ВГИК-2000 - база сценариев, заявок, либретто и других произведений.

=============================================
ОБЪЯВЛЕНИЯ

к/ст СТВ ищет современный молодежный сценарий

к/ст Горького рассмотрит заявки на фильм-сказку
телесериал по мотивам народных сказок.

срочно требуется оригинальный сценарий
молодежный триллер, малобюджетный, 9 частей.

Все подробности см.
на сайте ВГИК-2000 http://www.ezhe.ru/vgik
=============================================
ПОСЛЕДНИЕ ПОСТУПЛЕНИЯ

Эйзенштейн Сергей
СТАЧКА - http://www.ezhe.ru/data/vgik/se-stachka.html
=============================================
ПУБЛИКАЦИИ

Андреев Павел

ДОБРЫЕ ПАРНИ
рассказ

Look in my glass and tell the face thou viewest
Now is the time that face should form another.
William Shakespeare

Мы стояли в сквере, наблюдая за любителями вечерних прогулок. Все, что
он рассказал, показалось мне до боли знакомым. Я никогда не был
фаталистом, но его история заставила меня задуматься о прошлом, о том,
как мы действовали тогда, в Афганистане, подгоняя поступки под
собственные замыслы. Ведь нам просто хотелось выжить!

"Добрые парни"

Они все были равны между собой, выходя из самолета. Постепенно
некоторые из них начинали выделяться из толпы: в этом маскараде,
задуманном в качестве парада государственной силы, а превратившемся в
мясорубку, надо было выжить. А для этого надо было научиться убивать.
"Добрые парни", всемогущая каста, способны были делать это лучше
"рабов", полностью непригодных для войны, "опущенных", наркоманов
и
многих других, ставших жертвами чьих-то великодержавных амбиций. Их
братство было скреплено кровью.

Они могли и умели держать то равновесие между собой и остальными,
которое не допускало беспредела при защите групповых интересов. Я не
знаю, каким животным чутьем вычисляли они друг друга, но силе их
взаимного уважения, поддержки и защиты мог позавидовать каждый.
Командование закрывало глаза на их проделки, поскольку "добрые парни"
были готовы финишировать первыми, а надо было воевать.



Черепаха

Мы все чаще и чаще ходили в засады. Зона их проведения, или, другими
словами, "зона ответственности", была разделена на участки, те, в свою
очередь, делились на "малые зоны", которые контролировались дробными
взводными группами по восемь-двенадцать человек. Старшими обычно были
сержанты. Каждый член группы знал схему взаимодействия. График выхода
составлялся из того расчета, что в "зоне ответственности" почти всегда
находилась одна группа, действия которой длились порой от одного-двух
дней до недели.

Не все "засланные" могли выдержать подобный график дежурства.
Случалось, что группа попадала под угрозу истребления уже на второй
день присутствия в "зоне". После нескольких сложных операций по
эвакуации, засадников стали усиливать броней, располагая ее в радиусе
десяти-пятнадцати километров от района засады.

Война меняла тактику каждый день: иногда мобильные группы оправдывали
свое назначение, но порой этих людей обрекали на верную гибель.
Обычно, после высадки с брони или вертолета группа стремилась быстро
выйти из этого квадрата. Затем, укрывшись на какой-нибудь вершине,
докладывала обстановку и технично уходила от контакта с противником,
когда расклад был не в ее пользу.

Постоянная борьба за сохранение тела повышала требования к духу.
"Молодые", попав в батальон, оказывались под мощным психологическим
прессом. Прошлое представление о собственном месте в этой жизни
разбивалось на первой же ориентировке.

- Разведчик должен быть сильным, - взводный по кличке Гунн вышагивал
перед взводом, который послушно стоял на солнцепеке с набитыми камнями
"эрдэ".

- Существовать для вас - значит находиться в состоянии постоянной
борьбы, и осознание того, что вы - бойцы засадного батальона, должно
быть основой вашей уверенности в себе. Терпение, контроль,
своевременность действий, самодисциплина - вот основы вашего успеха.
Свои личные желания засуньте себе в задницы - они несовместимы с
необходимостью крошить, жечь, резать и убивать. Единственное желание,
которое вам разрешается иметь, это желать жить! Ко всему, что связано
с угрозой для вашей жизни, следует относиться с уважением, для того,
чтобы верно определить степень опасности. Вы должны научиться уважать
и оценивать собственное чувство страха. Идеальная ситуация - это
когда, несмотря на страх, вы продолжаете действовать правильно.
Чувство страха должно быть побеждено. Оно должно исчезнуть, но первое,
что вы должны понять, - необходимо испытать это чувство, чтобы оценить
его. Пора познакомиться со страхом, сынки!

Мы были гостями в царстве смерти, но каждодневные упражнения и
монологи Гунна убеждали в том, что смерть на войне - это враг, от
которого трудно, но можно убежать. Одни выживали, потому что боялись
умереть. Другие выживали для того, чтобы жить. У каждого была
возможность приехать домой в "консервах".

