Олег Петрович уехал в отдел. Вадиму, анализирующему доклад Сергея-Мао, прозвучавший в общем-то убедительно, не все виделось столь гладким и оптимистичным, как выходило на словах. Вечернее ожидание, гнетущее и тоскливое, на деле было заполнено кропотливой работой по сбору информации. И эта невидимая глазу деятельность, организованная Мао, похоже, принесла свои плоды и пробудила надежды на успех, хотя вопросов и неясностей оставалось очень и очень много.
     - Сергей! - обратился Вадим к другу. - Ты считаешь, что выявленная связка Привалов - Стригун - "Армада" реальна?
     Мао, оторвавшись от схемы, поднял на него покрасневшие от бессонницы глаза. Видимо, он был одним из немногих, кто в эту ночь, как, впрочем, и в предыдущую, не отдыхал ни минуты.
     - Гарантий нет никаких, Вадим, - устало сказал Сергей. - Этому варианту нельзя даже дать прогноз "фифти-фифти". Хотя факты складываются в красивую логическую цепь, любое вылетевшее звено может свести на нет всю версию. И Стригун мог ничего не знать о дискете и, более того, даже не догадываться, что Привалов - муж Надежды Алексеевны. Фамилии же у них разные. То, что встречались и беседовали в офисе - так мало ли какие дела могут быть у двух юристов, связанных по работе. И эта "Армада", возможно, и слыхом не слыхивала и ведать не ведала ни о каком похищении девочки и, естественно, не имеет ни малейшего отношения к шантажу. Я бы с великим натягом оценил наши шансы в этом раскладе как один к пяти, не более.
     - Следовательно, мы опять можем вытянуть пустышку?
     - Думаю, не вытащим. Постараемся не вытащить... А кроме того, ты слышал, что основная ставка нами сделана на телефонный разговор Надежды с дочерью. Возможные же фигуранты дела нужны для того, чтобы знать, кто может выступить против нас. Мы, пока сидим в тени и не слишком высовываемся, находимся в лучшем положении, хотя и играем вслепую. Противник считает, что он впереди на лихом белом коне, а реально - инициатива в наших руках.
     - Твоими бы устами да мед пить, - скептически покачал головой Вадим. - Что-то эта инициатива результатов не дает.
     - Мед не мед, а коньяк выставишь, когда все закончится. И не теряй духа, все должно получиться!
     - Да хоть ящик коньяка... И духа я не теряю. Но пока не увижу девочки или точно не узнаю, где ее прячут, уверенности в благополучном исходе у меня нет. И твоя пропорция - один к пяти - оптимизма как-то не прибавляет.
     - Недостает совсем небольшого штриха - помнишь, как Серов определил: какого-то там знака после запятой, чтобы быть до конца убежденным в правильности нашей версии и изменить пропорцию на обратную: на пять к одному, а лучше - пять к нулю. И мы сейчас над этим работаем. Не знаю, Вадим, но у меня почему-то появилась уверенность, что мы вышли на верный след.
     - Время вот только уходит - до контрольного срока сдачи дискеты осталось меньше суток.
     - Будем надеяться, что успеем, - сказал Сергей. - Пока есть возможность, отдыхай. Думаю, тебе сегодня еще придется попотеть. Иди завтракай и готовься к работе.
     И опять потянулось ожидание - долгое и томительное, где каждая секунда двигалась черепашьими шагами, а мозги были забиты дурными мыслями и предчувствиями. За час с небольшим Вадим, обычно мало куривший, высмолил штук семь сигарет, отчего во рту возник стойкий и противный кислый привкус. Голова стала дурной и тяжелой, и его опять потянуло в сон.
     Первые подвижки пошли в начале восьмого. Из "компьютерной" комнаты донесся громкий и радостный вопль Семена:
     - Сломалась, гадюка!
     Самсон, помогавший хакеру, через пару минут вышел в зал, с ожесточением потер лицо ладонями и очумело осмотрелся по сторонам.
     - Ну что, получилось? - нетерпеливо спросил его Мао.
     - С превеликим трудом, но справились. Едва сняли коды. Похоже, крутой специалист ставил им защиту. Давненько с такими заморочками не приходилось, иметь дело. Семь потов сошло - вагон с рассыпным цементом проще разгрузить. Глаза на резкость до сих пор не могу навести - глюки бегают. Ну, да ладно, это уже дела давно минувших лет. Какие данные по "Армаде" надо в первую очередь вытаскивать на белый свет из ейных темных закромов?
     - Для меня срочно добудь личные дела руководителей и главных менеджеров, - задумавшись на секунду, распорядился Сергей. - Далее работаете с Серовым - у него уже намечен примерный план по прокачке "Армады". У меня большие сомнения, что в компьютере что-то есть по нашему делу, хотя и это отбрасывать нельзя, а вот компромат на них там, думаю, очень даже можно отыскать. Сердце мне подсказывает, что у конторы с таким скользким профилем работы рыльце обязательно окажется в пушку. И этот самый пушок в дальнейшем запросто сможет сыграть за козырька, схованного в рукаве. Вперед, Толя! К станку, к трудовым победам!
     Самсон кивнул головой:
     - Все понял! - и направился в "берлогу" к Семе.
     Скоро из принтера шипящими змеями полезли распечатки с данными на руководство и персонал "Легиона". Занявшиеся ими Мао и Вадим скрупулезно изучали скупые кадровые анкеты, однако же стандартные "родился, учился, женился, проживает там-то, стоит на воинском учете..." не давали ни единой живой зацепки. Все выглядели серыми и безликими, почти по Макару Нагульнову "приятно смуглявенькими", тем более что фотопортретов к этим данным не прилагалось.
     Мао бросил очередной лист в кучку таких же распечаток и взялся за трубку спутникового телефона. Коротко переговорив с Олегом Петровичем, он подозвал Доктора и кивнул на ворох бумаги на столе:
     - Андрей, сбрось это все по факсу в отдел. Дед пообещал прокачать клиентов по каналам нашей службы. А там, думаю, на них что-нибудь да обнаружится, причем с фотографиями и соответствующими оргвыводами. Лично мне их фамилии, имена и сугубо пролетарское происхождение ни о чем не говорят и на умные мысли не наводят.
     Вадим был солидарен с Сергеем. Однотипные анкетные данные наводили уныние и тоску. Интересным, однако не вносящим никакой ясности, был тот факт, что практически все руководители "Армады" в свое время закончили военные училища, причем более половины - Рязанское училище ВДВ. И, вполне естественно, у каждого в разделе "трудовая деятельность" была отметка: "с - по" служба в рядах Советской армии. И еще, когда Вадим изучал сведения по президенту компании - не какому-то генеральному директору, а именно президенту, Хладовскому Борису Глебовичу, появилась некая тревожащая заноза, эдакое мелкое неудобство, словно краешек стельки в ботинке подвернулся. Вроде пятку не трет, но дискомфорт чувствуется. Вадим еще раз очень внимательно прочитал анкету, однако ничего нового и интересного в ней не нашел. Но странное чувство некоторой неудовлетворенности, недосказанности так и осталось где-то на периферии мозга, отложившись в разделе памяти "к сведению".
     Мао в раздумьях прошелся вокруг стола и остановился у двери в соседнюю комнату.
     - Коля, - позвал он Серова. - У тебя что-то интересное есть? Разворошил "Армаду"?
     - По нашему делу пока ничего не вижу, а вот кое-какой криминал уже полез. Недаром они всю эту информацию под хитрыми кодами держали. Ежели ее в прокуратуру слить, там ребята от души поплясали бы на таком замечательном материале.
     При упоминании прокуратуры у Вадима защемило в груди. Мысли опять вернулись к Надежде. Уже двое суток прошло с того момента, как она получила известие о похищении дочки. Он только умом понимал, какой ужас и страх испытала Надя, узнав об этом. Какой надо обладать волей, чтобы не броситься к шантажистам с той проклятой дискетой, спасая свое дитя? И может быть, она уже тысячу раз прокляла свое мужество и принципиальность. Вот и соглашайся или не соглашайся с Федором Михайловичем по поводу слезы ребенка, думай, стоит ли этот пластмассовый квадратик, наполненный грязью и подлостью, такой слезинки или не стоит.
     А сегодня ей, возможно, предстояло рисковать еще и своей жизнью. Он не сомневался, что поездка за дискетой не будет простой прогулкой. Вряд ли те, кто следит за Надеждой, выпустят женщину из поля зрения и позволят разъезжать без присмотра. И уж тогда начнется соревнование профессионалов, рыцарей плаща и кинжала, где призом, стоящим на кону, может оказаться несчастная мать. Озноб пробежал по телу Вадима, когда до него дошло, какая опасность грозит Надежде. Остановить, повернуть вспять уже раскрученный маховик было еще возможно по единому ее слову, но Вадим сомневался, что она пойдет на такой шаг.
     Он резко дернул плечами, прогоняя неприятное ощущение. Это движение заметил Мао и удивленно посмотрел на Вадима.
     - Все нормально, - спокойно сказал Вадим. - Застоялся...
     Послышался негромкий глухой звук зуммера, и на радиостанции загорелся красный огонек вызова. Мао мигом нацепил на себя гарнитуру, поправил микрофон и нажал тангету.
     - Маяк на связи, слушаю вас, прием.
     Глаза присутствующих обратились на Сергея. Сообщение было недолгим, не более минуты. Мао все больше молчал и только задал абоненту пару коротких вопросов:
     - Он в разговоре не упоминал о своем шефе?.. Когда обещал вернуться домой?.. Хорошо, понял тебя, Ратуша. Давай номер телефона, - он записал на листке бумаги несколько цифр. - Большое спасибо за проделанную работу. Сейчас, как и планировали, вашей основной задачей будет пеленг переговоров по первой линии. Жду от вас сигнала. Конец связи, прием.
     Стянув с головы гарнитуру, Мао на секунду задумался и взял в руки трубку спутникового телефона.
     Подняв глаза, он увидел на лицах Вадима и Доктора немые вопросы.
     - "Слухачи" перехватили телефонный разговор водителя со своей женой. Он сейчас в Борисоглебске у родителей, - коротко доложил им Мао. - Прибыл на машине. Надо полагать, на адвокатской "Тойоте".
     - Привалов с дочерью тоже там? - с надеждой в голосе спросил Вадим.
     - Неизвестно. Вернее всего, адвоката там нет. Кротов сообщил своей половине, что приехал туда в субботу к вечеру, и дальше выдавал только внутрисемейные новости. Информации о том, когда вернется и о его начальнике, в разговоре не содержалось. Телефон, с которого разговаривал водитель, ребята засекли. Сейчас хочу попросить Олега Петровича, чтобы он организовал по своим каналам прокачку шофера Кротова в Борисоглебске. Честно говоря, мне не очень верится, что он прячет шефа с дочкой в этом заштатном городке в подполе у своих престарелых родителей. Непохоже это на серьезную организацию дела.
     Вероятнее всего, он их довез до какой-то определенной точки и его отпустили на побывку за временной ненадобностью. Гадать не стоит, надо действовать.
     Сергей набрал номер и стал беседовать с Олегом Петровичем. Вадим с Доктором, словно по команде, шагнули к вывешенной на стене карте-двухсотке и стали ее изучать. Желание погадать над маршрутом движения адвоката Привалова с компанией одновременно появилось и у того, и у другого.
     - В час ночи они прошли Коломну, - начал вслух размышлять Вадим. - Следовательно, забрав девочку от бабушки, господа юристы сильно не торопились. Спокойно добрались до Москвы, собрали необходимые вещи, поужинали и в ночь стартовали на восток по любимой нами "челябинке", по которой мы прошли ровно через сутки, спеша в гости к Монтурову. Водитель Кротов примерно через шестнадцать-восемнадцать часов объявился в этом самом Борисоглебске. Если отбросить время на отдых и прием пищи, чисто на движение остается не менее десяти часов.
