Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic

25 февраля 2003

Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic No. 90
http://www.mipco.com/win/GEr90.html

Эротический обман зрения

 ...Порой даёт раза соседним странам войско.
Иосиф Бродский

Кого не волнуют ныне арабские ночи и дни? Вот и я читаю повсеместные в основном
дурацкие статейки про как и когда дадим раза. Некоторые из них украшаются пояснительными
иллюстрациями. Гляжу, недавно на Yahoo появилась статья, а в аннотации на неё
уменьшенная фотография:

http://us.news1.yimg.com/us.yimg.com/p/rids/20030218/i/1045584700.4094156909.jpg
Ну что это как не хуй с яйцами?

Вот, думаю, статья об охуелых террористах. Раскрываю статью полностью, с большой
картинкой и оказывается двое охранников на фоне мечети. Как это понимать: умышленная
шутка с намёком или трюки бессознательного, произведённые над фотографом и редактором,
не заметившими знакомого образа?
Хорошо, что хоть я всегда настороже, ничего сексуального не пропущу, а остальному
не дам спуску. То есть спускать не дам. И дам раза.




Михаил Армалинский
Верность полу

My music has a positive message. It is - "I fuck you!"
Eminem



Стэн был молод и красив телом, а вот лицо его - подкачало. Родился он с заячьей
губой, да такой, что вместо губ оказались одни шрамы, и рот получался совсем
невкусный. Именно это утверждали женщины, воротящие от Стэна нос. А точнее, свои
губы от его. В остальном самки радостно принимали Стэна: его хуй был велик и
умел.
Из-за характера своей ущербности, Стэн больше всего мечтал о том, чтобы женщина
страстно целовала его в губы, чтобы в жаркой похоти языком лезла в рот, облизывала
его изнутри. Но женщины, позволяя Стэну себя заполнять, отчаянно и с явным отвращением
сторонились его губ. Ему стало унизительно и недостаточно просто ебать женщину
или чтобы они сосали его хуй. Его мечтой было кончить в сросшемся засосе, и чтобы
женщина, кончая, запихивала ему в рот свой язык.
Получалась странная ситуация: поцелуй взасос - самый первый и простой этап в
процессе соблазнения женщины был для Стэна самой заветной и недостижимой мечтой,
тогда как совокупление с женщиной, рвущейся на его большой и долго стоящий хуй,
было легко достижимым, а ведь именно это представляет нелёгкую задачу для многих
мужчин. Таким образом, самое изначальное и простое стало самым сложным и не имеющим
начала, а самое сложное и завершающее стало привычно простым и легко достижимым.
Чего только в жизни ни бывает!

 У Стэна был друг Вик. Он не был таким накаченным и хуястым как Стэн, но зато
женщины его радостно целовали в губы. И не только. Вик любил рассказывать Стэну
о своих похождениях и особо о его нынешней подружке Софи, которая была помешена
на сосании хуя и сперме. Стэн видел её не раз и жадно смотрел не на её большую
грудь или не на тонкую талию и не на величественный зад, а на полные губы крупного
рта и на язык, которым она любила облизывать губы, выпуская его изо рта чрезвычайно
далеко и надолго.
Софи рассказывала Вику, а Вик - Стэну, что она ощущает максимальную власть над
мужчиной, когда берет его хуй в рот. Вот перед ней сильный, грубый, властный
мужчина, но чуть её язык касается заветного места, как мужчина становится её
рабом, даже если он с силой натягивает на хуй её голову, ухватясь за уши.
Чтобы избежать мужской торопливости, Софи уговорила Вика купить специальные ремни
и маску. Она связывала его руки, надевала маску на глаза и тут уже могла сама
выбирать темп и способ обработки члена. Софи чувствовала себя властелиншей, так
как именно она давала мужчине величайшее наслаждение и могла в такой ситуации
управлять как быстро и сколь обильно он изольётся в её рот.
Сперма имела для Софи чуть ли не мистическое значение, так как представлялась
ей материализацией мужского оргазма. Согласно воззрениям Софи, получалось что
оргазм не только эмоциональное явление, но и вполне вещественное, а именно, оргазм
по сути своей есть жидкость, которая имеет цвет, запах и вкус - это цвет, запах
и вкус семени, выплеск которого неопровержимо свидетельствует о вспышке наслаждения,
которым Вик обязан Софи. Она восхищалась устройством мужчины, которого природа
ОБЯЗЫВАЛА испытать наслаждение, чтобы он мог излить семя. Тогда как для женщин
наслаждение - это дело добровольное.

