В Михайлов. Произведения

Еще раз. Роман.
Дзен под майонезом.


ЕЩЕ РАЗ

 3


-Раса Тафари Маконен – это первый независимый царь независимой Эфиопии. Но основал
все это дело некий Маркус Харви из Америки. Любил господин Харви читать Библию
по накурке. Читал, читал и дочитался. Евреи, оказывается самозванцы. Они себе
Библию присвоили. На самом деле Библия была написана на эфиопском языке Амхари,
и избранный народ – это Эфиопы. Рассердился на них бог за плохое поведение, отобрал
Библию и отправил их в вавилонский плен на 400 лет. Вавилон – это наша белая
цивилизация. Но сейчас эти 400 лет кончились. В Африке в Сайоне воцарился Растафара.
Рабство закончилось, наступила свобода. Американцам это не понравилось, и они
выслали Маркуса Харви на Ямайку. А там куча негров и травы. Оттуда уже и поехало.
И главное, что все фигня. Надо любить Джа… Джа (Jah) – это ласково от Яхве (Jahveh),
играть рэггей – это священная музыка и курить траву, потому что трава – это подарок
Джа людям. Поэтому ее и называют ганджа или ганджибас. И в Библии везде, где
говорится о деревьях или траве, имеется ввиду ганджа. Так что оказывается они
христиане, - подвел итог Первый Могильщик.
-А мы по этому поводу пьем коньяк и заедаем его лимоном, что тоже зашибись.
-Будем считать, что ты сказал тост.
В нашу идиллию бесцеремонно ворвался телефонный звонок.
-Кого это там, блин!
Пришлось выбираться из-за стола, идти в коридор, включать свет, брать трубку…
Господи, сколько же лишних движений, и все из-за одного паршивого звонка!
-Да.
-Я знаю, кто ты, - произнес нервный женский голос.
-Ну и?
Шум.
-Я знаю, кто ты…
-Ну и купи себе леденец.
Снова шум и короткие гудки.
-Баба какая-то странная. Она знает, кто я.
-И все?
-Бешеный, наверно.
-Я тут тоже одну такую встретил, - Второй Могильщик, - Иду по улице, никого не
трогаю, смотрю на девчонок, пока они еще не совсем закутались. Идет навстречу
мне баба. Самая обыкновенная баба. Лет сорок, приятная, когда-то была красивой.
Одета со вкусом. На вид вполне нормальная. Я бы на нее, честно говоря, и внимания
бы не обратил. Но тут, как в «Бременских музыкантах»: наши глаза встретились,
и пирамида рухнула. Наши глаза встретились на какое-то мгновение. Так, мимолетное
совпадение… Ее взгляд словно луч лазера прошел в меня сквозь глаза, впился, проник
в мое сознание, в мозг, в мою душу… Это длилось буквально мгновение. Во мне вдруг
что-то проснулось, и мое сознание расступилось вдоль этого луча-взгляда, позволив
ему пройти меня насквозь и выйти через затылок. Я пропустил ее взгляд сквозь
себя, и теперь уже мое сознание пустило щупальце по ее взгляду, как по веревке
или мосту. Я проник в ее мозг, проник глубоко в подсознание… Она все поняла и
улыбнулась мне. «Сейчас мне некогда, - сказала она, - но завтра вечером в шесть
часов у каруселей я тебе все расскажу.» Сказала и пошла дальше своей дорогой.
-Звездные войны. Эпизод...
-Тебе все шуточки.
Снова зазвонил телефон.
-Я знаю, кто ты…
-Я это уже слышал.
-Ты не понимаешь… Я знаю, кто ты на самом деле…
-Слушай, купи гуся и суши ему мозги.
-Нам надо поговорить…
-А ты не можешь поговорить без меня. Сама с собой, например.
Я положил трубку и отключил телефон.
-Поехали мы как-то с братом за картошкой куда-то в Курскую губернию, - начал
рассказ Первый Могильщик, - взяли здесь машину арбузов, и туда, на картошку менять.
Килограмм арбузов – 2 килограмма картошки. Меняли-меняли, уже и менять запарились,
а арбузов все равно полно. Уже домой возвращаться надо… тут к нам мужик подваливает.
«Я, - говорит, - заберу у вас все арбузы, но только по цене один к одному». Мы
для приличия подумали немного, и согласились. Все равно уже домой надо. «Только,
- говорит мужик, - надо немного проехать». Как завез он нас, мама! Вокруг поля,
ни дороги, нихрена. И ни одного человека. Я уже все на свете проклял, что согласился
с ним ехать. Завезет, сейчас, думаю, грохнет по голове, и хрен кто когда найдет.
Заехали мы в какую-то деревню. Там мужики, значит, машину грузят, а нас в дом.
Хата… Земляной пол, как была поштукатурена, так и все. Ни обоев, ничего. Тут
же куры-гуси, скотина какая-то. Ужас. «Где тут у вас туалет?» – спрашиваю. «Там,
- машет рукой, - через комнату». Заходим в комнату, а там на замызганной кровати
бабка сидит. Маленькая, беззубая, морда острая, и усы. И нос… Я таких носов еще
не видел. Настоящий мультяшный нос, живой, подвижный, ползающий чуть ли не по
всему лицу. (Могильщик удачно продемонстрировал бабкин нос) «Вы это… - говорит
бабка, - самогонки того?» Сама спрашивает, а сама уже бутылку из-под кровати
