Можете ли вы представить себе демократическую страну, в которой бы запрещалось видеть сны? Или разрешалось, но каждый сновидец отвечал бы за содержание увиденного? Фрейд, старина, лежи спокойно. Есть такая страна, только вот демократическая ли она? И жить в ней не хочется. Такое нам и не снилось.

     В Питере у меня друг, Абрам Иванов, в одном классе учились. Это по папе он Иванов, а по маме – Абрам. Папу своего он никогда не видел, исчез тот еще до рождения сына. Злые языки (Зойка, например, жена Абрама) утверждают, что сгинул он от белой горячки. Ну, не важно. Много лет, с тех пор как переехал в Израиль, не видел я своего друга, все только по электронной почте и общались. Вот, наконец, выкроил он неделю и навестил меня в Раанане. Ну уж я расстарался, отпуск взял, хумусом и фалафелем накормил, в Эйлат и на Мертвое море свозил, только на Храмовую гору его не пустили, даже фамилия не помогла....
     Абрам был просто счастлив, подумать только, неделя без жены! Время пролетело быстро. Накануне отлета Абрам вручил мне запечатанный конверт и велел, если в течение трех дней он не пришлет мне иных указаний, его вскрыть и, если я настоящий друг, отправить содержимое по факсу в Кремль, министрам иностранных дел разных стран (по моему выбору), в редакции всех ведущих газет мира и лично Гарри Каспарову. Я сильно забеспокоился о здоровье моего друга, бог знает, что у него там с медицинской страховкой. Осторожно, разумеется, спросил Абрама, в чем, собственно дело. Абрам оценивающе взглянул на меня и, видимо, решил что, пусть немного, но мне можно доверять.
     - Ты тут живешь в своем Израиле и дальше Иерусалима ничего не видишь.
     - Да я и Иерусалим редко вижу, - с обидой в голосе вставил я.
     - А в Москве на Малой Бронной недавно открылось одно учреждение, мне рассказывали, - продолжал он, не реагируя на мою обиду. – Вывески, разумеется, там нет никакой, но в народе его прозвали Управлением Сновидений. Они там чужие сны отслеживают и, если что не так, принимают меры.
     - Да, ну, кончай меня разыгрывать! Думаешь, если я в России пятнадцать лет не был, так поверю, что по московским улицам медведи разгуливают?
     - Я тебя не разыгрываю. Мне вообще неохота было впутывать тебя в эту историю, но выбора у меня нет. За сон, который я на днях видел, вполне могут и посадить. Только ты можешь мне помочь, если что.
     Так я ему и поверил, но спасти обещал. Заинтригован был ужасно. От любопытства конверт чуть раньше времени не вскрыл.
     Абрам уехал, а я каждый день по нескольку раз проверял почтовый ящик. Три дня прошли, а письма от него я так и не дождался. С тяжелым сердцем я вскрыл конверт.
     То, что приснилось Абраму, нарочно придумать невозможно. Но от чего вообще зависят наши сновидения? Может так на российского гражданина действует Иерусалим? Или неумеренное потребление хумуса? У меня нет ответов на эти вопросы... Для справки сообщаю, что я не пью вообще и мне удалось продержать Абрама неделю на «сухом законе».
     Я отправил факс в канцелярию Президента России, в МИД США, Полинезии, Микронезии, Тайваня и Папе Римскому. Номер факса Каспарова я не нашел, но послал ему текст по электронной почте (пришлось часа три поработать одним пальцем). С газетами вышел облом, из всех изданий, кроме «Комсомольской правды» и «Вышки» пришел ответ с просьбой прислать текст хотя бы на английском. Но что не сделаешь ради спасения друга – я заказал перевод. Обошлось мне все это в кругленькую сумму, надеюсь, когда-нибудь Абрам возместит мне убытки.
     Вот, что оказалось в конверте:

     «ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ! СВОБОДУ АБРАМУ ИВАНОВУ!

