Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic N 184
http://www.mipco.com/win/GEr184.html (см. иллюстрации на сайте)
8 декабря 2008

Наиважнейший вопрос Путину остался безответным.

Давид Баевский, составитель и редактор двухтомника Парапушкинистика, готовящий к изданию третий том, сподобился задать такой велеречивый вопрос Путину на сайте, специально для этого слепленном:http://www.moskva-putinu.ru

Какое Ваше впечатление от Тайных записок 1836-1837 годов А. Пушкина? Эта книга, которая во многом способствовала Вашей перманентной победе на выборах.
Книга эта перевернула представление о русской литературе и о Пушкине - как она Вам помогла в управлении государством и в личной жизни?

Оказалось, что Путин заранее и твёрдо вознамерился не отвечать на этот вопрос. Он демонстративно отвечал на какие угодно вопросы, длинные и короткие, умные и глупые - и всё это ради того, чтобы избежать ответа на основополагающий вопрос Баевского. Оставив его вопрос безответным, Путин таким образом громко произвёл впечатление страуса, прячущего голову в песочек на детской площадке.
Остаётся лишь надеяться на дитятю Медведева, который отроет совком голову Путина в песочнице, переименует её в Голову Профессора Доэля и поставит еёдля прямого руководствау себя в кабинете. В кабинете задумчивости.
Но на такие задумки Пушкина не проведёшь.


Фиговые листья.

В детстве я писал про фиговый лист:

А лист и вправду был фигОвый -
ему ли было спрятать мир.

Стоит Ева у фигового дерева, отрывает то один лист, то другой, примеряет на лобок - какой покрасивше. В лужу смотрится. Прицепила один, самый маленький, но волосики всё-таки укрывший.
Видит Ева, Адам по тропинке идёт. Легла она на тропинку, согнула ноги в коленях, развела широко, а листок фиговый сбоку припёка торчит, но зато на стыдливость указывает, хотя и в плоскости совершенно иной.
Тут Адам глядь, что за чудо перед ним предстало! - у него хуй к небесам взмыл и сорвал с волос его личный фиговый листок.
Ебётся Ева и думает, хорошо, что бог не заставил между ног всё фиговыми листьями обкладывать да прикрывать.
Ебётся Адам и думает, хорошо, что бог не заставил хуй оборачивать фиговыми листьями, да ещё в несколько слоёв.
А дьявол сидит на дереве, наблюдает за ебущимися Адамом и Евой, дрочит обеими руками и размышляет: надо Бога надоумить ещё и на жопу им фиговый листок пришпандоривать.


Грустный велосипед.

Всё, что ненавидишь - полюбишь или примешь. Всё что любишь или терпишь - возненавидишь. И среди всего этого - я.



Естественная парфюмерия.

Парфюмерная индустрия исчисляется миллиардными долларами. Женщины покупают себе, и мужчины - женщинам раскрасивые флакончики духов, которые стоят бешеных денег, особенно если на бутылочке напечатано золотом имя знаменитого жулика-модельера. Общепринятое мнение, что если от женщины разит или веет дорогими духами, то мужчины к этим женщинам сразу тянутся, влюбляются и отвердевают хуем.
Одно время в СССР были особо популярны духи, имитирующие запахи различных цветов: ландышей, сирени, розы. А что мне от того, что баба сиренью пахнет, что ей руки обламывать и в вазу ставить?
Теперь в основном запахи синтетические, напоминающие хуй знает что.
И вот каждая баба, собирающаяся на свидание, мажет или брызгает за ушами да на груди из заветного флакончика.
Но ведь если мужик нормальный (как я), то вся эта искусственная вонь идущая от бабы, омерзительна и тошнотворна. Ведь у каждой женщины есть собственный флакончик драгоценных и уникальных духов, которые ни одна другая не имеет. И находится этот флакончик у неё между ног. Нормальная баба (которая идёт на свидание со мной), прихорашиваясь перед зеркалом, засовывает пальчик себе во влагалище поглубже и потом им за ушками помажет, да ещё на груди. Такие духи с мужчиной чудеса сделают, а мужики на улице будут оборачиваться
не только смотреть на фигуру, но и чтобы уловить её дух.
А сколько денежной экономии - об этом говорить не приходится.
Но цель парфюмерной индустрии точно совпадает с целью морали - забить пиздяной запах цветочным или каким-либо элитно-хайтековым.
А женщинам - один хуй - лишь бы мужики приставали. Ненормальные, как не я.


Лиля Брик и многие другие.

