Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Записная книжка писателя Олега Северюхина

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 54 RSS
←   Июль 2014   →
 1
 2
02.07.2014
08:00:42
13:09:17
 3
03.07.2014
07:39:20
16:52:53
 4
 5
 6
06.07.2014
07:32:57
13:10:31
 7
07.07.2014
08:40:56
22:10:22
 8
 9
10
10.07.2014
11:06:35
19:35:05
11
12
13
14
15
16
17
18
19
19.07.2014
07:18:29
14:31:08
20
21
22
22.07.2014
16:04:25
17:01:58
23
23.07.2014
08:46:41
11:48:14
24
24.07.2014
11:09:17
19:09:55
25
26
27
28
29
29.07.2014
12:04:30
15:58:15
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 28-07-2008
Адрес автора: lit.writer.severtsev-owner@subscribe.ru

Автор
severtsev

Статистика

54 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Записная книжка писателя Олега Северюхина (Иван Блюм) Пять искушений Андрея Северцева, глава 44


Не знаю, что может заставить мужчину броситься вниз с плохоуправляемого воздушного шара и с подобием парашюта прямо в костер пылающего дома, где жили малознакомые для тебя люди?
Иногда достаточно посмотреть на человека, обменяться с ним парой слов и ты уже считаешь, что прекрасно знаешь этого человека и встречался с ним ранее, а дети - это как бы твои дети, но родившиеся во время твоего долгого отсутствия.
Я не знаю, какие были отношения у Дарьи с покойным мужем и отцом детей, но я был ими встречен так, как хозяин, вернувшийся после долгой отлучки.
Несмотря на то, что я знал о намерениях княжих служек в отношении меня, я все равно рассчитывал на то, что останусь здесь и займу соответствующее место при дворе, постаравшись изменить течение событий, чтобы князя Василия Темного впоследствии называли Василием Светлым.
Я летел вниз с полукилометровой высоты как с Останкинской телебашни и с удивлением ощущал, что контролирую себя и стараюсь управлять своим телом, разводя в стороны руки, как будто я прошел курсы парашютистов, хотя об этом занятии я знаю только по художественным фильмам.
На высоте не менее двухсот метров я дернул шелковый шнурок и выбросил купол парашюта, который с хлопком надулся и снизил скорость моего падения.
Нужно учесть, что парашютисты не летят, а падают, будучи

привешенными к замедлителю падения. Летают только те парашютисты, у которых парашют напоминает крыло - параплан.
Я достаточно быстро несся к земле, в уме вычисляя угол падения, скорость, направление ветра и возможное место приземления.
На высоте метров тридцати у меня оторвалась одна стропа, затем вторая, третья четвертая и купол сложился, приняв форму флага небесно-голубого цвета с китайскими драконами. Я полетел камнем прямо в огонь.
- Прощай Лизавета Петровна, неспетая песня моя, - пронеслось у меня в голове и я ударился о ковровую дорожку в коридоре отеля "International".
По всем физическим законам я должен был разбиться от удара о любую поверхность. Даже о мягкую. Я занимался борьбой и в борьбе самое первое упражнение это умение падать с фиксацией тела одной рукой. Автоматически я так же и сделал, но сразу убрал руку, чтобы не сломать ее движущимся по инерции туловищем. Я покатился к коридорной стене и уже представлял, как стукнусь об нее, но провалился сквозь стену и продолжил кувырки на каком-то асфальте под крики людей и визг тормозов автомашин.
Кто-то подбежал ко мне, стал тормошить меня и я открыл глаза. Вокруг кто-то и что-то говорил, но я никого не понимал. Я не мог определить, на каком языке говорят обступившие меня люди. Какая-то дикая смесь немецкого и латинского языков. В принципе, понимать можно. Если человек захочет, то он поймет любого иностранца, говорящего с чудовищным акцентом и с грубейшими ошибками. Если захочет.
- Вы живы? Кто вы такой? - спрашивал меня какой-то бородатый мужчина.
- Где я? - спросил я на латинском языке.
- Амстердам, улица Дюкло, - получил я ответ.
- Ни хрена себе, - сказал я про себя, - бросает меня из стороны в сторону. Из огня да в полымя. Я в своей одежде из пятнадцатого века Руси снова в двадцатый век да еще в Голландию. А, может, уже двадцать первый век, так как я с него и начинал. И вообще, нужно как-то останавливаться, попадешь еще к каннибалам и станешь сосиской на вертеле, а детишкам отдадут самые мягкие части тела.
Так, мужик небритый, значит мода двадцать первого века. На Руси тоже не брились, но не из-за моды, а потому что хлопотное это дело каждое утро морду ножом скоблить, так как стали и бритв хороших тогда не было, а для бритья сноровка была нужна. В России еще во второй половине двадцатого века были в ходу лезвия "Нева", которыми иногда брили поросят на мясокомбинатах, так забитые поросята дергались при прикосновении к ним "Невой". А тут живые люди. Так вот, для заточки "Невы" были даже машинки сделаны с моторчиком. Вставляешь в машинку лезвие, а там точащие элементы из пасты ГОИ (Государственный оптический институт) его точат. Начинаешь бриться, а оно такое же тупое, как и было. Некоторые мужики эти лезвия точили на внутренней поверхности граненого стакана. Несколько раз поводит по стеклу, зубы зажмет и начинает бриться.
- Майн либер герр, вы слышите меня? - прервал мои размышления мужчина. - Как вас зовут?
- Андре Северцев, - сказал я, - только я ничего не помню.

Купить в бумажном варианте в России

Читать в электронном виде

Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru
В избранное