     Требую освободить Абрама Иванова, простого российского гражданина, отца двоих детей, исправного налогоплательщика. А. Иванов находится в руках кремлевских спецслужб и томится в застенках без суда и следствия. Вся вина его заключается в том, что он видел сон, неугодный властям. Его арест – это прямое вмешательство властей в личную жизнь человека, посягательство на право видеть сны и, в конце концов, просто спать. Понимая, что целью действий власти является сокрытие от народа содержания неугодного ей сна, я публикую его в том виде, в котором мне его пересказал сам А.Иванов.
     Вот, что мне приснилось. Мне так понравилось в Израиле, что я решил там остаться навсегда. Как мне и обещал Ленька, через десять лет я ощутил жуткую ностальгию и решил слетать в Россию. Почему-то я полетел не в Питер, а в Москву. На улицах почти никого не было, что очень меня удивило. Иногда попадались люди с лицом кавказской национальности, но почему-то всегда по двое. Если на них обращали внимание, то они тут же начинали передвигаться примерно как в танце «летка-енка». Машин никаких, даже иномарок. Что-то внушало мне страх, и я не сразу осознал, что все дело в жуткой, совершенно непривычной тишине. Я находился где-то в центре города, недалеко от Кремля. Дошел до перекрестка, взглянул на названия улиц. Проспект Ющенко, угол бульвара Березовского. Боже, где же я? Навстречу шел белобрысый господин. Курносый, подстрижен под «горшок». На плечах его красовался платок, последний раз такой я видел в Иерусалиме у Стены Плача. На голове его блином возлежала ермолка. Еврей?
     - Аид? – спасибо бабушке, несколько слов на идиш я знал.
     - Сам ты спидоносец! - я уже отвык от московского гостеприимства. Но выбора у меня не было.
     - Послушайте, я турист из Израиля и не очень ориентируюсь здесь, - примирительно сообщил я.
     Белобрысый недоверчиво уставился на меня.
     - Скажите, а где все? Почему так мало людей на улице?
     - Сразу видно, что вы давно не были в наших краях, - кажется, мне поверили. – Все, кто мог, подались в Осьминогию. Соблазнились добрым царем. Остались лишь пенсионеры, да коммунисты.
     Чувствовалось, что белобрысый рад неожиданному собеседнику.
     - А что это за Осьминогия?
     - Это планета такая, подобная Земле, в туманности Волоока. Населена осьминогими, очень дружественная цивилизация.
     Я стоял совершенно обалдевший. Тут мимо нас проскакали два азербайджанца (а может грузина, не очень я их различаю).
     - А почему эти парами скачут?- кивнул я в их сторону. Белобрысый проводил взглядом удаляющихся кавказцев.
     - Так ведь кавказцам въезд в Москву запрещен. Вот они и приспособились, получают гражданство в Осьминогии и изображают из себя осьминогих. Торгуют на рынке и, как представители дружественной цивилизации, освобождены от налогов.
     - Ну, хорошо... А почему улицы так странно называются?
     - А это в память о былой эпохе... Может помните, был такой у нас президент, Путин.
     - Конечно, помню! Я же при нем в Израиль уехал.
     - Так вот, в 2008 году он помирился с Ющенко, в результате чего одновременно в Украине и России был принят так называемый закон пророков.
     - Это что?
     - Помните фразу: «Нет пророков в своем отечестве»? Так вот, закон постановил, что в России будут избирать президента Украины, а в Украине – президента России. Разумеется, президентом Украины избрали Путина, а России – Ющенко!
     - Да-да, ведь президентом России Путин уже не мог быть избран... Ну и что было дальше?
     - Дальше? Ющенко вернул всех олигархов. Даже Абрамович со своим «Челси» в полном составе. Но, что такое «Челси» рядом со «Спартаком»? Вот «Спартак» - это действительно команда...
     - А Ходорковский?- спросил я первое, что пришло в голову. Футбол меня не интересовал.
     - Что Ходорковский? Его выпустили под залог в миллиард долларов.
     - А как Путин на Украине?
     - Да он там долго не продержался. Первым делом упек за решетку всех местных олигархов, кто не успел «сделать ноги», конечно. Затем завинтил все гайки. Но Украина, это вам не Россия. Взбунтовался народ, все апельсины в Израиле скупили, и пошло-поехало, Путин в Россию сбежал, да вдруг все лицо его прыщами покрылось, он взглянул на себя в зеркало и отдал концы и душу. Умер от разрыва сердца (вскрытие так показало).
     - А Ющенко долго продержался?
     - Нет, чуть дольше Путина. Все из-за Ходорковского. Решил тот в тюрьму вернуться, пришел в «Матросскую тишину» и потребовал свой миллиард. А его-то уже и нет.... Тут Ющенко и исчез. Недруги утверждают, что он первым в Осьминогию смотался. Но, полагаю, с миллиардом и в Америке неплохо.
     - Ну, а вы-то как?Как тут вообще евреям живется?Ни за что не поверю, что и они к осьминогим отправились.
     Но ответ на этот вопрос я так и не получил. Ведь просыпаешься всегда не вовремя.

     Я призываю всех, кому дороги принципы демократии, поднять свой голос в защиту Абрама Иванова! Мы не успокоимся, пока А.Иванов не окажется на свободе!
     No pasaran! Они не пройдут!

     Леонид Шифман»

     Вот такой текст я разослал во все концы света... А через несколько дней звонит Зойка и честит меня как только может. Абрама, оказывается, забрали лишь после того, как мой факс в президентской канцелярии из кучи бумаг извлекли. Обвинили Абрама, как водится, в пособничестве мировому сионизму, а мои действия расценили, как провокацию Моссада.
     - Но я же сделал все, как договорились. Я три дня ждал от Абрама сообщение!
     - Ты что, друга своего не знаешь? Он как вернулся, с порога заявил, что хочет переехать в Израиль, а затем неделю не просыхал. Так его ничего несоображающим и забрали... Гены, черт бы их забодал.
     Тут я понял, что натворил... Но мне не пришлось долго переживать. На следующий день мне позвонил сам Абрам. Я от радости, чуть телефон не разбил.
     - Меня перевербовали! Я к тебе скоро с заданием приеду, начинай ждать!

    
     Жизнь чужую не ставь мне в пример,
     Ни хорошую, ни плохую…
     С неба льется музыка Сфер,
     Под которую все мы танцуем!
    