Мой добрый приятель из Москвы прислал мне свою новую книжку, зная мои страсти-мордасти к Маяковскому, а значит и к Лиле Брик. Читал я и радовался - век живу, два века учусь. И кого только нет в этом жизнеописании Лили Брик: и Соснора, что мне рассказывал про Лилю, и... но нет в книге именного указателя, что вина не автора, а халтурного, хотя и "елитного" издательства. Даже номера страниц в оглавление забыли вставить - "в каждой строчке только точки после" названия глав.
Тем не менее даже это не испортило суть книги. Книга витиеватая, умная и с намёком: "Действие происходит почти в наши дни" - даёт понять автор.
Лиля не Коллонтай - без всякой теории, а на здоровой практике показала миру образец поведения женщины, которая должна иметь гарем, и мужья в гареме должы быть друзьями и не ревновать и мешать, а помогать друг дружке, держа свет славы над Лилей, принимающей в себя очередной.Много ещё умного в книге, помимо этого.
Вот серьёзная аннотация:
Феликс Икшин. Лиля Брик. Жизнеописание великой любовницы. М., «Эксмо», 2008. 592 стр., 4000 экз.
Лиля Брик, вероятно, самая знаменитая женщина XX века, о ней сняты фильмы, написаны книги и статьи. Но одна из главных загадок этой женщины – как смогла она в течение десятков лет гипнотизировать тех, кто общался с ней или интересовался ее жизнью и личностью? Ведь все без исключения книги, статьи или сценарии были написаны на основании только одного источника – воспоминаний самой Лили Брик.
Автором предпринята первая, и единственная в своем роде попытка – взглянуть на эту женщину непредвзято, не оправдывая ее порой аморальные поступки и не порицая напрасно. В книге рассказывается об интимных подробностях жизни героини, ее сексуальных пристрастиях и о мужчинах, в судьбе которых она сыграла роковую роль. Впервые портрет Лили Брик, рыжей бестии, всегда балансировавшей на грани добра и зла, нарисован столь ярко и выразительно.


Матерное подражание взрослым.

Как дети подражают взрослым, стараясь таким способом казаться взрослее, чем они есть на самом деле, так нынешний русский язык россияне заполняют американизмами в такой степени, что от русского языка вскоре ничего не остаётся, даже мата.
В лучшем случае происходит, если не замена русских слов на английские (вместо убийца - киллер), то калькирование: например, пизду называют кошечкой, переведя pussy с английского.
Таким образом, замена русского мата на английский (вместо ебли - фак, вместо хуя - прик, вместо пизды - кант) - это забавный (детский) способ избавиться от мата и в то же время максимально приблизиться к американскому (взрослому) образу жизни.
Тут же просматривается и великая русская национальная идея: крыть Америку американизированным матом.


Boz Scaggs и мой чёрный пиар.

Был 6 ноября в джаз-клубе на концерте Boz Scaggs http://www.bozscaggs.com. Выложил $70 за билет. Небольшой джаз клуб в сочетании с хорошим рестораном. Ел хамбургер из бизона.
В 1976 вышел шедевр Boz Scagg - пластинка Silk Degrees http://en.wikipedia.org/wiki/Silk_Degrees. Когда я явился в Америку в начале 1977, Boz занимал значительную долю репертуара всех радиостанций. Я бредил его музыкой. Даже написал рассказ "Мечта матросика" http://www.mipco.com/win/Vozdvizhenskaya.html , где все дела происходят на фоне его песен.
Вот я и решил подарить ему копию этого рассказа. Я перевёл на английский название книги и рассказа, подчеркнул маркером имя Boz, многократно повторяемое в рассказе и сноску с называнием его Silk Degrees.
Без этой маркетинговой идеи - кто знает, как наши словечки отзовутся - никогда бы не пошёл слушать постаревшего певца. Это всё равно, что идти на встречу с любовницей, которую не видел тридцать лет, с надеждой, что она осталась красивой как прежде. Я слышал новые вещи Boz Scaggs, и они не шли ни в какое сравнение с его молодыми песнями. Единственный раз, когда я совершенно не почувствовал гнусного влияния возраста - это на одном из последних концертов Эллы Фитцжеральд, на который мне посчастливилось попасть.
Она держалась и была по-прежнему царицей и пела сказочно несмотря на печать близкой смерти на её лице и фигуре. Не всем, далеко не всем удаётся в старости оставаться молодым.
Boz Scaggs выглядел прилично и держался с достоинством, впрочем он и в молодости не выпендривался. А то противно смотреть на нынешнего Мик Джагера, который всё прыгает под мальчика и всё "никак не может удовлетвориться".
Бозу Сгагзу подпевала полногрудая юная мулатка с зычным голосом и с густыми волосами на голове, которые начинались чуть ли не с бровей, оставляя лишь узкую полоску лба, разделяющую одни волосы от других. Он давал ей попеть и за это небось ёб в дороге.
Свои старые песни, которые ничуть не постарели, он исполнял на новый, старческий лад, вяло и скучно. В этом помогали ему музыканты, тоже хорошие и тоже старые. Только ударник с птичьим лицом выкомаривался по-молодому, ибо и впрямь был не стар.
Менять исполнение прежних успешных песен, как это любят делать потускневшие звёзды, это всё равно как старый поэт начинает править свои юношеские стихи и этим обеспечивает им лишь одно - кастрацию. Уж коль хочешь в старости продолжать петь, так пой новые песни, но не порти старых.
Тем не менее, даже испорченные старые песни вызывали ностальгические эмоции у всех вокруг и у меня. Я, умиротворённый мартини, хлопал в ладоши памяти своей юности.
В одной новой скучноватой песне мне понравилась строчка, в которой обыгрывается поговорка: it is too good to be true (это слишком хорошо, чтобы оказалось правдой). В строчке было заменено лишь одно слово: she is too good to be true - но смысл резко менялся и получалось: "она слишком хороша, чтобы быть верной."
Несмотря на попытку охранника не допустить меня до Боза после концерта, я всё-таки вошёл в его комнатку, где сидела с певичка с laptop Apple на полных коленях. Boz только что туда вошёл, и я наскоро представился, рассказал, что он через меня обессмерчен в русской литературе и дал ему копию вещих слов, среди которых светилось его имя, подчёркнутое красным цветом. Boz Scaggs с вежливой усталой полуулыбкой взял мои бумажки и сказал thank you. Я попрощался и ушёл. Через полчаса ему предстояло дать следующий концерт.
Я знал, что Boz может сразу выбросить бумажки в мусорное ведро, но я верил в человеческое тщеславие как в одну из добродетелей. Моя ставка на то, что он сохранит эти бумажки как свидетельство своего влияния на русскую культуру. А там, кому попадут они в руки и на глаза - это в руках бога. Я своё дело сделал, надеюсь на бога, но сам не оплошал.
Так осуществляется мой непрестанный маркетинг - через любовь и посредством любви (и денег). Одна моя добрая знакомая принялась называть меня "гением чёрного пиара". Я предложил ей не усложнять и звать меня короче - просто гением.
Не зовёт. Предпочитает усложнять.