     - Примерно так и есть, - согласился с ним Доктор.
     - Даже если они выжимали на трассе сто двадцать - сто тридцать километров, средняя скорость с учетом проезда через населенные пункты не превысит восьмидесяти, ну максимум - девяноста километров в час. Следовательно, за эти десять часов Кротов мог накрутить на спидометре не более тысячи километров.
     - Тысяча, плюс-минус двести километров, - внес уточнение Доктор.
     - Пусть будет так, - согласился Вадим. - То, что машина двинулась по челябинской трассе, ясности в маршрут не вносит. К примеру, достигнув Рязани, они пошли дальше на Пензу и Самару, а могли свернуть и на Тамбов, а потом на Воронеж, или в Мордовию рвануть. Да что гадать, уйти можно куда угодно.
     - Наш адрес - не дом и не улица. Наш адрес - Советский Союз! - скорбно процитировал Доктор слова патриотической песни. - С адресом и у нас проблемы. Можно лишь утверждать, что господин Привалов трезво и вполне разумно стремился к известной только ему цели.
     - И неизвестной нам, - добавил Вадим.
     - Правда, мне кажется, что от этой самой цели он вряд ли отпустил водителя далеко, ведь машина в любой момент может ему понадобиться. Телефон у родителей шофера есть. Звонок - и через два, три, ну, максимум четыре часа Сивка должна стоять под окнами адвоката и ретиво бить копытом о землю. Такой расклад мне кажется очень даже реальным, - высказал свою версию Доктор.
     - Вероятно, так оно и есть, - задумчиво сказал Вадим, внимательно рассматривая карту. Он взял со стола синий фломастер и, прикинув масштаб, провел дугу. - Они должны находиться где-то в этом секторе.
     - Великолепно! - саркастически усмехнулся Доктор. - Чуть поменее Франции, но значительно больше Бельгии и Нидерландов вместе взятых, с довеском Люксембурга. Это замечательное открытие вносит немалую толику оптимизма в дела и прямо-таки греет наши очерствевшие души.
     - Ни хрена оно ничего не греет, - скривил губы Вадим. - Ясности как не было, так и нет. Надо ждать прокачки шофера и звонка Надежде. Хотя... Сергей! - обратился он к Мао. - У нас есть какие-то данные по родственникам Привалова? Шофер обосновался у родителей, может, и шеф устроился по-семейному у какого-нибудь троюродного дядюшки из провинции?
     - Этот вариант уже прокачивали. Троюродными, правда, не занимались, но вот ближайшие роственники адвоката - их не так уж много, почти все обитают в Первопрестольной, как исключение - в ближайшем Подмосковье. Сам Привалов никогда не общался ни с кем из них, кроме своих родителей. Эти сведения мы получили от Надежды Алексеевны. И, кстати, у Стригуна в том направлении также никого нет, сохранились только очень и очень дальние родичи на Украине.
     - Следовательно, семейная версия в нашем деле не пляшет, - грустно констатировал Вадим. - Если по генеалогической географии за Москвой-рекой для Привалова земли нет и веточки древа туда не тянутся, можно предположить, что вся эта каша заварена на сугубо деловой основе.
     Сергей остановил на нем взгляд, недолго поразмышлял, потом повернулся к "компьютерной" комнате и позвал Серова:
     - Коля! Вадим тут одну идею подкинул. Сделай выборку по контактам "Армады" с компаниями, расположенными в восточном направлении. Как там у них в рекламе написано: "Работаем в Москве и регионах..."? Проверь, с кем они там работают.
     - Удаление объектов не более тысячи километров, - уточнил Вадим, подхватывая мысль Мао. - Дальше они забраться не могли.
     - Понял тебя, Сергей. Минут через двадцать информация будет, - с готовностью откликнулся Серов и дал команду "хакерам": - Толя, продолжай выборку и анализ возможного криминала компании, а ты, Семен, классифицируй деловые контакты по географическому принципу. Нас интересуют только восточные губернии европейской части России не далее тысячи километров от столицы.
     Вадим взглянул на часы. Было без семнадцати минут восемь или, если более профессионально - семь сорок три. Но с какой стороны на циферблат ни смотри, откуда ни отсчитывай, время неумолимо бежит, подгоняя секундой следующую секунду. А они стоят на месте все в той же нулевой точке низкого старта. Ниже уже некуда... И когда же случится звонок шантажистов? Сколько же им еще ждать и томиться: минуту, час, вечность?
     Он сунул в рот очередную сигарету, но прикурить не успел.
     На панели радиостанции загорелся красный индикатор вызова. Мао надел гарнитуру и вышел на связь.
     - Я Маяк, слушаю тебя, Ратуша, прием... Понял тебя, все идет по плану. Организуй постоянную передачу на нас. Будь в готовности к перехвату. Коммутирую на громкоговорящую, конец связи, прием.
     Сергей отложил наушники, переключил пару тумблеров на панели радиостанции и нажал клавишу диктофона. Динамики, стоящие рядом на столе, поначалу выдали треск и весьма злобное шипение, но затем, после щелчка, послышался незнакомый женский голос. Мао прибавил громкость.
     - Выходит, дочка, я тебя в субботу обманула, не будет его сегодня в Москве.
     - Что же делать? Мне необходимо как можно скорее с ним встретиться. Это очень важно! - Вадим узнал голос Надежды.
     - Ничего не могу поделать, Наденька. Слава планировал из командировки вернуться сюда, на квартиру, но полчаса назад отзвонил и передал, что проехал напрямик на дачу и останется там до среды. И правда - чего зря им в городской жаре сидеть, пыль да выхлопы глотать. А что ты его спрашивала, запамятовала передать. Уж извини меня, старую, совсем из памяти выживаю.
     - А откуда он звонил? Может быть, вы, Лариса Дмитриевна, знаете, как с ним связаться? Вы же понимаете, я Славу по пустякам тревожить не буду.
     - Не подскажу, деточка. У его соседа по даче, кажется, есть такой маленький телефончик без проводов...
     - Мобильный, - подсказала Надежда.
     - Наверное такой, как ты называешь. Вот он по нему, может, и звонил, а возможно, на почту бегал.
     - Что же делать? Что делать? Лариса Дмитриевна, а вы мне объясните, как добраться до их дачи?
     - А почему же не подсказать? Подскажу, конечно. На чем тебе удобнее ехать: на электричке или на автомобиле? - деловито осведомилась собеседница Надежды.
     - На электричке, машины, вы знаете, у меня нет.
     - Подожди, дочка, сейчас расскажу, как добраться до них, в записной книжке у меня все написано. Да где же она... Совсем уже ничего не вижу, клушка слепая, а блокнот вот он - прямо под рукой лежит. Сейчас очки надену... Вот оно на букву "д" - дача, значит. Так, записывай: электричкой с Ярославского вокзала едешь до остановки Ашукино, потом на станционной площади садишься на автобус, что следует в Воздвиженское - они часто ходят, ждать тебе не придется. Сходишь сразу за мостом через речку Ворю - это название такое - и идешь вправо по проселку. А там совсем близко - минут десять ходьбы, упрешься прямо в дачи. Их дом четвертый от начала, с такой веселенькой зеленой крышей. Поняла, Надюша?
     - Лариса Дмитриевна, давайте я для контроля повторю, что записала: электричка с Ярославского, станция Ашукино, автобус на Воздвиженское, за мостом направо, через десять минут четвертая дача под веселой крышей. Правильно?
     - Все верно, Надюша. Ты когда поедешь?
     - Сейчас собираюсь и выхожу.
     - Привет от меня передавай Славе, Свете и любимому внучку Васеньке. Я хоть по телефону это все сказала, а с живым человеком и привет живее. А я сейчас тоже ухожу - подружка пригласила на день рождения, надо подарок купить.
     - Хорошо, Лариса Дмитриевна, привет вашим обязательно передам, - голос Надежды звучал уже несколько раздраженно. - Спасибо за информацию. И подружке вашей поздравление с днем рождения передайте. До свидания, всего вам хорошего!
     - Погоди, детонька. А расписание электричек у тебя есть?
     - Нет, но я сейчас позвоню на вокзал.
     - А чего звонить-то, у меня все записано. Секундочку... Вот слушай: на восемь двадцать ты уже не успеваешь, а следующие уходят в девять сорок и одиннадцать ноль пять. Другие диктовать?
     - Нет, нет, большое спасибо. Этого вполне достаточно. До свидания, Лариса Дмитриевна, вы мне очень помогли, - нетерпеливо сказала Надежда и повесила трубку.
     Динамики противно заныли короткими гудками, но скоро стихли. Панель моргнула красным глазом, и Сергей связался со "слухачами".
     - Все в порядке, Ратуша. Качество хорошее. Ставлю станцию на автомат. Как только пробьется звонок, не ждите, сразу коммутируйте на нашу линию, иначе начало разговора мы не слышим, теряется в соединении. И все записывайте. Мы тоже пишем, но дубль не помешает. О готовности аппаратуры для определения номера не напоминаю - это основная задача для вас. Все понятно? Конец связи.
     Сергей снял гарнитуру и повернулся к Вадиму. Его глаза, несмотря на видимую усталость, ожили, и в них поблескивали искры лукавства.
     - Ну что, мсье Викинг, начало игре положено. Диалог, мне кажется, удался на славу. Актерскую работу можно оценить не иначе как вполне удовлетворительную.
     - А старушка эта - наша подставная или натуральная?
     - Вполне реальная мамаша знакомого, точнее - однокашника Надежды. Я в субботу был у него на даче. Он написал записку, и эта дама мне отдала дискету. Там такая "старушка" - дай бог нам в ее годы так же выглядеть и соображать. Она меня в четыре секунды выстроила по стойке "смирно" и по всем правилам профи-допроса вытянула информацию, естественно не всю, а "в части касающуюся". Склерозами, очками, деревенским говорком там и близко не пахнет. То, что ты слышал - чистая игра, не более. Кстати, тоже бывший прокурорский работник и, по ее же чистосердечному признанию, из семьи потомственных юристов. А те юристы, надо полагать, не иначе как из плеяды славных орлов, прошедших горнило ЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ. Все поняла с полуслова, как и сын, и роль свою исполнила блестяще.
     - Проблем для них не возникнет из-за того, что вмешались в нашу игру?
     - Думаю, все обойдется. До среды, мы договорились, их не найдут, да, собственно, как фигуры третьего плана и не более чем хранители дискеты, шантажистам они неинтересны. А к тому времени дела наши скорбные, надеюсь, завершатся и про них уже никто и не вспомнит. Предполагаем, что возможно проникновение в квартиру с целью поиска и изъятия дискеты, но это играет нам на руку. Поэтому не только дачу, но и московскую жилплощадь друзей Надежды взяли на контроль, и при первых же признаках шевеления "домушники" попадут в наши руки.
     - Слушай, Сергей, у меня складывается впечатление, что Олег Петрович нам в помощь поставил под ружье едва не весь отдел, - ужаснулся Вадим. - Сопровождение Надежды, засада на даче, "слухачи", наблюдение за квартирой.
     - Может, и не весь отдел, но в людях недостатка нет, - усмехнулся Мао. - По мере надобности и с учетом того, что наши действия никого особенно не встревожили, потихоньку поднимали группы и задействовали в работе. Ты же знаешь, как Дед любит, чтобы все были при делах. Вот он под видом учений - это легенда для начальства - поэтапно привлек людей Терехина, Копылова и Ластухина. И еще в резерве, пока без дела, сидит группа Саши Артюхова. Только и всего. А ты говоришь - весь отдел.