     - Витек, ты что-нибудь знаешь о теории большого взрыва? - спросил у своего друга поэта, следователь прокуратуры, Николай Хмельницкий.
     - Богдаша, открой энциклопедию и прочти, - ответил Виктор, показывая ему на компьютер.
     Богданом Николая прозвали из-за фамилии.
     - Да прочел я, прочел, только ни хрена не понял.
     - А чего тут непонятного, другое дело, что этому можно верить, можно не верить, а «большие» взрывы происходят постоянно и на земле, ты один из его продуктов.
     - Объясни.
     - Могу, только, сам понимаешь, я ведь не ученый, так что объясню, как сам понимаю. А чего тебя это заинтересовало?
     - Потом объясню, рассказывай.
     - На мой непросвещенный взгляд об этом же говорится и в библии. Вначале было Слово, и я где-то читал, что в некоторых переводах пишется даже: «Вначале был Звук».
     - И что?
     - А то, что он никуда не исчез, а льется до сих пор, следовательно, мы все еще вначале. Ведь не даром Христос говорил: «Имеющий уши да слышит»!
     - Объясни проще, что мы наблюдаем на земле, о чем ты заикнулся, а потом перекинулся на библию.
     - Объясню, только зачем тебе все это нужно, пока темнишь ты, буду темнить и я.
     - Хорошо, недавно я разговаривал на эту тему, вернее совсем не на эту, разговор был о мафии, с одним астрономом. Я был у него в гостях, кто-то завел разговор о преступности, а он, узнав, что я следователь, посоветовал мне обратить внимание на эту самую теорию. Нас тогда прервали, объяснить он ничего не успел, вот я и пытаюсь решить задачку, которую он задал.
     - А почему бы тебе ни спросить об этом у него самого?
     - К сожалению, он вскоре умер, а у меня это застряло в голове и не дает покоя. Ты можешь как-то связать борьбу с мафией с этой теорией?
     - Попробую, - задумался Виктор, - видишь березу? - показал он на дерево, растущее за окном.
     - Дальше что? - Николай посмотрел на березу.
     - Так вот, я живу на четвертом этаже, а высота березы еще выше, а ведь когда-то это было маленькое зернышко, которых сейчас в ее сережках тысячи. Чем не большой взрыв? Или возьмем двух «дубов» - тебя и меня, кто мог подумать, что из каких то «желудей» - сперматозоидов вымахают два таких лоботряса? На мой взгляд, твой астроном сказал тебе, что твое дело безнадежно.
     - Это почему?
     - Ведь мафия росла, как эта береза, все начиналось с какого-то маленького зернышка, а теперь она так разрослась, что и забыла об этом зерне, как человечество о Боге. Хотя совсем не корректно сравнивать Божие зерно, с зерном мафии, но принцип один и тот же. И выражение «мафия бессмертна» имеет полное право на существование. Хотя она бессмертна до тех пор, пока существуют люди.
     - Почему же она бессмертна?
     - Да потому, что никто тебе не даст добраться до верхушки, я уже не говорю про корни. С березой справится легче, стоит ей подрубить корни, она засохнет, хотя тут же даст новые ростки.
     - А почему нельзя подрубить корни мафии?
     - Кто же будет рубить самого себя? Ведь все мы так или иначе питаем ее.
     - Ты хочешь сказать, что все мы принадлежим к мафии?
     - Конечно, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей - но все. Большинство из нас даже не догадывается об этом. Живут же внутри нас бактерии, которые знать не знают о нашем существовании, они и живут-то какие-то часы, но за это время успевают родиться, стать взрослыми, дать новое потомство. Искать зерно, Богдаша, уже поздно.
     - Чтоб ты ни говорил, а на земле гораздо больше честных людей, чем ты думаешь!
     - Согласен, но они работают на заводах принадлежащих мафии, на нефтяных скважинах, с которых качает купоны та же мафия. Другое дело, что некоторые «корешки», вернее будет сказать кореша, стремятся превратиться в крону, из-за этого и стрельба, и взрывы и войны.
     - Значит для человечества полный беспросвет, безнадега?
     - Почему же? Все же то зерно, то Слово, которое было Вначале, никуда ни делось. Есть такая йога, которую индусы называют наукой, она называется Сурат Шабд Йогой. Так вот, они на посвящении дают парочку медитаций, которые в отличии от остальных упражнений йогов, довольно просты, и ими может заниматься каждый.
     - Что за медитации?
     - На Свет и Звук. Вспомни, вначале было Слово, а так же: «Я есть Свет человеков». Кстати, только сходив к ним, я узнал кое-что новенькое и о нашей религии. Как ты думаешь, для чего на наших церквях установлены колокола?
     - И для чего?
     - Они и символизируют то самое Слово, которое было Бог, а свечи, что мы зажигаем внутри церквей, символизируют тот самый Свет.
     - Допустим, но почему они называют это наукой?
     - Да потому что это не религия. Все религии отвергают друг друга, отсюда и войны. А они никого не призывают перекрещиваться, говорят, что у Бога нет имени, что он бестелесный, неизмеримый, неописуемый. Что мы живем в нем, а он в нас. Ведь и Христос говорил, что «царство Божие внутри вас есть»!
     - Дальше-то что?
     - А дальше они с помощью этих медитаций связывают тебя с этим царством, ты медитируешь с зажатыми ушами, с закрытыми глазами и слышишь это звук, и Видишь этот Свет.
     - А ты сам пробовал?
     - Пробовал, но человек, как ты знаешь, недоверчив. Я боялся, а то ли Слово я слышу? Поэтому вместо мантры, которую давали они, пробовал медитировать под «Отче наш», звук не становился хуже.
     - То есть, все различие между нашей религией и их - это вместо молитвы медитация.
     - Ерунда, медитация - это та же молитва. А различие существенное, во первых они не призывают им верить, они призывают их проверить. Говорят, что при посвящении дают маленькое зернышко, а кто из него что вырасти, это зависит уже от нас. И еще, они считают, что на земле всегда присутствует живой Мастер, и хотя чтят всех мастеров И Будду, и Кришну, и Христа, но объясняют, что их учения были хороши для своего времени, а так как обстоятельства на земле меняются, человечество деградирует…
     - Почему это деградирует?
     - А ты этого не замечаешь, ты, работающий в прокуратуре?
     - А ты замечаешь?
     - Конечно:
     Книги я листаю устало,
     Мысли грустные мучат меня…
     Слово было только Вначале,
     А потом пошла болтовня!
     - То есть, всему человечеству надо дружными рядами идти и заниматься этой, как ты сказал, йогой?
     - Для этого никуда не надо ходить. Достаточно принять посвящение, а потом только закрывать глаза, и заглядывать в себя, искать там цартво Божие.
     - А другого выхода нет?
     - Почему же нет, выход есть всегда, мы сейчас к нему и идем. Как ты сказал, дружными рядами.
     - И какой же это выход.
     - Суицид, апокалипсис, конец света, назови, как хочешь. Земля живое существо, и ее достали уже настолько, что она решит в очередной раз смыть с себя вредные бактерии, которыми мы являемся.
     - И что будет?
     - Откуда я знаю, скорее всего примерно то же, что происходит с испаряющейся водой. Кому-то повезет и, «охладившаяся частичка пара», упадет снова в океан, кому-то повезет меньше, он упадет в речку, и прежде чем добраться до Отца, проделает долгий путь. Кто-то упадет в грязную лужу, кого-то занесет на ледник и все они будут ждать нового «испарения», чтоб в конце концов вернуться к Отцу.
     - Ты думаешь? Но ведь ученые говорят, что все и начиналось с хаоса.
     - Да, только кончается все это бардаком:
     «Убьем!», - кричит народ,
     Нет поводов для мщения…
     Смерть - это не уход,
     Смерть - это возвращение!