Обама и Пушкин - негры-президенты.

Америка гордится избранием негра в президенты страны. Но Россия, как всегда, давно обогнала Америку, и об этом следует теперь вещать на всех углах и перекрёстках городов и весей. Ведь негр Пушкин избран в Президенты русской культуры давным давно, причём подавляющим большинством и бессрочно. И правит Пушкин русской культурой железной рукой, так что никто даже не смеет посягать на его место.



Непонятый порнограф.

1) I, Goldstein. My Screwed Life by Al Goldstein and Josh Alan Friedman. Thunder's Mouth Press. New York, 2006, 272 p. ISBN 978-1-56025-868-1

2) Television Series "Midnight Blue", volume 5, Porn King. 2006 (DVD)

3) Блог Al Goldstein http://www.algoldstein.com

В 1978 году, через год после приезда в США, опробовав первые американские пизды, я решил изложить свои впечатления о процессах их вкушения и процедурах им предшествующих. Так получилась статья "Сексуальная контрреволюция в США". Статью вскоре опубликовал канадский эмигрантский журнал (см. "Современник", Торонто, 1979 N. 43-44; 1980 N 45-46), после чего несколько членов редакции в качестве протеста вышли из редколлегии. Туда им была и дорога.
Статья состояла из двух частей - краткого обзора сексуальных нравов в СССР и более распространённых описаний того, что мне удалось увидеть и почувствовать в США, вернее в Миннеаполисе, а ещё вернее, в его крохотном срезе, который мне довелось увидеть.
Я показал свою статью приятелю-американцу. Он недавно стал успешным бизнесменом, похерив малоденежное профессорство в колледже. К тому же он имел Ph D по русской истории, хорошо говорил по-русски, не раз бывал в России и проявлял живой интерес к моим писаниям. Искренность этого интереса подтвердилась в том, что он вызывался бесплатно перевести эту статью на английский.
Я послал английский перевод статьи в разные журналы (прежде всего в святую троицу: Playboy, Penthouse, Hustler), но никто не отреагировал должным образом, то есть предложением напечатать. Исчерпав, как мне казалось, все возможности, я отложил эту статью до лучших времён. Они наступили в 1986 году, когда я издал "Тайные записки 1836-1837 годов" А. С. Пушкина, а потом их перевод на английский и стал рассылать книгу по журналам для рецензий. К тому времени я прознал про нью-йоркский еженедельник Screw и послал
туда экземпляр "Тайных записок". И вот, в номере от 24 октября 1988 года в обзоре литературы под рубрикой Fuckbooks, которую вёл известный исследователь эротической литературы Michael Perkins (http://openlibrary.org/a/OL292605A) была опубликована благожелательная заметка о "Тайных записках".
Вдохновлённый реакцией Screw, я послал им "Сексуальную контрреволюцию в США". Разумеется, размер её был слишком велик для газеты, так что тогдашний ответственный редактор Manny Neuhaus выбрал лишь места из моей первой части про сексуальные нравы в СССР, разумно наплевав на мои скороспелые мнения про секс в США - уж редакция и авторы Screw прекрасно знали и писали об американском сексуальном фарисействе и чувствовали его на себе значительно сильнее, чем я.

И вот 22 мая 1989 годв в номере 1055 еженедельника Screw появилась выжимка из моей статьи под названием In the Pinko.
Screw всегда полнился издевательскими ассоциациями, аллюзиями, переделками, которые высвечивали сексуальную суть чего бы то ни было. Потому-то и в самом названии шла сексуальная игра слов. Людей, симпатизирующих коммунистам, презрительно называли розовыми (pinko). Но с другой стороны, розовой (pink) принято звать преддверие влагалища. Show me your pink, - так обращается режиссёр порнофильма к актрисе, чтобы она растянула пальцами в стороны малые губки.
(Те, кому не лень прочесть подписи под картинками и рассмотреть сами картинки, найдут в них немало сексуальных каламбуров и шуток.)
На первой странице этого номера Screw моя статья подавалась как Soviet Sex Secrets.