     - Однако! - удивленно протянул Вадим. - Такими силами можно и переворот устроить в какой-нибудь средней руки латиноамериканской республике.
     - Что не сделаешь, чтобы помочь товарищу, - ухмыльнулся Сергей. - А насчет ящика коньяка, заметь, я тебя за язык не тянул.
     - На всех ящика не хватит, - уныло подсчитал Вадим.
     - А мы по лафитничку, за твое здоровье в будущей жизни, надо полагать - семейной, - довольно ехидно засмеялся Сергей и подмигнул Вадиму. - Мы же не только за гольную правду, но и за счастье товарища боремся.
     - Серега, хватит прикалываться, - возмущенно сказал Вадим, но глаза все же отвел в сторону. - Ты мне лучше поясни, на каком этапе я буду задействован.
     - А вот этого я пока не знаю, - лицо Мао стало серьезным. - Могу только обещать, что на самом важном и опасном. Тебя такой расклад устраивает?
     - Вполне. Правда, не очень понятно, где и как, - угрюмо бросил Вадим и шагнул к окну, доставая из пачки сигарету. Но и в этот раз он не смог ее прикурить. Черные динамики, скоммутированные с радиостанцией, негромко, но противно сфонили, и в них зазвучали протяжные гудки телефонного вызова. Трубку подняли.
     - Алло! Алло! Я вас слушаю. Отвечайте! - послышался нетерпеливый голос Надежды.
     Короткая, но многозначительная - так Вадиму показалось - пауза... Потом мужской голос спокойно и вкрадчиво произнес:
     - Здравствуйте, Надежда Алексеевна! Вас старый знакомый беспокоит. Узнали меня?
     - Узнала, - с плохо скрываемой злостью ответила Надежда.
     - Ну что, наша договоренность остается в силе?
     - Остается, но мое требование вы знаете: я хочу говорить с моей дочерью. Только тогда я пойду на ваши условия.
     - Ну что же, мы не против этого разговора, тем более что ведете вы себя, по нашим наблюдениям, достойно, и особых претензий к вам нет.
     "Не смогли засечь нашу активность", - с удовлетворением отметил Вадим.
     - Когда я ее услышу? - взволнованно спросила Надежда.
     - Будьте у телефона, вам очень скоро позвонят. Насколько я понял, вы куда-то весьма спешите, и мы не вправе задерживать вас. Единственная и настоятельная просьба - в беседе с дочкой не стоит пытаться выведать, где она находится. До свидания!
     Не дожидаясь ответа, трубку положили, и эфир заполнился короткими гудками. Сергей-Мао подскочил к радиостанции, перещелкнул тумблеры и, прижимая микрофон к губам, почти закричал:
     - Ратуша, Ратуша, я Маяк, прием! Ну что, засекли их?.. Сколько длился? Сорок четыре секунды? Но хотя бы район определили?.. Теперь уже Химки?.. Прежняя история... Все понял. Ладно, эту версту проехали. Готовьтесь к следующему звонку. Ребята, постарайтесь, очень прошу!
     Мао в сердцах с размаху швырнул гарнитуру на стол и выдал длинную, минуты на полторы, весьма замысловатую тираду, которая в вольном переводе звучала несколько короче и скромнее:
     - Это не совсем хорошие люди! Несмотря на то, что они не обнаружили за собой контрнаблюдения, все равно страхуются и не дают нам возможности засечь их месторасположение.
     - Да успокойся ты, Сергей, - перебил пылающего от гнева друга Вадим. - Ожидал чего-то другого? Они должны были вежливо сообщить: мы на сей момент сидим в доме номер семь, что в Собачьем переулке, спуститесь в подвал, вторая дверь налево, с нетерпением ждем с вами встречи.
     - Ничего я не ожидал, - опустив голову, сказал Мао. - Так, не по делу сорвался - наверное, от усталости. И еще сразу мысль в голову пришла, что и разговор Надежды с дочкой эти сволочи не доведут до минуты, чтобы засечь номер.
     - Не определим номер, узнаем хотя бы район. Плюс в запасе показания шофера Привалова. И поездка Надежды в это, как его... Ашукино. И еще, ты же слышал, что сказал ей этот "вкрадчивый" по телефону: "Вы спешите, и мы не вправе задерживать вас". Они слушали разговор Надежды с Ларисой Дмитриевной и будут следить за ней. И позвонили, сволочи, когда убедились, что поведение Надежды вполне соответствует их ожиданиям. Да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь и сам планировал это. Ждем звонка от дочки и тогда уже будем или рыдать, или радоваться.
     Ожидание не было долгим и мучительным. Шантажисты не менее внимательно, чем Вадим с Мао, следили за часами. Перенос поездки Надежды с девяти сорока на одиннадцать ноль пять - о расписании движения электричек они, конечно, узнали из ее разговора с Ларисой Дмитриевной - их вряд ли устраивал. А время поджимало. Уж ежели у обычно невозмутимого Мао эмоции вырвались на всеобщее обозрение, то у этих ребят охотничий азарт, без всякого сомнения, уже бил через край.
     Колонки заработали через семь минут, ровно в восемь часов двадцать минут. Старая схема: короткий хрип, фоновое взвизгивание, гудки вызова - приковали к себе внимание всех, находящихся в квартире. Даже "хакеры" затихли, прекратив стучать по клавиатурам.
     - Алло! Алло! Я слушаю! - раздался усиленный динамиками взволнованный возглас Надежды.
     - Это Надежда Алексеевна? - Голос звучал более глухо, не как во время первого звонка. И сомнений не было, что это не искажения на линии - говорил другой человек. И отличался не только тембр, но и тон речи был иной - не зловеще-вкрадчивый, а какой-то более добродушный, если можно применить данный термин в их ситуации. - С вами здесь очень хотят побеседовать. Передаю трубку, пока ее у меня из рук не вырвали.
     - Мама! Мама! Здравствуй! - Звонкий крик из динамиков едва не оглушил всех в комнате.
     - Ириночка, здравствуй! Милая, как ты себя чувствуешь?
     - Хорошо, мама. Здесь так здорово! Я еще никогда в жизни так не отдыхала. Купаюсь в реке, загораю, меня каждый день на катере катают.
     - Там не глубоко? Ты не утонешь? За тобой хоть смотрят? Ты не болеешь? Как тебя кормят? - Пулеметная очередь тревожных материнских вопросов высыпалась в эфир.
     - Все нормально, мама. Я далеко не заплываю, плаваю только у бережка. И на вахте спасательный круг всегда висит и дядя дежурный сидит. И кормят здесь хорошо. Мне молоко каждый день привозят - дядя Равиль так распорядился... - Голос девочки внезапно стал еле слышен, и в него вплелась неразборчивая мужская речь.
     - Ириночка! Ты меня слышишь? Что случилось? Ира, дочка, отзовись!
     - Мама! Мне сказали, что пора заканчивать разговор, - голос девочки опять возник в эфире. - До свидания, мамуля.
     - До свидания, доченька. Целую. Я люблю тебя. В динамиках раздались короткие гудки, потом наступила тишина.
     - Разговор длился пятьдесят три плюс-минус одна секунда, - бесстрастно доложил Доктор, поднимая глаза от наручных часов.
     - Это можно было предполагать, - спокойно сказал Мао. - Дождемся доклада "слухачей". Что они хорошего скажут?
     Он потянулся к радиостанции, чтобы переключить тумблеры, но сразу убрал руку. Динамики вновь ожили. Телефонный вызов...
     - Алло! Я слушаю, - произнесла в трубку Надежда.
     - Вы удостоверились, что с вашей дочерью все в порядке? - спросил все тот же первый вкрадчивый голос.
     - Да, убедилась, - холодно ответила женщина.
     - Ваши требования, Надежда Алексеевна, мы выполнили, ждем того же от вас.
     - Как я с вами свяжусь, когда дискета будет у меня? - бесстрастно поинтересовалась Надежда.
     - Не беспокойтесь, мы сами отыщемся в нужное время и в нужном месте. Главное, чтобы вы в последний момент не наделали глупостей. Мы очень надеемся, что имеем дело с разумной женщиной и любящей матерью, - закончил разговор на зловещей ноте шантажист и повесил трубку.
     - Ну что, господа, начинаем акцию, - сказал Мао и взял трубку спутникового телефона. Выйдя в эфир, он дал команду: - Внимание, для всех участников сигнал "Лавина". Приступаем к работе по намеченному плану. Повторяю: всем сигнал "Лавина". Прием...

     Сергей отключил спутниковый телефон и повернулся к Вадиму. Удивительно, но усталость двух суток непрерывной работы с его лица исчезла бесследно, и Мао выглядел свежим, словно этот уик-энд он провел, безмятежно отдыхая. Видимо, заряд адреналина, выплеснувшийся в кровь на старте активной фазы операции, подстегнул организм Сергея и вывел из томительного состояния ожидания. Увы, но Вадим пока еще не испытывал такого же подъема, его по-прежнему угнетало чувство острой тревоги за Надежду и неудовлетворенность, обусловленная мизером, а вернее - отсутствием информации.
     Мао внимательно взглянул на него и, словно проникнув в мысли друга, выдал короткую раскладку акции по сопровождению и охране женщины во время ее поездки.
     - На отрезке дом - метро Надежду контролируют Иван и Георгий, сидевшие с Ольгой в квартире соседки, плюс двое с машиной сопровождения. Метро перекрывают люди Ластухина. На фазе вокзал - электричка - Ашукино работает группа Копылова. Артюхинские к девяти тридцати берут под наблюдение дачу и ждут гостей. Терехин со своими пока в резерве в отделе - они достаточно потрудились. Артюхин с Ольгой уже обживают дачу, изображая друзей Надежды.
     - Моя роль в этом раскладе? - спросил Вадим.
     - Пока никакой. Думаю, на этом этапе людей достаточно. Активных действий мы не планируем до тех пор, пока не будет достоверных данных о местонахождении девочки.
     - А если эти парни узнают, что дискеты у Надежды нет?
     - Не волнуйся, дискета есть. Мы подготовили муляж. Даже если они перехватят ее, открыть не смогут. Содержимое запечатано очень серьезным замком - криптосистемой с асимметричным кодом. Представляешь, что это такое?
     - Весьма смутно - я не специалист в области криптографии.
     - Я тоже. Знаю только, что для расшифровки этого кода нужен как минимум месяц непрерывной работы сверхмощного компьютера с гигабайтами памяти. И Надежда не даст им ключ, пока не увидит свою дочь. Но это может случиться только при самом скверном раскладе, если мы потеряем инициативу.
     - То есть не сможем найти девочку?
     - Да, такая вероятность существует. Сам видишь, "слухачи" пока молчат, следовательно, у них все те же проблемы с определением номера телефона, по которому состоялся разговор Надежды с дочкой. Дергать их не будем, подождем результата. Кроме того, у нас еще есть в запасе шофер Привалова - информация, полученная от него, может дать нам нужный материал.
     Словно в ответ на слова Мао радиостанция моргнула красным индикатором.
     - Ратуша, я Маяк, слушаю вас, прием! - вышел в эфир Сергей. - Порадуйте уловом...
     Вадим, внимательно наблюдающий за принимающим по ЗАС доклад "слухачей" Сергеем, увидел, что на его лице появилось выражение некоторого удивления. Мао взял ручку и стал быстро писать на листе бумаги.
     - Принял полностью, Ратуша. А есть возможность засечь его месторасположение?.. Вас понял. Примите все возможные и невозможные меры - это сейчас основная задача.
