - моя жена. И ваши угрозы. Вот о чем я хочу поговорить. Что будет, когда я принесу вам облигации?
- Вы встретитесь с ней, как я и обещал. Угу, встретимся, подумал я. В могиле.
- Какие гарантии?
- Мое слово, какие же еще?
- Маловато, Кайзи. Ведь вы соврете - недорого возьмете.
   Он холодно покосился на меня, но промолчал.
- Давайте-ка лучше заключим сделку. Я привезу облигации, но сначала вы ее отпустите.
   Он молча крутил баранку. Затем отрицательно покачал головой.
- Нет, не могу.
- В таком случае я не могу предоставить информацию, как вывезти облигации без моего содействия.
   На это он ничего не ответил. Я тоже решил поиграть в молчанку.
   При нашем приближении опустились складские ворота. Я не увидел в гараже ни Игоря, ни его грузовика. Кайзи вышел из лимузина первым, открыл заднюю дверцу, что-то достал.
- Взгляните, - предложил он.
   Я взглянул и судорожно дернулся. Но опоздал.
   В бок ударили два металлических электрода. Чудовищный разряд прошил болью все тело. Мышцы сжались в мучительном спазме, я рухнул на пол.
   Я был в сознании, но шевелиться не мог. Кайзи протащил меня по не знавшему метлы и швабры полу, взвалил на койку. Безнаказанно надел наручники и приковал мою НОГУ к металлической спинке кровати. Когда он протащил койку по комнате и с грохотом врезался в стену, я почувствовал, как в тело начинает возвращаться жизнь.
   Кайзи вышел в соседнюю комнату и вернулся с очередной парой наручников. Я понял, что у него на уме, решил перекатиться на бок, свалить его ударом пятки, но удалось только вяло дрыгнуть ногой. Он стащил меня с кровати, приковал за ногу к металлической трубе на стене. Кайзи тяжело дышал, физиономия его перекосилась от злости. Утонченный мультимиллионер исчез, передо мной стоял зверь. Снова и снова я получал удары в лицо. Лишь больно ушибив кулак о мою челюсть, он унялся.
- Никто не смеет мне перечить! Никто!
   Он потер ссаженные костяшки.
- Да как тебе, заурядному преступнику, хватило наглости диктовать мне условия?! Не потерплю!
   Вернулась жестокая улыбка. Выровнялось дыхание. Я получил болезненный удар ногой по ребрам. Но это было уже не по злобе, а по расчету.
- Ты беспомощен. Я могу сделать с тобой все, что захочу. А сейчас я хочу одного: оставить тебя здесь на несколько дней без воды и пищи. И вскоре ты будешь с нетерпением ждать моего возвращения, чтобы рассказать, как вывезти облигации. Если расскажешь, я, может, и оставлю тебя в живых.
   Вот он, настоящий Кайзи. Имперетрикс фон Кайзер-Царский без маски.
- Как Ибу? Которого выловили в озере? Я прокричал это Кайзи в спину, и он повернулся.
   Лицо пошло багровыми пятнами. Ну почему я так и не научился следить за своим языком?
   Я понял, что подписал себе смертный приговор.
- Считай, что ты уже в могиле!
   Кайзи вышел, хлопнув дверью.
   Я услышал, как завелась его машина, как с визгом опустились ворота гаража. А потом с таким же визгом поднялись.
   Я остался один.
- Джим, когда-нибудь найди время и научись держать норов в узде.
   Мудрый совет. Мудрый, но запоздалый. Впрочем, что толку себе пенять? Лучше подумаем, как выбраться из западни.
   Не так-то просто, понял я, вдосталь надергавшись и накорчившись и ободрав кожу о металл. Можно дотянуться до ножных оков и повернуть диски на замках, но, вертя их наугад, до скончания века не найти правильную комбинацию. И труба на стене незыблема. Я крутился, хрипя от натуги. Она сказалась, как и ночное бдение. Я расслабился и крепко уснул.
   Потом меня что-то разбудило. Сколько же я проспал? Судя по свету в окне, было все еще утро. Болело разбитое лицо, ныли ребра. Я услышал шорох - кто-то скребся в дверь. Я кое-как повернулся и увидел, как медленно поворачивается дверная ручка. Кайзи? Игорь? Кто бы там ни стоял, мне это ничего хорошего не сулило. В тот миг я почувствовал, как мало осталось во мне надежды. Вообще ничего.
   Плавно отворилась дверь. В гараж скользнул некто в темном. Я решил закричать, но сразу передумал. Дождался, когда гость закончит традиционный поиск "жучков" и спрячет трофеи в экранированный мешочек. Затем я с шумом выпустил из легких застоявшийся воздух.
- Джеймс!
- Нет, Боливар. Джеймс все еще роется в компьютерных архивах, ищет чертежи здания.
- Вытащи меня отсюда!