тянет. Бутыль как в кино. Литров на несколько. Здоровенная. Внутри какое-то мутное
пойло. Пить мы, естественно, отказались. Они там у себя ко всему привычные, а
нам еще живыми домой добраться надо. «Тогда я сама», - сказала бабка, налила
себе хозяйскую кружку и выпила. Тут хозяева ужинать собрались, ну и нас, значит,
к столу. Пить мы отказались категорически, а поесть на дорожку – это другое дело.
На обед у них была курица и борщ. Начали они почему-то с курицы. Налили себе
по стакану, и кастрюлю на стол. Открыли крышку, а оттуда, значит, ноги торчат
вместе с лапами. Вытаскивают курицу, а она в перьях. Потрошеная, правда. Хряпнули
они по стакану, и за курицу. Тут бабка хватает ножку, и вместе с перьями ее в
рот. Жует своим беззубым ртом, рычит, чавкает, а изо рта во все стороны перья
торчат. Не стали мы эту курицу есть. Думаем, борща по тарелке, и домой. Наливают
нам борщ. Бабка тут как тут. «Вам луку поплевать?» - спрашивает. Ну, думаем,
лук – это хорошо. Тогда она берет луковицу, чем-то (зубов у нее нет) начинает
мелко-мелко ее грызть, а потом нам в тарелки эту кашицу. Ну, мы ей, конечно,
спасибо сказали. По дороге домой уже мне брат и говорит: «Хорошо еще, что ты
не видел, как они борщ варят. (Он недалеко оттуда был на шабашке) Представь себе.
Лето, жара. Полная хата мух. На стене на веревке висит кусок старого, вонючего
сала, весь черный от мух. На печке варится борщ. Она берет это сало и кидает
его в кастрюлю. Прокипятила какое-то время, и снова на стенку».
-Это надо перекурить.
-Партия сказала…
-Комсомол ответил: есть!
Телефон снова зазвонил, но я не стал брать трубку.
-Ну их всех к такой-то матери.
-Хорошая мысль.
-Я тут недавно был у мамы, - Первый Могильщик, - покушал, выпил «фирменного»
(его мама готовила замечательный самогон). Потом мамочка уткнулась в экран, а
я… Я лежал на диване и размышлял о том, что жизнь – игра. Не в смысле азарта,
ставок, риска, удачи и прочих атрибутов казино, а в том смысле… ну как шахматы.
-Жизнь очень часто сравнивают с шахматами.
-Все правильно. И ключевым моментом здесь являются правила, жесткий регламент,
определяющий возможности и судьбу фигур на доске. Закон, подразумевающий свободу
в определенном формате. И проведение, как тот, кто сидит у доски. Главный постулат
– целенаправленность и разумность. Все для чего-то, и наша задача понять, для
чего. Я как-то чуть было не сочинил рассказа: шахматная партия поданная в виде
обычного светского чеса. Каждый ход – это событие, отраженное в сплетнях, сми…
Тогда я пришел к выводу, что жизнь – это игра в карты или пасьянс, а в последнее
время все больше склоняюсь к тому, что это что-то вроде бильярда. Мы носимся,
словно шары по столу, иногда попадаем в лузу, но чаще колотимся о борт или друг
о друга, а над нами безжалостная судьба в виде кия, и решает все не разум играющего,
а точность удара, твердость руки и отработанный глазомер. Разумность бытия –
это большая натяжка. Мы сами хотим, чтобы жизнь была разумной, чтобы был ответ:
ДЛЯ ЧЕГО. У меня мамочка любит рассуждать о том, для чего бог или природа создали
что-то. Когда я спросил ее, а почему она, собственно, уверена, что все это создано
для чего-то. Она меня не поняла. Для нее это аксиома, хотя аксиом здесь нет и
быть не может. Да и сами правила, скорее, не признак разумности, а наоборот.
-О чьей разумности идет речь? – поинтересовался ехидно Второй Могильщик.
-О нашей с вами. О разумности тех, кто должен их выполнять. О разумности или
неразумности Бытия или Бога я ничего не могу сказать. Чем разумнее существо,
тем меньше надо регламентировать его деятельность, тем меньше нужно правил. То
же самое и с вопросами власти. Власть не может быть хорошей по своей природе.
Власть создана для того, чтобы заставлять людей делать что-то противоестественное
их человеческой природе, ибо нечто естественное люди делают и сами. И наиболее
благоприятный способ заставить человека делать что-либо противоестественное –
это превратить противоестественное в нечто Должное Свыше. Для этого и существуют
церкви, нравственные понятия… Поэтому так сильно культивируются традиции. Все
это своего рода рельсы для тех, кто не умеет думать своей головой. Поэтому государство
и власть всегда конфликтовали с людьми разумными, но вынуждены были их терпеть
постольку, поскольку без людей разумных…
-Домой идешь? – перебил его уставший от разглагольствований Второй Могильщик.
-Пошли.
Не успел я включить телефон, как он тут же начал звонить.
-Я знаю кто ты… (шум) берегись… (шум) она уже в курсе (шум и короткие гудки)
-Везет же мне на… Блин! – сказал я и отправился спать.


НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА ИЛИ ОПЕРА В СТИЛЕ РЭП


А


Сцена. Перед закрытым занавесом появляется хор ниггеров.
Ниггеры читают рэп:
Случилась беда. Случились дела.
У Босса крутого не стало бабла.
А Босс без бабла, что без ножки юла.
Бабло же у Босса украла братва.
Крутые японские парни якудза
Крутые. В наколках от жопы до пуза
Серьезные в общем ребята якудза.
А Босс он ведь тоже не лох а чувак,
Который не любит садиться впросак.
У Босса ребята с большими стволами
И тоже не любят казаться лохами.
Крутая должна быть меж ними разборка
Мочить они будут друг друга без толка.
Все было бы так, только парень один
Кайфовый чувак покупал кокаин
Чтоб вставиться раз на некислой тусовке
Отвиснуть с друзьями на этой попойке
Да вот незадача, увидел чувак,
Как бабки якудза тащил на чердак
Пропал в тот же вечер кайфовый чувак
Скрутили несчастного парня якудзы
Что были в наколках от жопы до пуза
Сковали заклятьями руки его
Чтоб даже в плену не сказал ничего
Хреновая лажа сказал бы вам я
Но есть у кайфового парня друзья.
Поднимается занавес. В комнате возле камина в кресле-качалке сидит Ильич. На
голове у него крутая американистая кепка. Он курит траву, слушает Боба Марли
и смотрит в огонь. На коленях у него лежит кот. На голове у кота такая же кепка.
В комнату вбегает Лампочка. На ней армейские ботинки, черные колготки, дырявые
на коленях и неприлично короткая юбка. В зубах у нее неправдоподобно огромная
папироса.
-Папочка! Папочка! Сейчас я узнала такое!
-Что ты узнала, доченька?
-Похитили Рэппера! Говорят, якудза. Он видел, кто стащил у боса бабло.
-Бабло, говоришь, - оживился Ильич.
-Папа! - она топнула ногой.
-Хорошо, хорошо.
-Помоги ему, папа.
-Но как?
-Папа, я же знаю, что ты держишь в руках этот город.
-Да, но они ускользают сквозь пальцы.
-Папочка!
-Хорошо. Я сейчас же позвоню, кому следует. Принеси телефон.
Лампочка убегает со сцены и возвращается с раздолбанным телефонным аппаратом.
Сзади по сцене волочится оборванный провод с бантиком на конце.
Ильич набирает номер, около минуты слушает трубку, после чего выбрасывает аппарат
в камин.
-Занято, - поясняет он.
-Я там видела кошек-мышек, - говорит Лампочка.
-Зови.
-Кошки-мышки! - кричит она, - кошки мышки! - затем, обращаясь к залу, - давайте
все вместе.
Лампочка, хор, Ильич и самые сознательные из зрителей зовут кошек-мышек. Вместо
них на сцене появляется мент с гаишным жезлом в руке.
-Они не появятся, - заявляет он, нагло играя с жезлом.
-Почему?
-Они арестованы.
-За что?
-Тырили мелочь по карманам.
-Конкуренция?
-Обижаете. Мы так мелко не берем.
-Знаю, как вы не берете. Вчера…
Мент жестом заставляет ее замолчать, затем достает из кармана двойной лорнет
и смотрит через него на Лампочку.
-А ты мне чей-то фоторобот напоминаешь. Документы есть?
-Вот мои документы, - она показывает на Ильича, - скажи ему, папочка.
-Папочка? - удивился мент.
-Приемный. Но для всех я лампочка Ильича.
-Виноват, - потупился мент и убрал лорнет обратно в карман.
-Скажи-ка мне лучше, милейший, не слышал ли чего о Рэппере?
-С тех пор, как он у якудзы, его не слышно.
-Он жив?
-Только наполовину.
Лампочка падает в обморок.
-Не волнуйтесь, дитя мое. Ему на руки наложили заклятие. Без рук, как известно,
он не может произнести ни слова, ну а Рэппер без рэпа жив только наполовину.
В остальном же он жив и здоров.
-А как бы нам его в таком случае того?
-Того? - мент провел пальцем по горлу.
-Ну что вы в самом деле, милейший. Того в смысле того.
-Так бы сразу и объясняли.
-Так что ты по этому поводу скажешь?
-Надо бы кое-что намекнуть ребятам боса.
-Вот и намекни.
-Слушаюсь.
-Ну так иди.
-Мне бы… - мент сделал ножкой.
-Доченька.
-Да, папочка.
-Угости мента капустой.
-Зеленой - улыбнулся мент.
-Можно и зеленой, - согласился Ильич.
-Пойдемте, - сказала Лампочка, и ушла со сцены вместе с ментом.


