ВГИК-2000 - база сценариев, заявок, либретто и других произведений.

=============================================
НОВЫЕ ПОСТУПЛЕНИЯ

Тимм Алексей
СТАРЫЕ РУССКИЕ или МАННА НЕБЕСНАЯ
http://www.ezhe.ru/data/vgik/ta-rus.html
трагикомедия по мотивам наших будней

Червинский Александр
ИЗ ПЛАМЯ И СВЕТА
http://www.ezhe.ru/data/vgik/cha-lermontov.html
15 июля 1841 года великий русский поэт лермонтов был убит в пятигорске отставным
майором мартыновым

Осетинский Олег
ВАЛЬС-ФАНТАЗИЯ
http://www.ezhe.ru/data/vgik/oo-vals.html
русская элегия для кинематографа с оркестром из времен а.с.пушкина и его друзей.
1983 год

Высоцкий Владимир, Володарский Эдуард
ВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ
http://kulichki.rambler.ru/vv/proza/kanikuly.html
=============================================
ПУБЛИКАЦИИ

Тимм Алексей
СТАРЫЕ РУССКИЕ или МАННА НЕБЕСНАЯ
http://www.ezhe.ru/data/vgik/ta-rus.html
трагикомедия по мотивам наших будней

(c) ≈ А.Тимм ≈ 1999 г.
Москва, тел. 153-3484

МОСКОВСКИЙ БУЛЬВАР.

Холодная синь неба. Ранняя весна, когда листья только начинают
распускаться. И раннее утро, когда только-только просыпаются и
начинают скандалить птицы.

В этот ранний час ПАВЕЛ АНДРЕЕВИЧ ШЛЯПОВ якобы прогуливается по
пустынным дорожкам Тверского бульвара ≈ в курточке, знавшей лучшие
времена, при ярком шарфике и с объёмной дорожной сумкой из
потрескавшегося кожзаменителя. Цветом лица и общей затёртостью Шляпов
очень похож на отменённый рубль образца 1961 года.

Гуляет он якобы, потому как на самом деле ПАВЕЛ зорко высматривает
пустые бутылки, брошенные ночными выпивохами.

Наконец-то краем глаза ПАВЕЛ замечает пивную ёмкость у скамейки, чинно
присаживается, разворачивает даже газету ╚Time's╩, текст которой
оказывается перевернутым, и одновременно подхватывает бутылку,
неопытно засовывает её в чуть приоткрытую сумку. Теперь газету можно
свернуть и вновь оглядеться ≈ гордо и с чувством внутреннего
достоинства.

Гордый взгляд Павла спотыкается о фигуры ДВУХ ХАНЫРИКОВ и ОСОБИ
предположительно женского пола, которые стоят как раз напротив него с
похожими сумками и праведным гневом на опухших физиономиях.

ОСОБЬ: Это он.

Ханырики напряженно сопят, распаляя самих себя.

ПАВЕЛ: (проворно встаёт) Да. Это я.

ПЕРВЫЙ ХАНЫРИК: Так зачем же ты на чужом огороде пасёшься, козёл?!

ПАВЕЛ: Жизнь заставила. Расклад такой вышел... экзистенциальный.

ВТОРОЙ ХАНЫРИК: Бульвар ≈ наша территория!

Троица аборигенов надвигается на Шляпова. И ПАВЕЛ всё активней
начинает отступать ≈ бочком, вдоль скамейки.

ПАВЕЛ: Извините. Учту на будущее. К тому же, я драться не умею.

ОСОБЬ: А мы с тобой драться не будем! Мы тебя просто прибьём!

ПЕРВЫЙ ХАНЫРИК: Клади сумку!

ПАВЕЛ: А вот это уж ≈ хренушки!

И ПАВЕЛ, погромыхивая содержимым сумки, бросается бежать.

ОСОБЬ: (визжит хрипло) Убейте его!..

Ханырики бросаются в погоню. Их ручные клади издают похожий стеклянный
звон. Так что вся погоня сопровождается эдаким ╚хрустальным╩
аккомпанементом.

ПАВЕЛ пересекает проезжую часть и сворачивает в переулок,
перпендикулярный бульвару.

Преследователей задерживает ранний троллейбус, возникший на пути, но
как только он проплывает дальше, ханырики и особь возобновляют погоню.