     Это был очень необычный случай даже для клиники Крофта. Пациентку привез муж, известный писатель Джим Эрман. В кабинет врача вошла очень красивая женщина. Красота Евы Эрман была яркой, но описать ее, тем не менее, очень сложно. Да, конечно, и огромные янтарные глаза с длинными густыми ресницами и каскад иссиня-черных волос, оттенявших совершенный овал лица, - все, что может нарисовать воображение, но это не казалось важным и главным. Достаточно было заглянуть в ее глаза, чтобы в душе поднимался такой вулкан эмоций, который мог кого угодно заставить забыть обо всем. Даже Герхард Крофт не сразу смог оторвать свой взгляд от лица пациентки. Но врач в нем все же одержал победу.
     - Проходите вот сюда, садитесь, - обратился он к женщине, показывая на большое удобное кресло и занимая другое такое же рядом.
     Ева Эрман послушно прошла вглубь кабинета и села, взгляд ее стал более живым, исчезло впечатление отрешенности, она улыбнулась.
     - Я не очень понимаю, зачем Джим меня привез сюда, но здесь уютно, а вы совсем не похожи на врача. Я себя прекрасно чувствую, мой муж вас совершенно зря побеспокоил. Он мне не верит, потому что думает, что все знает. Распространенное заблуждение, боюсь, что и вы мне не поверите, но разве это повод принимать таблетки?
     - Я вовсе не предлагаю вам принимать таблетки, - улыбнулся доктор Крофт, - да и всезнающим себя не числю, каждый день все новые проблемы ставят меня в тупик, вот и ваш случай… Считайте меня просто очень любопытным человеком.
     - Прекрасно, тогда скажите мне, вы в реинкарнацию верите? - в голосе госпожи Эрман почувствовалось напряжение.
     - Я не знаю об этом почти ничего, поэтому мне сложно относиться к явлению, о котором вы говорите, с доверием или недоверием. Я не могу доказать ни себе, ни вам, что реинкарнация действительно имеет место, но так же не могу доказать и обратное.
     - Что ж, мне понятна ваша точка зрения, она вполне разумна.- Ева задумалась, затем продолжила, - я тоже так считала еще совсем недавно.
     - А сейчас ваше мнение изменилось?
     - Не думаю, что вы совсем ничего не знаете, ведь я здесь не случайно оказалась?
     - Конечно, но я выслушал версию вашего мужа, как я понимаю, ваша несколько другая?
     - Безусловно.
     - Надеюсь на вашу откровенность.
     - Я ничем не рискую, поскольку уже нахожусь в психиатрической больнице…
     - Это, скорее, научно-исследовательский центр, чем больница.
     - Рада это слышать. В рассказе моего мужа, тем не менее, наверняка многое правда, повторять эти факты вряд ли стоит, было бы разумно, если бы вы рассказали мне хотя бы вкратце, что вы знаете.
     - Хорошо, - Крофт понял хитрость Евы, но возражать не стал, - я знаю, что совсем недавно вы получили небольшое наследство от своей дальней родственницы. Что, когда вы осматривали ее старый дом, то нашли небольшой старый сундучок с бижутерией. Там был и браслет, предположительно из меди. Когда вы надели его на руку, вы потеряли сознание, ваш муж решил, что это из-за духоты, и вынес вас в сад, но и там вы долго не приходили в себя. Он вынужден был вызвать неотложную помощь, однако, как только он снял с вашей руки это старое украшение, вы пришли в себя. С тех пор, как только вы надеваете браслет, то сразу впадаете в забытье. И, как ваш муж считает, слишком увлеклись этой игрушкой, он считает, что ваши рассказы - это очень яркие сновидения, но не может понять, почему вы впадаете в это неестественное состояние именно при таком странном стечении обстоятельств. Он надевал браслет на свою руку и, с вашего согласия, давал его своему другу, физику, на проверку в лабораторию, но это ничего не прояснило. Выяснилось, что этот предмет сделан очень давно, в сплав, из которого он отлит входит большое количество меди и немного серебра, для установления точного состава нужны другие исследования, но это не так уж важно. Радиоактивных примесей, или еще каких-нибудь опасных элементов не было обнаружено. Вот, пожалуй, и все.
     - Да, все выглядит именно так, если смотреть с позиции Джима, - Ева говорила задумчиво, но в ней не чувствовалось ни малейшего напряжения, как и никаких признаков игры. Она была абсолютно спокойна и естественна.
     - Вы позволите мне исследовать этот феномен? Мне важно понять, в том числе, и вашу позицию, - заметил доктор Крофт.
     - Чтобы понять то, что я безуспешно пыталась объяснить своему мужу, мало меня выслушать, нужно это видеть, а лучше чувствовать, но разве это возможно?
     - Я думаю, что нам может помочь доктор Эмиль Гриффс, он сейчас работает в нашей клинике, надеюсь, вы не против?
     - Конечно, нет. Я слышала о нем и его удивительном изобретении, стать объектом его исследования? Это очень интересно.
     - Рад, что вы к этому так отнеслись. Вы хотите пока поехать домой? Или останетесь у нас? Я должен предупредить Гриффса и выяснить, когда он сможет провести сеанс с вами.
     - Пожалуй, я останусь.
     - У меня к вам еще одна просьба, не надевайте ваш браслет до…
     - Я понимаю, хорошо.

*     *     *

    
     Эмиль Гриффс работал без своей ассистентки. У Марины была сильная простуда, она уже два дня соблюдала постельный режим и глотала таблетки. Это было впервые за все время, что они работали вместе. Доктор Гриффс даже не подозревал, что присутствие девушки так много для него значит. Он просто не мог работать. Его мысли стали совершенно неуправляемыми, они наталкивали его на воспоминания. Он вдруг вспомнил, как Марина впервые вошла в его кабинет, каким скепсисом дышало каждое ее слово, и каким любопытством светился взгляд. Какой она была симпатичной, милой, забавной…
     Господи! Да, почему была? Она всего лишь слегка приболела! Гриффс схватился за телефон.
     - Марина?
     - Да, - голос в трубке был хриплым, но таким родным…
     - Как вы себя чувствуете?
     - Ужасно…
     - Что, так плохо? - заволновался Гриффс.
     - Ужасно скучаю, - в сиплом голосе девушки угадывалась улыбка.
     - Я тоже, выздоравливайте быстрей.
     - Стараюсь.
     Он положил трубку и увидел входящего в его кабинет доктора Крофта.
     - Я к вам по делу, Эмиль, не помешал?
     - Нет, конечно, нет… Так я вас внимательно слушаю.
     - Вы знаете писателя Джима Эрмана?
     - Не лично.
     - Он к нам привез сегодня свою жену, странная история, случай не совсем наш, но мне стало интересно в этом разобраться, я хотел бы, чтобы вы нам помогли.
     - С удовольствием, но хотелось бы узнать подробности.
     - Разумеется. Госпожа Эрман, похоже, не считает, что это… Впрочем, будет лучше, если я вам все расскажу без своих комментариев.
    