     Сергей отключился от связи и взглянул на Вадима. Его губы расплылись в непонятной усмешке.
     - Слушай, Викинг, а эта бодяга с дискетой и шантажом случайно не твоих ли шаловливых рук дело? - спросил он, огорошив Вадима таким неожиданным и странным заявлением.
     - Ты что такое молотишь? У тебя крыша от перенапряжения поехала? - с обидой спросил он.
     - Шутка! Смотри... - Мао протянул Вадиму листок со своими записями. - И высказывай свои соображения. А я пока переговорю с Дедом, согласую дальнейшие действия.
     Доклад "слухачей", скомпонованный в три короткие строчки, в шок Вадима не поверг, хотя и заставил удивиться не менее Мао и принять его, казалось неуместную, шутку без обиды. Мобильный телефонный аппарат, с которого девочка говорила с матерью, находился... во Всеволжске - родном городе Вадима или в его ближайших окрестностях.
     Такое местонахождение совпадало с их расчетами. Очерченный на карте сектор, где могли скрываться беглецы, включал в себя и Всеволжск. Но уж слишком много совпадений в этом деле. Привалов по работе столкнулся с коллегой Надежды Стригуном; они отправились после похищения девочки по "челябинке", где ровно через сутки прошел Вадим со товарищи на прокачку Монтурова; теперь вот еще и звонок из Всеволжска, откуда выдернули Вадима спасать Надежду. Выходит, он полетел в Москву как раз в то самое время, когда адвокат с дочкой заявился в его родные пенаты. Красивый и одновременно более чем идиотский расклад!
     - Ну и что? Твое мнение по поводу этой информации? - спросил Мао, отвлекая Вадима от раздумий. Тот только молча развел руками: ни мнения, ни ясности - все те же вопросы.
     - Все понял, ничего умного ты не придумал, впрочем, как и я сам. Вот и подошла твоя очередь потрудиться. Собирайся, сейчас уточнят, как тебе побыстрее добраться туда, откуда ты явился, - Сергей махнул подбородком, указывая на листок с записями. - Оружие и снаряжение не брать - отправитесь самолетом. С тобой выезжают Самсон и Доктор. Дед передал, если понадобится помощь, местные смогут помочь по его просьбе, но лучше обойтись своими силами. Дополнительные данные, которые мы сумеем набрать, получите по прибытии. Радует, что переговоры велись через мобильник. По нему ограничивай время, не ограничивай, звонки четко фиксируются в компьютере телефонной компании. Ребята пообещали забраться в реестр оператора связи и определить номер, а потом через спутник запеленговать сам аппарат. Правда, нужен еще хотя бы один любой контакт с него. Погоди, договорим чуть позже... Вот и обещанная Олегом Петровичем информация идет.
     Из стрекочущего факса полезла полоса бумаги.
     - Толя, подойди сюда, - окликнул Сергей Самсона. - Дед просил тебя повнимательнее посмотреть на одну физиономию. Сказал, что вы где-то и когда-то с этим типом пересекались.
     Вадим выхватил из ползущего из аппарата текста: Хладовский Борис Глебович.
     "Данные по президенту "Армады", - отметил он.
     Черно-белая фотография в углу листа, грубо заретушированная на светочувствительной бумаге, лично ему ничего не говорила и не напоминала. А что скажет Толя?
     Вышедший из компьютерной комнаты Самсон оторвал от факса распечатку и вгляделся в изображенного на снимке человека.
     Он подумал несколько секунд, и его брови удивленно полезли круто вверх.
     - Да это же Барклай. Мы с ним работали... в восемьдесят шестом году в Афгане. Он тогда был командиром отряда спецназа ГРУ. Мы совместно обеспечивали рейд мотострелковой дивизии под Кандагаром. Делали разведку и держали переправу на Аргандаве - есть там такая речушка, - пока пехота и танки шли через понтоны. Моя группа двигалась с юга, и нам, как попутный груз, эту операцию пристегнули, попросили помочь армейцам. После прохода дивизии мы ушли с переправы на свой маршрут, а Барклай с командой остался. Правда, потом дошли сведения, что они там и полегли. И причем не совсем было ясно, кто так расстарался. Вроде бы даже наши "вертушки" по несогласованию нанесли удар по своим. Хотели накрыть "духов", атакующих людей Барклая на этой переправе, а положили его группу. А что тут написано? "До 1986 года проходил службу в ГРУ..." Ни хрена себе! - "с 86-го по 96-й год отбывал наказание в колонии строгого режима в Мордовии". Нехило: десять лет строгача! Застрелил полковника, начальника оперативного отдела армии, обвинив его в гибели своих подчиненных. Значит, верные слухи были. Молодец, Барклай! Видать, сильно осерчал! Постарел за столько лет, заматерел, но узнать можно. Точно, это он.
     - Похоже, судьба нас столкнула с бывшими гэрэушниками, - задумчиво сказал Мао, мельком пробежавший глазами следующую распечатку. - Заместитель Хладовского из тех же птенцов гнезда гэрэушного. Ладно, с этим будем разбираться, а пока попробуем сузить сектор поиска. Коля! - позвал он Серова. - Из всего перечня деловых контактов "Армады" отбери только компании, работающие в родном городе Вадима.
     Рейсовый самолет, на который они чудом успели, оторвался от полосы в десять часов тридцать минут. С билетами проблем не было ввиду очередного повышения цен. Хотя они ворвались в зал под аккомпанемент объявления, что на их рейс посадка закончена, кассир без претензий выдала узкие книжечки с разноцветными талонами и сама вызвала дежурную. Та в темпе протащила опоздавших по всем весям аэропортовского контроля и затолкнула в задержанный по их милости челнок-автобус, развозящий пассажиров по летному полю. С погодой проблем не предвиделось, поэтому "Як-42" должен был приземлиться в аэропорту назначения ровно в полдень.
     Самсон и Доктор, добравшись до кресел, мгновенно заснули. За двое суток им, как, впрочем, и Вадиму, удалось поспать не более пяти-шести часов. Для них эти девяносто минут полета были благодатью, манной небесной, воплощением былой сладкой истины служаки: "Солдат спит, служба идет".
     Вадим, увы, не мог себе этого позволить. Да и в сон его не тянуло. Он наконец-то, после долгих часов томительного ожидания, ощутил острое и одновременно сладкое предчувствие боя, усиленное глухой неизвестностью. И еще его подстегивал страх за Надежду, застывшую сейчас на вытершемся дерматине скамейки в нудно тянущейся по Подмосковью электричке под присмотром многих пар глаз - своих и чужих.
     Вадим тряхнул головой, пытаясь отбросить тревожные мысли. Он знал и верил, что его товарищи, невидимые для окружающих и самой подопечной, выполняющие в общем-то привычную работу, не позволят, чтобы женщине, ставшей частицей его самого, нанесли какой-то вред. Однако страх за Надежду не уходил, не пропадал. Разум загонял это терзающее чувство в глубину подкорки, а оно все равно выплескивалось наружу. И объяснить такое состояние было несложно. Просто Вадима не было рядом с Надеждой...
     Достав из сумки папку с бумагами, в спешке собранную для него Мао и Колей Серовым, Вадим, чтобы систематизировать и, по возможности, осмыслить полученную информацию, а еще более - отвлечься от тягостных мыслей, начал изучать документы. Основная масса данных уже прошла через его руки, но было кое-что и свежее, отработанное буквально в последние минуты перед отъездом. В основном это была информация по фирмам, с которыми "Армада" в той или иной форме работала во Всеволжске.
     Вчитавшись, он начал через некоторое время улавливать один довольно схожий алгоритм в деловых связях столичного предприятия с весьма далекими провинциальными ОАО, ЗАО и прочими ООО. Из документов было не совсем понятно, какую роль сыграла "Армада" в жизни этих фирм, каким было ее участие в создании и развитии данных структур. Однако в каждой она имела свою долю от тридцати до блокирующего пятидесяти одного процента. Названия предприятий Вадиму ни о чем не говорили, за исключением явных, указывающих на профиль предприятия. Вкравшаяся аббревиатура НПЗ и развернутый бренд - "Оргсинтез" позволяли думать, что основная масса подконтрольных "Армаде" предприятий не однодневки типа "купи-продай", а более серьезные организации.
     Вадим начал перебирать уже знакомые бумаги - короткие сухие биографии руководителей "Армады", не менее скудные досье на Привалова, Стригуна, водителя Кротова, распечатки телефонных переговоров Надежды - "слухачи" передали их в последний момент, когда Вадим с товарищами уже стояли на пороге, отправляясь в аэропорт.
     Он взял анкету на президента фирмы господина Хладовского Бориса Глебовича. С выползшей из факса контрастной черно-белой официальной фотографии на него спокойно и строго смотрел немолодой уже мужчина с рубленым волевым лицом. Насчет его воли сомневаться не приходилось. После Афгана десять лет в зоне строгого режима могут сломать кого угодно, а он сумел не только выстоять и выжить, но после всего пережитого не потерялся, а возглавил серьезное предприятие. Хотя серьезность здесь можно понимать совсем неоднозначно. Если "Армада" замешана в их деле, в чем все же оставались некоторые сомнения, средства и методы для достижения своих целей Борисом Глебовичем & company не выбираются и произошедшие события вполне могут дополнить яркую биографию президента, вписаться в нее очередной и достаточно логичной строкой. И данные, что вылавливал Самсон из файлов "Армады", по отзывам Серова, содержали в себе достаточно криминала.
     "Ну что, Борис Глебович, по твоей милости раскручивается эта гнилая карусель? - задал вполне риторический вопрос Вадим застывшему на фотографии президенту "Армады". - Вроде и кличут тебя именами святых князей Бориса и Глеба, а вот добродетелями и смирением ты, вполне может статься, как раз и обделен".
     Помедлив секунду в раздумье, словно ожидая, что портрет Хладовского Б.Г. отзовется на его призыв, Вадим отложил листок в сторону и принялся по второму кругу изучать скупые кадровые анкеты его вице-президентов и главных менеджеров компании. Но и здесь попытки отыскать какую-либо полезную информацию или выудить между строк что-то интересное в очередной раз успехом не увенчались.
     Далее на очереди шли данные на Привалова, Стригуна и шофера Кротова. Сверху лежало досье на водителя. Вадим пробежал глазами простенькую биографию: родился, учился, женился, трудился...
     "Итак, появился на свет в заштатном Борисоглебске, - подумал Вадим, и кривая усмешка тронула его губы. - Очередное идиотское и никому не нужное совпадение: Хладовский Борис Глебович имеет дела с адвокатом, шофер которого родом из славного городка Борисоглебска, что расположен в знаменитой черноземами и народным хором Воронежской губернии.
     Очередной бестолковый факт. А кто у нас святые Борис с Глебом? Если без подробностей, то средней руки князья, вероломно убитые их недругом и тоже князем. По современной терминологии - заказное убийство. Ничем другим, кроме безвременной кончины, братья вроде бы и не отличились. Однако следствие той кровавой разборки - возведение почивших в ранг святых великомучеников. "Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт..." Любят на Руси сирых и убогих! Да к тому же, если не ошибаюсь, по святцам ли, а может, по канонам церковным, на них еще и почетное звание военных защитников земли Русской возложено. Все в полном согласии с народной сермяжной правдой: наказание невиновных, поощрение непричастных. А кто у нас еще из знакомцев в князьях ходит? На языке прямо-таки вертятся чьи-то донельзя былинные имена".
     Его взгляд упал на лежащую рядом анкету Стригуна.