ПЕРЕКРЕСТОК НА ╚НИКИТСКИХ ВОРОТАХ╩.

Троллейбус, две-три легковушки останавливаются на красный свет. Сюда
же, явно превышая скорость, подлетает микроавтобус и, взвизгнув
тормозами, резко замирает.

Этот визг не нравится невыспавшемуся ИНСПЕКТОРУ ГИБДД. И инспектор,
вяло отходя от своей машины, жезлом указывает на микрик и помахивает
ему в сторону обочины.

В КАБИНЕ МИКРИКА переглядываются двое мужчин ≈ толстенький МОЛОДОЙ
ВОДИТЕЛЬ и чрезвычайно ЭЛЕГАНТНЫЙ ЧЕЛОВЕК СРЕДНИХ ЛЕТ.

ЭЛЕГАНТНЫЙ (ровным голосом) А вот это нам совсем ни к чему...

Инспектор приближается.

И тогда водитель врубает максимальную скорость.

Микроавтобус срывается с места, проскакивает под красным светофором,
сворачивает вправо и мчится прочь.

Окончательно проснувшийся инспектор хватается за рацию и бежит к своей
машине.

Микрик тем временем ещё раз делает правый поворот и ныряет в первый
попавшийся проезд между старыми домами.

Машина инспектора трогается. Включаются мигалка и сирена.

ПЕРЕУЛОК И ДВОР-╚ПРИЗРАК╩.

Шейный платок Павла Шляпова сбился, одышка даёт о себе знать всё
больше. Тем не менее, ПАВЕЛ продолжает бег, оглядывается.

Из-за угла появляются ханырики. Те тоже далеко не спринтеры. Не бегут,
а, скорее, тащатся. Но не отстают.

И тогда ПАВЕЛ делает рывок к подворотне.

Он оказывается в многоугольном, каком-то сюрреалистическом
дворе-призраке между домами, полностью выселенными под снос или
реконструкцию.

В торце ближайшего дома с черными пустыми окнами-глазницами ПАВЕЛ
замечает железную дверь в подвал, бежит из последних сил и скрывается
за ней.

Во двор-призрак врываются задыхающиеся ханырики, встают, оглядываются.

Подоспевшая особь тоже встает и сплевывает с досадой.

ОСОБЬ: Упустили?..

ПЕРВЫЙ ХАНЫРИК: Где ж его тут найдёшь?

Неподалеку возникают завывания милицейской сирены.

ВТОРОЙ ХАНЫРИК: Пошли-ка от греха...

ОСОБЬ: Но я его вспомнила! И достану!.. Он в павильоне на углу всегда
отоваривается!..



ПОДВАЛ.

Свет из отдушин и окон, опущенных ниже уровня асфальта, тускло
освещает подвальные помещения, заваленные всевозможным хламом и
переплетенные ржавыми бездействующими трубами.

ПАВЕЛ Шляпов бредет через эту подвальную свалку. Взгляд его
останавливается на куче макулатуры, на драном старом букваре. ПАВЕЛ
наклоняется, подрагивающей рукой поднимает огрызок книги, читает очень
серьёзно, вдумчиво, развернув страницу к свету.

ПАВЕЛ: ╚Ма-ма мы-ла ра-му... Ма-ма мы-ла Ро-му...╩ Всё так просто...
Ясно и чисто...

ПАВЕЛ осторожно опускает букварь на груду плесневелых книг. Он шмыгает
носом и вдруг начинает плакать, ≈ громко, навзрыд, прикрыв лицо
ладонью свободной руки.

ПАВЕЛ: (сквозь слезы) Господи! Да что ж это делается, Боже?!. Зачем
эта свалка вселенская? Легче ведь сдохнуть, в самом-то деле, да
нельзя!..

продолжение здесь - http://www.ezhe.ru/data/vgik/ta-rus.html
=============================================
ИЗБРАННОЕ

Высоцкий Владимир, Володарский Эдуард
ВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ
http://kulichki.rambler.ru/vv/proza/kanikuly.html

 ...Туманное майское утро. Сквозь зыбкую пелену виден лагерь, бетонные
столбы с натянутой проволокой под током высокого напряжения, ровные
прямоугольные баржи, чисто подметенный плац, здание комендатуры, вышки
с пулеметами и погашенными прожекторами...