В то время я плохо представлял, кто такой Al Goldstein. Я видел его имя на первой строчке выходных данных как издателя и главного редактора. На второй странице была его краткая заметка, которая являлась "разборкой" с конкурентом и выводом злодея на чистую воду с помощью публикации его домашнего адреса. (Видно, надежда была на незванных гостей, которые завалятся по указанному адресу и устроят там пир горой не взирая на хозяина, становясь с каждой минутой хуже татарина.)
Я вёл переписку с ответственным редактором, и личных контактов с Al Goldstein у меня не было. И нет.

Вдохновлённый публикацией, я послал в Screw мой американский флажок, за который они тоже радостно ухватились и напечатали его на всю первую страницу http://www.mipco.com/flag.html ко Дню Независимости в номере 1061 от 3 июля 1989 года. Как говорится, I made the cover.
(Этот флажок у меня использован как логотип для моего журнальца General Erotic http://www.mipco.com/win/GEr.html).
Денежек они платили мало, но зато исправно.
На этом моя деятельность на страницах Screw закончилась.

Недавно я посмотрел документальный фильм об Al Goldstein - там речь шла о судебном процессе 2002 года, на котором Голдстейну дали срок за оскорбления и угрозы бывшей секретарши. То, что Голдстейна заставили отвечать за оскорбления и угрозы, он тщетно и убого пытался представить как ограничение его свободы слова. Голдстейн напомнил мне Паниковского, которого девушки не любили. Но в отличие от пассивно страдавшего Паниковского, Al Goldstein активнопротестовал, спуская брюки в коридорах суда и показывая всем свой
жухлый зад, а также приставая к журналисткам с невостребованным предложением полизать им пизды. Все эти души прекрасные порывы сопровождались громогласными обращениями к миру, и состояли они в основном из фразы: Fuck you!, которую Голдстейн обращал даже к своему любимому сыну.
Al Goldstein вызывал у меня жалость и удивление его полным непониманием унизительности и глупости ситуаций, в которые он себя, состарившегося, помещает.

Между тем, Larry Flynt (http://www.mipco.com/win/GEr116.html), которого интервьюируют в фильме, говорит, что Goldstein - самый непонятый людьми человек.
Вот я и попытался понять этого Goldstein - я ведь всё-таки в его Screw отметился.

Я прочёл автобиографию Голдстейна, доверять полностью которой было бы весьма опрометчиво, в силу специфики характера автора. Тем не менее, в книге, помимо, а часто и согласно воле самого автора, всё-таки обозначается стезя, по которой шествовал знаменитый порнограф, во многом ставший первооткрывателем в прилюдном стягивании штанов с общественной половой морали.

Alvin Goldstein родился в 1936 году в Нью-Йорке. Дед его был раввином из России. Отец работал фотографом и приобщил сына к этому занятию. Мать заикалась, была недурна собой и взяла в любовники их семейного врача, чему отец то ли не препятствовал, то ли просто принципиально не замечал сторонних интересов своей жены. Забегая вперёд, следует отметить характерное отношение матери к Screw, оно ярко описывалось её фразой: "Screw - это хорошая газета, потому что шутит над сексом."
Отец подходил к Screw с другой стороны, и парировал укоры, оправдывая сына: "Ну и что - главное, что он начальник и на него работают другие". Мать хвасталась перед знакомыми: "Это мой сын Алвин - он Великий Порнограф." Она пикетировала офис прокурора, когда шли судебные процессы над её сыном.
Отец же оставался в стороне - он не хотел устраивать сцен.

В 19 лет Ал добровольно загремел в армию на два года. Там он тоже фотографировал. Например, своего командира, которому отсасывала проститутка. Затем он подхватил сифилис от мексиканки. Уверяет, что вылечился. Хотя в анализах крови до сих пор вылезает нечто, напоминанием о случившемся.
В 1956 Ал Голдстейн демобилизовался и поступил в университет, воспользовавшись государственными привилегиями для отслужившего в армии. В университете имелся свой американский КВН, но назывался он кружком, где проводились диспуты. Ал стал капитаном команды спорщиков и с помощью заядлых перепалок избавился от заикания, которое его преследовало с детства.
Ебаться он хотел постоянно, но девиц для этого у него было нешибко много. Полгода у него водилась любовница-негритянка. Но в то время на чёрно-белые парочки смотрели так косо даже в либеральной Greenwich Village, что им пришлось расстаться.
Имелась у Голдстейна и белая красотка, но давала она ему только, наколовшись героином. Он сам под её влиянием попробовал пару раз. Но он уверяет, что с тех пор больше не кололся. А девица эта, разумеется, вскоре отбыла навечно в мир грёз от перебора любимого снадобья.
В 1962 году Goldstein сопровождал свиту Жаклин Кеннеди в её поездке в Пакистан - авиалиния наняла его фотографом. Фотографии были напечатаны в Chicago Tribune. Думал ли он тогда, что в 1973 в его собственной газете, в номере 206 он первый опубликует фотографии обнажённой Жаклин, совершив тем самым международный скандал?
(Вот свидетельства пионерства Голдстейна - он купил эти фотки за 10.000 долларов у итальянского папарацци. Даже календарь сделал потом из этих фот. А через полгода Larry Flynt перепечатал фоты в Hustler. Но знаменитую переделку фразы Джона Кеннеди, ставшей подписью к фотам Жаклин, придумал Голдстейн: Ask not what your cunt can do for you. Ask what you can do for your cunt - см. в http://www.mipco.com/win/GEr116.html.
Hustler заимствовал из Screw, раскручивая идеи Голдстейна в крупном, международном, глянцевом масштабе. Рубрика в Screw под названием Smut from the Past, в Hustler преобразилась в Porn from the Past, издевательское ShitList превратилось у Ларри Флинта в Asshole of the Month. Даже знаменитая шутка, доведшая Флинта до Верховного суда была заимствована из Screw, где где на фоне той же рекламы Campari обшучивались кровосмесительные дела Голдстейна, которого в Hustler заменили на Falwell.
Голдcтейн утверждает, что множество тем, на которые появлялись материалы в Hustler, можно найти в ранее вышедших номерах Screw.)