     "Точно, вот и второй тезка древнерусский прославленный: Ростислав Олегович. Насчет Ростислава можно посомневаться - не помнится такой яркой летописной фигуры, хотя, наверное, жил и правил где-то князь Ростислав, а вот Олег вельми знаменит и в стихах Александром Сергеевичем воспет: "Как ныне сбирается вещий Олег..." Выходит по раскладу, собрались дружиной Борис, Глеб, Ростислав и Олег. Хоть сказ заводи про честных богатырей, что народила мать-земля Русская".
     Вадим прикрыл глаза, напрягая память. Небольшой дискомфорт, который он испытал еще в Москве, впервые увидев в тексте имя-отчество президента "Армады", вновь преследовал его. И совсем не "Повесть временных лет" с ее героями и мучениками, злодеями и победителями, а что-то более близкое и неуловимое тревожило его. Где он слышал эти имена?
     Вадим слишком хорошо знал себя. Не так просто волновали его забредшие из глубины веков Борисы и Глебы. И не были эти ощущения навеяны ни школьным изучением "Слова о полку Игореве", ни отрывками давно читанной "Истории государства Российского", ни былинами, ни сказаниями о земле Русской. Что-то другое, недавнее, дразнило его и настоятельно просилось на свет.
     Вадим бросил взгляд на часы. Примерно через сорок минут они прибудут на место. "А Надежда? Господи, где она сейчас? Что с ней?" - Яркая вспышка тревоги неожиданно захлестнула его сознание. По времени именно в эти минуты электричка должна прибыть в Ашукино, и Надежду ждет пересадка на автобус. Тягостная волна неизвестности и уж совсем непривычного, неведанного ранее страха за женщину, ставшую близкой и родной, грузно обрушилась на Вадима, перебив его дыхание. Вадим словно со стороны увидел свои руки, судорожно комкавшие безвинный лист бумаги, который он только что просматривал.
     "Да, ни к черту у тебя нервы, Викинг", - попенял себе Вадим, пытаясь успокоиться. Он несколько раз глубоко вздохнул, отгоняя предчувствия и видения, и взглянул на спящих товарищей. Самсон, склонившись головой на плечо Доктора, безмятежно и громко сопел, периодически всхрапывая и тревожа этим соседа. Его мощное тело расслабленно и спокойно, восполняя растраченную энергию и силы, покоилось в кресле. Андрей же, Вадиму почему-то так показалось, даже во сне был напряжен. Его застывшее в забытье лицо было подернуто незнакомой, и еще более - неприсущей Доктору пеленой суровости.
     "Что-то непонятное происходит с Андреем, - отметил Вадим. - Непохож он на себя. И эти изменения в его настроении произошли буквально несколько часов назад. Что с ним такое приключилось - совершенно неясно, а вот с какого времени он посуровел, определить в общем-то несложно. Андрюха потерял тонус после поездки на дачу к депутату. Вернее - на дачу к мадам Заславской, но в гости к господину Ясеневу. Как-то слишком резко его обрезало, словно черную метку получил. Непонятно все это, однако гадать, с каких таких ежиков у Доктора настроение упало на ноль, смысла нет. Закончим дело, тогда попробуем и с ним разобраться".
     Откинувшись на спинку кресла, Вадим неожиданно почувствовал наплыв совсем ненужной сейчас расслабленности и покоя. Он вроде бы пытался избавиться от этого чувства, встряхнуться, но делал это лениво, без особого усердия. "Лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не смогли запеленговать..." - пришли на ум строчки Высоцкого. Шутки, конечно, шутками, но его веки наливались свинцовым грузом, и глаза сами собой стали закрываться. Вадим понял, а вернее - безвольно констатировал, что еще немного - и он провалится в глубокий сон. Мысли едва ворочались в тяжелой голове, чисто автоматически перемалывая последние события, несвязные обрывки данных из просмотренных оперативных разработок, фамилии, имена...
     "Хладовский Борис Глебович... "Армада"... адвокат Привалов... Стригун... шофер из Борисоглебска... дочь Надежды плавает в реке... ложная дискета закодирована... Леша-Верблюд сидит на кокаине... нервы стали пошаливать... аутотренинг... Доктор загрустил..."
     Почувствовав несильный толчок локтем в бок, Вадим на секунду приоткрыл глаза. Самсон, переваливаясь, задел его. Немного повозившись и устроившись поудобнее, Толя успокоился и активно засопел. Тугая дрема опять начала накатывать на Вадима.
     "Надежда уже должна добраться до дачи... На даче отдых... Правильно Дед сделал, что отправил его к дяде Ивану... А Верблюд все-таки сволочь - столько лет таил на него злость... Девочка купается в реке, а на вахте спасатель с кругом ее охраняет... "Девочка плачет - шарик улетел. Ее утешают, а шарик летит". И охрана, как в Мордовлаге... "Метрополь" и "Рэдисон-Славянская"... Борис Глебович, это же ваши люди... "Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам. Их села и нивы..." ...Там не брандвахта, а дебаркадер... Спасатель на вахте... На брандвахте!.."
     Неведомая сила буквально выбросила Вадима из забытья, разом смяла дремоту и расслабленность. Он замер на короткое мгновение, широко раскрыв глаза, подавшись вперед и намертво вцепившись руками в поручни кресла. Пытаясь не потерять зыбкую, пока еще не созревшую мысль, Вадим, едва ворочая непослушными губами, шепотом повторил несколько раз:
     - Брандвахта... Борис Глебович - это же ваши люди... "Рэдисон-Славянская"... Брандвахта... Борис Глебович...
     Он очумело оглядел полупустой салон самолета, словно проверяя, что находится там, где и должен сейчас находиться, и это совсем не чудится ему. Потом очень осторожно разжал пальцы, сжимающие подлокотники. Медленно опускаясь назад, будто боясь спугнуть пришедшие в голову догадки, Вадим коснулся лопатками спинки кресла и уже тогда расслабил до боли напряженные мышцы.
     Такие совпадения бывают в кино, но не должны иметь ничего общего с реальностью. Не должны... Но ведь имеют!
     И откреститься от этого никак невозможно.
     Вадим принялся лихорадочно вспоминать, перебирать детали недавней и нежданной встречи с Лешей-Верблюдом-Камилом и ее продолжения в "крутом" особняке. Телефонные разговоры... Неужели это ключ ко всему? Но такого не может быть, потому что не может быть никогда! Это уровень комедии положений - близнецы Шварц и Де Вито! Маразм это все, да и только! Маразм?..
     Сосредотачиваясь, он потер виски ладонями.
     "Первый звонок - это был чей-то доклад. - Вадим начал очень осторожно, чтобы не растерять мелочи, вытаскивать из глубин памяти подробности той встречи. - О чем говорил собеседник Алексея, он, естественно, слышать не мог. Камил-Верблюд, выслушав, похвалил его и приказал, чтобы тот отправлялся... отправлял груз на брандвахту... нет - на базу, которая находится на ней или рядом с ней - точно не помню. Если прошло определение "груз", несмотря на то, что речь шла о людях, по всему выходит, здесь завязаны деловые отношения. Примем этот пункт к сведению. Потом он объяснял, что дебаркадер двухэтажный, а брандвахта одноэтажная. И что же из этого следует? Да ничего особенного. Имеем в наличии не более чем однокоренные слова: брандвахта - вахта. Последнее упомянула Иринка в разговоре с матерью. Могла она сократить полное наименование плавучей пристанки? Вполне. Однако могла иметь в виду и что-то другое. Очередной спорный пункт. Алексей тогда произнес какое-то горско-татарское имя: Шамиль? Равиль? Камиль? - примерно такое. Это пойдет к сведению, но не более. Еще было сказано что-то важное..." - Вадим яростно наморщил лоб, пытаясь вспомнить это "что-то".
     "Алексей произнес слово "малая" с ударением на втором слоге, и оно должно означать "маленькая" или проще - "ребенок", "девочка". И он упоминал про отца? Нет, не отца, а папашу. Точно, именно папашу! А в какой связи? Что вообще из всего этого следует? Что примерно в то время, когда адвокат Привалов с похищенной им дочерью должен был прибыть во Всеволжск, неизвестные "папаша с малой" под кодовым названием "груз" отправлялись Лешей-Камилом на неведомую брандвахту. Данный факт интересен, однако пока ничего не доказывает. Но ведь было и продолжение - еще один телефонный разговор".
     Вадим, собираясь с мыслями, прикрыл глаза.
     "Алексей извинился передо мной, сказав, что дело срочное, и стал набирать номер, причем набирал довольно долго - не обычные шесть-семь цифр, а поболее, - это он запомнил точно. - Можно сделать вывод, что звонок состоялся по межгороду, хотя и у мобильников бывают длинные федеральные номера. А теперь самое главное! Верблюд назвал своего собеседника Борисом Глебовичем. И данный факт отложился в памяти Вадима именно в контексте все тех же пресловутых князей. Только в те минуты он не акцентировал на этом внимание, а просто сработало подсознание, "княжеское" сочетание записалось в подкорку. Вот потому-то и возник дискомфорт при появлении досье на президента "Армады". Но тогда еще не было информации о местонахождении дочки Надежды, а сейчас она всплыла, и все связалось. Связалось ли? А может, все-таки это цепь случайных совпадений? Мало ли на свете "Борисов Глебовичей"? Да не так уж и много. Ладно, записываем и данный эпизод и следуем дальше. Алексей как бы оправдывался перед собеседником, что потревожил его: "Вы же сами учили... Это все же ваши люди..." И кто эти люди? Думай! Вспоминай, идиот склерозный!"
     Вадим едва не дрожал от волнения. Азарт, близкий к охотничьему, буквально захлестнул его. Он ощущал всеми органами чувств, всеми нервными окончаниями, что зверь, не сворачивая, не петляя, идет на номер и вот-вот станет слышно его тяжелое дыхание.
     "Просил об услуге человек Бориса Глебовича. Как его имя? Оно тогда было произнесено. Кто же мог просить? Привалов? Стригун? Господи, как же все просто! - Вадим, сдерживая досаду, покачал головой. - Ростислав... Точно! Вспомнил! Верблюд тогда сказал: "Ростислав просил". Вот он, последний "штрих к портрету". Хотя Стригун упомянут без отчества, но такую связку, как Борис Глебович и Ростислав, обнаружить в многообразии имен все же не так просто, тем паче что и других "штрихов" накладывается на картинку более чем густо".
     Какое-то странное чувство спокойствия опустилось на Вадима после этого открытия. Он поднял сжатую в кулак руку и, улыбаясь, постучал костяшками себе по лбу.
     "А ведь в своих "мемуарах" Верблюд упоминал о человеке, бывшем спецназовце-афганце, учившем его, несмышленыша, уму-разуму на зоне в Мордовлаге. И срок "учителя" - десять лет - соответствует наказанию Хладовского. Теперь уже можно не сомневаться, что Леша разговаривал именно с Борисом Глебовичем Хладовским и ни с кем иным. Вот, похоже, и открылся ларчик. За двое с лишним суток столько пришлось перелопатить, такие силы привлечь, нервов попортить, но результат налицо. И самое досадное, а еще более - увлекательное, что ходило-то оно рядом, тыкалось влажным носом в ладонь, а ухватить было невозможно, хоть убейся".
     Вадим еще раз прогнал в голове свои догадки и соображения. Все сходилось и укладывалось в четкую схему. И это было более чем удивительно. Самым диким и причудливым образом переплелись пути-дороги разных людей и в первую очередь его самого и Алексея Свиридова, ныне именовавшегося Камилом, которого он когда-то считал своим другом. Кто бы мог подумать, что судьба так жестоко разведет их в разные стороны, а через много лет столкнет, заставит выяснить отношения и приготовит решение труднейшего уравнения, составленного из осколков затаенной злости, зависти и детских обид. А что оно будет решено - в этом Вадим почему-то не сомневался. И производные возьмутся, и интегралы просуммируются, и ответ будет единственно верным.