Б


На пустой, полутемной сцене сидит старик в одном валенке (в том смысле, что один
валенок на ноге, а второй нет). Другой валенок он держит у себя на коленях и
зачем-то ковыряет его вилкой. При этом он тихо напевает что-то омерзительное
в стиле соул. Под его напевы на сцену выходят Ильич, Лампочка и хор ниггеров.
Они идут в затылок, неприятно виляя бедрами.
-Что это еще за парад верченных жоп? Я этого не заказывал! - пробурчал старик,
нюхая валенок.
-Я Ильич, всему делу кирпич!
-А я Лампочка, девочка-ласточка!
Ниггеры выходят вперед и читают рэп:
Ну а мы этой сказки хор.
Мы на рэп свой ставим упор
Только вот случилась беда
И без рэпа осталась братва
Был похищен наш рэппер-король
Без него у нас рифм геморрой
От Америки и до Европы
Вместо рэпа теперь одна жопа
Случилась беда. Случились дела.
У Босса крутого не стало бабла.
А Босс без бабла, что без ножки юла.
Бабло же у Босса украла братва.
Крутые японские парни якудза
Крутые. В наколках от жопы до пуза
Серьезные в общем ребята якудза.
А Босс он ведь тоже не лох а чувак,
Который не любит садиться впросак.
У Босса ребята с большими стволами
И тоже не любят казаться лохами.
Крутая должна быть меж ними разборка
Мочить они будут друг друга без толка.
-Знаю-знаю, - перебивает их старик.
-Откуда?
-У меня тут рядом пионерская зорька.
-И?
-Они регулярно передают свои видения. Кстати, скоро начнут, так что вы можете
присесть здесь где-нибудь с краю, чтобы не мешать.
Все рассаживаются в глубине сцены. На сцене появляются сексэпильные блондинки
в прозрачных кофточках, под которыми нет лифчиков, в коротких юбочках и в сапожках
на высоких каблуках.
-Амстердамский поп-корн, амстердамский поп-корн, - поют они на мотив Хэппи безди
ту ю.
-Берите-берите, - настойчиво рекомендует дед, - во-первых, бесплатно, а во-вторых,
помогает лучше воспринимать пионерские видения.
Все взяли по поп-корну, а Ильич целых два. Девушки ушли, а на сцену под барабанный
бой вышли пионеры. Примерно на середине сцены они перестроились в одну шеренгу
и, шагая на месте, начали читать речовку:
Кто шагает дружно в ряд?
Пионерский наш отряд!
Нас сейчас послали … в лагерь
Два спецназовских бродяги
Им сказали мы в ответ,
Что назад дороги нет
Наше дело - коммунизм,
А не детский онанизм
Хватит прыгать по припрыжкам
И жевать все время пышки
Наши взгляды на Восток,
Где у солнышка восход
Солнце дарит нам виденья
Для всеобщего спасенья
Те виденья мы поем
И за солнцем вслед идем.
-Отряд стой!
Пионеры остановились.
-Товарищи зрители! Отряд имени Павлика Морозова для открытия пионерской зорьки
построен! - бодро сказали они хором, - Сегодня в выпуске: результаты анальных
исследований анналов истории! Бесчеловечное изнасилование козы Исидоры Дункан
соседским козлом Борисом! Катастрофическое положение с мировыми запасами перхоти!
И, наконец, наш специальный репортаж: похищение якудзами великого рэппера.
Нас цене гаснет свет. Звучит попурри из революционных песен. Когда же свет загорается,
сцена превращается в бар. В баре стоит огромный аквариум, где в мутной воде спит
Герцен. Его не видно. В баре сидят якудзы. Они пьют саке, обновляют татуировки
и играют в карты на пальцы. В общем, обычные будни якудзы.
Со всех сторон, откуда только можно в бар врываются крутые парни Босса.
-Где бабло?!
-Тише, - цыкают якудзы, - Герцен спит!
Парни на цыпочках выходят из бара и через несколько секунд возвращаются с плакатом