Титр: "БЫЛО 2 МАЯ 1945 ГОДА. ДО КОНЦА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ОСТАВАЛОСЬ
НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ..."

Из комендатуры выскочил офицер-эсэсовец, на ходу торопливо застегивая
мундир, что-то крича часовым у ворот и на вышках. Следом за ним
выбежал еще один офицер, на ходу читая телеграфную ленту. Стали
разворачиваться дула пулеметов на молчаливые бараки с заключенными.

- Быстрее!- кричал первый офицер,- приказ Гиммлера!! Всех к черту!
Всех! Быстрее!!

Из здания, где размещалась охрана, стали выбегать солдаты с овчарками
на длинных поводках. Собачий остервенелый лай нарушил утреннюю тишину.
Солдаты врывались в бараки, пинками и ударами прикладов автоматов
поднимая с нар заключенных. Сквозь собачий лай слышны отдельные
команды, среди которых чаще всего повторялось:

- Шнель! Быстро! Быстро!

Сонные, изможденные заключенные медленно поднимались, выходили из
бараков, начали строиться в колонну. Эсэсовцы подгоняли их ударами
прикладов.

Даниэль, высокий, худой, с копной желтых волос, проснулся от собачьего
лая. Спустился с нар, прихватил с собой затрепанный томик Библии.

- Эй, ксендз, что это они подняли нас так рано?- спросил его кто-то по
польски.

Даниэль пожал плечами, направился к выходу.

А Жерар спал так крепко, что соседи по нарам трясли его за плечи, а
потом солдат больно ткнул его дулом автомата под ребра. Жерар
проснулся, медленно сполз с нар, зябко поеживаясь.

- Что это они сегодня озверели?- спросил кто-то, проходя мимо.

- Американцы близко,- улыбнулся Жерар и прислушался:- Слышите?

Сквозь крики солдат и лай собак явственно слышалась близкая
артиллерийская канонада.

- А мне Марсель снился, черт побери,- вновь улыбнулся Жерар.

- Они нам сейчас покажут и Марсель, и Рио-де-Жанейро,- зло проговорил
кто-то.

Майское солнце резало глаза, и заключенные, выходя из бараков, на
мгновение останавливались, щурились. Только один смотрел на свет
твердо и тяжело, угловатое лицо было неподвижным. Это яркое майское
утро злило его. Это был Владимир.

Эсэсовец сильно ударил прикладом одного из заключенных и тот,
сморщившись от боли, оттолкнул его:

- С ума сошел, собака!

И тут же прогремела автоматная очередь. Заключенный, скорчившись, упал
на землю. Все на мгновение замерли, оторопело смотрели на убитого. А
солдаты продолжали кричать, и так же остервенело лаяли собаки,
бросаясь на заключенных... Один заключенный, чем-то похожий на
итальянца, с черными, чуть вьющимися волосами, вдруг наклонился к
убитому, потрогал руку, покачал головой:

- Мертвый...- пробормотал он по-русски, но с легким гpузинским
акцентом, и руками утер лицо с горбатым, резко выдающимся вперед
носом.- Перед концом бесятся, дьяволы...

Даниэль остановился возле приземистого толстяка-австрийца в черном
мундире с унтер-офицерскими погонами. Мундир помят и сидел на толстяке
нескладно, на животе оторвана пуговица. Это были уже далеко не те
бравые "СС", что в начале войны.

- Что это сегодня такая паника, папаша Штольц?- спросил Даниэль.- На
работу подняли на полтора часа раньше.

- Это не на работу, святой отец,- оглянувшись по сторонам, вполголоса
ответил "папаша" Штольц.- Как католик католику могу сказать вам - это
не на работу. Это ликвидация. Пришел приказ Гиммлера. Ликвидировать
срочно всех!- И он опять в страхе оглянулся.

- Но... зачем?- растерянно переспросил Даниэль.- Кто будет работать на
заводе?

Работать больше не нужно... Американцы в тридцати километрах. Помоги
нам, Господи! Читайте Библию, святой отец, читайте Библию...

Слова унтер-офицера Штольца слышал не один Даниэль. Совсем неподалеку
от него в это время оказался Владимир и вышедший из барака Жерар.

- Кажется, это ликвидация...- также тихо ответил Владимир.