   Он повозился с оковами и отрицательно покачал головой.
- Проще сказать, чем сделать.
- Ты на машине приехал?
- Да.
- Слесарный набор. Клещи, молоток.
- Верно!
   Клещи сломались - наручники, приковавшие меня к трубе, оказались крепче. Но спинка кровати была сделана из металла помягче, и Боливар разломал ее молотком. Затем помог мне встать и снять наручник с трубы.
- Неважно выглядишь, - сказал он. - К этому фальшивому шраму, да настоящие синяки, да еще наручники... - Он огорченно покачал головой.
- Веди меня к машине и доставай аптечку. Потом - в магазин режущих инструментов. Без этих железок мне сразу полегчает, даю слово. - Я зашаркал прочь из комнаты, гремя цепями. - Кстати, спасибо за внезапное появление.
- Я решил, что пора вмешаться. Ты обещал позвонить, но не позвонил. Тот жлоб, водитель грузовика, сейчас, наверное, едет в Санкист-у-Моря. Я следил за ним, пока он не свернул на скоростную трассу.
- А Кайзи?
- Вероятно, все еще в банке, его машина - на тамошней стоянке. Прежде чем ехать сюда, я проверил.
   Загудел его телефон.
- Оба в пути, - сказал он и дал отбой. - Джеймс добыл чертежи особняка. Просил ехать туда, не задерживаясь.
- В этом городе можно взять напрокат вертолет?
- Запросто. Но сначала - в магазин слесарных инструментов.
   Боливар затормозил точно перед входом в лавку и юркнул туда. Через несколько секунд вернулся с молекуразлучником. Бросил его мне на колени, и машина рванула вперед. Я перевернул штуковину, прижал к наручнику. Тонкая энергетическая плоскость ослабила молекулярные связи в металле, и я кожей ощутил поток осыпающихся атомов. Когда мы добрались до вертолетной площадки, я уже смазывал кремом синяки и ссадины. Я собирался бросить молекуразлучник на заднее сиденье вместе с остатками оков, но передумал и спрятал в карман.
   Оказалось, что межзвездные пилотские права вместе с тугими бумажниками и кредитными карточками способны творить чудеса. Я ждал в машине появления арендованного вертолета. Затем быстро перебрался на борт и устроился на пассажирском сиденье.
- Только что говорил с Джеймсом, - доложил Боливар, когда мы взмыли. - По его словам, грузовик Игоря стоит возле особняка. Джеймс собрался войти, но я велел дождаться нас.
   Я кивнул
- Один в поле не воин. Эта штуковина летит во всю мочь?
- Мигом домчим. Я велел Джеймсу подыскать местечко для посадки. Там он и будет нас ждать.
   Мы летели быстро, но меня изводила мысль, что уже поздно. Мозги жужжали, как пропеллер вертолета. Что делает Игорь в особняке Кайзи? Если Анжелина там, то он, возможно, приехал по ее душу. Нет, Игорь не причинит ей вреда, по крайней мере, без приказа босса. А вдруг такой приказ уже отдан? Мысли мои описывали круги, желудок капризно урчал. Болел бок. Я порылся в аварийной аптечке и нашел фляжку медицинского бренди.
- Мне нельзя, я за штурвалом, - отказался Боливар. - А тебе, похоже, не повредит.
   Разбитые губы обожгло спиртом, но для желудка это был целительный бальзам. Неужто я слишком стар для таких приключений? Судя по самочувствию, да. И в ту минуту я понял, что меня и впрямь укатали крутые горки.
- Вижу площадку, - сказал Боливар в телефон. - Джеймс, это ты нам машешь? Отлично, садимся.
   Не дожидаясь, когда остановятся лопасти, мы побежали к машине. Джеймс внимательно осмотрел мое лицо и повязку, но ничего не сказал. Мы уселись, и колеса закрутились.
- Жми во всю мочь, - велел я.
- Грузовик, о котором вы говорили, стоит возле особняка. Насколько мне известно, Игорь в здании один, конечно, если не считать роботов. Чертеж здания - рядом с тобой на сиденье. Дом большой, очень большой. Я насчитал десять... нет, двенадцать комнат. На крыше - пентхауз. И судя по ортогональной проекции, дом стоит на монолитной плите, подвал отсутствует.
   Я подозрительно рассмотрел чертеж, затем постучал по нему.
- Все эти комнаты - с окнами.
- Тут большинство комнат - с окнами, - сказал Боливар.
- По моему настоянию Кайзи принес видеозапись, подтверждая, что Анжелина жива и здорова. В комнате, где велась съемка, было искусственное освещение. И я не заметил в кадре окон.
- А может, это происходило ночью?
- Нет, он уезжал утром. Если Анжелина здесь, он бы вернулся до темноты.
   Боливар тоже рассмотрел чертежи.