В 1968 году Al Goldstein был принят на редакторскую работу в газету Village Voice - он писал о скандальных новостях. Кое-какие новости он просто выдумывал. В текстах нельзя было использовать мат, а можно было лишь использовать слова "совокупиться" и "прелюбодеять", но зато о жестокостях позволялось писать в любых выражениях.
Goldstein нанял себе в помощники Jim Buckley, с которым они вместе сетовали на пуританистки держимордные американские газеты.
Однажды Джим предложил:
- Давай издавать собственную газету.
Ал уточнил:
- Давай делать секс газету.
Делать то, что другие не смеют, а именно - писать о сексе и изображать его в деталях, причём без всякой жестокости.
Голдстейн рассуждал так: "Мне 32 года, у меня не так уж много женщин и в то же время я одержим лизанием пизд. А издание секс газеты привлечёт очереди женщин, желающих мне отдаться". Логига была безошибочной.
Джим, правда, был не по этому делу - католик и вообще. Но и он не возражал поиметь одну-другую пизду бесплатно.
В тот 1968 год Al женился на красивой стюардессе Мэри Филлипс, что каким-то образом могло способствовать принятию и проведению в жизнь краеугольного решения.
Он и Джим вложили в газету по 175 долларов, всего 350. Первый счёт за печать газеты составил 217 долларов. Типография сразу уничтожила гранки, чтобы не осталось следов, что в ней печатался такой ужас. Издатели поместили объявление о выходе Screw за 75 долларов. В редакции значились три человека: Голдстейн, Бакли и новоиспечённая жена Мэри Филлипс.

Первый номер Screw появился в киосках 4 ноября 1968 года. 12 страничная газета большого формата с чёрно-белыми иллюстрациями стоила 75 центов. Ни один из дистрибютеров газет не хотел связываться с таким товаром, и Голдстейн со своим партнёром вручную развозили газету по киоскам. Большинство киоскёров отказывалось брать на продажу Screw. В течение восьми недель продавцы, которым Голдстейн предлагал Screw, обзывали и стыдили его. Один даже назвал его "омерзительным еврейским сукиным сыном". Но с каждым выпуском
Screw распродавался всё лучше, и вскоре газета стала продаваться в больших количествах, чем Time, Life, Newsweek и Playboy - разумеется, только в киосках на Манхеттене.
Полиция начала угрожать киоскёрам, тогда Голдстейн взялся подначивать полицию - мол, арестуйте нас, редакторов Screw, или заткнитесь. Эта подначка была напечатана в третьем номере, тогда у редакции ещё не было своего офиса и поэтому Ал и Джим опубликовали в газете адрес, по которому можно было найти издателей.
Но полиция не спешила их арестовывать и молча шила дело. На шестом номере Screw подловили - в нём оказалось напечатанным объявление педофилов, ищущих молоденьких девочек. Ал тискал тогда все объявления подряд, не разбираясь, о чём они. К счастью, великий адвокат Herald Price Fahringer (который впоследствии выиграл дело Ларри Флинта в Верховном суде Америки http://www.mipco.com/win/GEr116.html) вызволил Голдстейна.
Затем последовали шестнадцать арестов каждые две недели по обвинению в непристойности. На одном из судов затеяли слушание показаний экспертов, которые должны были определить, является ли на иллюстрации в Screw хуй распятого Иисуса Христа в состоянии эрекции или нет. Такого рода дискуссия весьма веселила читателей Screw и его издателей.

В 1970 году Голдстейн полетел в Калифорнию интервьюировать Генри Миллера своего любимого писателя. С гордостью он заметил, что у Миллера на столе лежал номер Screw. Миллер сказал ему якобы такое:
"Зачем вы так много материтесь, вы ведь такой хороший писатель."

Al Goldstein был поистине впередсмотрящим, а точнее в перед смотрящим. В 1971 году его судили за показ лобковых волос на фотографиях в Screw. И вслед за ним Playboy и Penthouse заросли женскими лобковыми волосами.

Как не посчитать глубоко символичным тот факт, что первый офис редакции Screw располагался в здании, где ниже этажом находилась штаб-квартира Коммунистической партии США. Так что сотрудники обеих организаций мило общались в общем лифте. А коммунисты сбросились и купили подписку на Screw, который они рассматривали на партийный собраниях, чтобы не уснуть. (Последнее предложение - моя рабочая гипотеза.)

К 1974 году четырнадцать штатов разрешили к продаже Screw, а в 36 он был запрещён.
В 1975 году партнёр Голдстейна Jim Buckley предложил продать свои 50 процентов за миллион долларов. К тому времени деньги были в достатке и таким образом Ал стал единовладельцем Screw.

