Литературное чтиво Выпуск No 415 от 2006-11-20 Число подписчиков: 449    Шон ХАТСОН "ЖЕРТВЫ" Часть 2    Глава 51      Телефон оказался практически единственной нераскуроченной вещью, и Миллер несколько часов просидел среди развалин своей гостиной, держа на коленях аппарат.      Он осмотрел все наверху, на кухне и обнаружил ужасное разорение везде, кроме рабочего кабинета, но сейчас он сидел один в гостиной с бледным лицом, окруженный ворохом мусора. Дважды он поднимал трубку, порываясь позвонить в полицию, и дважды опускал ее, давая себе возможность еще немного подумать.      Жилье превратилось в хлам. Тот, кто произвел этот разгром, действовал обдуманно. Мерзавец. Но почему он не тронул кабинет? Этот вопрос не давал Миллеру покоя. То, что он ценил превыше всего, было на месте и нетронуто.      Почти.      Он поднял трубку к уху и набрал три девятки, попросив соединить его с полицией, и уже услышал голос, просивший назвать службу или отдел, которые ему были нужны, но прежде, чем он успел сообщить свою фамилию и адрес, он нажал пальцем на рычаг, прервав вызов. Нет, говорил он сам себе, неотложности никакой нет. Кроме того, ему хотелось связаться с кем-нибудь из полиции, кого он знал.      Он набрал цифры, составлявшие номер телефона инспектора сыскной полиции Стюарта Гибсона, и, обводя взглядом опустошение, царившее в гостиной, стал терпеливо ждать, пока кто-нибудь снимет трубку. Наконец он услышал голос Гибсона.      Миллер сообщил, что сотворили с его жилищем. Размер ущерба.      Гибсон сказал, что будет у него в ближайшее время.      Миллер положил трубку, встал и побрел в свой рабочий кабинет, все еще озадаченно продолжая размышлять, почему взломщик оставил кабинет в неприкосновенности.      Если бы Миллер не знал, что, уходя, запер дверь, он мог бы даже и не заметить, что в кабинете кто-то побывал. Все остальное в доме было подвергнуто разорению. А здесь ничего не взяли, ничего не искали. Ограбление исключалось. Единственным мотивом было все уничтожить.      Специалист по киноэффектам медленно потер подбородок.      Но если так, то зачем взяли манекен женщины с содранной кожей? ***      - Ты уверен, что больше ничего не пропало?      Гибсон посмотрел на своего бывшего коллегу, уставившегося на стул, на котором до этого сидела женщина-манекен.      - Наверху в спальне у меня было семьдесят фунтов стерлингов, - сказал Миллер. - Их не тронули. - Манекен - единственное, что украли.      А в это время вокруг них работали специалисты из полиции, которые напыляли в разных местах комнаты порошок, пытаясь обнаружить какой-нибудь след.      Миллер побрел из комнаты обратно в гостиную, где были еще люди в штатском, осматривающие остатки погрома, надеясь найти хотя бы волосок или частичку какого-нибудь другого вещества.      - Я бы предложил вам присесть, - сказал Миллер, - но, как видите, сидеть абсолютно не на чем.      Он невесело улыбнулся и отпил глоток из своей фляжки.      - Ты подозреваешь кого-нибудь? - поинтересовался Гибсон.      - Нет, - солгал Миллер, отведя глаза от полицейского инспектора. - Ты знаешь, Стюарт, нанесенный ущерб меня сейчас не волнует, мне бы хотелось вернуть манекен.      - Неужели это настолько важно? У тебя разрушен дом, а ты печешься о каком-то манекене, - проговорил он с усталостью в голосе, затем, после долгого молчания, наступившего между ними, спросил:      - Ты хорошо знаком с Терри Уорнер?      Миллер подозрительно посмотрел на Гибсона.      - Вы с ней в приятельских отношениях? Может, она твоя девушка? Или ты - ее любовник? - настаивал инспектор.      - Какая разница? Она ничего общего не имеет с тем, что произошло здесь, - сказал Миллер, обводя рукой гостиную.      - Мы поставили ее квартиру под наблюдение и прослушиваем ее телефон. Она говорит, что это ты ей посоветовал вызвать полицию.      - Правильно. Мне показалось, ей нужна защита. А смогут ли твои ребята оказать ей помощь, это дело другое.      - Я приставил к ней Чандлера. По крайней мере, так он будет подальше от меня, - сказал Гибсон, и снова наступила долгая пауза. - Может, тебе известен кто-нибудь, кому могут быть неприятны ваши встречи с ней? Не исключено, что тот, кто устроил погром, таким образом предупреждает тебя. Может, кто-то, о ком она тебе не сказала, по ней вздыхает, имеет на нее виды, а ты ему в этом мешаешь.      - Тебе лучше знать, Стюарт, ты - полицейский. Как я уже сказал, ущерб я могу пережить, но мне нужен этот проклятый манекен. - В словах Миллера прозвучала категоричность, которую тотчас же заметил Гибсон.      - А что в нем такого особенного? - спросил он.      - Все мои работы мне дороги. А манекены, которые я держу здесь, - особенно, - сказал Миллер и отпил еще глоток из фляжки.      - Хотелось бы мне знать, кому могла понадобиться подобная вещь, - задумчиво произнес Гибсон.      Миллер не ответил.    Глава 52.      Сержант полиции Алан Чандлер взглянул на часы на приборном щитке и раздраженно проворчал.      