Стэна и Вика объединяла общая ненависть к "голубым". Не раз они поджидали у бара,
где собирались гомосексуалисты, какого-нибудь "вихлявого", как они их называли,
шли за ним и избивали его в каком-нибудь тёмном углу. "Чтобы тот знал своё место",
- как они объясняли свои мотивы, но где это "своё место", приятели определять
не брались.
Софи удивлялась их ненависти и пыталась отговорить от жестокости, аргументируя,
что чем больше "голубых", тем меньше у Стэна и Вика будет конкурентов в освоении
женщин и тем радостнее должны быть мужчины. Это женщины могли бы обозлеваться
от избегающих их гомосексуальных мужчин, но женщины предпочитают концентрироваться
на оставшихся гетеросексуалах. Однако, логика не действовала на ненавистников.

Софи и Вик часто целовались на людях, при Стэне, и это вызвало в нём столько
зависти к Вику, что она начинала граничить с неприязнью. И как будто дразнясь,
целующиеся демонстрировали поцелуи в деталях, чуть отстраняя губы друг от друга,
но сохраняя контакт вытянутыми языками, чтобы снова всосаться до неразличимости
ртов.
Стэн закусывал свою заячью губу и отворачивался в ревности и злобе.

Так как поцелуи были исключены из отношений Стэна с его возлюбленными, он настаивал
и в конце концов приучал их к тому, чтобы при встрече и прощании они в качестве
приветствия говорили не "Kiss you!", а "Fuck you!" Сначала женщины ёжились от
такой нежности, но при регулярном его использовании вскоре привыкали, проникаясь
прекрасным смыслом этого восклицания.

Софи уговорила Вика вделать в каменную стену его комнаты стальные кольца. Вик,
вошедший во вкус связанных рук и завязанных глаз, стал увлекаться игрой в раба,
которая давала ему свободу от ответственности. Ответственности за достижение
собственного оргазма и доведения до оргазма Софи. Ибо если любую ответственность
рассматривать как бремя, то рабство с полностью переложенной ответственностью
на хозяина можно считать свободой. В данном случае это была хозяйка, да ещё дарящая
изощрённое наслаждение.
Софи овладевала верховная страсть - плотно привязать Вика верёвками к кольцам,
сначала руки к верхним двум, затем ноги - к двум нижним. Потом она завязывала
ему глаза, включала оглушающий рок и начинала серьёзную игру с членом Вика. Только
тогда Софи чувствовала полную власть над ним, и Вик счастливо этой власти подчинялся.
Софи растягивала удовольствие на весь вечер, не давая Вику перейти вожделенную
черту и полизывая, посасывая, держа его на самой грани оргазма. И когда Вик извергался,
Софи получала максимально возможное количество спермы, которую она держала во
рту и смаковала, прежде чем маленькими глоточками проглотить.
После опустошения, Вик повисал на верёвках - тело решало отдаться на волю внешних
поддержек, переложить на них ответственность, давая мышцам полностью расслабиться.
Софи с гордостью смотрела на истощённого любовника, и в животе у неё урчало.
Софи была убеждена, что испустить сперму подобно тому, как испустить дух - не
зря оргазм сравнивают со смертью, но маленькой, потому что сперма выходит не
потоком, а по каплям. Так что если в сперме таится мужская душа, то объясняясь
женщине в любви, Вик должен бы сказать Софи, что любит её всей своею спермой.
Или, испытав оргазм, можно было считать, что Вик был полностью откровенен с Софи
и излил ей свою душу. Но Вик был хорош тем, что его выплеснутая душа быстро восстанавливалась,
и Софи снова бралась за святое дело, но на этот раз насаживаясь на член влагалищем,
держась за кольца и снова доводила Вика до бездушия. А потом Софи лежала, сжимая
ноги, не давая вытечь ни капле, дожидаясь пока всё семя всосётся в её нутро.
Женщины сжимают ноги в двух противоположных случаях: чтобы не дать семени втечь
и чтобы не дать семени вытечь.
Софи отчаянно ревновала Вика, а это означало, что она хотела иметь монополию
на сперму своего возлюбленного. Одна мысль о том, что семя Вика истечёт в чью-то
чужую плоть и эта плоть пропитается ею, то есть духом Вика, превращала Софи в
разъярённую тигрицу.
Живая вода - это сперма. Мёртвая вода - это менструальная кровь, моча, пот. Ибо
кроме спермы, любые выделения - мертвы. А Софи как женщина любила жизнь. Ведь
поглощение спермы - это единственная форма поглощения живой части живого существа
без нанесения ему увечий. Буквальное приобщение к иному существу - поглощение
его. Поглощение спермы - это невинный и безвредный каннибализм.