     Впереди, на стене пилотской кабины, загорелось тусклое желтое табло, призывающее пристегнуться ремнями и не курить. Бортпроводница, одарившая сразу после взлета в Москве немногочисленных пассажиров минералкой и леденцами и продремавшая весь полет в последнем ряду кресел салона, встрепенулась и продефилировала к летчикам. Возвратившись через пару минут в салон, она с застывшей стандартной улыбкой объявила, что их "Як-42", следующий рейсом Москва - Всеволжск, в строгом соответствии с расписанием прибывает в аэропорт вышеупомянутого славного города, вольно раскинувшегося на берегах великой русской реки. Проснувшийся от глухих переливов громкоговорящей связи Самсон потянулся, и так, что немногие еще почивающие пассажиры проснулись, а бодрствующие вздрогнули и стали в испуге оглядываться, мощно, с пафосом "горлана-главаря", продекламировал: В отпуск, в гости и на работу Летайте самолетами Аэрофлота. Из Пензы в Уфу и Саранск Не летайте самолетами Аэрофранс. Услышав стишок, подошедшая проверить ремни бортпроводница сменила казенную улыбку на более живую. Скользнув глазами по троице, остановилась на Докторе. Вадим, по привычке ожидавший услышать инсинуации Андрея, обращенные к явно не худшему образцу лучшей половины человечества, с удивлением не уловил ни малейшего интереса товарища к девушке. То же самое поняла и бортпроводница. Поскучнев и вернув трафаретно-приветливое выражение лица, она двинулась далее по проходу.
     Не менее озадаченный Самсон скосил глаза на Доктора и пробасил, обращаясь к Вадиму:
     - Клинический случай. Похоже, что-то с головой...
     Не уловив реакции на реплику, Толя повернулся уже к Вадиму, внимательно оглядел его более чем спокойное лицо, беспорядочную стопку листов с распечатками, лежащую на коленях, и философски-удрученно покачал головой:
     - Похоже, и здесь не все ладно. Это состояние, я думаю, от глубокого хронического недосыпания. В аэроплане вместо здорового отдыха, как и положено мудрому воину, в бумаги закопался. А это - совершенно неправильно. Ребята, вы мне перестаете нравиться - совсем плохими стали. Я сейчас обижусь на вас и тоже замолчу - вам же хуже будет.
     Он демонстративно поджал губы, посмотрел на Доктора, в очередной раз не обнаружил с его стороны должного внимания. Андрей хмуро молчал, отвернувшись к иллюминатору, и никоим образом на Самсона не реагировал. Самсон понял, что его шутки на друзей не действуют, и прекратил попытки развеселить их.
     - Ну как, что-то серьезное раскопал? - обратился он к Вадиму, кивнув на бумаги.
     - Раскопал, - эхом откликнулся тот.
     - Что там такое? - заинтересованно поднял брови Самсон.
     - Похоже, мы добрались до верной тропки. Это, без сомнения, работа "Армады", - не вдаваясь в подробности, сказал Вадим.
     - Точно? Ты уверен в этом? Не очередной ложный след? Мы пока только предполагали, что "армадовцы" замешаны в этом деле.
     - Уверен на девяносто девять процентов, - твердо ответил Вадим. - Один процент оставляем в запасе на инопланетян. Но на этот раз пришельцы ни при чем - их роль досталась нам, а вот всеволжская братва в деле замазана серьезно.
     - Откуда такая уверенность и какое отношение имеет местная братва к "Армаде"? - удивился Самсон.
     - Думаю, они в теме только краем, в силу контактов с москвичами, однако нам работать придется против них.
     Вадим коротко изложил Самсону свои догадки. Тот, размышляя над услышанным, ненадолго затих, а потом поднял глаза на Вадима.
     - Действительно фантастика! Прямо мексиканский сериал, развернувшийся на родных российских просторах. Не хочется верить, но все же сходится!
     - Надеюсь, что так, - сухо подтвердил Вадим. - Один процент, конечно, держим не на пришельцев, а на окончательное уточнение, мелкие факты. И в ближайшее время мы их получим, я уверен.
     Самолет несколько раз накренился, делая "коробочку" над аэродромом, дернулся корпусом, выпуская шасси, и начал снижение. Двигатели сбавили обороты и стали гудеть чуть тише; у пассажиров от резких падений высоты заложило уши. Но вот колеса ударили по бетонке, и самолет, постепенно замедляя ход, покатил по взлетно-посадочной полосе, в конце ее свернул на рулежку и через пару минут остановился. Гулко взревев на прощание моторами, он окончательно умолк.
     После выхода экипажа, по команде бортпроводницы, подхватив одну-единственную на троих тощую спортивную сумку, команда зашагала на выход. Всеволжск встретил их на трапе знакомой и привычной Вадиму, но не его спутникам, изнурительной июльской жарой.
     - Н-да, погодка что надо, - скептически хмыкнул Самсон. - Антарктидой туточки не пахнет и пингвинов, опять же, на горизонте не видать. Ведро, ежели по-старинному. Похоже, придется малость попотеть и в прямом, и в переносном смысле. Ты, Андрюха, как жару переносишь - получше белых медведей или, как и они, в айсберг будешь зарываться?
     - Нормально переношу, вашими молитвами, - раздраженно, с непонятным вызовом буркнул в ответ Доктор.
     - Слушай, Андрюха, - неожиданно взорвался Анатолий. - Ты уж извини, но мне совершенно не нравится твое поганое настроение. Объясни нам с Викингом, что случилось? Я вижу, с тобой творится что-то совершенно неладное. И поверь, как друг я искренне волнуюсь за тебя. Ты для меня и для Вадима не последний человек на этом свете. И еще, прости, нам предстоит очень серьезная работа, а с таким аховым настроем тебя к ней близко подпускать нельзя.
     - Я согласен с Самсоном. Объяснись или будешь отстранен от операции, - холодно подтвердил Вадим, в полной мере разделяя эмоции и опасения Анатолия.
     Доктор с некоторым отчаянием взглянул на него, потом на Самсона, на лице которого было написано удивление вперемешку с негодованием.
     - Ребята, зря вы так, - уже миролюбиво сказал он. - Я пока не могу вам ничего сказать и объяснить кроме того, что я сейчас просто думаю. Не переживаю, а именно думаю.
     - Он думает! Наш Чапай в раздумьях! - ехидно хохотнул Самсон. - Что-то непохоже на тебя.
     - Представь себе, действительно непохоже, - не на шутку взвился Андрей. - Странное явление: раньше не думал, а сейчас бах! - и решил задуматься. И все без чувств валяются. Не вписываюсь в образ своего в доску рубаху-парня и бабника Доктора? Бровки нахмурили и очи к небу закатили: "Мы тебя от операции отстраним". Вершители судеб хреновые. Да я к ней готов не хуже вашего. Обещаю, что вы первые узнаете, с чем связана моя задумчивость, а пока не могу и не хочу ничего объяснять, - он секунду помедлил и уже спокойно, хотя и несколько растерянно закончил: - Потому что сам еще не разобрался...
     Вадим с Самсоном изумленно посмотрели друг на друга, не зная, как реагировать на его монолог.
     - Ладно, будем считать, что вопрос исчерпан, - решил Самсон. - Раз на нас лаешься - значит, еще не все потеряно в этой жизни и тебя рано вычеркивать из списков. Записываем, что этот полустанок мы проехали. Так, Викинг?
     - Проехали - значит, проехали... - махнул в ответ головой Вадим. - Думать иногда бывает очень даже полезно - по себе знаю. Заканчиваем этот разговор. Андрей сказал, что с ним все в порядке, значит, так оно и есть. А у нас и других забот немерено. Кстати, вот и встречающие на горизонте появились.
     Они прибавили ходу, догоняя скромную группку пассажиров своего рейса, тянущихся гуськом за дежурной по направлению к стеклянному терминалу аэровокзала. Самолет поставили на ближайшую к нему стоянку, и автобус не подали: чай не баре - и так дошагают.
     Вадим еще издали заметил знакомое лицо. Игорь Павлович, майор местной службы, провожавший его позавчера в Москву, стоял за металлической оградой в сквере слева от терминала. Увидев, что прибывшие "срисовали" его личность, коротко и неприметно кивнул, развернулся и пошагал к аэровокзалу.
     Пройдя через турникет, Вадим высмотрел майора, садящегося на стоянке в знакомую ему "Волгу", и уверенно направился туда же. Принимая происходящее как должное, без лишних вопросов они уселись в машину. "Волга" тронулась с места.
     Игорь Павлович, сидевший за рулем - водитель сегодня отсутствовал, - повернулся к гостям, выслушал обоюдное представление: "Анатолий... Андрей... Игорь", представился сам и обменялся со всеми рукопожатиями. Проехав метров пятьсот, сразу за заправочной станцией автомобиль свернул с дороги. По узкой дорожке, петлявшей между пожухлыми от жары деревьями лесопосадки - диким продолжением аэропортовского скверика, "Волга" выбралась на небольшую полянку и остановилась.
     Из машины они не вышли, так как ближайшие окрестности к прогулке не располагали. Поляна, судя по внешнему виду, была излюбленной точкой отдыха местных алкашей. Бутылки, правда, имелись только в виде, непригодном для сдачи, зато пробки - металлические, пластмассовые, вперемешку с битым стеклом ковром устилали вытоптанную землю.
     - Хорошее местечко, прямо скажем - обжитое, - уважительно заметил Самсон.
     - Неподалеку располагаются два заводика, типа свечных, крупное авторемонтное предприятие и, соответственно, два ларька по пути к ближайшей автобусной остановке, - сообщил майор, глядя перед собой в лобовое стекло. - Натоптанный веками маршрут.
     - Для нас, Игорь, что-то есть? - перебил майора Вадим. Времени на пустую болтовню не было.
     - Кое-что... Позвонили двадцать минут назад по телефону, - лаконично бросил Игорь, двумя пальцами вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги и небрежно передал через плечо сидящим сзади гостям.
     Вадим развернул лист и быстро пробежал глазами текст, написанный от руки шариковой ручкой. Самсон и Доктор, сидевшие справа и слева, присоединились к товарищу. Сообщения были краткие, практически тезисные.
     - Водитель Кротов довез Стригуна и Привалова с дочерью до поста ГАИ, находящегося на въезде во Всеволжск, и был отпущен шефом "до востребования" к родителям в Борисоглебск. На посту их встречали на джипе "Гранд-Чероки" бритые и крепкие ребята. Кроме этого ничего интересного и нужного он не сообщил: номера машины не запомнил; внешность, отличительные черты встречающих описать толком не смог. Вроде бы один другого называл то ли Марксом, то ли Дарсом - вот единственная зацепка. В принципе показаниями водителя подтверждаются наши догадки о конечной точке маршрута адвоката, и ничего более, - прокомментировал первый пункт Вадим.
     - Хорошая точечка - почти миллионный город! - скептически проворчал Самсон.
     - С Надеждой все в порядке - ее ведут по маршруту. Слежку за ней засекли и сами сели на хвост охотникам. Отлично! Далее... Влезли в компьютерную сеть компании мобильной связи и определили хозяина телефона, с которого звонила дочка Надежды. Им является некто Тугушев Равиль Исмаилович, проживающий в городе Всеволжске на улице Усадебной дом восемнадцать. И это еще одно подтверждение моей версии: отправить "груз к Равилю" - слова Верблюда. Только имя я тогда точно не запомнил, а сейчас, прочитав, уверен, что Алексей упомянул именно его. И девочка в конце разговора упомянула про "дядю Равиля". Все сходится! И все хорошо, да только спутником местонахождение телефонной трубки и хозяина при ней не определили, так как он мобильником после того разговора не пользовался. Пока все. Не очень густо, но становится все горячее и горячее.