Почти восемь часов, а Терри все еще не появилась. Он полез в карман куртки и, достав оттуда пачку "Ротманс", закурил. Его напарник, сержант Дерек Грант, не сводил глаз с окон дома через дорогу. Гранту было около сорока, худощавый, если не сказать тощий, с коротко стриженными волосами, отчего голова его казалась непомерно большой. Сидя за рулем "астры", он рассеянно подергивал волоски, пробивавшиеся из бородавки под подбородком.      Как бы не доверяя часам в машине, Чандлер посмотрел на свои наручные часы. Было почти восемь. Он что-то про себя пробурчал. На протяжении последних восьми часов они с Грантом либо вместе, либо чередуясь вели наблюдение за квартирой тележурналистки. Время от времени они меняли позицию, чтобы не бросалось в глаза, что здание находится под наблюдением, но всякий раз производили подобный маневр так, чтобы вход оставался в поле зрения. Каждый, кто входил в дом или выходил из него, отмечался ими, но, кроме жителей этого небольшого дома, мало кто заходил в него или выходил.      Чандлер продолжал пожевывать сигарету, опустив стекло, чтобы выпустить из машины дым. Рядом с собой он слышал равномерное дыхание своего напарника. За весь день они едва ли обменялись десятком слов. Чандлер догадывался, почему ему было поручено это задание. Он знал, что Гибсон не хотел, чтобы он мешал ему. Но если Гибсон думал, что от него можно так легко отделаться, это означало, что он находился в полном смятении. Восемь убийств, а его начальнику так и не удалось приблизиться к выявлению убийцы. Чандлер улыбнулся. Теперь инспектора непременно снимут, это дело времени. Он сделал глубокую затяжку и снова взглянул на окно квартиры. Света до сих пор не было. Куда она запропастилась? Он порылся в кармане куртки и достал ключ от квартиры Терри.      - Пойди проверь, - велел он Гранту. - Посмотри, не шатается ли кто-нибудь там поблизости. Возможно, она и пришла уже. Прошла через другой вход.      Грант кивнул и взял ключ.      Чандлер смотрел, как высокий сержант пересек улицу перед домом и исчез в нем, войдя через главный вход. Чандлер, выждав еще некоторое время, тоже вышел из машины. Он потянулся так, что хрустнули суставы. Ветер разметал его волосы и чуть не выбил изо рта сигарету. От ветра она потухла, и ему пришлось вновь зажечь ее. Черт со всем этим, думал он, засовывая руки в карманы, ему надо прогуляться. Целый день сидишь тут как проклятый, пора размять ноги. ***      Сержант Грант вошел в кабину лифта и нажал кнопку с цифрой "6", двери за ним закрылись. Он доехал до нужного этажа и подошел к квартире с ключом в руке. Дважды постучал в дверь на случай, если она вернулась. Но, не получив ответа, он аккуратно вставил ключ в замочную скважину, повернул его и медленно приоткрыл дверь. Войдя, он тихо окликнул Терри по имени. В конце концов, она ведь могла находиться и в ванной и не в состоянии подойти и открыть входную дверь; но нет, в квартире было темно. За окнами громко завывал ветер, и от его порывов дребезжали оконные стекла. Грант подумал о том, чтобы включить свет, но потом посчитал, что по квартире можно передвигаться и впотьмах. Он стал бродить по гостиной, не вполне осознавая, что именно он ищет. Было очевидно, что в квартиру никто не вламывался, на двери никаких признаков взлома, и она была надежно заперта, когда он отпирал ее ключом.      Он прошел на кухню.      В мойке лежала пара невымытых чашек. Но все было на месте.      Сержант прошел обратно через гостиную и проверил ванную.      Снаружи за входной дверью послышался шум лифта, поднимающегося с нижнего этажа.      Второй этаж.      Третий этаж.      Грант дернул за шнур, и ванная озарилась светом. Он заглянул внутрь.      Четвертый этаж.      Пятый этаж.      За дверью в ванной висел купальный халат, все еще влажный. Все остальное было на месте. Он решил проверить в спальне и вернуться обратно в машину.      Лифт остановился на шестом этаже, двери его распахнулись и выпустили приехавшего пассажира.      Грант решил повременить с возвращением в машину. Конечно, ему незачем было торопиться снова оказаться в компании Чандлера. Грант уже выполнял задания по ведению наблюдения. Это всегда было ужасно скучно, а уж в обществе Чандлера - почти невыносимо. Он попытался было завязать разговор со своим напарником, но того, казалось, не интересовала никакая беседа. Ну что ж, решил Грант, он все-таки полицейский чиновник, а не работник отдела связи с общественностью, не хочет говорить - не надо.      Грант не слышал шагов за дверью.      Он осмотрел внимательным взглядом спальню: на пуховом одеяле лежит ночное белье, на прикроватном столике - расческа и щетка для волос рядом с книжной обложкой из плотной бумаги.      Дверца гардероба слегка приоткрыта. А ключ - рядом на ковре.      Грант, нахмурившись, направился к нему, подумав о том, не забыла ли Терри запереть гардероб, или в квартире и в самом деле в тот день кто-то побывал. Может, искали что-нибудь в гардеробе. Сержант приоткрыл дверцу пошире и заглянул внутрь, силясь разглядеть что-нибудь в темноте.      Дверь в квартиру открылась, и вновь прибывший молча проскользнул внутрь, прошел через гостиную на кухню, быстро двигаясь в вечернем сумраке.      Грант ничего не слышал - он был слишком занят, рассматривая содержимое гардероба. Он взглянул на висевшую там одежду, ощущая тонкий аромат духов на некоторых предметах туалета. Он еще шире открыл дверцу.      