в руках, на котором написано: ГДЕ БАБЛО, МОЧЕРОЖИЕ?!!! В руках у них автоматы
с глушителями. Якудзы, ни слова не говоря, показывают свой плакат, на котором
написано: ИДИТЕ НА (иероглиф), ЧМОШНИКИ (иероглиф). Они разом бросают плакаты
и начинают палить друг в друга из автоматов. Перестрелка длится около пяти минут.
За это время бар превращается в развалины Колизея. Везде гильзы, щепки, пух…
Странно, но никто во время перестрелки не пострадал. Не пострадал и аквариум
с Герценом. У всех кончились патроны.
В бар входит кавказец с рынка.
-Гранаты! Кому свежий гранаты! Ни разу не пробованный гранаты! Гранат наступательный
и оборонительный, гранат слезоточивый и противотанковый! Гранат для граната-с-медом!
Гранаты! Кому гранаты!
Якудзы и крутые парни Босса все разом кидаются на продавца гранат. Раздается
взрыв. Сцену заволакивает дымом. Когда дым рассеивается, сцене остаются только
зрители. На сцену выбегают пионеры, переодетые газетчиками.
-Мафиозные разборки!
-Зверское убийство представителя кавказской диаспоры!
-Герцен скончался во сне!
-Метафизическое зачатие протоиеронейской гомонотостезии!
Покружив немного по сцене, они убегают за кулисы.
-Какой ужас! - Лампочка вне себя, - ведь если эти сатрапы поубивали друг друга,
кто же будет кормить героя? Нам нельзя терять ни минуты. Пойдемте!
-И куда это вы собрались? - поинтересовался дед.
-Нам надо его найти, во что бы то ни стало.
-Каким образом?
-Не знаю, - потупилась Лампочка, - но… Но я тоже не буду есть, пока не найду
героя! - воодушевилась она, - пусть! Пусть мы погибнем вместе!
-Аплодисменты, переходящие в овации, - прокомментировал Ильич.
-Ты, конечно, можешь не есть, но…
-Вы можете нам помочь?
-Попробую. Только вам надо последить за моим валенком. Он болен, и мне пришлось
сделать ему трахотомию.
-Это не заразно?
-В какой-то мере.
-Что значит, в какой-то мере? Я боюсь за свое здоровье.
-Мы все боимся за свое здоровье, - сказали хором все, включая зрителей.
-Его болезнь заключается в его преклонном возрасте, и хоть это и не заразно,
этим болеют все.
-В таком случае мы согласны.
-В таком случае держите мой валенок и не давайте этой дырке зарасти. Для этого
вот вам вилка.
Дед уходит со сцены и буквально через пару секунд возвращается с уродливым малышом
на руках. Из малыша что-то сыпется.
-Что это? - спросил Ильич.
-Это глисты-абстракции. После того, как они выйдут, он сможет указать вам дорогу.
-Что мы должны делать?
-Три дня и три ночи вы должны исполнять ему рэп.
-Но мы забыли рэп.
-Вы не поняли. Это может быть любая лажа. Даже песни советских композиторов.
Главное, чтобы это был рэп.
-Тогда можно.
-Приступайте, как только я уйду.
Дед с валенком в руках покинул сцену, и нигеры запели. Сначала они спели "В лесу
родилась елочка", затем "Подмосковные вечера", затем "Миллион алых роз" и "Горную
лаванду". Все это, естественно, было исполнено в стиле рэп. (Примечание автора:
Если по каким либо причинам публичное исполнение этих песен окажется невозможным,
допустимо заменить их (кроме "В лесу родилась елочка" на любые другие того же
плана. Разницы никакой нет).
Пока они поют, проходит три дня и три ночи. Эффект смены суток достигается путем
выключения и включения света. Каждое утро ребенок предстает перед нами значительно
повзрослевшим. К концу третьих суток он выглядит как тинейджер.
-Туда, - говорит он, мерзким голосом, и все уходят со сцены.