- Если есть хоть одна комната с зашторенными окнами, с нее и начнем. Найти такое окно снаружи будет нетрудно.
- А если все шторы раздвинуты? - спросил я и добавил, не дожидаясь ответа: - Помните банк? Где Кайзи прятал якобы украденные деньги?
- Конечно! - воскликнул Боливар. - Потайная комната под хранилищем. Если ему в центре города удалось соорудить такое, то в пригороде сделать эго проще простого.
   Джеймс остановил машину и поднял руку.
- Особняк - за углом, сразу за той рощицей

Глава 24

   Мы высадились и в тот момент, когда Джеймс затворял дверцу машины, услышали скрежет стартера, а затем вой мощного двигателя.
- Это грузовик Игоря, - сказал Джеймс. - Он запаркован возле особняка. Что теперь делать? Поедем следом?
- Нет, - ответил я. - Остановим. Есть шанс, что в кузове Анжелина. А если не в кузове, то в доме. В любом случае Игорь скажет.
- Но это, наверное, опасно... - озабоченно произнес Боливар.
- Я отвечаю.
   Я услышал, как фургон тронулся с места и выехал на шоссе. Когда он появился, я поднял руку. В тот момент я так волновался за Анжелину, что совершенно забыл, как выгляжу сам. Я был не я в буквальном смысле. С синяками и ссадинами на лице я - вылитый Иба, восставший из мертвых. Вот почему Игорь, заметив меня посреди шоссе, до отказа вдавил педаль тормоза.
   У него отпала челюсть, физиономию перекосила гримаса ужаса.
   Затем он упал грудью на баранку. Грузовик катил по инерции прямо па меня.
   Я рыбкой нырнул в сторону, сделал кувырок и выпрямился уже на обочине около моих мальчиков.
- Остановите грузовик! - закричал я. И поморщился от боли - только что обзавелся новыми ушибами.
   Неуправляемая машина съехала па обочину и врезалась в кущу деревьев. Толстые стволы растрескались, наклонились, но не рухнули.
   Однако грузовик - не танк. Колеса покрутились вхолостую и замерли, содрогнулся кузов, в последний раз рыкнул двигатель и умолк.
   Первым до кабины добрался Джеймс, распахнул дверцу. Выскользнуло бесчувственное тело Игоря и врезалось бы в землю головой, не схвати мой сын водителя за ноги. Я перелез через обоих в кабину. Анжелины там не было. В кузове тоже было пусто
- Поверни его набок, вытащи язык, - командовал Боливар. - Вот так. Пульс?
- Есть. Но очень слабый, учащенный и неровный.
- Сердечный приступ? - спросил я.
   Джеймс кивнул и огляделся. Немногочисленные дома стояли на порядочном отдалении, свидетелей, кроме нас, не было.
- Все это мне не нравится.
   Жалеть Игоря было не за что, но не стоять же над ним, дожидаясь, когда он испустит дух. Но не я, а Джеймс высказал эту мысль.
- Не хочу, чтобы его смерть легла на нашу совесть. Давайте-ка вызовем "Скорую помощь". Он достал телефон.
- Вызови, - согласился я. - Будет не лишним, если ты съездишь с ним в больницу. Или хотя бы проследишь за машиной. А тем временем мы с Боливаром обыщем дом. Если ничего не выясним, позвоним тебе, и ты допросишь Игоря, когда он очухается.
   Джеймс вызвал медиков.
- "Скорая" в пути. Я назвался родственником, мне позволят сопровождать Игоря. Буду держать вас в курсе.
- Погоди-ка, - сказал Боливар. - Не лучше ли будет, если я тебе позвоню? Мы хотим незаконно проникнуть в чужой дом, вряд ли будет разумным дожидаться там звонка. К тому же он может нас выдать
- Так и сделаем. Идите в дом, а когда что-нибудь найдете, сразу позвоните.
   Послышался вой сирены, и мы скрылись в рощице, что окаймляла поместье с двух с горой. Под се прикрытием выбрались на задворки. По пути мы заглядывали в каждое окно - все не зашторены. Пентхауз был из стекла, и мы, разумеется, проверили и его.
- Погляжу с той стороны, - сказал Боливар. - А ты лучше подожди здесь.
   Он исчез, не дожидаясь ответа. Безмолвным призраком обогнул широченный плавательный бассейн и скрылся. Я постоял под деревьями, посмотрел на дом. За окнами - ни малейшего движения. На заднем дворе стоял большой гараж на две машины. Он был на запоре, но это меня не остановило. Однако в гараже я обнаружил лишь одно средство передвижения - старинный мопед со спущенной камерой. Полом служила крепкая плита из замасленного бетона. Я постучал ногой. Плита звучала, как и полагается массивной бетонной плите.
   Я вышел наружу. Через минуту появился Боливар, отрицательно мотая головой.
- Ни одного зашторенного окна. Думаю, пора вспомнить твою гипотезу о потайной комнате.