ВОЛШЕБНЫЙ БРАСЛЕТ
    
     Эвелин прислушалась, нет, это ей просто показалось. Никаких звуков: ни в доме, ни за окном. Отец не вернулся. Стало так страшно. Все из-за болтливости старой Берты. Нужно же такое выдумать! Мой господин великий маг! Теперь воины святой инквизиции выясняют, какой такой магией занимается господин Каген-Дорф. А чего можно ждать от этих невежественных разбойников, творящих зло от имени Бога? Неужели… Нельзя допускать такие мысли. Отец умен, он может и должен победить. Девушка встала и зажгла свечу. Уснуть все равно не получится, а в темноте и мысли приходят темные, страшные. Она всего один раз видела этот жуткий «святой костер». Но забыть его она не сможет никогда. Отец привел ее тогда на площадь для того, чтобы научить молчанию, чтобы показать ей, какую цену она может заплатить за неразумное слово. Но беда пришла не с той стороны. Ах, Берта-Берта! У старой нянюшки стали невыносимо болеть суставы, отец сделал ей мазь и велел одевать на руки волшебные браслеты, как он их назвал, но он объяснил Эвелин, что это всего лишь сплав меди с серебром, который усиливает действие мази и снимает боль. Но как это растолковать старушке?
     Девушка так вслушивалась в тишину за стенами своей спальни, что у нее от напряжения разболелась голова. Как медленно течет время. Ей почему-то казалось, что утром все устроится, отец вернется, и они будут спокойно жить как раньше.
     В этом городе они поселились несколько лет назад. Их пригласил герцог, который узнал о лекарском мастерстве Иоганна Каген-Дорфа от барона Штайнера. Барон страдал от невыносимых болей в коленях, которые особенно донимали его зимой. Он почти превратился в инвалида и проводил большую часть зимнего времени в кресле у большого камина. Господин Каген-Дорф приехал в его замок по просьбе старого лекаря, лечившего уже второе поколение Штайнеров. Он приготовил для барона микстуру и мазь. Через неделю боль стала уходить.
     На новом месте все складывалось превосходно. Если бы не тоска по рано ушедшей в небытие жене, Иоганн мог бы назвать себя баловнем судьбы. Герцог был очень щедр, пациенты передавали из уст в уста легенды о его искусности. У него был замок, много денег и самое главное - были прекрасные библиотека и лаборатория, и он мог изо дня в день совершенствовать свое мастерство и получать все новые знания, вникая в тайны мира, так мудро устроенного создателем. Рядом с ним была его дочь, умная и послушная девочка, которая была и его ученицей, и его другом и помощницей.
     И вот пришла беда. Вечером в их замок вломился целый отряд воинственных монахов. Они заявили, что отведут лекаря на герцогский суд.
     - Верный человек сообщил, что Каген-Дорф занимается колдовством и знается с темной силой. - Сказал один из монахов. - Пусть твою судьбу решит его светлость.
    
     Герцог симпатизировал им, но Эвелин знала, как здесь сильна папская инквизиция. Поэтому в душе ее сейчас царил страх. Все же сон сморил девушку. Она заснула, сидя в кресле. Ей снились диковинные сны: люди в странных одеждах, город, в котором замки теснились прижатые друг к другу вдоль широких и чистых улиц. По улицам непонятно как двигались странные повозки на пузатых колесах без лошадей. Замки были богатыми с большим количеством сверкающего стекла, но совершенно беззащитными…
    
     Разбудил ее шум от топота ног и нестройного хора голосов, доносившихся из той части замка, где находился кабинет отца. Кое-как приведя себя в достаточно приемлемый для встречи с чужими людьми вид, Эвелин почти бегом направилась туда.
    
     Дверь в лабораторию была приоткрыта. Вскоре можно было не только слышать голоса, но понимать смысл сказанного.
     - Так говоришь, ты не колдун, а лекарь и алхимик - Эвелин узнала голос герцога - Твое лекарское искусство мне известно, оно достойно всяких похвал. Если ты докажешь, что ты - алхимик, в моих глазах ты будешь оправдан. Ты говоришь, что назвал браслет волшебным, потому, что знаешь, как сделать его золотым, что тебе открылся философский камень?
     - Да, Ваша светлость, - прозвучал ответ отца, не мало удививший Эвелин, которая прекрасно знала, что в своей лаборатории он занимается исследованиями, помогающими ему находить новые лекарства, а не превращать неблагородные металлы в золото.
     - Ты готов это доказать? - с изрядной долей недоверия и ехидства спросил кто-то из монахов противным скрипучим фальцетом.
     - Для этого мы и пришли сюда.
     Эвелин осталась в коридоре но встала так, чтобы видеть то, что происходило в лаборатории. Отец взял браслет и показал его сначала герцогу, а затем одному из монахов, тот сразу испугано перекрестился.
     - Ты не слишком веришь в силу Господа нашего, если опасаешься колдовства перед святым распятием, - серьезно проговорил Каген-Дорф, наливая в фарфоровую чашку какую-то остро пахнущую маслянистую жидкость.
     - И то правда, - поддержал его герцог.
     Лицо монаха стало бледным, он испугался и явно не знал, как защитить себя от неожиданно выдвинутого обвинения. Но внимание всех уже переключилось на браслет, который был погружен в жидкость. Девушке не было видно, что с ним произошло, но зато она могла наблюдать за лицом старого герцога, на котором быстро сменились удивление, восторг и чувство явного облегчения. Кто же хочет остаться без умелого лекаря, даже во имя попадания в Царство Божье. Наступила тишина, не нарушая которой, монахи один за другим направились к двери. Вскоре все они покинули замок. Никто, похоже, даже не заметил стоящую рядом с дверью лаборатории девушку. Но герцог ее заметил, и лицо его осветила улыбка.
     - А малютка выросла и очень похорошела, - воскликнул он, обернувшись в сторону хозяина замка. Ты получишь баронский титул, а она должна быть представлена при дворе не позднее Святого Дня. Не хочу больше рисковать.
     Герцог был неглупым человеком и тоже кое-что понимал в алхимических изысканиях. Но это Эвелин поняла только тогда, когда отец ей разъяснил, как ему удалось провести святую инквизицию.
     Медный браслет с примесью серебра, погруженный в сложную смесь, состоящую из кислоты, полученной из зеленых яблок, пепла и вещества с резким и неприятным запахом, которое отцу удалось получить из останков умерших крыс, потерял свой темный налет и внешне был неотличимо похож на золотой. Понятно, что соприкоснувшись с воздухом, медь снова потемнеет, но никто больше не рискнет проверять лекаря, боясь обвинения в слабости собственно веры, ибо свидетелями чуда стали представители святой инквизиции, а само чудо было совершено под распятием и в присутствии его светлости, представляющего власть Господа на земле.
    