В


На сцене установлены тренажеры типа "беговая дорожка". По беговым дорожкам идут:
Впереди всех выросший мальчик с поднятой вперед рукой. Это характерный для памятников
Ленина жест. Следом хромает Ильич. За ним идет Лампочка, а за ней хор ниггеров.
От усталости ниггеры поют что-то ужасное в стиле соул. Лампочка громко считает:
-Пятнадцать тысяч сто сорок семь, пятнадцать тысяч сто сорок восемь, пятнадцать
тысяч сто сорок девять…
-Доченька, у тебя не осталось воды? - спрашивает обессиленный Ильич.
Лампочка останавливается, достает из кармана блокнот, что-то там помечает, после
этого отвечает с заметным раздражением в голосе:
-Сколько раз тебе повторять! Нет у меня воды, нет и не будет! Не надо меня все
время дергать! Не дай бог, сбиться со счета, тогда придется возвращаться назад
и начинать все сначала, а это не много, не мало (смотрит в блокнот) пятнадцать
тысяч сто сорок девять шагов!
Сказав это, она вновь начинает идти, считая шаги.
На сцену выходит один из бывших пионеров, одетый по-домашнему.
-Уважаемые зрители. Нашим героям предстоит еще очень долгий путь. Им надо пройти
еще около пятисот шагов и не сбиться со счета, а это, согласитесь, серьезный
труд, поэтому я предлагаю вам всем выйти в буфет и выпить свежего пива или лимонада
в зависимости от возраста, пола, вероисповедания или вкуса.
Он кланяется, вслед за этим опускается занавес.
Минут через двадцать, когда зрители возвращаются на свои места, обсуждая качество
пива, состояние туалета, положение в стране или какую-нибудь еще весьма интересную
тему (а что еще делать на спектакле), без предупреждения открывается занавес.
На сцене, откуда предварительно были убраны беговые дорожки, лежит Ильич. Он
больше не может идти. В нескольких шагах позади него Лампочка. Она медленно продолжает
двигаться на четвереньках. Хор безнадежно отстал, и потому их нет на сцене.
-Пятнадцать тысяч шестьсот девяносто семь, пятнадцать тысяч шестьсот девяносто
восемь, пятнадцать тысяч шестьсот девяносто девять… - падает без сил.
На сцену выходит странник, в котором без труда можно угадать старика.
-Калейдоскоп! Волшебный калейдоскоп!
-Воды! - в два голоса стонут Лампочка и Ильич.
-Калейдоскоп. Не хотите ли взглянуть? - обращается странник к Ильичу.
-Воды…
-Я могу им и поводить, но это будет дороже.
-Воды…
-Желание покупателя - это закон, а закон нам не писан.
Странник опускается перед Ильичом на колени и подносит к его глазам калейдоскоп.
Несколько секунд Ильич остается безучастным, затем из его груди вырывается вздох,
он вырывает калейдоскоп из рук странника и поднимается на ноги.
-Уважаемая публика! - обращается странник в зал, - вы сейчас собственными глазами
могли убедиться в том, какое благотворное влияние оказывает искусство, пусть
даже столь неизысканное, на человеческий организм. Так что смелее, не стесняйтесь,
подходите. Я не кусаюсь, а цена тем более.
-А можно… - шепчет Лампочка из последних сил.
-Конечно, дитя, если только у тебя есть монета.
-Отец…
-За вас платит отец? Очень мило. Ты извини, но я сначала должен проверить. Милейший,
готовы ли вы заплатить за свою дочь?
Ильич, прильнувший к калейдоскопу, что-то бурчит.
-Что ж, будем думать, что это согласие.
Не без борьбы странник отнимает у Ильича калейдоскоп и передает его Лампочке.
-Ой, а что эти дяди и тети… - весело говорит она, поднимаясь на ноги.
-Тебе еще рано! - кричит на нее Ильич.
-И все равно хочется пить.
-Ты права, дитя. Теперь не грех и выпить, тем более что твой отец согласился
все оплатить.
-Я? - удивился Ильич.
-Я вижу, вы и немецкий неплохо знаете. Шампанского! - странник делает барский
жест рукой.
Ильич заметно сникает.
На сцене появляется сексуальная официантка во всем коротком. В руках она грациозно
держит поднос с шампанским. Включается фонограмма, имитирующая плотоядный вздох
мужской половины зала. Эта фонограмма служит для того, чтобы скрыть действительно
вырвавшийся у мужской половины зала стон, чтобы ни у кого не было проблем с женами
и иными дамами, которые могли стать свидетелями этого вполне уместного мужского
восхищения. С другой стороны на сцену выбегают Нигеры (правописание слова меняется
в зависимости от интуитивного восприятия происходящего на сцене автором). Они
не могут пропустить халявной выпивки.
-Шампанского для всех! Ну а вы, уважаемые зрители, сможете насладиться этим благородным
напитком в театральном буфете.
Все пьют шампанское.
-Вы случайно не волшебник? - спрашивает Лампочка у странника.
-Я странник, а это круче.
-Не скажите. Достать шампанское посреди пустыни… Для этого надо быть волшебником
или евреем.
-Ошибаешься, дитя мое. Если у тебя есть монета. Достаточно сделать вот так: Шампанского!
Снова на сцену выбежала официантка с подносом.
-И что, все это время мы терпели зря?!
-А это спроси у папеньки.
-Папа!
-Я хотел сэкономить на старость.
-Какой же ты, папа, подлец!
-Не ссорьтесь!
-А скажите, дядя странник, вы случайно не видели короля рэпа?
-Королевскую репу я не встречал, а вот парня, которого прячут якудзы, я видел.
-И вы знаете, где он?
-Он что, вам нужен?
-Конечно!
-Ладно, вы люди хорошие. Подождите пару минут.
Он уходит со сцены и сразу же возвращается с сыном старика, только переодетым
в рэпперские шмотки. На руках у него наручники.
-Держите вашего парня.
-Спасибо, дядя странник!
Весь зал говорит спасибо.
-Да ладно, - смущается странник и уходит со сцены.