Screw поднялся в свой зенит около 1980 года. Ал Голдстейн называет себя Великим Порнографом, что нельзя считать преувеличением. К тому времени у него уже имелись лимузин с телохранителем, вилла во Флориде, недвижимость в Нью-Йорке, он тратил по 40 тысяч долларов в неделю на путешествия, дорогие сигары, на коллекцию золотых часов, на рестораны, дорогие безделушки и компьютеры, которые он даже не знал как включить. Женщины шли косяками бесплатно.
На оргиях в Plato's Retreat, владелец которого Larry Levenson был близким знакомым Голдстейна, Ал интересовался больше вкусной едой, там подававшейся, чем женщинами, которые ему приелись. "Я всегда предпочитал еду сексу", - признаётся Голдстейн. Оттого он и набрал вес и стал похож на бегемота, а с излишним весом пришли множественные болезни. Расточительство, неумение вести бизнес, дорогостоящие жёны и ещё более дорогостоящие разводы привели к тому, что Screw и прочее стало хиреть.
В феврале 2002 Ал Голдстейн был приговорён к 60 дням тюрьмы за оскорбления и угрозы всвоей бывшей секретарше.
Screw прекратил своё существование в октябре 2003 после тридцати пяти лет и 1800 выпусков. Cайт Screw со словом "навечно" (http://www.screwmagforever.com) не работает, несмотря на слово forever. Правильнее было бы переименовать в http://www.screwmagnevermore.com, тогда отсутствие такого сайта делало бы его название справедливым.

К 2005 году Ал Голдстейн потерял одиннадцать миллионов долларов, оказался бездомным, спал в ночлежках и еле ходил по Нью-Йорку с мешочком лекарств в руке.
Ему закоротили желудок, чтобы он не мог обжираться, так что он чуть похудел, какие-то благодетели устроили ему квартирку, где он живёт. Ездит он на пароме в писхбольницу, ибо если раньше его от сумасшествия спасала семья ("Я сохраняю свой рассудок только потому, что вечером возвращаюсь домой к жене и сыну"), то теперь, ожесточив и обозлив всех против себя, он остался наедине с осточертелым собой.

Последние новости о Голдстейне можно прочесть в его блоге http://www.algoldstein.com. По-прежнему, он всем кричит "Fuck you!" Но как он признаётся, член у него еле стоит даже с обильной виагрой и даже если стоит, то вряд ли у него есть кому его засунуть. Хотя он предпочитает лизать пизды, что удобно, ибо это не требует эрекции. В прежние годы он "должен был лизать пизду каждый день, иначе его бросало в холодный пот". Видно в пиздяном соке имеются какие-то наркотики. Однако его вкусы с возрастом поменялись:
"Полвека я был лизателем пизд, но преклонным годам приобрёл более изощрённый вкус к женской прямой кишке."
Если уж зашла речь об изощрённости, то будет уместно пройтись по некоторым событиям и фактам жизнедеятельности Голдстейна и тогда мы сможем лучше понять великого порнографа, о непонятости коего твердил Ларри Флинт.

Вот как браво расписывал Голдстейн своё отношение к миру в период расцвета Screw:

Мой жизненный стимул не любовь, а ненависть.
Я бы не смог с радостью вставать утром с кровати, не будь у меня так много врагов...
Бессонная ночь (если была без секса) проходит в составлении в уме распоряжений назавтра, кому и за что выдать по первое число.
В отличие от других, на которых достигнутый успех действует умиротворяюще, на меня он так вовсе не влиял - я оставался обозлённым и даже становился всё более психом. Я просыпался каждое утро, чтобы биться со своими врагами. И это было прекрасно!
Каждый номер Screw - это ещё один выпад против мира.

Как вам нравится этот самурай? Вот какие грозные самоутешения он для себя придумывает:

Я - неумолимый и непреклонный: ты либо мой враг, либо друг. Да, я потерял дружбу Нью Хефнера и Ларри Флинта... Но много людей, которые любят меня и восхищаются мной, каждую неделю я оплачиваю большие ресторанные счета широкого круга друзей, мужчин и женщин...

Действительно, Голдстейн был щедрым человеком и всегда платил в ресторанах за всех приглашённых. Однако это не могло компенсировать его нарочитого оскорбительного отношения ко всем окружающим, даже к самым близким. Его любимое обращение: failures and losers (неудачники и бездельники).
"Я всегда считал своих сотрудников за клинекс - использовал и выбросил," - утверждает Голдстейн.
Неудивительно, что, испытывая на себе жизненное кредо Голдстейна, многие его редакторы перебежали работать на Ларри Флинта, тогда как Голдстейн обвинял его в переманивании сотрудников.
Так что щедрость Голдстейна в оплате ресторанных счетов вызывала часто обратную реакцию. Один из его литературных сотрудников, наполнявших материалами Screw, так написал о своём бывшем начальнике. "То, что он платил за всех в ресторане не могло сгладить отвращение от наблюдения за его обжорством. (см. http://www.youtube.com/watch?v=_CZDb1CmXW0)