     Когда экран АПД погас. Доктор Гриффс посмотрел на пациентку и улыбнулся.
     - Этот браслет не волшебный, волшебно Ваше удивительное воображение, которое и позволяет Вам совершать эти путешествия во времени, в миры, которые, возможно, были, а, возможно, существуют и сейчас. Доказывает ли это реальность реинкарнаций - не знаю, не думаю… Но, какая разница? Напишите о своих путешествиях и приключениях роман, или несколько романов. Думаю, что у вас это получится, а использовать ли для этого старый браслет, решайте сами. Думаю, что вы можете обойтись и без него. Вы ведь все помните.
    
     Из клиники Крофта доктор Гриффс сразу поехал навестить свою ассистентку, ему не терпелось показать ей последнюю регрессию. Он высказал свое мнение, но был ли он достаточно искренен? Для того, чтобы это решить, ему нужно было увидеть Марину. Впрочем, возможно, насчет причин он сильно ошибался, а история о волшебном браслете была всего лишь поводом…
    

     Сегодня на работе выдали жалование, и я весь вечер с огромным удовольствием шаталась по магазинам. Нагрузившись покупками, я, довольная и уставшая, отправилась домой. Иду. И, вдруг, кто-то сзади дергает мои сумки и зловещим шепотом прямо в ухо произносит:
     - Девушка, разрешите вам помочь.
     «Вот так и происходят разбойные нападения! - подумала я - Надо же, как в кино!» И тут же вспомнила, что оборачиваться нельзя, вдруг я увижу его лицо, и тогда ему придется меня убрать. Мне бы этого очень не хотелось.
     Я остановилась и зажмурила глаза. Злодей не уходил. Но и не делал ничего. Что же ему надо?
     - Катя - раздался смутно знакомый голос, - ты что? Открой глазки-то.
     Я послушно открыла. Передо мной стоял и счастливо улыбался Серега. Мой одноклассник в прошлом и моя первая любовь.
     - Это ты? - изумилась я.
     - Я - обрадовался Серега еще больше.
     Я даже задохнулась от ярости и негодования:
     - Это у тебя теперь шутки такие?
     - Точно.
     - До свидания - сдержанно попрощалась я, кипя от гнева в связи с только что пережитым потрясением, - было очень весело.
     - Кать, стой - заволновался Серега - ты куда? А поговорить? Вспомнить молодость? Мы же столько лет не виделись.
     Да, не виделись мы действительно давно, лет пятнадцать, если не больше. Я остановилась.
     - Я неловко пошутил - признался Серега - не сердись. Давай поболтаем где-нибудь, посидим.
     - Я вообще-то тороплюсь, - заявила я гордо.
     - Да? Ну ладно. Тогда давай я тебя что ли, провожу.
     Никуда я, честно говоря, не торопилась. Просто так сказала, из вредности. Потому что еще не отошла от нашей волнующей встречи. Мы пошли к моему дому.
     - Ты все там же живешь? - уточнил Серега.
     - Да.
     - А я теперь в Царицыно живу. Давно уже. Сюда вот, приехал бабулю проведать. Приболела у меня бабуля. Ты мою бабулю помнишь?
     - Помню.
     - Катя - Серега остановился - прекрати сейчас же дуться. Ну, прости меня, пожалуйста! Я больше так не буду никогда.
     И он посмотрел на меня честными глазами.
     - Для полноты картины следует оттопырить нижнюю губу - посоветовала я.
     - Я знал, что ты меня простишь - обрадовался Серега - продолжаем разговор.
     Как я уже говорила, Серега был моей первой любовью. В шестом классе мы с ним стали дружить. Он водил меня гулять и на баскетбольные матчи, выразительно держал за руку и со значением вздыхал. В восьмом классе наша дружба переросла в бурный неуправляемый роман. Мы бесконечно целовались, Серега ревновал меня к каждому столбу, а когда утомившись, успокаивался, включалась я. Было весело. Бесконечный такой фестиваль. Особенно повеселились, надо полагать, наши родители. Учитывая то, что в период наших разногласий Серега грозился повеситься на моей лестничной клетке и убить меня. Родители созванивались вечерами, охали, качали головами и решали, что же делать. Однажды летом Серега уехал с мамой отдыхать в Палангу. И писал мне оттуда нежные трогательные письма о любви. По два в день. О том как он без меня не может, скучает, тоскует и не знает как жить. Я читала их и наполнялась Серегиной любовью. Становилась красивее и значительнее. Даже потом, спустя время, в сложные минуты моей жизни, я доставала Серегины письма и перечитывая их, обретала душевное равновесие. Мы ждали восемнадцати лет, что бы пожениться. Ни у кого не возникало сомнений, что именно так должно быть. Так и будет. Наша любовь навсегда. Мы планировали поступать в один институт. Серега поступил, а я - нет. Подала документы в другой. И тут у нас началась совершенно отдельная взрослая жизнь. Которая к тому же, занимала массу времени. Мы ругались. Устраивали сцены ревности и бурного примирения. Потом Серегу забрали в армию. Мы оба, наверное, вздохнули с облегчением, так друг друга уже измучили и устали. Попрощались сдержанно, как чужие, без обещаний ждать и писать письма. Позже я вышла за муж, уехала к мужу, закончила институт, работала, через несколько лет развелась. Серегу я больше не видела, но слышала от случайно встреченных одноклассников, что он благополучно вернулся из армии, получил диплом, защитил диссертацию и открыл небольшую фирму по продаже чего- то-там, не помню чего.