Когда Софи неслась на свидание с Виком, и потом когда она возвращалась домой,
она вспоминала выражение Вика: женщина подаёт себя на свидание в собственном
соку, во время свидания - она нашпигована мясом, а выносится со свидания, заливной
в сперме.
Софи смотрела на ночное звёздное небо, которое не двигалось, несмотря на высокую
скорость, с которой она гнала машину, и ей виделся не Млечный путь, а семенной
путь - из спермы.

Всякий раз когда Стэн бывал вместе с Виком и Софи, он исподтишка заглядывался
на её рот. Если бы Вик не был его другом, то Стэн давно бы поставил Софи на четыре
опоры и воткнул бы свой стержень, чтобы он как продолжение её позвоночника зафиксировал
её тело в положении наслаждения. Но как Стэну хотелось её губ! Поэтому он старательно
отводил взгляд от Софи, который прилипал к её рту. Иногда Стэну казалось, что
Софи проводит взглядом по желваку, выпирающему из его джинсов.
Вик рассказывал Стэну о развлечениях с Софи и объяснял своё согласие быть привязанным
только тем, что это заводит Софи до такой степени, что он только ради этого согласен
участвовать в этой игре. То, что игра в раба стала приносить ему огромное удовольствие,
Вик от Стэна скрывал. Стэн кривил свои шрамы губ в гримасу, которая должна была
означать презрительную улыбку и бросал, что женщина - это не что иное как спермоприёмник,
а его Софи - это даже спермоуловитель. Вик отшучивался и называл мужчин спермачами.