- Входим?
- Сначала позвоним Джеймсу. Он, наверное, уже в больнице. Если "Скорая" и не доехала, робофельдшер наверняка сообщил все сведения о пациенте. Сейчас узнаем, что стряслось с нашим приятелем.
   Боливар набрал номер.
- Это дядя Том. Мы очень волнуемся.
- Да, Том, есть от чего волноваться. Игорь без сознания, у него обширный инфаркт миокарда. Придется пересаживать правый желудочек. Как только приедем, ему подключат искусственное сердце. Как ваша охота?
- Стоим перед красивым домом с замечательным видом из каждого окна. Сейчас войдем.
- Обо мне не забывайте.
- Ну что ты!
- Бедный Игорь, - сказал я. - Знаю, я выгляжу не ахти, но чтобы при моем виде - инфаркт... Видать, у кого-то нечистая совесть. Я намекаю на исчезновение настоящего Ибы. Если Игорь - соучастник, он принял меня за призрак или подумал, что его жертва восстала из могилы. Впрочем, сейчас не до него. Надо проникнуть в дом. Есть идеи?
- Как насчет того, чтобы позвонить в дверь? Снаружи мы никаких ответов не получим.
- Железная логика, дитя мое.
   Я нажал на кнопку, и где-то в глубине дома зазвонили колокола. Из дверного косяка торчала линза телекамеры. Я поспешил шагнуть в сторону, надеясь, что не угодил в кадр. Чего доброго, еще кого-нибудь доведу до инфаркта, а это уже перебор. Дверь отворилась.
- Чем могу служить? - произнес рафинированно-вежливый голос.
- Я приехал навестить Имперетрикса фон Кайзера-Царского, - сказал я.
- С глубоким сожалением вынужден поставить вас в известность, что хозяина нет дома. Что ему передать?
- Я скажу, что ему передать.
   Я шагнул к привратнику.
   Разумеется, им оказался роскошный робот. Выше меня. Сверкающий великолепно отполированной сталью. Глазами служили громадные бриллианты отменной огранки. Вдобавок робот носил белые перчатки. И от него на версту веяло механическим чванством.
- И что же вам угодно передать моему хозяину, сударь?
- Не твое, железка, дело. С дороги! Я двинулся вперед, но меня решительно остановила металлическая десница в белой перчатке.
- У меня строжайший приказ этого не допускать. Извольте сейчас же выйти вон.
- Я не уйду, и ты меня не остановишь. Я нажал, и робот убрал руку. Затем сложил металлическую кисть в кулак и врезал мне в челюсть.
- А как же законы роботехники? - возопил я, хватаясь за ушибленный подбородок. - Робот не может причинить вред человеку.
- Вы, милостивый государь, не человек. Вы гадкая инопланетная форма жизни.
   Боливар вставил ногу между дверью и косяком. Робот наступил ему на ботинок и захлопнул дверь.
- Эй! - вскричал мой сын, прыгая на одной ноге и держась за другую.
- И правда, "эй", - согласился я, потирая челюсть. - Не уверен, что этот робот мне понравился.
   С этими словами я достал молекуразлучник, включил и быстро провел им вокруг замка. Тот вывалился на коврик. Отошедший в конец коридора робот вернулся.
- Вход воспрещен! Я немедленно обращусь в полицию.
- Мы и есть полиция! - заорал я. - Офицер, предъявите этой штуковине ваш жетон.
   Боливар сверкнул роскошным, хоть и фальшивым, жетоном с позолотой и рубинами.
- К нам поступила жалоба, что по этому адресу бесчинствует сумасшедший робот. Собирайся, поедешь с нами.
- Мне запрещено покидать эти апартаменты. Соблаговолите немедленно уйти.
- Не соблаговолим, потому что попран закон! Ты меня ударил, хотя не мог не знать, что наносить побои человеческому существу - ужасное преступление. Ты арестован.
- Я знаю законы. Но вы никакой не человек.
- Тебе прекрасно известно, что я человек. А ты - конструкция. Значит, существует и твой конструктор. Тебя сделали люди, и я, как видишь, принадлежу к их числу. Следовательно, я - представитель сконструировавшей тебя человеческой расы. А конструкция обязана подчиняться своему конструктору.
   Подумать только, я веду философский диспут с роботом. Докатился!
- А я вижу, что никакой вы не человек. Хозяин мне объяснил, что люди - это налогоплательщики Феторра. Инопланетяне к человеческой расе не относятся. Еще он дал мне список всех настоящих людей в этом городе. Вы туда не включены. Следовательно, вы должны уйти. Если не уйдете, я выполню приказ уничтожать все инопланетные формы жизни.
   Он двинулся вперед, и Боливар поспешил отойти в сторону, так что мы с ним оказались на одинаковом расстоянии от робота. Дворецкий остановился, растерянно завертел головой, не зная, кого уничтожить в первую очередь.
