Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Антология христианской поэзии

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Декабрь 2000   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
11.12.2000
18:07:26
18:12:05
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор Гость

Статистика

493 подписчиков
за неделю
←   Все выпуски   →

Антология христианской поэзии #42 Бунин-2


Служба Рассылок Subscribe.Ru проекта Citycat.Ru
АНТОЛОГИЯ ХРИСТИАНСКОЙ ПОЭЗИИ 

Выпуск 42. Иван Алексеевич Бунин

Я прекрасно помню, что Иван Бунин уже дважды появлялся в антологии, и все-таки
предлагаю собственную подборку его христианских стихов. В них есть что-то особенное:
говорят, что Бунин жил так, как будто нес перед собой свечу. Он из тех редких
поэтов, которые могут донести до нас тонкое, несказуемое почти видение, слышание
и ощущение Образа Божьего, присутствие Его в каждом звуке, каждом камне, каждом
движении…
К сожалению, назвать книги-источники сейчас невозможно: они были чужими, и давали
их всего на вечерок - не до выходных данных было.
____________________________________
        ***

В туче, солнце заступающей,
Прокатился первый гром,
Ангел, радугой сияющий,
Золотым взмахнул крестом -
И сорвался бурей, холодом,
Унося в пыли бурьян,
И помчался шумно, молодо,
Дымным ливнем ураган.

                        (1891)

        ***

Что в том, что где-то, на далеком
Морском побережье, валуны
Блестят на солнце мокрым боком
Из набегающей волны?

Не я ли сам, по чьей-то воле,
Вообразил тот край морской,
Осенний ветер, запах соли
И белых чаек шумный рой?

О, сколько их - невыразимых,
Ненужных миру чувств и снов,
Душою в сладкой думе зримых, -
И что они? И чей в них зов?

                (1895)

        На дальнем севере

Как небо скучно и уныло,
        Так сумрачно вдали,
Как будто время здесь застыло,
        Как будто край земли.

Густое чахлое полесье
        Стоит среди болот,
А там - угрюмо в поднебесье
        Уходит сумрак вод.

Уж ночь настала, но свинцовый
        Дневной не меркнет свет.
Немая тишь в глуши сосновой,
        Ни звука в море нет.

И звезды тускло, недвижимо
        Горят над головой,
Как будто их зажег незримо
        Сам ангел гробовой.

                        (1898)

        Сумерки

Всё - словно в полусне. Над серою водою
Сползает с гор туман, холодный и густой,
Под ним гудит прибой, зловеще расстилаясь,
А темных голых скал прибрежная стена,
В дымящийся туман погружена,
Лениво курится, во мгле небес теряясь.

Суров и дик ее могучий вид!
Под шум и гул морской она в дыму стоит,
Как неугасший жертвенник титанов,
И Ночь, спускаясь с гор, вступает точно в храм,
Где мрачный хор поет в седых клубах туманов
Торжественный хорал неведомым богам.

                        (1900)

        Ночь и день

Старую книгу читаю я в долгие ночи
При одиноком и тихо дрожащем огне:
"Всё мимолетно - и скорби, и радость, и песни,
Вечен лишь Бог. Он в ночной неземной тишине".

Ясное небо я вижу в окно на рассвете.
Солнце восходит, и горы в лазури зовут:
"Старую книгу оставь на столе до заката.
Птицы о радости вечного Бога поют".

                        (1901)

        ***

За всё тебя, Господь, благодарю!
Ты, после дня тревоги и печали,
Даруешь мне вечернюю зарю,
Простор полей и кротость синей дали.

Я одинок и ныне - как всегда.
Но вот закат разлил свой пышный пламень,
И тает в нем Вечерняя Звезда,
Дрожа насквозь, как драгоценный камень.

И счастлив я печальною судьбой,
И есть отрада сладкая в сознанье,
Что я один в безмолвном созерцанье,
Что я все чужд и говорю - с Тобой.

                        (1901)

        В костёле

Гаснет день - и звон тяжелый
        В небеса плывет:
С башни старого костела
        Колокол зовет.

А в костеле - ожиданье:
        Сумрак, гул дверей,
Напряженное молчанье,
        Тихий треск свечей.

В блеске их престол чернеет,
        Озарен темно:
Высоко над ним желтеет
        Узкое окно.

И над всем - Христа распятье:
        В диадеме роз,
Скорбно братские объятья
        Распростер Христос…

Тишина. И вот, незримо
        Унося с земли,
Звонко песня серафима
        Разлилась вдали.

Разлилась - и отзвучала:
        Заглушил, покрыл
Гром органного хорала
        Песнь небесных сил.

Вторит хор ему… Но, Боже!
        Отчего и в нем
Та же скорбь и горе то же, -
        Мука о земном?

Не во тьме ль венцов остался
        День, когда с тоской
Человек, как раб, склонялся
        Ниц перед тобой

И сиял зловещей славой
        Пред лицом людей
В блеске молнии кровавой
        Блеск твоих очей?

Для чего звучит во храме
        Снова скорбный стон,
Снова дымными огнями
        Лик твой озарен?

И тебе ли мгла куренья,
        Холод темноты,
Запах воска. Запах тленья,
        Мертвые цветы?

Дивен мир твой! Расцветает
        Он, тобой согрет,
В небесах твоих сияет
        Солнца вечный свет,

Гимн природы животворный
        Льется к небесам…
В ней твой храм нерукотворный,
        Твой великий храм!

                        (1889)


        Из Апокалипсиса

И я узрел: отверста дверь на небе,
И прежний глас, который слышал я,
И звук трубы, гремевшей надо мною,
Мне повелел: войди и зри, что будет.