Г


На сцене сидят Ильич, Лампочка и герой рэпа. Он все еще в наручниках. Неподалеку
ниггеры разминают свои пальцы и руки, что необходимо делать каждому рэпперу.
Изредка с их стороны доносится что-то вроде:
Наши пальчики болтали,
Наши пальчики устали
Вместе мы читали рэп
Так что силы больше нет
Но сейчас мы отдохнем
И снова рэп читать пойдем.
-Может, она уже не придет? - спрашивает Лампочка, глядя на часы.
-Придет, куда она денется, - немного меланхолично отвечает Ильич. Ему хочется
спать, но Лампочка постоянно отвлекает его своими разговорами.
-И обязательно тебе надо было вляпаться. Понадобилась же тебе именно виртуальная
фея.
-Фея то она, может быть, и виртуальная, а вот бабки берет реальные.
-Тем более. За реальные бабки можно было бы и реальную фею найти.
-Где ты видела реальных фей? По нашим временам, так феи бывают исключительно
сказочными, киношными или виртуальными.
-И ты выбрал виртуальную.
-Конечно. Киношные только в кино, сказочные… За такие бабки я и сам какую хочешь
сказку расскажу…
-Ну и где твоя виртуальная фея?
-Не знаю. Может, зависла где. Они, видишь ли, все под виндоусом ходят.
-Тем более. Самая ненадежная фея. А вдруг она вообще не придет?
-За такие бабки?
-А ты ей уже и заплатил?
Ильич кивнул головой.
-Ну, папочка, да ты настоящее Лохнесское чудовище. Несси ты, не сказать лучше.
-Сама ты! Никакого почтения.
-А какое ты хочешь почтение, если раздаешь тут деньги направо и налево, а это,
между прочим, мое наследство.
-Ничего я не разбазариваю. Она хоть и виртуальная, а понимает, что за такие деньги
ее где угодно найдут и бросят вирусам на съедение.
На сцену выходит странник он же старик. На этот раз на нем ужасный парик и старушечьи
обноски.
-Кого это вы тут уже вирусам скармливаете? - спрашивает он или она… нет, лучше
она, фея все-таки.
-Это мы так грустим.
-О чем грустим?
-Да вот, - лампочка показывает на короля.
-Одну минуту…
Она надевает очки, затем долго осматривает, как добрый сказочный доктор, короля,
после чего произносит.
-Тут нужен волшебный ключ. Без него никак.
-А где нам его взять?
-Как где? У меня. Фея я или кто?
-Ну так давайте.
-Что значит давайте? А стишок или песенка.
-Ты что, бабка, с утренника сбежала?
-А ты мне дрянь такая не груби! Читай, гнида, стишок, или я ухожу.
-А что читать?
-Из Пушкина. Не знаешь, что читать - читай из Пушкина.
-Но я не знаю Пушкина.
-Девочка даун! - всплеснула руками фея.
-И что нам делать?
-Даже и не знаю.
-Но если никто ничего не прочтет, я не смогу отдать вам ключ, а без ключа вы
мне не насыпите еще денег.
-А тебе не много будет? - проснулся задремавший было Ильич.
-А ты бы не жадничал. Если парнишка заговорит, он сможет указать на бабло, а
это настоящее бабло, а не тот фуфель, что ты суешь.
К ним подходят негры.
-Простите, а из Некрасова можно?
-А вы знаете?
-Немного.
-Ладно, давайте.
Они читают «Однажды в студеную зимнюю пору» в стиле рэп.
-Хоть кто-то здесь что-то знает, - фее понравилось, как читали ребята, - но все
равно, Некрасов - это не Пушкин, - обращаясь в зал, - что, никто не знает из
Пушкина.
-Я знаю, - раздается уверенный мальчишеский или девичий голос, это не принципиально,
и на сцене появляется опрятный мальчик или опрятная девочка лет семи.
-Ты знаешь Пушкина?
-Да.
-Тогда читай, о прелестный ребенок.
Дитя читает Пушкина, и фея торжественно вручает Лампочке ключ. Лампочка открывает
наручники. Тухнет свет, а когда он загорается вновь, на сцене появляется Элвис
Престли. Он начинает петь.
-Ты чего, бабка? Кто это? - перекрикивает Элвиса Лампочка.
-Король. Как вы и просили.
-Король?! Да он весь нафталином пропах!
-Хорошо, хорошо…
Фея хлопает в ладоши. Снова тухнет свет, а когда он загорается вновь, на сцене
Битлз. Они исполняют какой-то свой хит.
-Да ты бабка совсем… (последнее слово лампочки заглушают вопли из зала, но, тем
не менее, всем все становится понятно).
-Ладно, не горячись. Я думала, как лучше.
Она снова хлопает в ладоши. Когда загорается свет, на сцене король рэпа. Он читает
«В лесу родилась елочка». Естественно, в стиле рэп. Нигеры ему помогают.
-А почему «В лесу родилась елочка»?
-Так Рождество.
-Рождество?
На сцену выбегает какая-то баба и истерично орет:
-РОЖДЕСТВО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
В то же мгновение включается музыка, загорается светомузыка, в ход идет мыслимая
и немыслимая пиротехника. На сцену выходит много людей. Все с шампанским. Сверху
спускается елка.
После этого на сцене празднуется Рождество. На зрителей никто не обращает внимание,
и им ничего не остается, как перебираться в буфет.
Занавес.