Пришелец крепко зажал в руках вертел и крадучись пошел через гостиную в спальню.      Скрипнула половица.      Грант обернулся, и сердце его учащенно забилось. Он еще некоторое время постоял в тишине, затем повернулся снова к гардеробу. Краем глаза он заметил предмет, лежавший на дне среди множества туфель и сапог. Небольшой безобидный предмет, он привлек его внимание лишь тем, что находился именно здесь. Сержант нагнулся, чтобы поднять его.      Пришелец вошел в спальню тихо, как пантера, готовая броситься на добычу, зажав в одном кулаке вертел, а другую руку протянув к голове Гранта.      Сержант нахмурился, посмотрев на обнаруженную им на дне гардероба кассету. Взяв ее в руку, он заметил, что в углу гардероба находится картонная коробка, полная магнитных лент. Некоторые ленты были в пластмассовых упаковках, другие - без.      На каждой стоял номер.      Грант в нерешительности провел ногтем большого пальца себе по лбу, наклонив голову вперед, как в молитве.      Он еще находился в этом положении, когда в него впился вертел.      Воткнутый с дьявольской силой, вертел прошел в его левое ухо и двигался дальше, еще немного - и своим острым как игла концом доберется до мозга. Свободной рукой напавший зажал Гранту рот, чтобы не было слышно крика обезумевшего от боли сержанта. Грант сделал слабую попытку высвободиться, одной рукой хватаясь за стальной зубец, проникший ему под череп. Нестерпимая боль, словно его жгли раскаленным металлом, пронзила голову, вертел стал дико вертеться, вклиниваясь все глубже под череп. Он почувствовал, как кровь течет из уха по шее, заливая рубашку; сопротивляться больше не было сил. Грант тихо выл, но вой этот застревал глубоко в горле, рот его по-прежнему был крепко зажат. Нападавший выдернул из его уха вертел и вонзил его с новой силой. И все же крови было удивительно мало. Второй удар рассек ему ушную раковину, и из нее хлынула новая струя темно-красной жидкости, гораздо более обильная, чем из проткнутого мозга. Из уха капала жидкость, представлявшая собой смесь вязкой бесцветной жидкости и водянистой крови. Его тело начало содрогаться в неукротимых конвульсиях, когда вертел вошел по самый крюк на его конце. Почти двадцать сантиметров стали вонзились полицейскому в череп и насквозь прошли мозг.      Напавший отступил назад, глядя, как его жертва вздрагивает и корчится, будто угорь на жаровне, и прислушиваясь к тихому бульканью опорожняющегося тела. Воздух в комнате наполнился тяжелым смрадом. Веки Гранта судорожно задергались, открываясь и закрываясь с умопомрачительной скоростью, но глаза уже ничего не видели. Взгляд начал стекленеть.      Пришелец долго не мог отвести завороженного взгляда от корчащегося в агонии Гранта, потом он наклонился над затихшим телом, вынул из руки Гранта кассету и бросил ее обратно в коробку.      Сделав это, человек повернулся и выскользнул из квартиры так же легко, как и вошел.      Терри Уорнер перевесила пакет с купленными по пути продуктами на согнутую в локте руку и свободной рукой поискала ключ. Найдя, она вставила его в замочную скважину.      Дверь открылась до того, как она повернула ключ.      Терри в удивлении отступила, чуть не выронив пакет с продуктами.      Войти? Темнота в квартире казалась зловещей. Может, вернуться обратно вниз и пригласить с собой кого-нибудь из людей, приставленных вести наблюдение за ее квартирой? Но она тотчас же вспомнила, что когда она пару минут назад входила в дом, она обратила внимание, что в "астре" никого не было. Полицейских поблизости не было видно.      Терри судорожно сглотнула, протянула руку в открытую дверь и щелкнула выключателем. Она отважилась ступить внутрь на полшага-шаг, почувствовав отвратительный запах. Зловоние, от которого ее чуть не вырвало. Она опустила пакет с продуктами, пытаясь определить, откуда доносится запах. Всего через несколько секунд она поняла, что запах этот идет из ее спальни. Терри постояла некоторое время, прислушиваясь к звукам в квартире, но все, что она услышала, было пульсирование крови в ее собственных ушах.      Она приблизилась к спальне и толкнула дверь.      - О Боже! - пробормотала она, увидев труп сержанта Гранта с выпученными глазами, в которых застыл ужас от внезапной и мучительной смерти.      Терри отступила на шаг, не спуская глаз с трупа и ища ручку двери, намереваясь поскорее выйти из квартиры.      Когда ее рука коснулась чьей-то плоти, она повернулась и вскрикнула.      В дверях стоял и смотрел на нее сержант сыскной полиции Алан Чандлер. Она завопила от ужаса, и ее крик отозвался гулким эхом в глубине квартиры.      И как раз в этот момент зазвонил телефон.    Глава 53.      "Не говорите. Просто слушайте. Я знаю, что этот телефон прослушивается. Я знаю, что это сообщение прослушивается полицией. Я знаю, что они наблюдают. Но и я тоже. Я же предупреждал, что не следует обращаться в, полицию, но вы не послушались. Между прочим, не стоит тратить время, чтобы засечь, откуда я звоню. Вам все равно не удастся это сделать.      