Одна из глав книги называется "Жёны и прочие посторонние" (Wives and Other Strangers.)
Голдстейн жалуется, что все женщины либо разбивали его сердце, либо обкрадывали его, легально или нелегально. "Женщины - такие хищницы!" - побеждённо констатирует он.
У Голдстейна было пять жён. Последняя жена, имя которой он скрывает, вышла за него в 27 лет, когда ему было 67. Невесту он соблазнил своим знаменитым и скандальным именем, а также тем, что первым долизал её до оргазма. Брак был зарегистрирован в Неваде, в штате, где можно мгновенно жениться, пока не остыла похоть и не прошёл хмель. На свадьбе шафером был Ron Jeremy (см. General Erotic 154 http://www.mipco.com/win/GEr154.html). Жениха и шафера объединяла не только область их деятельности, но и общая страсть к
обжорству, что отразилось на их зашкаливающем весе. О нынешнем состоянии своего последнего брака Goldstein в своём блоге помалкивает.
Чтобы отомстить за возбуждение дела о разводе главной жене, матери его единственного сына, Голдстейн в 2002 году опубликовал номер её телефона в Screw, заполнив страницы обнажёнными фотографиями жены. Там же он обвинил жену в том, что это именно она занесла в Америку вирус СПИДа, поебясь со знахарем из Гаити. Ал, не усомнившись, использовал фотографии своего маленького сына для рекламы подписки на Screw. В дополнение ко всему, Голдстейн опубликовал фальшивую фотографию, где его жена сосёт хуй его якобы мёртвого
сына гомосека.
В книге муж и отец Голдстейн признал, что тут он перебрал, сжёг мосты, и что жалеет об этом.
Но запоздалых сожалений оказалось недостаточно для экс-жены и сына, которые прервали с ним всякие отношения. Так что Голдстейн зовёт своего сына экс-сыном.
Суд, однако, не внял мстительному ражу Голдcтейна и защитил жену от злобств экс-мужа, отняв у него последние деньги, а в приговор также включался запрет на занятие секс бизнесом. А это - единственный бизнес, который Голдстейн знал и каким умел заниматься.

И всё-таки Голдстейн был способен на добрые дела. Например, когда Larry Levenson, владельца Plato's Retreat хотели показательно посадить в тюрьму якобы из-за нарушения налоговых законов, чтобы прикрыть его райский оазис, Голдстейн дал под залог свой нью-йоркский таунхаус, чтобы выложить 160000 долларов, необходимые для того, чтобы Larry Levenson оставался на свободе до суда.
Да и видно, что человек он не злой, каким старается казаться, а добрый, но со злым и безрассудным языком, который он использует не только для лизания пизд и обжорства, а для оскорблений всего и вся.
Но главное качество, которое в нём ценно - это бесцеремонное чувство юмора (которое ему изменило на старости лет и которое вообще можно подвергнуть сомнению, глядя на его телевизионную серию интервью и комментариев под названием Midnight Blue. Кроме того, в фильме одна из сотрудниц редакции заявляет, что материалы для Screw писали другие люди, а Голдстейн их только подписывал).

На одном из многочисленных судебных процессов против Голдстейна его адвокату удалось доказать, что если изображение является смешным, то оно не является "грязным", непристойным. Примером могут быть фотографии, которыми проиллюстрировали мои статьи, включая Горбачёва, любующегося голым задом. (Напомню, что в детстве, всё связанное с сексом вызывает смех, а значит детьми ничто сексуальное не воспринимается как непристойное или грязное, ибо смех и радость - это единственная здоровая реакция на секс. И как известно
уста младенца глаголят истину. И в том числе его смеющиеся уста.)
Так вот, приведу примеры юмора, для многих сомнительного, но для меня несомненного.
Когда Папа Римский приехал со свитой в Нью-Йорк, в Screw торжественно сообщили, что единственная цель визита Папы - это пройтись по мужским публичным туалетам с чисто гомосексуальными намерениями. Наборщики-католики в типографии забастовали и отказались набирать это святотатство, но Голдстейн был готов к этому - у него всегда была в запасе команда наборщиков разных вероисповеданий. Небось мусульманские наборщики согласились набрать такое сообщение бесплатно.

Или вот такой юмор - один из сотрудников Screw публичную устроил дегустацию различных сортов пива и осуществил он это посредством охочей красотки, которая пробовала то одно пиво, то другое, а потом мочилась ему в рот, и таким образом дегустатор выбирал лучшее.