     И вот он идет рядом со мной и развлекает меня разговорами. А не виделись мы. Получается четырнадцать лет. Четырнадцать лет! Мамочки, как бежит время!
     - Ты знаешь, сколько я тебя не видел? - тут же спросил Серега.
     Смешно. Он, как и раньше, слышит мои мысли. Так было всегда, стоит мне о чем-нибудь подумать, Серега тут же об этом говорит. Надо же!
     - Четырнадцать лет - ответила я.
     - Обалдеть - удивился Серега - знаешь, кажется, что все было вчера. Школа там, институт, ты. А оказывается столько времени прожито! Я все думаю о себе как о молодом, знаешь ли, человеке. Будто у меня все еще впереди. Масса времени и возможностей. Какую захочу судьбу, такую выберу. А вот так встретишь, кого-нибудь, вспомнишь, задумаешься, и оказывается, что уже середина жизни. Представляешь? Середина жизни! Обалдеть!
     Мы подошли к моему дому и топтались около подъезда.
     - Спасибо что проводил - вежливо поблагодарила я.
     - Пожалуйста - ответил Серега - ты была моя первая любовь, помнишь?
     - Помню - кивнула я.
     - Как я тебя тогда любил - улыбнулся Серега - жуть какая-то. А ты меня?
     - Я тоже - кивнула я, заливаясь краской.
     - Эх - вздохнул Серега - ладно. Пойду я к бабуле.
     Нагнулся и поцеловал меня в губы. Поцеловал, повернулся и пошел. Повернулся и пошел. Но перед этим поцеловал.
     Что-то видимо в моей голове перемкнуло в этот момент. Когда он меня поцеловал.
     Какие-то связи нарушились и выстроились новые цепочки. Очевидные вещи стали вызывать сомнение и в голову полезли абсурдные мысли.
     Вспомнилось, как нам было хорошо вдвоем. Легко и радостно. Конечно, тогда нам было по семнадцать лет, может быть поэтому. А может потому, что мы созданы друг для друга? Бывает же такое? Или нет?
     Я поднялась к себе домой, сгрузила на кухне свои драгоценные покупки и полезла на антресоли. Там в коробке из под конфет, среди старых моих детских игрушек, хранятся Серегины письма. Я достала их, положила перед собой на стол, просто сидела и перебирала в руках.
     Как-то принято считать, что счастье непременно ждет где-нибудь впереди. А вдруг оно по недоразумению, случайно осталось в прошлом? Я его увидела и не узнала. Не поняла. Вовремя не разобралась. Может так быть?
     Я открыла конверт, развернула пожелтевшую бумажку. «Моя любимая» - было написано там, «я скучаю», «целую тебя тысячу раз». Почему-то получилось так, что мне никто больше не писал таких писем. Впрочем, других писем мне тоже никто не писал.
     Я снова залезла на антресоль. Перепачкавшись и начихавшись от пыли, нашла-таки свои старые записные книжки. Хорошо, что я никогда ничего не выбрасываю! Вот, есть! Очень хорошо!
     - Подумай сама - сказала я себе, должно быть моя голова все еще находилась под впечатлением от Серегиных поцелуев - что ты теряешь? Ты только позвонишь и предложишь встретиться. Да - хорошо. Нет - так нет. Возможно, ближайшие четырнадцать лет ты его снова не увидишь. И не будет свидетелей твоего позора. А вдруг получиться что-нибудь очень хорошее и значительное? Вдруг, ничто не проходит окончательно? Вдруг это еще один шанс?
     В ответ я послушно кивала сама себе. Все правильно. Я со всем согласна. Как говорила моя бабушка, лучше попробовать и пусть ничего не получиться, чем не попробовать и жалеть об этом всю жизнь.
     Я собрала волю в кулак, и остатки того, что называется смелостью, решительностью и прочими хорошими словами. Набрала номер. Долго никто не подходил.
     «Ну вот - расстроилась я - я тут столько пережила, и все зря!»
     И тут трубка ответила:
     - Алле.
     Я испугалась и замолчала. Первым желанием было нажать на рычаг и обо всем забыть.
     - Привет - поздоровалась вежливая я- это я.
     - Я рад - ответил Серега - только что собирался тебе звонить.
     - Правда?! - не поверила я. Или он опять услышал мои мысли?
     - Правда! Хотел пригласить тебя куда-нибудь сходить. Пойдешь со мной куда-нибудь?
     - Пойду.
     - Отлично - обрадовался Серега - так я зайду за тобой через полчасика. Лады?
     Я буркнула: «Лады», положила трубку. Вот, оказывается, как все просто! Впрочем, так бывает всегда. Я сижу, мучаюсь, волнуюсь, страдаю от нерешительности, просчитываю варианты, как будто решается моя жизнь и судьба, а вопрос решается двумя словами: «Пойдешь? - Пойду! Лады? - Лады!» Я посмотрела в зеркало, и, напевая задорную песню, ринулась приводить себя в порядок. Возможно, сейчас наступает переломный момент в моей жизни. Я даже уверена, что это так.

    
     Какая, казалось бы, связь между Усамой Бин Ладеном и фильмом «Ночной Дозор» по одноименному произведению С. Лукьяненко? Никакой, скажете вы, да не все так просто...
     Давеча включил телевизор в надежде посмотреть какой-нибудь интересный фильм по киноканалу. Смотрю, показывают некий ужастик под названием «Лифт» (“The Shaft” в американском прокате). Посмотрел минут пять - вроде занятно, можно и поглядеть, хоть на Оскар и не тянет. Признаюсь сразу, смотреть начал где-то с середины, а если еще учесть, что до сих пор рецензии на фильмы мне приходилось только читать, то назовем все нижесказанное полурецензией на полфильма.