А теперь слушайте. Я хочу встретиться с девушкой, но только с ней одной. Мне нужна она сама. Вы слышите меня, Терри? Вы мне нужны. Вы должны встретиться со мной.      Я хочу, чтобы Терри пришла к телефонным будкам на станции метро "Хаммерсмит" завтра в десять часов вечера. Там вам будут даны указания, где меня найти. И помните: я наблюдаю. Игра подходит к концу.      Больше я звонить не буду".    Глава 54.      Комиссар полиции Лоренс Чапмен подался вперед и выключил воспроизведение записи. Наступило тягостное молчание, прерываемое лишь нечаянным кашлем. Инспектор сыскной полиции Гибсон сочувственно погладил свой живот, когда он протестующе заурчал. По комнате лениво плыла тонкая полоска сигаретного дыма, еще больше усугубляя гнетущую атмосферу. Казалось, будто стены начали сантиметр за сантиметром сдвигаться, угрожая в конце концов сплющить большой стол, стоящий посреди комнаты.      За столом сидели Чапмен, Гибсон, Чандлер, еще двое сыщиков из отделения, занимающегося убийствами, и Сэм Лумис. Этот лысеющий патологоанатом был занят удалением частиц грязи из-под ногтя своего большого пальца и, казалось, совсем забыл о том, что происходит вокруг. Полицейские чиновники сидели тихо, и Гибсон заскрипел зубами, когда его живот опять громко заурчал. Он перевел взгляд на Чандлера, занятого раскуриванием новой сигареты.      - Это уже проверили? - спросил Лоренс, подняв в руке кассету.      - В лаборатории произвели сличение голоса с архивными записями. В наших архивах похожего голоса нет, - доложил ему Гибсон. - Там сказали, однако, что тот, кто производил запись, имеет определенные познания в электронике и доступ к спецаппаратуре.      Лоренс с поднятой вверх бровью выглядел озадаченно.      - Сообщение было записано на скорости вдвое медленнее обычной, а затем воспроизводилось через какое-то устройство, вносящее искажения.      - Что вы подразумеваете под словом "воспроизводилось"? - спросил Лоренс.      - Когда сообщение поступило на автоответчик мисс Уорнер, мы предположили, что говорит непосредственно сам убийца, но это оказалось не совсем так. Он предварительно сделал запись своего голоса на ленту и подавал запись прямо на телефон.      - Да, это будет почище, чем говорить через микрофон в носовой платок, - высказал не очень глубокую мысль Чандлер.      Чапмен бросил на него предупреждающий взгляд.      - Еще бы хотелось знать, почему убийца не был замечен ни при входе в квартиру мисс Уорнер, ни при выходе, - бросил он. - Чандлер, вы ведь вели там наблюдение.      - Обе входные двери было невозможно перекрыть одновременно, сэр, - ответил сержант, заерзав.      Гибсон взирал на это с плохо скрываемым ликованием.      - Зачем вы поднялись наверх в квартиру, когда сержант Грант уже пошел туда проверять?      - Мне показалось, что он слишком задержался.      - Значит, вы оставили оба входа без наблюдения, - рявкнул Чапмен.      - Инспектор Гибсон назначил только нас двоих вести наблюдение, сэр, - оправдывался Чандлер, глядя на своего начальника с хитрой ухмылкой.      - Почему только двоих, Гибсон?      - Я боялся, что убийца может прервать связь с мисс Уорнер, если заметит, что она находится под усиленной охраной или наблюдением, - ответил полицейский инспектор, мельком бросая взгляд на Чандлера.      Чапмен кивнул, продолжая смотреть на кассету.      - Значит, это был тот же самый убийца, который убил и сержанта Гранта? - спросил комиссар, на этот раз глядя на Лумиса.      - Оснований предполагать что-то другое у меня нет, - ответил патологоанатом. - Убийца не был левшой, что подтверждается обследованием трупов предшествующих жертв, и даже скажу больше: он был очень осмотрителен. Грант был убит быстро, смерть наступила почти мгновенно, но наносившиеся удары не вызвали обильного кровотечения, так что убийца не запачкался в крови. Проникающие ранения вертелом причинили сильные повреждения, но при минимальной потере крови, иначе убийце пришлось бы уходить из дома сильно забрызганным кровью.      - Сволочь, - пробормотал кто-то из сыщиков. - Я знал Гранта, у него жена вот-вот должна родить.      Чапмен не обратил внимание на замечание, он сидел, барабаня ногтями по столу.      - Я считаю, нам надо направить девушку на свидание, сэр, - сказал Гибсон. - Пусть встретится с ним.      Чапмен ошеломленно посмотрел на инспектора.      - Да вы с ума сошли, - резко сказал этот старший по возрасту полицейский чиновник. - Он же убьет ее.      - Это может стать нашим единственным шансом поймать убийцу. А ей можно выделить охрану.      - Вы же слышали сообщение. Он хочет, чтобы она была одна, - безнадежно махнув рукой, сказал комиссар.      - Я не имею в виду, что ее должны сопровождать наши ребята, - пояснил инспектор. - У нее хорошие отношения с человеком по имени Фрэнк Миллер, и она ощущала бы себя в большей безопасности, находясь под опекой кого-нибудь, кому она доверяет. Он пару лет назад работал в полиции фотографом. Я хочу поручить Миллеру такое задание.      Чандлер что-то негодующе пробурчал, но Гибсон оставил это без внимания и продолжал:      - Мы дадим мисс Уорнер микрофон, чтобы она могла переговариваться с Миллером. Его же снабдим устройством двусторонней связи, и он сможет передавать сообщения нам. Миллер будет следовать за ней, а мы будем следовать за ним.      - А Миллер справится? - поинтересовался Чапмен.      - Да, я его уже спрашивал.      - Ведь мы рискуем теперь двумя человеческими жизнями, Гибсон. Здесь не должно быть провала, и если что-то случится, это будет на вашей совести. Понятно?      Инспектор кивнул.      - Миллер умеет обращаться с оружием? - спросил Чапмен. - Если нет, покажите ему. Лучше предусмотреть любую неожиданность. И подготовьте вооруженную группу поддержки. - Он посмотрел на часы: - Сейчас четыре часа. У нас в запасе шесть часов до того, как убийца снова выйдет с ней на связь. ***      Оружие показалось Миллеру удивительно легким, когда он поиграл перед собой револьвером 38-го калибра системы "смит-и-вессон". Большим пальцем он отвел назад ударник, услышав металлический щелчок и увидев, как повернулся барабан, устанавливая патрон в патроннике напротив бойка. Он поднял револьвер и прицелился в мишень, закрыв один глаз и прищурив другой, чтобы лучше была видна прицельная точка на мишени в форме человека. Нажал на спусковой крючок.      Револьвер ударил рукояткой ему в ладонь, с такой силой подкинув вверх его руку, что отдалось в плече. Выстрел прогремел оглушительно, и в ноздри ему тотчас же ударил едкий запах бездымного пороха. Пуля вошла в мешки с песком сзади мишени.      - Мимо, - цокнул Гибсон. - Это тебе не фильмы снимать, Фрэнк, - сказал он. - Это настоящее оружие. Сила звука настоящая и чертовская отдача. Попробуй стрелять, придерживая руку с оружием другой рукой. И нажимай на спуск плавно, не дергай.      Миллер сконцентрировался и снова выстрелил.      Снова промах.      Он снова стал нажимать на спусковой крючок.      - Целься в самую широкую часть туловища! - заорал Гибсон, стараясь перекричать эхо от звука выстрела.      Следующий выстрел поразил фигуру в плечо.      Четвертый попал в ногу.      Пятый пробил отверстие размером с кулак на животе фигуры.      Миллер снова нажал на спусковой крючок, но ударник щелкнул бойком о пустой патронник. Он нажал на защелку барабана, вынул его и извлек стреляные гильзы, после чего снова зарядил.      - Запомни, Фрэнк, оружие нужно применять лишь в крайнем случае, если другого выхода не будет, желательно взять его живым. Стреляй только, если тебе или мисс Уорнер будет грозить опасность. Кто знает, может, он струсит, увидев оружие.      Миллер поднял брови.      - Но убийца тоже может быть вооружен, - заметил он, произведя по мишени новый выстрел. Пуля угодила в грудь. Вторая - туда же. И третья тоже.      Миллер опустил револьвер. Ладонь гудела, в ушах стоял звон.      - Постарайся, чтобы у меня было побольше патронов, - сказал Миллер.      Он произвел оставшиеся два выстрела и перезарядил оружие.      Спустя двадцать минут он все еще находился там.      Было пять тридцать девять после полудня.    Глава 55.      Терри Уорнер подняла руки, когда охранник обвязывал тонким проводом ее туловище, извиняясь всякий раз, когда его руки подходили слишком близко к ее грудям. Когда он закончил, его лицо горело, и он старался не поднимать глаз, прикрепляя крошечный микрофончик к лацкану ее жакета.      Происходило это в номере гостиницы. На кровати сидел Миллер и смотрел, как специалист из полиции, завершив свою работу, отступил на шаг и вздохнул с облегчением и почти с благодарностью, радуясь тому, что все, наконец, окончено. Миллеру он передал слуховое устройство, которое тот сразу же установил на место.      - Произнесите что-нибудь, - сказал он Терри.      - Что, например? - сказала она, и Миллер невольно прикрыл рукой свое ухо, крякнув от боли.      - Достаточно, - сказал он, слегка улыбнувшись. - Я не глухой.      - Микрофон очень чувствительный, - предупредил их охранник. - Он воспринимает даже шепот. Но надежная связь может осуществляться на расстоянии примерно в полкилометра, на большем удалении произойдет потеря связи.      Оба кивнули.      - Миллер, ты будешь поддерживать связь с нами с помощью вот этого, - сказал Гибсон, передавая ему компактное переговорное устройство типа "Моторола". - Как только Терри переговорит с убийцей, он назовет ей место встречи, ты дашь нам знать.      Миллер кивнул.      - А на какое расстояние рассчитано это переговорное устройство? - спросил он.      - Пять - семь километров, - ответил охранник.      - Рис будет с нами в машине на случай, если у вас возникнут какие-нибудь затруднения, - сказал Гибсон, кивнув в сторону охранника, который снова покраснел.      Он посмотрел на часы.      Девять часов шесть минут вечера.      - Терри, я предполагаю, что он будет водить вас по всему Лондону, чтобы убедиться, что за вами нет хвоста, - сказал инспектор. - От одного места к другому. Вы просто сообщайте Миллеру все, что убийца будет говорить вам.      - Я не глупая, - тихо ответила она.      - Да, но и эта сволочь, которая гоняется за вами - тоже, - бросил полицейский инспектор. - Миллер, если паче чаяния ты ее потеряешь, сразу же дай нам знать. Все время в готовности будут находиться машины.      Миллер вынул из кармана свою фляжку и сделал большой глоток.      - Пока ты не попросишь, Стюарт, - сказал он, - фляжку я буду держать при себе.      - Кстати, не найдется ли немного и для меня, - устало сказал полицейский инспектор.      Широко улыбнувшись, Миллер протянул ему фляжку. Гибсон сделал несколько глотков, вытер губы тыльной стороной ладони и вернул фляжку Миллеру. Миллер в свою очередь снял, с ремня револьвер и проверил, полностью ли он заряжен.      - Помни, - сказал Гибсон, - применяй его только в том случае, если другого выбора не будет.      - Не ты же идешь на задание, Стюарт, - напомнил Миллер своему бывшему коллеге.      Наступило тягостное молчание, которое нарушил инспектор.      - Ну, пора занимать свои места. А вы выходите, как только будете готовы. Смотрите только, чтобы к десяти вы были у телефонных будок на "Хаммерсмит".      - Непременно, - уверила его Терри. - Может, я захвачу с собой съемочную бригаду, - добавила она, но ее попытка пошутить в такой момент не добавила веселости даже ей самой.      Гибсон и Рис вышли, оставив их в номере одних.      - Может, лучше, чтобы оружие было у меня? - спросила Терри.      - Зачем? Ваша задача - только попытаться взять у него интервью, а не стрелять в него, - язвительно заметил Миллер.      Терри глубоко вздохнула, медленно побрела через комнату к окну и выглянула в темноту.      - Он позаимствовал восемь способов убийства, - сказала она, - Интересно, кого он задумал скопировать на этот раз?      - Наверное, того, кто специализировался на убийствах телерепортеров.      Терри невесело засмеялась.      - Возможно, я дам вам одну из моих фотокарточек, - предложила она с легким сарказмом в голосе. - И вы мне скажете, собирается ли он меня убить.      Миллер не ответил.      Терри продолжала смотреть в темноту.      Гибсон уселся на сиденье рядом с водителем и повернул голову к сидящему за рулем Чандлеру, попыхивающему сигаретой "Ротманс".      - Не теряй его из виду, - сказал инспектор.      - А что, убийца может с ней расправиться и ты потеряешь должность? - криво усмехнулся сержант.      - Если я пойду ко дну, - прошипел Гибсон, - я тебя точно прихвачу с собой.      Сержант сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице. От нее поднялась вверх тонкая струйка дыма, смешиваясь с облаком, которое уже висело в машине.      На заднем сиденье Рис возился с переговорным устройством, проверяя частоты.      - Ну все, мы готовы, - сказал он. - Теперь все зависит от Миллера и тележурналистки. ***      А в номере гостиницы Миллер и Терри сверили свои часы. Она застегнула жакет и убедилась в том, что Миллер слышит ее нормально. Он сказал, что ему через слуховое устройство слышно даже, как у нее бьется сердце.      Миллер проводил ее до выхода, подождал еще пять минут, затем вызвал лифт, спустился на первый этаж, вышел из гостиницы и сел в машину.      - Едем, - сообщил он в переговорное устройство и вывел "гранаду" в поток уличного движения.      Было девять тридцать семь вечера.    Глава 56.      Проходивший мимо человек взглянул на нее, слегка замедлив шаг, но продолжил свой путь к билетным автоматам.      Терри судорожно сглотнула и посмотрела сначала на часы, затем на ряд телефонных будок перед собой. Две-три были сломаны, а в той, что была ближе к ней, болталась на проводе сломанная трубка. В некоторых будках валялся мусор, порывы ветра гнали по асфальту пустую банку из-под пива, и ее металлический звук гулким эхом разносился по практически безлюдному павильону станции.      Плиты пола были заляпаны грязью. В нос бил застарелый запах мочи.      Терри переминалась с ноги на ногу и продолжала ждать, посматривая на листки с объявлениями, которыми были обклеены снизу доверху все стены будок, выкрашенные в черный цвет. Телефонные номера, приглашающие позвонить. Имена и фамилии. Такое впечатление, что каждая будка - своеобразная доска объявлений в миниатюре, где можно лепить все, что в голову взбредет.      "Позвоните по этому номеру, если хотите получить чувственный массаж", - предлагало одно объявление.      "Свежая юная натурщица", - сообщало другое.      Терри принялась читать все подряд.      "Чернокожей властительнице требуются добровольные рабы", - взывало третье, написанное желтым фломастером.      Послышался знакомый стук колес подходящего к станции электропоезда.      Терри снова взглянула на часы.      Почти десять часов.      Вовремя ли он позвонит?      Который из телефонов зазвонит?      Она подняла ворот жакета и продолжала ждать. ***      Миллер сделал еще глоток из своей фляжки и покрепче приставил к уху слуховое устройство. Пока все, что ему было слышно, это мерные удары сердца Терри.      Она сказала пару фраз при выходе из машины, но это было уже больше десяти минут назад. С тех пор он не слышал ни единого слова, только шорох и шелест от ее движений, когда она то расстегивала, то снова застегивала жакет. Он взглянул на приборный щиток.      Девять пятьдесят восемь.      Рядом раздался треск заработавшего приемно-передающего устройства, Миллер прислушался.      - Контакта еще не было?      Он узнал голос Гибсона.      - Пока ничего нет, - ответил он инспектору.      