Больше всего смеялись в Screw над сильными мира сего: в нескольких номерах там помещали объявление о клубе для женщин "Золотой язык", где якобы самые подвижные и сильные языки в роскошной обстановке удовлетворят женщин и где хуи такие большие и сильные, что на них можно повесить по десять зонтиков. Мужчины в этом клубе одеты в голубую одежду, и здание, в котором находится клуб "Золотой язык", внешне походит на полицейский участок. Соль шутки заключалась в том, что указанный адрес и телефон клуба были адресом
и телефоном полицейского участка в Мидтауне Манхеттана. Полицейские радостно сносили эту шутку, и многие полицейские из других участков стали проситься, чтобы их перевели работать на этот рекламируемый. Но полицейские жёны пронюхали и пожаловались начальству. Полицейским пришлось Голдстейна арестовать и предать суду. В обвинительном заключении преступление определялось как "harassing a police station" (оскорбление полицейского участка), что вызвало дополнительную волну смеха.
Если Голдстейн хотел помочь какому-либо политическому деятелю на выборах, он громогласно объявлял в Screw о своей поддержке его оппонента, и это было самым сильным ударом по конкуренту, потому что никто не хотел ассоциировать себя с порнографом. Уличённый в связи с Голдстейном, конкурент автоматически проваливался на выборах.
Голдстейн лучше всего доказал своё чувство юмора тем, что сам смеялся над собой и позволял своим сотрудникам смеяться над ним. "Нигде надо мной нет больше издевательств, чем в моей собственной газете Screw", - гордо заявлял он.
Но одну шутку над собой ему было трудно пережить.
Приятели Голдстейна, Мitchell Brothers (владельцы порнокинотеатров и создатели ставшего классическим порнофильма Behind the Green Door в 1972 году) на одной из оргий пригласили для него на сцену девиц. Разгоревшемуся Голдстейну братишки напутствовали на ухо, чтобы он не кончал с первыми пятью, так как шестая будет супер красавицей. Когда Голдстейн выеб пятерых, изо всех сил удерживаясь от оргазма (из чего состояла эта ебля он не рассказывает: всунул и вытащил по разу каждой?), он приготовился кончить с шестой,
но тут объявили, что шестой не будет, так как она заболела и не явилась. Вместо неё вдруг выскочила какая-то баба в костюме гориллы и с пристёгнутым большим хуем, чтобы выебать Голдстейна. Братцы Митчел упали с золочёных кресел от хохота. Ал в страхе бежал, опасаясь за свою жизнь и, прежде всего, зад, и, он пишет, что до сих пор испытывает неудовлетворённость из-за того не достигнутого оргазма.

И тут к горлу подступает главный вопрос: Что, окромя генетики, создало такого человека как Ал Голдстейн? Его появление в Америке можно рассматривать как реакцию природы на общественное попрание ею. Под попранием я имею в виду то, о чём Голдстейн писал так:

За исключением африканских стран, таких как Судан, Сомалия, Эритреа, Мали и Джиботи (Djibouti) - где девочкам насильно вырезают клитор, а женщинам увечат половые органы - Америка это наиболее сексуально ёбнутая страна из всех стран на свете. И именно поэтому я в ней родился. 48

Причём если в любой другой стране его тотчас назвали бы выродком и уничтожили, или, по меньшей мере, посадили в тюрьму, то в США Голдстейну первая поправка к Конституции позволила оставаться на свободе и расширять границы приемлемости секса, который всё более перестаёт прятаться за ложную стыдливость. (см. порнографию). Бывший партнёр Голдстейна Jim Buckley сказал, что не Ал защищал первую поправку, а первая поправка защищала его.
Как бы там ни было, но журнал Screw во многом способствовал тому, чтобы ебля перестала представляться грязной, греховной и запретной и делалось это со смехом, а значит - доброжелательно.
Sally Eaton из труппы музыкального спектакля "Hair" ("Волосы") в своём интервью Screw заметила:

"Самое доброе, что могут делать два человека по отношению к друг другу - это ебаться... Америка настолько стерилизована, что такое простое дело как ебля нам приходиться выдавать за романтические отношения."

Именно эту никчёмную худосочную романтику и выкорчёвывал Ал Голдстейн: "Выстроенный мной фасад аморальности и безответственного секса были всегда лишь способом замаскировать страх, что мне могут причинить боль. В этом нет ничего нового. И Screw был таким антиромантическим изданием для утешения от этого страха."
Получается, что ебля - это доброе дело хотя бы потому, что не только даёт наслаждение, но и спасает от страха боли. Однако боль появляется сразу как только из секса исчезает наслаждение. Эта боль чаще всего является в форме разочарования. В Голдстейне, разжиревшем, обедневшем и состарившемся, женщины разочаровывались по-крупному. Только продвинутая в сексе порно звезда Seka, провозгласила в интервью для Screw, что она далеко не всегда обращает внимание на внешность, ибо отвращаться внешностью есть дурная сексуальность.
Прогоревший Screw перестал защищать Голдстейна от боли, и он остался лицом к лицу с немощью всевозможного вида. Он пишет (вернее, повторяет кого-то) что первооткрыватели работают на собственное истребление. Звучит трагично, но истина гораздо проще и жёстче. Возьмём соратников Голдстейна, а именно: Хью Хефнера, Боба Гуччионе и Ларри Флинта. Все они к старости остались богатыми людьми. И они вели и ведут себя достойно даже при всех эскападах, которые они себе позволяли. Забавно и то, что вся эта троица - христианская,
тогда как еврей Голдстейн - оказался безденежным, что в корне противоречит стереотипу богатого старого еврея. Бедность в старости особо тяжела, когда она контрастирует с былым богатством в молодости и зрелости.
Непонятость Голдстейна, о которой упоминал Ларри Флинт, стала абсолютно понятна к его старости. Она высветилась его безденежьем, хамством и немощью его мантры: Fuck you! Различить за этой буффонадой слабость, ранимость и одиночество тоже не составляет большого психоаналитического труда.
Так что единственный практический вывод, который можно сделать, глядя на подытоженного Голдстейна - это резкая и отчаянная необходимость денег в старости.
И даже если предположить справедливость утверждения, что любовь не купишь, то за деньги можно купить любые наслаждения. А наслаждаясь, о любви забывают. Или наслаждение принимают за любовь.
Но ежели уточнять до самого конца, то наслаждение - это и есть любовь.