Нормально жить в бригаде - значило сохранять себя и уважение к другим,
всегда готовым продолжить твое дело, твою жизнь. Тогда собственное
прошлое обретало смысл, - и у будущего появлялась длинная четкая тень.
Жизнь наполнялась поступками и вещами, сделанными тобой. При этом ты
начинал думать о смерти не так болезненно, ты думал о ней, как о деле.

Поначалу мне было очень тяжело. Усилия над собой порой перерастали в
насилие над собой. Черепаха помог мне.

- Не бойся, - сказал он, - я твой сержант, и позабочусь о том, чтобы
ничего плохого с тобой не случилось.

В нем было что-то острое, в глазах особенно, словно хорошая приправа в
профессионально приготовленном блюде. Этими загадочно-печальными
глазами и крепко сжатым ртом, умело прикрытый панцирем и в то же время
легкоранимый, он напоминал мне черепаху. Стоило только увидеть плотно
сжатые губы, как становилось понятно, в каком постоянном напряжении он
жил. Готовность к постоянной борьбе избавляла его от необходимости
принуждать себя к какому бы то ни было подчинению.

На слова Черепаха реагировал быстро и точно. Обладал удивительной
нечувствительностью к собственной боли. Если падал, то через мгновение
вставал, и, точно зверь, снова лез в драку. В нем естественно
уживалось что-то совсем детское и нечто зрелое, сильное - то, чего не
было у меня. Мир его поступков, чувств и решений был действительно
выше моего.

Черепаха убедил меня в том, что смерть существует только потому, что
мы намеренно делаем ее возможной...

продолжение здесь - http://www.ezhe.ru/data/vgik/pa-afgan.html

=============================================
ИЗБРАННОЕ

Делирий М.
ВСТРЕТИМСЯ НА ВЕРХУШКЕ ЕЛИ
триллер

Суматоха последних дней не давала мне по вечерам, когда наступало
затишье, как обычно расслабиться, посидеть с графинчиком упоительной
жидкости, и, разгрузившись от усталости, помечтать.

Законы бытия, заставили меня предпринять некоторые действия, -
действия, направленные на то, чтобы заработать некие символические
активы, на которые можно было жить. Конечно же, по вечерам я был
разбит усталостью и не мог устраивать посиделки с моим другом
архивариусом. Но вот мне выпало, совпав с праздником, три выходных.
Два дня прошли в остывающей истоме усталости, а переход от второго дня
к третьему ознаменовался неким всплеском в душе. Расслабившись вечером
с графинчиком, содержащим в себе неплохое бренди, я, уж было забыв о
мо╦м друге - архивариусе, вдруг услышал его шаги. Это было не
удивительно. Удивительнее было бы то, если б он не приш╦л на звук
хмеля. Дорогой мой старче, ты здесь! Присаживайся, вот графин, -
наливай, и расскажи, что-нибудь, отвлеки меня от скуки бытия. От скуки
бытия? - спрашивает он, и, улыбаясь, раскрывает свой, как мне всегда
кажется, мистический фолиант. И вот я слышу, начавшую плавно литься,
историю. Да, история плавна, но неординарна. Я знаю, что мой
архивариус знает: я не любитель, хоть и пышно-мучительных, но
жизненных историй. Зная его, я жду от него нечто под╦ргивающее нервы.
И он, не затрудняясь, находит, и воспроизводит в мо╦м сознании некую
странную историю.

Глава первая

Ода алкоголю

Ничто разорвало нечто. Гендельсон вдруг ощутил, как в его сознании
что-то деформировалось. Он сбросил газ, и его машина замедлила ход. "А
может быть, ничего и не произошло, а лишь только показалось?" -
Гендельсон напряг совою память, пытаясь вспомнить, а вернее понять,
что только что промелькнуло в его голове. "Нет, - подумал он, - я не
могу согласиться, что нечто разорвало ничто. Нет, не было ничто, было
что-то, и это что-то была какая-то вспышка в мо╦м сознании. Эта
вспышка, а скорее проблеск, был ничто иное, как пророческое
видение.... Но что же промелькнуло в моих полушариях? Может быть, это
был фрагмент новой импровизации назревающего рассказа? Не иначе как
муза обдала меня своим дуновением, тем самым подсказав, что она
сегодня пришла и готова вдохновить меня на новое произведение в прозе?
Может быть, это так. Но уж слишком слаба была е╦ поступь, как-то
невнятно проявилась она".

Гендельсон нажал на газ, поспешив домой. Непонятный фрагмент,
мелькнувший в его мозгу, взволновал его странным образом, отключив в
одно мгновение усталость, накопившуюся в н╦м за трудовую неделю. Он
впервые за последний месяц почувствовал, что полностью покинувшие его
идеи, после того как он стал бороться с регулярным потреблением
спиртных напитков, кажется, намекнули о себе, чуть подтолкнув сознание
к тому, чтоб оно смогло почувствовать аромат фантазии, которая
размеренными шагами мерила пространство вокруг его сущности. А ведь
если задуматься, так оно и есть. Две недели или даже две с половиной,
он, вняв доводам своего друга - Мари, практически не потреблял
алкоголь. Начал он с того, что уменьшал каждый день весомость дозы,
употребляя более л╦гкие напитки, такие как вино, сначала, потом пиво,
переходя постепенно не только от качественного, но в последствии и к
количественному значению, он достиг практически нуля.