- Вы обязаны удалиться. Инопланетным формам жизни входить сюда запрещено. Наказание - уничтожение на месте.
   Я зашел роботу за спину и тем самым вывел его из логической западни.
- Вы оба обязаны уйти. - Он повернулся и схватил меня. - Вы прошли дальше, чем ваш спутник, а потому уходите первым, иначе будете демонтированы.
   Он держал меня мертвой хваткой и, судя по интонациям, наслаждался своими умозаключениями.
   Боливар проскочил мимо нас и закричал:
- А я прошел еще дальше! Заставь меня выйти первым, это твой долг.
- Прошедший дальше должен выйти первым. В тон дворецкого вторглась нотка растерянности. Он отпустил мою руку и потянулся к Боливару. Я пробежал по коридору с криком:
- А я - еще дальше! Меня первым надо выгнать.
   Робот держал Боливара за руку, но бриллианты уже уставились на меня.
- Я дальше! - крикнул я.
   Раздался непонятный скрежет - я надеялся, что это лопаются логические цепи. Казалось, робот забыл о Боливаре. Вдруг дворецкий пошел за мной, не выпуская его руки.
- Эй! - вскричал Боливар, пытаясь вырваться. А в следующий момент робот и меня схватил за предплечье. Значит, время точить лясы вышло. У меня не было желания подвергаться демонтажу. Я выхватил из кармана молекуразлучник и показал роботу.
- Знаешь, что это такое? А коли знаешь, советую припомнить остальные законы роботехники. Не допускай, чтобы тебе причинили вред. А ну, отцепись, не то манипуляторы отрежу! Учти, в наши дни безрукой жестянке нелегко найти работу.
   Снова раздался скрежет, и металлические пальцы разжались. Робот стоял столбом, над макушкой курился дымок.
- Молодец, папа. В диспутах ты силен. Особенно с роботами. Ну, а теперь пойдем поищем.
   Мы поискали, но ничего не нашли. Одну за другой осмотрели комнаты - пусто. Боливар заглянул во все чуланы, а я поднялся в пентхауз. Ничего. И ничего похожего на дверь, ведущую вниз. Хоть бы один винный погребок на всю хоромину.
- Робот должен знать.
- Да, если только ты ему мозги не расплавил. Я топнул. Судя по звуку, внизу - земля.
- Мы только в одном месте не посмотрели, - сказал Боливар. - В будке у бассейна, где пульт нагревателя и фильтра.
   Он не договорил, а я уже открывал дверь, ведущую к бассейну. Но в будке не было ничего, кроме обычной техники. И стояло это сооружение на монолитной плите.
- Значит, в доме, - решил я. - Уверен, мы что-то проглядели. Давай вернемся, я хочу осмотреть каждый квадратный сантиметр.
   Так мы и сделали. Во всех комнатах. Отодвигали мебель, пинками отшвыривали ковры. Даже холодильник оттащить попытались. Ничего.
- Последняя комната, - заметил Боливар, заглядывая в дверной проем. В голосе сквозила тревога. - Хозяйская спальня.
   Сначала мы осмотрели ванную. Вся сантехника - на своих местах, ничего не сдвинешь. В спальне - полированный паркет, между планками даже ногтю не влезть. Посреди внушительной комнаты возвышалась кровать. Я тяжело опустился на нее - давали себя знать усталость и увечья. Уронил голову на ладони. До чего же я услал...
   Эге! А это еще что? Едва заметная царапинка на паркете. У ножки кровати.
- Ага! - Я упал на колени и вгляделся.
- Папа, что-нибудь не так?
- Что-нибудь так! Погляди-ка. Видишь, на полу, у ножек, царапины? Похоже, кровать отодвигали. Вот так.
   Я изо всех сил толкнул ее. И ничего не произошло. Сначала.
   Затем раздался металлический щелчок, и сопротивление прекратилось. Я упал ничком, а кровать легко поехала но комнате. И в считанных дюймах от собственного носа я увидел утопленную в полу ручку. Мы с сыном потянулись к ней одновременно. Победила молодость. Боливар схватил ручку, повернул, дернул на себя
   Крышка люка была даже шире, чем в банке, но снабжена превосходно отрегулированными противовесами и поднялась, как перышко. Снизу в отверстие хлынул свет.
   Анжелина смотрела на нас и улыбалась.
- Какая замечательная картина! - сказала она.

Глава 25

  - Мы спускаемся! - крикнул я.
- Сделайте одолжение. С удовольствием бы сама к вам запрыгнула, но я, связана. Ты там не видишь кнопку или рычажок?
- Да, есть. В раме люка.
- Нажми.
   Она отошла в сторону.