*     *     *

     Итак, суть фильма сводится к тому, что в одном из престижнейших нью-йоркских небоскребов (здание называется Millennium Building, хотя в кадре все время Empire State Building, да и лифты похожи) скоростной лифт начинает убивать людей. На момент моего присоединения к зрительской аудитории уже погибло несколько человек, на очереди сотрудник компании по обслуживанию лифтов, на которого по обнаружении в лифте его трупа свалили все предыдущие злодейства, ибо ни единого правдоподобного объяснения происходящего ни у кого не было.
     Параллельно с NYPD и с администрацией небоскреба главные герои ведут свое расследование. Героиня, журналистка некоего издания “Morning Post” («Утренняя Почта»), специализирующаяся на разных мистериях, сразу выдвигает гипотезу: здание стоит на месте старого индейского захоронения, и в лифт вселился дух индейского шамана. На что ее дружок вполне резонно заметил, что она слишком увлекается произведениями Стивена Кинга.
     После непродолжительных поисков в интернете они обнаруживают среди проектировщиков лифта подозрительного типа по имени Гюнтер Стайнберг. Последний, выпускник Гарварда с отличием, посвятил свою карьеру разработке биопроцессоров - процессоров, основанных на ткани мозга. Стайнберг принимал участие в проектировке самонаводящихся ракет для армии США, используя в качестве сырья мозг дельфинов. Когда его детище вышло из-под контроля и обрело собственный разум, проект в спешном порядке закрыли, а Стайнберга уволили. В дальнейшем он устроился в фирму по производству экспресс-лифтов, где разрабатывал для них электронику...

     Очередной рабочий день, утро, толчея в лобби перед лифтами. В лифт набиваются около двух десятков служащих, спешащих на свои рабочие места на разных этажах небоскреба. Дверь закрывается, и лифт начинает свое восхождение. Паника начинается, когда лифт проскакивает несколько этажей, на которых должен был остановиться. Вместо этого он несется вверх со страшным ускорением. Ракурс снизу: лифт уносится вверх по шахте с огромной скоростью, крепления сыплют искрами. Пол не выдерживает перегрузки и рассыпается, несчастные жертвы кувырком летят в темноту к своей смерти. Облегченный лифт с грохотом врезается в потолок шахты...

     Теперь на секунду вспомним другую сцену из другого фильма: все то же, но... в лифте несется всего один пассажир - дико орущий маг Завулон. Пол в отечественном лифте сделан на славу, никто никуда не проваливается, однако если в американском небоскребе лифт застревает в крыше, то в московской многоэтажке лифт пробивает крышу навылет. Вывод - у американцев крыша надежнее. Тут, кстати, становится ясным столь затяжной подъем Завулона на крышу, никак не увязывающийся со скоростью лифта - создатели «Ночного Дозора» просто не учли разницу в количестве этажей этак раз в десять при копировании сцены с лифтом.

     ...И вот тут начинается веселье. Белый Дом, обращение президента к народу: «Недавно в одном из небоскребов в Нью-Йорке был совершен страшный акт террора! Мы не потерпим такого безобразия на нашей территории! Это не повторится! ФБР и спецназ оказывают содействие NYPD в расследовании и обеспечении безопасности. Et cetera, et cetera…». В речи также припоминается попытка взорвать «Близнецы» при помощи машины, начиненной взрывчаткой, на подземной стоянке.
     Следующий кадр - небоскреб, оцепленный полицией и спецназом, снующие туда-сюда под проливным дождем спецагенты ФБР. К зданию подъезжает армейский фургон, из которого выгружают четыре ящика с ракетами «Стингер» (американская ракета успешно применявшаяся афганскими моджахедами против советских вертолетов - тут я тоже не большой специалист, так что если что не так, сильно не пинайте). Между водителем фургона и одним из солдат в оцеплении происходит замечательный диалог (очень важны й момент - фильм вышел на экраны в середине 2001 года):
     - Что привез?
     - Да вот, Стингеры, четыре штуки.
     - А что, у террористов уже и самолеты есть?
     - Да кто их знает...
     - Ладно, тащите наверх. Если встретите Бин Ладена - передавайте привет!

     Дальше события развиваются, как положено по сценарию: Героине передают из редакции, что, похоже, на этот раз Стайнберг под давлением Гринписа воспользовался вместо дельфиньих мозгов человечьими, надеясь заодно улучшить результаты, что и привело к особой изощренности злодейств, чинимых взбесившимся лифтом (Ни Стайнберг, ни создатели фильма, похоже, не знакомы с творчеством Дугласа Адамса, который утверждал, что homo sapiens всего лишь на третьем месте по уровню интеллекта на Земле. Дельфины - на втором.). Герой геройски просачивается в оцепленное здание, въехав туда на армейском фургоне, прицепившись к его днищу (а ля Макс Кэйди из «Мыса Страха»). Цель одна - сделать лоботомию лифту. Туда же просачивается и Стайнберг, банально показав пропуск с «красным» кодом доступа. Герой обнаруживает злобные мозги лифта в шкафчике в шахте, пытается произвести хирургическое вмешательство армейским ножом и чудом уворачивается от летящего сверху лифта, того самого, который ранее застрял в крыше. Далее происходит встреча в верхах (шкафчик нашелся аж на 65-м этаже). Стайнберг грудью встает на защиту своего детища, пытаясь столкнуть героя в шахту лифта. На защиту последнего встает героиня, просочившаяся в здание под видом техника по лифтам. Тут оживают мозги лифта, решив показать всем и вся, что никакие защитники им не нужны - Стайнберга опутывают металлические тросы и утягивают в шахту. Один из тросов пытается проделать то же с героем, однако тот успевает сделать выстрел из вовремя подброшенного героиней «Стингера» (ну прямо как ружье у Чехова) точнехонько по заветному шкафчику. Дальше, как положено, герой с героиней вдвоем... едут на лифте. Лифт застревает (не без участия героя). Занавес. Титры.

*     *     *

     Афганистан, секретное убежище Усамы Бин Ладена, июль 2001 года.
     Один из верных помошников докладывает Бин Ладену:
     - Наши люди наткнулись в сети на пиратскую версию нового американского фильма. Вы не поверите! Эти неверные насмехаются над нами! - дальше следует краткое содержание фильма, перемежаемое витиеватыми проклятиями.
     - Неужели они так быстро забыли, что стало с их посольствами в Африке? - Усама в ярости теребит свою бороду, - Клянусь Аллахом, они получат новый урок! Что там они говорили? Самолетов у нас нет?!