Последовало долгое молчание, и Миллер взглянул на аппарат, ожидая, что полицейский скажет еще что-нибудь. Над его головой по пролету моста с шумом проносился поток машин, Миллер чертыхнулся, когда к этому шуму внезапно добавился рокот заходящего на посадку самолета.      Слуховое устройство ожило.      Голос Терри. Отдаленный и скрипучий, как будто кто-то рядом с ней шелестел бумагой.      - ...которым он воспользуется.      Миллер похлопал по слуховому устройству, сердито ворча про себя, когда понял, что некоторые слова пропадали.      - ...почти десять. Надеюсь, вы слышите меня, Фрэнк... скоро должен позвонить... это место... безлюдное.      - Черт возьми, - прошипел Миллер, хватаясь за переговорное устройство. - Гибсон, слушай. Проклятый сигнал от микрофона поступает прерывисто.      - Но ты ее слышишь? - поинтересовался инспектор.      - Пока да, только плохо. - Он снова взглянул на часы на приборном щитке.      Девять пятьдесят девять.      Голос Терри прорезался снова, сопровождаемый шумом статических помех, что заставило его поморщиться, правда; на этот раз ее голос звучал разборчивее.      - Скорее бы он позвонил, я совсем замерзла, - сказала она.      Миллер снова отхлебнул из фляжки.      - Пора бы уж, - сказала Терри.      Снова послышался треск статических помех.      Десять ноль-ноль.      - Ну давай, давай, - прошипел он, когда треск еще больше усилился.      Молчание.      Он схватился за переговорное устройство.      - Гибсон, сигнал пропал! - выпалил он. - Я ее не слышу.    Глава 57.      Миллер собрался выйти из машины, когда услышал голос Терри.      - Слава Богу, - прошипел он и бросился к переговорному устройству: - Она снова передает.      Он опять забрался в машину и завел двигатель, слушая те указания, которые поступали через его слуховое устройство.      - Он хочет, чтобы я направилась к месту под названием "Входные башни", - сказала Терри. - Это в Шордиче. Какой-то многоквартирный дом, пустующий уже больше полугода. Надеюсь, вы меня слышите, Фрэнк.      - Громко и разборчиво, - откликнулся Миллер, вклинивая свою машину в поток уличного движения.      - У тебя уже есть информация о месте встречи? - спросил Гибсон.      Миллер не ответил.      - Ты слышишь меня? - повторил полицейский инспектор. - Ты что, снова потерял контакт?      Миллер продолжал молчать, внимательнее всматриваясь в вереницу машин и стараясь отыскать взглядом машину Терри. Хвостовые огни впереди идущих машин на мгновение слились в огненный шар, ему пришлось сильно зажмуриться, чтобы избавиться от тумана, застлавшего его левый глаз. Туман рассеялся, и он продолжал движение.      - Миллер! - Голос Гибсона звучал теперь требовательнее. - Ты слышишь меня?      Наконец он переключил переговорное устройство.      - Я тебя слышу.      - Что за игрушки? Ты что, не слышал меня? - прорычал Гибсон. - Она передала тебе, где он назначил встречу? Где он ее будет ждать?      Миллер секунду поколебался.      - Оркестровая площадка на Кенсингтон-Гарденс, - быстро ответил он и отключил радиотелефон.      В преследующей его "астре" Гибсон свирепо тряс приемопередатчик.      - Миллер! - орал он.      - Он отключил аппарат, - сказал Рис.      Гибсон со злости скрипнул зубами.      - Но почему, черт возьми? - рявкнул он, хватая микрофон радиопереговорного устройства машины. - Всем подразделениям в Кенсингтон-Гарденс, оркестровая площадка.      - Но мы ведь обещали им, что не будем вмешиваться, - сказал Рис.      - Игра окончена, - зло парировал Гибсон. - Всем подразделениям следить за появлением темно-коричневой машины марки "мини-клабмен", номерной знак OW 368P, а также за серебристо-серой машиной марки "форд-гранада", номерной знак SHK 665Y. При обнаружении любой из них - останавливать немедленно. - Гибсон откинулся на спинку своего сиденья рядом с водителем. На его лице показалось выражение решимости. - Вот теперь посмотрим, - проворчал он.      Миллер забросил передающее устройство на заднее сиденье машины и продолжал движение. Затем он вытащил из кармана револьвер 38-го калибра и еще раз удостоверился, что барабан полностью заряжен.      Он продолжал двигаться вперед. ***      Боб Джонсон не мигая глядел на телефон. Прошло уже много времени. Пора. На его лице блуждала улыбка; он поднялся со своего места, надел куртку и направился к двери. Он рассчитал, что поездка займет у него примерно полчаса. ***      Джон Райкер хлопнул трубкой о рычаг, чуть не переломив аппарат пополам. Рукой, на которой красовался шрам, он провел по волосам и от волнения стал ходить взад-вперед. В его груди кипело негодование.      Пора было все решить раз и навсегда.      Он направился к двери, на ходу доставая ключи.      Пришло время действовать.    Глава 58.      Высокое здание из бетона и стекла в районе "Входных башен" ввинчивалось высоко в небо и было похоже на грозящий перст.      Дом был заброшен. Он являл собой своеобразный памятник высокоскоростному строительству, которое велось с целью быстрейшего получения прибыли. Наспех сконструированная громадина возвышалась над улицей, как могучее растение, пробившееся из недр земли под воздействием некой первобытной силы.      Пустующее здание было погружено в темноту.      