Приснится же… Часы показывали половину второго, а судя по тому, что в окно светило
солнце, половину второго дня. Не плохо.
Зазвонил телефон.
-Да.
-Что делаешь? – Второй Могильщик.
-Ничего. Только встал.
-Я не помешаю?
-Да нет, заходи.
Великое и могучее слово СРАЧ. Срач царил на кухне. Объедки, окурки, рюмки, бокалы,
чашки, тарелки, миски. Как бы я ни ненавидел мороз, форточку открыть пришлось.
Ненавижу спертый запах вчерашнего веселья. Затем всю посуду в мойку, объедки
в ведро. Теперь все это помыть, замести, протереть пол, зажечь дежурную свечку
(хорошо устраняет вонь). На все 30 минут. Нормально. Срач оказался иллюзией.
Теперь вынести ведро… Улица меня встретила снегом и сильным ветром. Блин, когда
же лето!
Могильщик пришел, когда я уже, насладившись горячим душем, пил кофе.
-Кофе будешь?
-Свари.
Растворимый я не признаю. Это для лентяев или для тех, кто все время спешит.
-Как дела?
-Даже не знаю. А у тебя?
-Ничего. Если не считать, что всю ночь хрень какая-то снилась. Опера в стиле
рэп. Причем Новогодняя опера, хотя до Нового года еще больше месяца. Про одного
рэппера, которому связали руки, чтобы он не смог говорить.
-А я все об этой тетке…
-Не бери в голову.

Продолжение следует.


ДЗЕН ПОД МАЙОНЕЗОМ

111


Обещать или давать гарантии, по большому счету, могут лишь те, кто априорного
готов нарушить свои обещания, как минимум, в силу обстоятельств.


112


Он был патриотичен до состояния эрекции.


113


Иногда мне кажется, что наша свобода – это свобода футбольного мяча во время
матча. Все эти взлеты и падения…


114


Странно, но так называемые верующие, те, кто грозит наказанием божьим, сами не
верят в то, что их бог может кого-то наказать или, по крайней мере, постоять
за себя. В противном случае они бы не устраивали охоты на ведьм, всевозможных
погромов и крестовых походов и не обращались бы в суд по поводу оскорбления религиозных
чувств.


115


Часто господа депутаты и другие государственные мужи, говоря о низкой зарплате
сотрудников милиции, учителей и врачей, рассуждают о том, что люди этих специальностей
должны работать не ради денег, а по воле сердца, и что какая бы зарплата ни была
у сотрудника милиции, например, всегда найдется бандит, способный предложить
больше. Другими словами, они противопоставляют деньги и нравственность. Но сами
они при этом живут далеко безбедно.