     - Игорь, - окликнул Вадим майора, вышедшего из "Волги" после передачи бумаги. - Давай переговорим.
     Тот показал ему дымящуюся сигарету и жестом пригласил присоединиться к нему.
     Вадим вылез из машины и тоже закурил.
     - Слушай, Игорь, мне нужно уточнить некоторые данные, думаю, ты в курсе... - начал Вадим, но майор перебил его.
     - Вадим, я не буду ничего уточнять, пока ты не объяснишь, что происходит, - хмуро сказал он. - Я чувствую себя котом в мешке, которого выбросили на чужую помойку.
     - Не понял... - насторожился Вадим.
     - Меня утром вызвал мой начальник и, словно стесняясь, а это на него совсем непохоже, попросил помочь коллегам из Москвы. Не приказал, а именно ласково так попросил. Сообщил, что на сегодня мне предоставляется за дежурство отгул, которого я не требовал. На мои дурные вопросы разумных ответов не последовало, а только повторно прозвучала настоятельная просьба оказать вам помощь. Ты, думаю, знаешь, как начальство это умеет делать - ласково просить. Объясни, что все это означает? У меня складывается скверное предчувствие, что я участвую... ну, скажем, в не совсем законном мероприятии. И я вправе знать, верны мои догадки или нет, и соответственно решать, в каком объеме я могу вам помочь.
     Выслушивая Игоря, Вадим на короткое время почувствовал растерянность и даже досаду - Олег Петрович обещал содействие местных товарищей, а здесь приходится объяснять и объясняться. Естественно, Игорь был прав. Их операция являлась незаконной с точки зрения использования сил и средств. Но шаг был крайне вынужденным, и это требовалось доказать майору. Он на секунду задумался и решил не скрывать ничего. Без активного содействия Игоря они не смогут качественно и быстро провести, а если задуматься, то и вообще выполнить свою задачу.
     Рассказывая о произошедшем, естественно, в общих чертах, Вадим внимательно следил за лицом майора. Оно было спокойным и невозмутимым. Выслушав до конца, Игорь задал только один вопрос:
     - Ты уверен, что официальным путем организовать все это невозможно?
     - Игорь, а не ты ли сам рассказывал, как быстренько вас приструнили, когда вы именно официально начали работать по теме организованной преступности, причем только копнули верхний пласт этого дерьма? А наш случай - не щипание братвы на губернском уровне, а вторжение в сферы интересов высших эшелонов. Тут при первых же шевелениях поднимется волна справедливого гнева сильных мира сего похлеще девятого вала. Глазом не успеешь моргнуть, как вспорхнет выше звезд на башнях древнего Кремля эдакое девятибалльное цунами, сметающее всех и вся на своем пути.
     - Для того, чтобы решиться на такой... поступок, вовлечь в дело, прямо скажем скользкое, серьезную структуру, в которой ты работаешь, нужны очень серьезные мотивы. И вряд ли они исходят только от искреннего и непосредственного желания восстановить поруганную справедливость в этом несправедливом и подлом мире, - сказал майор, испытующе глядя в глаза собеседника.
     - Это касается человека, очень близкого мне, - секунду помедлив, выдавил из себя Вадим.
     - Ну, ребята, вы и даете! - искренне восхитился Игорь Павлович. - Партизанские действия развернули в широком масштабе, нещадно разя ненасытного супостата. Прямо какие-то Сидоры Ковпаки вместе с товарищем Че Геварой вступили в отчаянную борьбу с гидрой развивающегося капитализма.
     - Как я понимаю, тебе это не подходит, - угрюмо сказал Вадим, отводя в сторону глаза.
     - А с чего это ты решил? - насмешливо спросил майор. - Может, я с детства мечтал стать свободным стрелком Робин Гудом, да вот только система подкачала, не дала этому свершиться.
     - То есть?.. - Вадим удивленно глянул на него.
     - То есть у меня есть в наличии выходной, который я могу провести с пользой для себя и других, - засмеялся Игорь. - Гулять так гулять! По Шервудскому лесу... Да и начальство надо уважить. Нечасто оно просит. Давай выкладывай свои соображения и пожелания.
     - До водопада пожеланий вопрос по теме задать можно? - улыбнулся Вадим, у которого словно гора с плеч свалилась.
     - Валяй! На любой вопрос дам любой полезный ответ, - пошутил Игорь.
     - Ты нас на эту свалку зачем завез? - кивнул Вадим на окружающий их ландшафт.
     - Да чтобы зазнавшиеся москвичи не драли к небу носы, а с ходу окунулись в нашу сермяжную действительность, - с радостью сообщил майор. - Иногда полезно душой припасть к земле-матушке, а точнее - мордой по грязи проехаться. Одобряешь мой порыв?
     - Одобряю! Впечатляет и настраивает! - согласился Вадим и уже серьезно сказал: - А теперь к делу...
     Игорь Павлович с пятой попытки по мобильнику дозвонился до полезного, как охарактеризовал его, человека, и они спешно покинули гостеприимную полянку. Беседа с майором принесла окончательную уверенность в причастности "Армады". Названия предприятий не вызвали у Игоря ни удивления, ни замешательства - эти фирмы были во Всеволжске на всеобщем слуху, владели наиболее крупными торговыми центрами, рынками, контролировали продажу автомобилей и основную массу заправочных станций.
     - И все они находятся под крышей "фабричной" группировки и соответственно Свиридова-Камила, - безошибочно подвел итог Вадим, вспоминая разговор с майором, состоявшийся позавчера.
     - Именно так и обстоит дело, - подтвердил Игорь.
     - Мы сможем уточнить до появления данных спутниковой засечки, где сейчас находится Равиль Тугушев? Это в идеале, а если невозможно, хотя бы частности: чем занимается, где обитает. Без всякого сомнения, он связан с Камилом - я слышал, как тот упоминал Равиля. И еще в качестве наводящих деталей: такие слова, как "брандвахта" или просто "вахта" в применении к "фабричным" тебе ни о чем не говорят?
     Игорь Павлович задумался и отрицательно покачал головой:
     - Не слыхал ничего ни про брандвахту, ни про Тугушева. В ярких личностях среди окружения Камила он не числится.
     - А кто может это подсказать?
     - Есть такой человек во Всеволжске. Похоже, без него нам никак не обойтись. И не только в качестве информатора...
     - Кто он? Чем занимается? Напоминать не надо, что лишняя засветка нам не нужна? - настороженно спросил Вадим.
     - Не волнуйся, с этим все в порядке. Он командир "Гюрзы", спецподразделения по борьбе с оргпреступностью. Мы с ним очень тесно контактировали, когда работали по этой теме. Ему, как и нам, крылья на каждом шагу подрезают, а иногда и перья вместе со шкурой дерут. Особенно когда Слава до серьезных ребят добирается. Видел я, как он едва не плакал от бессилия. Взял он как-то на горячем двух "бригадиров" с десятком шестерок. Едва успел довести их до своей конторы, как минут через пятнадцать, не более, прилетает к нему запыхавшийся зампрокурора города собственной персоной и выпускает этих подонков якобы за недостатком улик. По пьянке Славик однажды выдал в сердцах, что у него есть огромное желание поднять в ружье своих орлов и прокатиться с боем по всеволжским "тылам". А еще лучше - по верхам...
     - Как дедушка Ковпак, - улыбнувшись, напомнил Вадим майору его слова.
     - Точно! Или как Денис Давыдов с казачками, - подтвердил Игорь Павлович. - Так вот, Слава знает весь наш местный криминалитет не только по именам и кличкам, но и в лицо, и даже со спины. Все они прошли через его коридоры. Правда, не все сели. И что самое интересное: уважают его наши братки крепко, потому как без дела их не берет и попусту над ними не куражится.
     - Тогда давай договаривайся с ним о встрече, - согласился Вадим. - Только побыстрее - у нас время дорого. Скоро счет на минуты пойдет.
     Небольшой подвальчик-кафе располагался в центре Всеволжска между филармонией и торговым центром, кстати, также принадлежащим фирменному тандему "Армада"-"фабричные". Филармония, по уверению Игоря Павловича, такой участи пока избежала.
     Они едва успели усесться за столик и заказать себе обед, как дверь распахнулась и на пороге появился ничем не примечательный, среднего роста, поджарый светловолосый парень лет тридцати - тридцати двух. Он мельком, но, как показалось Вадиму, достаточно внимательно и профессионально окинул взглядом зал. Заметив Игоря с компанией за угловым столиком, широко улыбнулся, поднял в знак приветствия широкую ладонь и двинулся к ним.
     - Привет работникам невидимого фронта, - зловещим шепотом, состроив каменное лицо, произнес он, на что получил ответный пас майора: - От такого же и слышу.
     Обменявшись крепким рукопожатием, Игорь представил ему спутников:
     - Вадим, Анатолий, Андрей. Наши гости... - сделав четкое ударение на слове "наши".
     Слава, так звали прибывшего, с интересом оглядел спутников Игоря Петровича.
     - Раз наши, тогда угощайте обедом - у нас опять зарплату задержали. И докладывайте о своих проблемах. Я уверен, что Игорь без дела меня со службы срывать не будет. Только со временем у меня напряг - в наличии не более пятнадцати минут. Труба зовет!
     - Нужна твоя помощь, - коротко откликнулся майор.
     - Смотря в чем... - уклончиво сказал Слава.
     - Непорядок на твоей территории. "Фабричные", правда не по своей инициативе, ввязались в очень неприятную историю с похищением ребенка и шантажом. Требуется кое-какая информация по ним и, по возможности, поддержка...
     - Словом? - ухмыльнулся Слава.
     - Лучше делом. И еще предупреждаю тебя, что эта операция проводится... ну, скажем, не совсем официально и огласке не подлежит.
     - Частный сыск? - скептически процедил Слава.
     - Больше нет, чем да, если тебя устраивает такой туманный ответ. Мера вынужденная ввиду практической недоказуемости киднепинга, ограниченного времени, более чем вероятного противодействия высоких структур и, соответственно, заинтересованных важных лиц. Если произойдет утечка, что мы участвовали в деле, головы нам не сносить. И начальникам нашим также.
     - Приятные перспективы, - задумчиво покачал головой Слава. - Прямо скажем - обнадеживающие. И чем же я могу вам помочь? В чем же провинились мои подопечные всеволжские бандюганы?
     - Где-то у них содержится девочка вместе со своим отцом и его коллегой, если точнее - подельником. У матери ребенка, бывшего следователя Генпрокуратуры, имеется очень важная информация на высоких государственных мужей, которую у нее пытаются вытянуть. Бывший муж с товарищем по работе обманом забрали девочку и укатили во Всеволжск якобы на отдых. А в это время в Москве прессуют мать ребенка, пытаясь вытянуть у нее компрометирующие материалы. По сути происходящего похищение доказать невозможно. Официальные органы при таком раскладе и пальцем не пошевелят.
     - Классно придумано! - восхитился Слава. - За жабры никак не ухватишь и ничего не докажешь. Комбинация что надо!
     Вадим, внимательно следивший за командиром "Гюрзы", уловил в его поведении некоторое оживление и заинтересованность. И это радовало.
     - Находятся они во Всеволжске. Где именно, пока не знаем, но надеемся на твою помощь. Кроме того, есть определенные наводки, имена и связи московских структур с местным криминалом. Название столичного предприятия "Армада" тебе знакомо?