И дух меня мгновенно осенил.
И се - на небесах перед очами
Стоял престол, на нем же был Сидящий.

И сей Сидящий, славою сияя,
Был точно камень яспис и сардис,
И радуга, подобная смарагду,
Его престол широко обняла.

И вкруг престола двадесять четыре
Других престола было, и на каждом
Я видел старца в ризе белоснежной
И в золотом венце на голове.

И от престола исходили гласы,
И молнии, и громы, а пред ним -
Семь огненных светильников горели,
Из коих каждый был Господний Дух.

И пред лицом престола было море,
Стеклянное, подобное кристаллу,
А посреди престола и окрест -
Животные, число же их четыре.

И первое подобно было льву,
Тельцу - второе, третье - человеку,
Четвертое - летящему орлу.

И каждое из четырех животных
Три пары крыл имело, а внутри
Они очей исполнены без счета
И никогда не ведают покоя,
Взывая к Славе: Свят, Свят, Свят, Господь,
Бог Вседержитель, Коий пребывает
И был во веки века и грядет!

Когда же так взывают, воздавая
Честь и хвалу Живущему вовеки,
Сидящему во славе на престоле,
Тогда все двадесять четыре старца
Ниц у престола падают в смиренье
И, поклоняясь Сущему вовеки,
Кладут венцы к престолу и рекут:

"Воистину достоин восприяти
Ты, Господи, хвалу, и честь, и силу
Затем, что все Тобой сотворено
И существует волею Твоею!"

                        (1901)

День гнева
Апокалипсис, IV

… И Агнец снял четвертую печать.
И услыхал я голос. Говоривший:
"Восстань, смотри!" И я взглянул: конь бледен,
На нем же мощный всадник - Смерть. И Ад
За нею шел, и власть у ней была
Над четвертью земли, да умервщляет
Мечом и гладом, мором и зверями.

И пятую он снял печать. И видел
Я под престолом души убиенных,
Вопившие: "Доколе, о Владыко,
Не судишь Ты живущих на земле
За нашу кровь?" И были им даны
Одежды белоснежные, и было
Им сказано: да почиют, покуда
Сотрудники и братья их умрут,
Как и они, за словеса Господни.

Когда же снял шестую он печать,
Взглянул я вновь, и вот - до оснований
Потрясся мир, и лик луны - как кровь;
И звезды устремились вниз, как в бурю
Незрелый плод смоковницы, и небо
Свилось, как свиток хартии, и горы
Колеблясь, с места сдвинулись; и все
Цари земли, вельможи и владыки,
Богатые и сильные, рабы
И вольные - все скрылися в пещеры,
В ущелья гор, и оворят горам
И камням их: "Падите и сокройте
Нас от лица Сидящего во славе
И гнева Агнца: ибо настает
Великий день Его всесильной кары!"

                        (1903-1905)

Сын человеческий
Апокалипсис, I

Я, Иоанн, ваш брат и соучастник
В скорбях и царстве Господа, был изгнан
На Патмос за свидетельство Христа.

Я осенен был духом в днень воскресный
И слышал над собою как бы трубный
Могучий глас: "Я Альфа и Омега".

Я обратился, дабы видеть очи
Того, кто говорит, и обратившись,
Я видел семь светильников златых.

И посреди их пламенников - мужа,
Подиром облеченного по стану
И в поясе из золота - по персям.

Его глава и волосы сияли,
Как горный снег, как белая ярина,
И точно пламень огненный - глаза.

Стопы его - халколиван горящий,
Как будто раскаленные в горниле,
И глас его был шумом многих вод.

Семь звезд в его деснице, меч струился
Из уст его, и лик его - как солнце,
Блистающее в славе сил своих.

И, увидав, я пал пред ним, как мертвый.

                        (1903-1906)

Сон
Из книги пророка Даниила

Царь! Вот твой сон: блистал перед тобою
Среди долин огромный истукан,
Поправший землю глиняной стопою.

Червонный лик был истукану дан,
Из серебра имел он грудь и длани,
Из меди - бедра мощные и стан.

Но пробил час, назначенный заране, -
И сорвался в долину сам собой
Тяжелый камень с дальней горной грани.

Царь! Пробил час, назначенный судьбой:
Тот камень пал, смешав металлы с глиной,
И поднял прах, как пыль над молотьбой.

Бог сокрушил металла блеск в единый
И краткий миг: развеял без следа,
А камень стал великою вершиной.

Он овладел вселенной. Навсегда.

                        (1903-1906)

Новый храм

По алтарям, пустым и белым,
Весенний ветер дул на нас,
И кто-то сверху капал мелом
На золотой иконостас.

И звучный гул бродил в колоннах,
Среди лесов. И по лесам
Мы шли в широких балахонах,
С кистями, в купол, к небесам.

И часто, вместе с малярами,
Там пели песни. И Христа,
Что слушал нас в веселом храме,
Мы написали неспроста.

Нам все казалось, что под эти
Простые песни вспомнит Он
Порог на солнце в Назарете,
Верстак и кубовый хитон.

                        (1907)

Выпуск подготовила: Ирина
_________________________

Всего вам доброго!
Ваши отзывы, предложения, свои варианты выпусков прошу присылать по адресу: ivan555@cea.ru Ведущий рассылки: Иван Дмитриев. Архив рассылки доступен по адресам: http://www.cea.ru/~ivan555 http://subscribe.ru/archive/lit.christpoetry/
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Поиск
В избранное