Рассказы Вика всё больнее бередили Стэну рану рта. Перед его глазами сияли губы
Софи, из которых высовывается язык, лижущий рот Вика. Стэн чувствовал, что внутри
его что-то растёт, громоздится и вскоре обязательно вырвется наружу. И вот в
один из вечеров, когда Вик сказал, что к нему приезжает Софи и поэтому он не
сможет пойти со Стэном в бар, Стэн решил нанести неожиданный визит своему другу.
Стэн знал, что заднюю дверь дома Вика можно легко открыть, чуть приподняв на
петлях. Стэн запарковал машину на соседней с домом улице, чтобы его появление
было незамеченным, и пешком отправился в гости. Зачем он идёт и что он будет
делать, он не знал, но чувствовал, что не идти туда он не может, что он обязательно
добьётся свершения своей мечты, но как это произойдёт Стэн не представлял.
Когда он подошёл к дому, из него даже сквозь закрытые окна был слышен печатный
шаг ритма железного рока.
"А... забавляются уже...", - со злорадством подумал Стэн. Он зашёл с задней стороны
дома и, приподняв дверь, вытащил язычок из замка. Из распахнувшейся двери в него
ударил пульс бас гитары и ударника. Стэн прошёл по коридору, дверь в комнату
развлечений была открыта. Он увидел перед собой Вика, стоящего у стены с руками
и ногами плотно завязанными верёвкой. Глаза его были закрыты чёрной маской. Спиной
к Стэну стояла на четвереньках голая Софи, медленно двигая головой на уровне
бёдер Вика.
Стэн стоял как зачарованный и в голове у него пронеслось воспоминание о женщине,
у которой оказался большой клитор и Стэн, впервые увидев такой с виду детский
хуёк, замялся прежде, чем взять его в рот, но женщина притянула его голову, и
Стэн взялся за него, как за соску, невольно представляя, что сосёт член. Но пальцем
Стэн отчаянно работал во влагалище, чтобы убеждать себя, что он сосёт не мужчину,
а глаза не сводил с полной груди для ещё одного подтверждения, что перед ним
женщина. Когда женщина кончила, он с облегчением почувствовал, что сперма не
выходит и окончательно убедился, что это был клитор. Но ведь он всё-таки зачаточный
член, - корил себя Стэн. Ему так не хотелось даже в малейшей степени походить
на ненавистных "голубых". Стэн утешил себя, что настоящий гомосексуализм - это
когда тебя ебут в жопу, а сосать хуй - это ещё не гомосексуализм. Теперь это
воспоминание всплыло с особенной яркостью.
И тут план мгновенно созрел в голове у Стэна. Теперь он знал, зачем он сюда пришёл.
Стэн быстро скинул одежду, осторожно подошёл сзади к Софи. Та почувствовала движение
за спиной, оторвалась от хуя Вика и обернулась. Узнав Стэна, Софи раскрыла рот
то ли для крика, то ли от удивления, но Стэн схватил её за голову, зажал рукой
рот и медленно поворачивая, чтобы не свернуть ей шею заставил её лечь на спину.
Стэн приложил палец к своим заячьим губам, чтобы Софи молчала, а затем показал
ей свой увесистый кулак, чтобы она поняла, что ей грозит за неповиновение.
- Не останавливайся так надолго, - попросил Вик, начав скучать по рту Софи. Гремящая
музыка заглушала Вика и новые звуки, которые привнёс своим появлением Стэн. Перед
ним торчал нетерпеливый хуй привязанного друга, под Стэном лежала голая Софи
с раздвинутыми ногами. Её голова находилась как раз на ковре под хуем Вика. Стэн,
зажимая одной рукой рот Софи, другой рукой направил хуй в радостное отверстие
Софи. Наладив ритм, Стэн взял в рот хуй Вика. Вик обрадовался, думая, что это
Софи:
- Наконец-то. Дай мне кончить, я больше не могу. Ну, пожалуйста.
Софи с ревнивым удивлением смотрела вверх на Стэна, увлечённо двигающего головой.
Стэн снял руку со рта Софи и обеими руками сжимал ей груди. Софи стала ласкать
пальцами яйца Вика. Музыка гремела, но даже сквозь неё Стэн услышал, как застонал
Вик. Стэн почувствовал солоноватый вкус, заполняющий его рот. Стэн думал об одном,
как бы не проглотить ни капли. Софи с завистью смотрела, зная что происходит,
так как она вставила палец в зад Вика и почувствовала спазмы. Вик опал и повис
на верёвках в изнеможении, а Стэн с полным ртом склонился над лицом Софи и осторожно
выпустил одну каплю, которая попала точно ей на губы. Софи узнала жидкость жадно
облизала губы и тогда Стэн приблизил свои губы к её губам, всё ещё не уверенный,
отвернётся ли от него Софи, но она обеими руками притянула его голову и всосалась
в губы Стэна как ни одна женщина в его жизни. Стен разжал рот и семя Вика потекло
 в рот Софи, а она всунула язык и вылизывала семя возлюбленного с языка, нёба,
зубов и губ Стэна. И тут от исполненной великой мечты Стэн извергся в хлипкие
глубины Софи.

После истечения последней капли в Софи на Стэна нахлынуло привычное отвращение,
но на этот раз оно резко усилилось от вкуса спермы остававшегося во рту, несмотря
на то, что Софи, дорвавшись до оргазма, вылизывала тыкающимся языком последние
следы спермы Вика. Душная муть стала подниматься из желудка Стэна, и вдруг поток
рвоты выплеснулся в широко раскрытый рот Софи.

Стэн бежал к своей машине по ночной улице, и фонари висели, как презервативы,
раздутые изнутри спермой света.

Михаил Армалинский