   Я до отказа вдавил кнопку. Загудел мотор, заскрежетали шестеренки и в подвал спустилась металлическая лестница. Я оказался на ней еще до того, как она коснулась пола. В доли секунды слетел, пересек комнату и заключил свою подругу жизни в крепкие объятия.
- Я... рада тебя видеть... даже с таким лицом... Но мне бы и вздохнуть хотелось.
- Извини. - Я отстранился от нее, но удержал за плечи. - Ты как, цела?
- Вроде да, хотя еще секунду назад уцелеть не надеялась.
- А где наша Глориана?
- Вон она.
   Я посмотрел, куда указывал палец Анжелины. Свинка лежала без чувств.
- Это газ, - сказала Анжелина. - Она жива? У Глорианы были закрыты глаза, разинут рот. Я склонился над бедняжкой и погладил по иглам. Они мешали добраться до кожи, проверить, стучит ли сердце.
- Не могу сказать, - признал я свое поражение.
   Анжелина порылась в сумочке, достала косметичку, подала.
   Я недоуменно открыл сумочку. Сообразил не раньше, чем увидел зеркальце.
- Ну, конечно! - Я склонился над неподвижным зверем и приблизил зеркальце к пятачку. - Ничего... Нет! Погоди! Запотевает! Она жива!
   Боливар тоже спустился по лестнице и теперь рылся в карманах.
- Наверное, это сонный газ. Сомневаюсь, что Кайзи доверил бы Игорю ядовитый. Вот противоядие.
   Я взял у него аэрозольный баллончик и брызнул нашей любимой свинке в каждую ноздрю. Сначала ничего не происходило, затем встрепенулось веко, открылись глаза. Глориана тихонько взвизгнула и с трудом поднялась на ноги. Я почесал ей за ушами, и снова мир стал розовым.
   Анжелина поцеловала Боливара в щеку.
- Как я вам рада! Не беспокойся, я вполне здорова. Но без этого железа мне будет еще лучше.
   Она погремела цепью, что тянулась от оков на запястьях к толстой скобе в полу.
- Я и не заметил. Прости.
   Молекуразлучник еще раз доказал, что в некоторых случаях он незаменим.
- Это идея Игоря. Когда он спустился по лестнице, Глориана занялась его лодыжками. И поработала на славу. Он удрал, потом вернулся и усыпил Глориану. И пригрозил то же самое сделать со мной, если не дам посадить себя на цепь. Поэтому я больше не смогла дотянуться до стены. - Она указала на выбоину в штукатурке, где виднелись провода. - Хотела их перерубить, надеялась устроить короткое замыкание. Может, электрики, выясняя причину аварии, нашли бы меня.
   И тут я впервые оглядел узилище своей драгоценной жены. На потолке одиноко светился плафон из бронестекла.
- Никогда не выключался, - пожаловалась Анжелина, проследив за моим взглядом. - Трудновато засыпать.
   Кровать, раковина с одним краном, унитаз без крышки, автокормушка. Спартанская обстановка, как в настоящей тюрьме.
   Мой гнев остыл, стянулся в тугой узел решимости.
- Кайзи за все это заплатит. И дорого заплатит. Не деньгами.
- Пошли отсюда, - сказала Анжелина, хватая сумочку и направляясь к лестнице. - Мне срочно надо подкрепиться и выпить чего-нибудь освежающего, и побольше. Эта машина набита обезвоженной едой. Я даже свинке брезговала ее давать.
   Глориана хрюкнула, услышав эти слова, - ее словарь рос не по дням, а по часам. А затем сосредоточенно полезла по узким ступенькам. Вслед за ней и мы покинули бункер.
- День! - воскликнула Анжелина. - Какая прелесть! А теперь ты должен рассказать, что случилось в мире, пока я маялась в подвале.
   Боливар сразу позвонил по телефону, и Джеймс уже подъезжал, когда мы выходили из особняка. Опять - трогательная сцена воссоединения, и вот мы наконец едем прочь.
   Пока я просвещал супругу, Джеймс запарковался подальше от других авто - не к чему, чтобы меня видели дети и чтобы им потом снились кошмары. Затем мы пошли в ближайшую закусочную. К несчастью, ею оказалась "Забегаловка Макальпо". Но Анжелину это вроде бы не смутило, и под мой рассказ она лихо расправилась с "двойным доберманом". Глориана, сопя, уплетала огромную порцию жареного картофеля.
- Вот так обстоят дела. Облигации полежат в надежном месте, пока я не приеду за ними. Думаю, Кайзи еще не знает, что я сорвался с крючка. Нам больше незачем плясать под его дудку, а значит, пора строить планы на будущее.
- Согласна. При условии, что в эти планы войдет изощренная месть с причинением телесных увечий одному наглому аферисту и его придурковатому помощнику.
- Помощник отпадает, вернее, уже отпал. Джеймс отвез Игоря в больницу, этот паршивец при виде моей физиономии схлопотал инфаркт. Должно быть, принял меня за ходячего покойника. Кстати, как он там? - обратился я к Джеймсу.