     - Попадалось на глаза... - неопределенно ответил Слава, активно уминая поданный бифштекс с жареным картофелем. И, словно сам угощал гостей, не проявляющих активности в еде, хлебосольно посоветовал: - Ребята, вы не стесняйтесь, кушайте, все очень вкусно. Мне здешняя кухня нравится - и сытно, и дешево.
     - Кроме еды тебя ничего больше не заинтересовало? - остро глянул на него Игорь Павлович.
     - Ты продолжай, продолжай, я слушаю, - небрежно кивнул ему Слава, с усердием пережевывая бифштекс.
     - Мы владеем оперативной информацией, что девочка с отцом и их спутник находятся на попечении некоего Равиля Исмаиловича Тугушева. Кроме этого есть несвязные данные, которые, возможно, смогут тебе что-то разъяснить: "брандвахта" - это такая плавучая одноэтажная пристань - купание в Волге. Может, тебе что-то скажут клички: Маркс, Дарс, - примерно так звали одного из встречавших на посту ГАИ.
     - Угу... - буркнул Слава, все так же поглощенный едой.
     - Что "угу"? - сердито прошипел Игорь Павлович. - Ты нам скажешь что-то внятное или так и будешь брюхо набивать за чужой счет, тунеядец?
     - Ну зачем ты так, Игорек? Обидеть хочешь? По законам кавказского гостеприимства гость в доме - праздник. А ты совсем нехорошие слова говоришь. Не ожидал от тебя такого, - укоризненно сказал он и вытащил из нагрудного кармана мобильник. - Извините, ребята, мне надо срочно позвонить.
     Набрав номер и дождавшись ответа, Слава сказал в трубку:
     - Федотов, попрошу тебя, подсуетись и вышли людей на "восьмерку"... Не планировали, но на всякий случай отправь, пускай осмотрятся повнимательнее... И дровишки для бани подготовь... Да, это все.
     Захлопнув крышку телефона, Слава внимательно осмотрел опустевшую тарелку и, откинувшись на спинку стула, с сожалением сказал:
     - Хорошо, но мало. И, похоже, десертом и компотом меня потчевать пока не собираются.
     - Не заработал еще компота, - холодно ответил майор.
     - А жаль. Кстати, а как у вас со временем?
     - Ты о чем? - удивленно глянул на него Игорь Павлович.
     - В какие сроки вы хотите провернуть свою аферу? Как я догадываюсь, наши гости прибыли, чтобы вырвать девочку из лап этих подлых негодяев? Я правильно понял?
     - У нас в запасе не более двух с половиной часов. И это - по максимуму. Такие сроки определены тем, что в Москве в эти минуты идет работа по выявлению заказчиков шантажа, - подал голос Вадим, чье настроение несколько упало. Иллюзия заинтересованности Славы, которую он будто бы уловил в самом начале разговора, стала потихоньку развеиваться. Поведение, слова выдавали более насмешку над прибывшими варягами, чем желание прийти им на помощь.
     - Ну вы даете, ребята! - прищурился Слава и оценивающе оглядел присутствующих. - Пытаетесь перешустрить самый шустрый электровеник. Уж не знаю, хватит ли у вас на это мощности? Вы в лошадиных силах свою мощь меряете или в киловаттах?
     - Мне кажется, пора заканчивать этот бестолковый разговор, - впервые подал голос Самсон. - Сами справимся!
     - Так вот, дорогие мои, - не обращая внимания на эту реплику, продолжил командир спецподразделения "Гюрза", - не буду я заниматься незаконным делом. Не далее как в минувшую пятницу меня заслушивали на коллегии управления и драли, как последнего щенка, за эту самую незаконность. Определили, что методы моей работы являются по форме в корне преступными и, более того, весьма пагубными для общества. Сообщили, что я недалеко откатился от яблони криминала, заразившись от него вирусами беспредела и правонарушений. Указали, что таким не место в рядах защитников порядка и демократической власти.
     - И какие выводы из этого вытекают? - скептически спросил Игорь Павлович.
     - Скорбные. Я всю ночь после коллегии пытался, но не мог заснуть, осознавая свои прошлые ошибки, и уже к рассвету принял твердое решение идти по своей нелегкой стезе, не отступая ни на шаг от скрижалей закона, священного долга офицера милиции и этики служителя правопорядка.
     - Так тебе и поверили, что всю ночь не спал и о службе мечтал, - проворчал нахмурившийся Игорь. - Короче, что из этого следует? Что ты нас к хренам собачьим шлешь в дали дальние?
     - Из этого следует, что ввязываться в ваше дело я не стану, а помогать... - Слава сделал многозначительную паузу, - помогу. И вообще, - он повысил голос, правда, в меру, чтобы не испугать немногочисленных посетителей кафе, - все они... - далее шла лексика непечатная, - эти козлы коллегиальные, недоделки... Всю жизнь эти... штаны протирали в присутствиях и толстыми задницами перед начальниками как последние шалавы вертели. Видел я их...
     Наконец он остановился и, успокаиваясь, перевел ДУХ.
     - Короче, времени у нас с вами не то чтобы в обрез, а его в общем-то и нет вовсе. Выкладывайте подробнее все ваши наработки, чтобы я мог сопоставить их со своими архивными данными. Кстати, я уже дал команду на организацию наблюдения за базой, где обитает Тугушев, и подготовил на выезд дежурную группу. Это по поводу десерта напоминаю...
     - Когда успел? - удивился Игорь и сам дал ответ: - Звонок - наблюдение за "восьмеркой" и дрова для бани.
     - Кто такой этот Тугушев и где находится база, о которой ты упомянул? - вмешался Вадим.
     - Равиль не более как хитрый татарин, которому все равно кому служить, лишь бы деньгу сшибать. В начале девяностых "фабричные" завладели - то ли выкупили, то ли каким-либо другим способом приобрели, а по-научному - приватизировали - заготконтору разваливающегося облпотребсоюза. Тугушев был ее директором. Не знаю подробностей, как он сумел договориться с братвой, но его оставили на заведывании. Место там прекрасное: берег Волги, песок, свой пляжик. Склады под гостиничку переделали - не четыре звезды, но очень даже уютненько. Со временем подогнали туда одноэтажный дебаркадер, то, что вы брандвахтой называете, подремонтировали его, устроили сауну, банкетный зал, отдельные номера - все по уму и для души. Расположена эта контора за доками на выезде из Всеволжска. Функционирует заведение круглогодично как оздоровительный центр братвы и тайное убежище для интимных встреч. Цены там не скажу, что умеренные, но простоя нет. Иногда и сходняки деловых людей на этой базе проходят. Так что особых умозаключений мне не требовалось, чтобы догадаться, где устроили интересующих вас плохих субъектов с несовершеннолетним объектом похищения. Ну как, орлы, на компот я заработал? - горделиво ухмыльнулся Слава.
     - Компот без проблем и в нагрузку сто грамм, - пробасил подобревший Самсон.
     - И погоняло Дартс, о котором вы упоминали, мне знакомо, - продолжил Слава. - Так зовут одного из людей Камила. Не шестерка, но и на "бригадира" пока не тянет, работает в основном на посылках. Кличку парню прилепили из-за пылкой страсти к метанию дротиков в цель - знаете такую дебильную игрушку?
     - Все ниточки окончательно связываются. Спасибо тебе за информацию, - поблагодарил его Вадим. - И будь добр, уточни, что означают твои слова: "в дело ввязываться не стану, но помогу".
     - Мужики! Мне сейчас перед начальством светиться никак нельзя. Игорь в курсе, что эти... если не напрямую с криминалом повязаны, то уж со структурами, которые состоят с ними в крепкой дружбе, общаются тесно. Вот они и не дают мне толком работать. На этой долбаной коллегии умные лбы постановили строго упорядочить оперативные действия моего подразделения. Другими словами, на каждый свой чих я обязан составлять план и согласовывать его в управлении. А это значит, что все оперативные мероприятия, которые я готовлю, через десять минут после согласования будут в подробностях известны подопечным бандитам, против которых они и направлены. Поэтому, уж извините, явно ввязываться в вашу игру мне не резон, хотя желание есть.
     - Какой же тогда выход из этой тупиковой ситуации? - лукаво улыбаясь, спросил его Игорь. - Ведь ежели очень хочется...
     - То можно! - закончил фразу Слава. - В любом заборе, умеючи, прореху найти несложно. Вот и я лазейку нашел, порешил с нашими коллежскими заседателями, что без всякого согласования имею право выезжать на горячие дела. То есть на стрельбу, организованные волнения, типа явных разборок, не говоря уже о крови и трупах.
     - Честно говоря, нам эти самые трупы и кровь совсем не нужны, - с сомнением покачал головой Вадим. - Было бы идеально, чтобы все прошло тихо.
     - Сомневаюсь, что так у вас получится. На базе у Тугушева серьезная охрана. Как минимум пять-шесть человек, причем все вооруженные. Не удивляйтесь, это совершенно законно. У "фабричных" есть своя охранная фирма с лицензией и со всеми разрешениями на ношение стволов. И не газовых, а нормальных, нарезных. Да и сами ребятишки в общем-то неплохо физически подготовлены. Все бывшие спортсмены-рукопашники, офицеры-десантники. Можно сказать, они - личная гвардия Камила. Немного охамевшие, чересчур нервные и весьма самодовольные. Думаю, огневого контакта вам не избежать. Справитесь с этим? Мыслю, не клерки к нам из столицы прибыли, а люди, знакомые с хорошей драчкой. - Слава оценивающе оглядел скромно сидящую перед ним троицу гостей.
     - Постараемся, - скупо ответил за всех Вадим. - Оружием ты нас, думаю, обеспечивать не собираешься. Зажлобишься?
     - Нет, орлы, пулемета я вам не дам, - подражая Верещагину из "Белого солнца пустыни", подтвердил Слава. - И дело не в моем жлобстве, а как-то неприлично стражу закона снабжать вас левыми стволами. Правые - они же под роспись. И найти их, соответственно, потом нетрудно. А мне это совсем ни к чему. Поэтому думайте насчет стволов, сами решайте, а я уж прикрою на данный факт глаза, ну и, естественно, подстрахую, чем смогу. Большего не обещаю.
     - И на том спасибо, - скромно поблагодарил его Вадим. - Когда выдвигаемся к базе?
     - Доклад пройдет от наблюдателя и сразу тронемся. И еще... Чтобы не было недомолвок, - Слава как-то странно, с хитрым прищуром, посмотрел на Вадима. - Вопрос дурной задать можно, для полной ясности?
     - Спрашивай. Постараюсь ответить, - сказал Вадим.
     - В субботу Камил в своем доме принимал гостя. И что-то мне подсказывает, что этим посетителем был именно ты.
     Вадим на секунду опешил от неожиданности, но быстро пришел в себя.
     - И я попал под колпак папаши Мюллера, - улыбнулся он и похвалил Славу: - Неплохо налажена у тебя работа агентуры. Не волнуйся, это была случайная встреча старых школьных друзей, не видевшихся восемнадцать лет. И закончившаяся весьма неприятно - по крайней мере для меня. Я в юности знал неплохого парня Лешку Свиридова, а сегодня, увы, столкнулся с отморозком Камилом. Не сходится с Розенбаумом - время не лучший терапевт...
     Игорь Павлович, бывший в курсе этого знакомства, встретился глазами со Славой и, подтверждая сказанное, кивнул головой.
     - Так, значит, ты местный, наш всеволжский? - спросил Слава у Вадима и, получив утвердительный ответ, задумался. - Это плохо! Если тебя знает Камил, запросто смогут срисовать и другие. Ну да ладно, что-нибудь придумаем...

Продолжение следует...