- Быстро! Быстро!- орал старший офицер, и уже построившаяся колонна
заторопилась к воротам лагеря.

Горбоносый грузин - это Вахтанг - оказался в середине колонны. Он и
многие заключенные почувствовали неладное, с тревогой оглядывались по
сторонам.

А вокруг - горы. Высокие, с темными изломами трещин, где голубел под
солнцем лед, со снежными шапками на вершинах. Горы сжимали маленький
лагерь со всех сторон, скалистые кручи нависали над небольшим плато, и
узкая дорога петляла от лагерных ворот.

Все произошло в одно мгновение. Колонна заключенных вышла из лагеря,
только ее хвост еще задержался в воротах. Среди них - Жерар, Владимир
и Даниэль. Они оглядывались по сторонам, взгляды скользили по
проволочной ограде, по вышкам с пулеметами и дальше - по горным
кручам, по петляющей по лесистым склонам горной дороге. Еще совсем
немного и все будет кончено. В это яркое, майское утро... когда война
издыхает... и освобождение близко...

Так получилось, что Жерар, Владимир и Даниэль оказались самыми
последними в колонне. За спиной хрипели сорвавшиеся голоса овчарок.

Владимир переглянулся с Жераром, глазами указал ему на "папашу"
Штольца и стал помогать "папаше" и еще одному солдату закрывать ворота
лагеря. В эту же секунду Жерар прыгнул к другому солдату, ударом
могучего кулака сбил его с ног с сдернул с его плеча автомат, и тут же
бросился из ворот лагеря в другую сторону от колонны заключенных.

И тогда Даниэль, сунув за пазуху Библию, вырвал автомат из рук другого
ошеломленного эсэсовца и тоже побежал из лагерных ворот по узкой
каменистой дороге в противоположную от колонны заключенных сторону. И
в то же мгновение Владимир повалил "папашу" Штольца, выдернул у него
из кобуры пистолет и помчался вслед за Жераром и Даниэлем.

Все произошло в считанные секунды. И вот уже пришедшие в себя эсэсовцы
кинулись за беглецами, спуская с поводков овчарок.

Пуще прежнего заволновалась колонна заключенных. Орали солдаты,
загремели выстрелы. Горное эхо множило. И по-прежнему, как надежда на
жизнь, слышалась издалека артиллерийская канонада.

- Это ликвидация!- закричали в колонне.- Нас ведут убивать!

И вот Вахтанг, протолкавшись к оцеплению, вдруг крикнул:

- Бейте их! Лучше погибнуть та-ак!- и кинулся на эсэсовца, и
завязалась неравная борьба. Но тут же десятка два заключенных
рванулись на оцепление, прорвали его и бежали по дороге, даже не зная,
куда бежать, где искать спасения.

- Кончайте их тут, черт возьми!- по-немецки кричал старший офицер,
стреляя в самую гущу колонны.

И гремели автоматные очереди, скашивая бегущих. Вахтанг прорвался с
автоматом, заметался по дороге, не зная куда бежать, но вдруг увидел,
как трое самых первых беглецов - Жерар, Владимир и Даниэль - кинулись
по круче в спасительный сосновый и буковый лес. Они карабкались из
последних сил, и трое солдат с овчарками настигали их. И следом за
ними на кручу стал карабкаться Вахтанг. Пот заливал лицо, сердце,
казалось, выпрыгивало из горла и автомат казался страшно тяжелым.

Вот Владимир обернулся, выстрелил на ходу из пистолета. Один эсэсовец
упал. Даниэль упал на камень под деревом, ударила очередь из автомата.
И тут собака нагнала Владимира, прыгнула ему на грудь, впилась клыками
в плечо. Владимир несколько раз выстрелил ей в живот, сбросил обмякшую
тушу животного.

Частыми очередями стрелял Даниэль. Двое эсэсовцев залегли, тоже
открыли огонь.

И тут за спиной одного выросла фигура Вахтанга.

- Эй!- крикнул он и, когда лежащий за камнем немец обернулся, выпустил
в него длинную очередь. И в следующее мгновение пули впились ему в
плечо - это успел выстрелить другой эсэсовец, залегший неподалеку...

продолжение здесь - http://kulichki.rambler.ru/vv/proza/kanikuly.html
===========================================

2000 © ВГИК-2000