   Тот пожал плечами.
- Когда я уходил, его везли на операцию. Доктор сказал, что Игорь силен и молод, возможно, выкарабкается. Но вряд ли в ближайшие дни доставит нам проблемы. Между прочим, в больнице я прихватил газеты. Смотрите, на первых полосах - сообщения о таинственном пожаре. И полиция все еще расследует диверсию в Шварцлегене.
   Мы отправили Джеймса за едой, а сами прочли новости. И не сосчитать, сколько раз мы пропускали регулярные трапезы. Насытившись, задумались о будущем.
- У меня великолепное предложение, - сказал Джеймс, слизывая с пальцев сок песбургера и стараясь не лаять. - Папа, твое лицо сейчас даже без шрама красивым не назовешь. Синева с чернотой вперемешку. А мама, похоже, устала еще больше, пока сидела в подвале и не ведала, что творится в мире. Советую вам отправиться на Элизиум, планету вечного праздника, а мы с Боливаром закончим дела здесь.
- Поддерживаю, - оторвался от газеты Боливар.
- Приятно это слышать, - сказала Анжелина. - Да, мы полетим на Элизиум, но сначала я должна кое-что сделать.
- И я. В частности, надо забрать эти проклятые облигации.
- Нет, - твердо заявила Анжелина. - Мы больше не расстанемся. Облигации не стоят риска. Женская интуиция подсказывает, что мы должны махнуть на них рукой и улететь. Конечно, после того как...
   Я заметил, что Боливар не участвует в разговоре. Очевидно, газеты казались ему более интересными. Я хотел поинтересоваться, что пишут, но тут он смял газеты в комок и азартно вскричал:
- Эврика!
   Это, естественно, вмиг привлекло к нему внимание.
- Я понял, что затеял Кайзи, что стоит за всеми его махинациями.
   Наше любопытство увеличилось вдвое.
- Моя хоть и краткая, но интересная карьера финансиста сейчас достигла зенита. И прежде чем я вернусь к изучению лун, она сослужит мне добрую службу. Все кусочки мозаики ложатся на свои места. Чтобы видеть картину в целом, надо вернуться к самому началу, к моменту, когда Кайзи сделал Стальной Крысе предложение, от которого невозможно было отказаться.
- Если б я захотел, отказался бы. Анжелина красиво изогнула бровь.
- Ты? Отказался бы от четырех миллионов кредитов в день?
- Но ты должна признать: это довольно соблазнительная сумма.
- Кайзи очень точно знал, что делает. Он первоклассный межзвездный мошенник. Сначала - деньги, потом - поиски в базах данных, далее - сообщение, что все ниточки ведут в цирк "Большой Бигтоп", к силачу Пьюссанто.
   Я с горечью кивнул.
- Превосходное надувательство, мы сами нашли эти ниточки и думали, что Кайзи о них не догадывается. На самом же деле он их нам подсунул. Но что он имел против Стальной Крысы? Почему его выбор пал на меня, на мою семью?
- Ничего он против пас не имел, но твоя персона идеально вписалась в его планы, разработанные, несомненно, еще в то время, когда он узнал, что "Большой Бигтоп" собирается гастролировать на Феторре. Бизнесмены этой планеты - жуткие провинциалы, им достаточно снимать пенки по месту жительства и наслаждаться радостями буколической жизни. Но Кайзи такой удел не подходит. У него и впрямь галактический размах, и он знает, что творится во вселенной.
- Галактические интересы? В космосе? Я все еще не понимал, как эти детали стыкуются друг с другом.
- Он знал, что цирк - прикрытие для межзвездных сыщиков. У меня стойкое ощущение, что он с ними уже сталкивался на других планетах. То есть знал, что Пьюссанто - налоговый инспектор, а Гар Гуйль - организатор Союза Объединенных Союзов. Я провел небольшое расследование и выяснил - что танцовщица-акробатка Белиссима - сотрудница ФБР, Фонда Биржевых Расследований. Кайзи понял, что для неплательщиков налогов, для душителей профсоюзов, для финансовых махинаторов наступают тяжелые времена. И решил извлечь из этого выгоду. В первую очередь постарался отравить жизнь конкурентам. Для того-то и понадобилась Стальная Крыса. Сначала ты был нужен, чтобы тебя обвинили в совершенных Кайзи преступлениях...
- А потом мне и самому пришлось нарушать законы. У вора вор дубинку спер, - с горечью сказал я. И моргнул. Я все еще не понимал, какая польза от этого мерзавцу Кайзи.
- Допустим, ему пригодятся деньги, украденные в собственном банке, но все остальное?