Конечно же, она оказалась права. Он, набравшись мужества, стараясь
скорее всего доказать самому себе то, что он имеет мужество, что он не
алкоголик, а всего лишь, и то с натяжкой - пьяница, и может в любой
момент взять и... не пить более, действительно закрыл кран. Последние
две недели он практически не пил напитков содержащих спиртное, ну
разве что банку пива в выходной. Ну что это? Это же смешно! Можно было
с уверенностью заявить, что он может не пить, и если хотите, даже,
"завязал". Он почувствовал себя... несколько моложе, что ли, бодрее и
здоровее. Это его обрадовало, и до такой степени, что он даже стал
ухмыляться во время закупок в супермаркетах над людьми стоящими в
раздумьях перед несметными богатствами алкоголесодержащих полок. Он
как-то подумал, что спиртное волнует его теперь так, как, например,
волнуют его тапочки для занятия балетом. К балету он был равнодушен.
Немалую роль в этом сыграло, некогда услышанное, что во время
представлений, на первых рядах сидят исключительно родственники
артистов, так как эти ряды постоянно омываются волнами смешанного
аромата пота танцующих тел.

- Фу, - он чуть вздрогнул и опомнился. Так, что же получается? Я
поздоровел, помолодел, но... я... за целый месяц не имел ни одной, и
это действительно так, мало-мальски интересной идеи. Выходит так, что
мой мозг, не получая более поддержки, я имею в виду калорийной,
своеобразной калорийной, стал перестраиваться становясь нормальным,
обыкновенным. Нормальным, обыкновенным! Вот она - трезвость! Вс╦
относительно. Для дурного ума - алкоголь - горе. А для ума творческого
- эликсир! Да! - согласится на первых порах скептик, - но потом, он,
алкоголь, привед╦т к деградации личности!

Он, скептик, прав. Но если взглянуть на эту проблему шире - выходит,
что, это - жертва. Человек искусства, подвергаясь нездоровому влиянию
стимулирующих воздействий хмельных жидкостей, обрекает себя, на
непродуктивность. Да, но, несколько позже, после того как он, даст
человечеству хотя бы несколько, дополняющих копилку развития
цивилизации, полезных открытий, советов.

Господа, если вы решили стать человеком искусства, и у вас без
стимуляции алкоголем "не ид╦т", то надо выбирать: или быть нормальным,
то есть серой широкой массой, или же быть творческой личностью. Опять
же я имею в виду тех, у кого, без подпитки, это не ид╦т. Если ид╦т,
то, ради Бога! Но если вс╦ же нет, то не надо стеснятся, - ведь лишь
фантазия движет прогрессом.

Гендельсон был доволен своей речью, произнес╦нной про себя. Изнутри
его подмывала волна подошедших выходных. Скорее домой, поужинать, и
расслабится, выпив.... А если я сегодня выпью, то, возможно, я опять
смогу что-либо произвести на свет. За этот месяц я превратился...
страшно подумать - в простого обывателя! Конечно же, и обывателю надо
воздать должное: без него не нужно было бы продвижение впер╦д, - но, и
без людей движущих прогресс, жизнь, наверное, была бы невозможна. Если
представить, что, скажем так, "Священная инквизиция" добилась бы
глобальных успехов на сво╦м поприще, и всякая прогрессивная мысль
зачахла бы, то, вряд ли человечество дожило бы до сегодняшнего дня, -
дня, когда инквизиции нет, и, человечество достигло феноменальных
успехов в развитии.

Припарковав свой автомобиль на площадке перед своим небоскр╦бом, и
выйдя из него, Гендельсон ощутил аромат атмосферы. Эта сказочность
дала ему дополнительный толчок. Он решил сегодня хорошо расслабится и,
посидев за компьютером, запечатлеть свои мысли. "Раз у меня родился
проблеск, то, - думал он, - его надо запечатлеть. Ведь я так
соскучился по нестандартной мысли".

Закрыв дверь автомобиля, Гендельсон, погрузившийся в пучину
набегающей, творческой волны, безразлично отреагировал на
потрескивания остывающего глушителя, подумав, что ожидающие его
выходные, и возможность что-то творчески сотворить, стоят куда выше,
чем это естественное, заурядное физическое явление. Направляясь к
своему подъезду, он тв╦рдо наметил сегодня раскрепостить свою
фантазию, выпив бренди. Долой не приемлющие его сущности
ограничения!...

продолжение здесь - http://www.ezhe.ru/data/vgik/dm-triller.html

2000 © ВГИК-2000