- Ты только погляди на финансовые полосы, - сказал Боливар, разглаживая смятые газеты. - Прочти заголовки. "Затянувшийся локаут привел к снижению котировок акций". "Инвесторы в ужасе от резкой девальвации национальной валюты". Это из-за твоих облигаций. "Бум на рынке топлива". Ни о чем не говорит? А вот это мне нравится больше всего:
   "Первый межзвездный банк вдов и сирот" отправляет персонал в бессрочный отпуск. Это банк Кайзи, если помнишь. Он целенаправленно посеял панику и натравил вкладчиков на собственный банк.
- Мне доводилось слышать о подобных вещах, - признал я. - Правда, я думал, это просто сказки.
- Да, в галактике такое случается редко, потому что за банками надзирает специальная контрольная комиссия. Здесь же, очевидно, нет ее отделения. Тебе должно быть известно, что не все активы банков выражены в наличных. Как правило, денежный запас - это лишь фиксированный процент от оборотного капитала. Остальное вложено в операции, которые поддерживают банк на плаву. Когда вкладчики сомневаются в его надежности, они спешат забрать деньги со своих счетов, но банк не может расплатиться со всеми. Если процесс не остановить, неизбежен крах.
- И все-таки не могу взять в толк, зачем ему понадобилось подставлять под удар свою же лавочку. Вдруг она лопнет?
- Не лопнет. Насколько я понимаю, ему нужно все средства, вложенные в другие предприятия, перевести в наличные. Но паника распространяется, как чума. Клиенты других банков тоже побегут за своими кровными, и это подольет масла в огонь. Затем Кайзи раздует истерию на фондовом рынке, переполошит инвесторов, и разорение банков примет необратимый характер. Прочти.
   Он передал мне газету, постучал по заголовку одной из статей.
- "Феторрский кредит удручающе отстает от соперника". А кто у нас соперник?
- Межзвездный кредит. Когда мы сюда прилетели, эта парочка конвертировалась один к одному. А сейчас, после всех финансовых потрясений, здешняя денежная единица упала на семнадцать пунктов. Иными словами, ты можешь за восемьдесят три межгалактических кредита купить сто местных.
   До меня наконец дошло.
- Теперь понятно. Не считай меня тупым, просто все это мне в диковинку. Так-так, помнится, Кайзи владеет не только банками, но и брокерской конторой?
- Вот я вас слушаю, слушаю, - вмешалась Анжелина, - но, боюсь, не понимаю, почему вы так возбудились. Может, растолкуете?
- Не волнуйся, мама, это проще пареной репы, - сказал Джеймс. - Кайзи позаботился о том, чтобы здешняя экономика сошла с рельс, и теперь помогает ей лететь под откос. Сначала - опустошительные кражи, затем - диверсия на атомной электростанции. Он играет на понижение и скупает кредиты по дешевке.
- Он прибирает к рукам активы! - догадалась Анжелина, и мы закивали как сумасшедшие. - Все свои деньги поставил на дальнейшее падение феторрского кредита. Даже если экономика превратится в руины, он загребет миллиарды.
- Вот именно, - сказал, довольно потирая руки, наш финансовый гений Боливар. - Итак, мы разгадали стратегию Кайзи и теперь обыграем его. Обдерем как липку. Ударим по ахиллесовой пяте.
- То есть по его бумажнику, - уточнила Анжелина. - Но, занимаясь полезным, не будем забывать и о приятном. - Она легонько дотронулась до моей забинтованной головы. - Мальчики, вы разберетесь с деньгами, а я - с их хозяином.
   Ободренные, даже взволнованные, мы полетели в Феторрвиль. Даже Глориана выглядела довольной, похоже, ей понравился ее первый воздушный рейс. Мы спорили, генерировали идеи, строили планы. Грезили возмездием. Делили шкуру неубитого медведя. А потом я загрустил. Мальчики не обратили внимания, но Анжелина заметила. И встревожилась:
- Что, ушибы? Дать обезболивающего?
- Ушибы ни при чем, но я и в самом деле не отказался бы от какой-нибудь микстуры от боли. А лучше - от депрессии. - Мои мысли, кружа по накатанному колесу, приходили к одному и тому же неприятному выводу. - Боливар!
   Он повернул голову.
- Сколько тебе нужно времени, чтобы вырыть для Кайзи монетарисгскую яму?
- День, от силы два. А что?
- А то, что я, к сожалению, должен вернуться в свою тюрьму, то есть на склад. Если Кайзи обнаружит, что я сбежал, он обрежет все концы. Ведь он знает, что я могу притянуть его за грабежи и убийство.
- Я тебя не отпущу, - запротестовала Анжелина.
- Боюсь, придется. Ничего, за меня не переживайте. Сначала я хорошенько наемся и напьюсь, а кандалы надену, только когда он подъедет к складу. Сказать по правде, мне это даже нравится. Еще поглядим, кто у кого украдет дубинку. Если все сделаем правильно, он даже не поймет, что его надули.