Терри поставила свою "мини" на стоянку и выбралась из машины, предварительно пошарив на заднем сиденье в поисках фонаря, который она не забыла захватить, отправляясь в путь. Фонарь был длинным и тяжелым и больше походил на дубинку, его внушительный вес придавал Терри уверенности, когда она подходила к главному входу мрачного небоскреба. Стекла на дверях и в окнах с первого до шестого этажа были выбиты. Осколками был усыпан тротуар, но еще больше битого стекла было внутри здания. Уцелевшие же стекла были покрыты таким толстым слоем пыли, что - как на секунду представилось Терри - для того, чтобы написать на нем свое имя, ей потребовался бы не палец, а нож.      Она толкнула парадные двери, которые легко поддались, пропуская ее, и тут же захлопнулись. Со всех сторон ее обступила кромешная мгла, в горле запершило от резкого запаха гнили. Мочи и кала. Застоялой блевотины. Поскольку муниципальный совет не давал разрешения вселяться в дом, он неизбежно стал пристанищем для многочисленного отряда бродяг, обитавших в этом районе. Пустые бутылки и банки, оставшиеся после их оргий, замусорили весь вход.      Терри прошла дальше в вестибюль. Толстый ковер пыли приглушал звук ее шагов. Пыль кружилась в воздухе, грязными хлопьями прилипала к одежде, и Терри невольно поднесла к носу руку, стараясь дышать не очень глубоко.      На стенах дома, как на огромных полотнах, предоставленных в распоряжение побывавшим здесь бродячим пикассо, осталось творение их рук, деловито поработавших распылителями. Рисунки, казалось, состязались друг с другом в агрессивности и оскорбительности. Произведения графики, сопровождавшиеся надписями углем и краской, в которых содержались различные наблюдения жизни на дне: МЭГГИ - ВШИВАЯ СУКА ЛАФА КОНЧИЛАСЬ      Терри направилась к лифту, двери которого были распахнуты, как зевающий рот. Она поспешно отпрянула, увидев кучку экскрементов в углу неиспользуемой кабины.      Справа от нее был лестничный пролет, и по его ступеням она начала подниматься, рассекая темноту крепко зажатым в руке фонарем, свет которого выхватывал из непроглядной тьмы беспорядочно мечущиеся пылинки. Теперь она шла медленнее, стараясь, чтобы в этой гнетущей тишине не очень был слышен стук ее высоких каблуков.      Она медленно нащупывала ступени, всматриваясь сощуренными глазами в то, что было на ее пути, и прислушиваясь к каждому шороху.      - Надеюсь, вы слышите меня, Фрэнк, - прошептала она. - И, я надеюсь, вы недалеко. Я поднимаюсь на второй этаж и почти добралась до лестничной площадки. Пока никаких признаков чьего-либо присутствия не заметила.      Она ступила на площадку между этажами и всмотрелась вдоль коридора, который вел к пустующим квартирам. Все двери были надежно закрыты, и, подергав первые пять-шесть, Терри решила подняться еще на один этаж. Она повернула за угол и обнаружила, что теперь ступени были у нее слева. Она медленно прошлась лучом фонаря по ним и стала осторожно продвигаться вперед.      Этажом выше что-то зашевелилось.      Прямо над своей головой Терри услышала шорох и надолго застыла, прислушиваясь.      - Мне кажется, он здесь, - сказала она тихо, почувствовав, как к вискам приливает кровь и сердце сильно колотится в груди. - Поднимаюсь на следующий этаж.      Медленно взбираясь все выше и выше, Терри вдруг подумала, как, должно быть, нелепо выглядит все это со стороны. Она была одна в заброшенном доме, где-то рядом притаился человек, на счету которого девять зверских убийств, а она, вместо того чтобы бежать отсюда без оглядки, спасая свою жизнь, торопится на встречу с убийцей. Логичнее было бы повернуться и уйти, но она почему-то продолжала подниматься.      - Я очень надеюсь, что вы поблизости, Фрэнк, - снова прошептала она.      Терри дошла до лестничной площадки и поднялась на третий этаж.      - Сейчас я нахожусь на третьем этаже, - проговорила она. - Передо мной две открытые двери. Иду дальше.      Миллер взглянул на спидометр и заметил, что движется со скоростью восемьдесят километров в час, но не стал замедлять движения. Теперь, когда Терри вошла в этот заброшенный небоскреб, он слышал каждое произнесенное ею слово. Он находился в пяти минутах езды от нее. Миллер не посмел снизить скорость.      Он даже не заметил, как сзади него пристроилась полицейская машина.      Водитель, сидящий за рулем следующей за ним машины, сосредоточенно, так, что лоб его прорезали глубокие складки, всматривался в темноту, стараясь разглядеть машину Миллера.      - Серебристо-серый "форд-гранада", - сказал он напарнику. - Какой номерной знак у той машины, за которой приказано следить?      Его спутник повторил номер.      - Черт, свяжись-ка по рации. Кажется, мы его обнаружили.      Обе машины продолжали нестись на высокой скорости. ***      - Что за игры он задумал? - бурчал про себя Гибсон. - Почему он назвал именно это место?      Он крепко сжал радиопередающее устройство и переключился на передачу.      - Вы уверены, что это именно та машина? - спросил он доложившего полицейского.      Полицейский повторил номерной знак.      - Какого черта ему понадобилось в Шордиче? - со злостью сказал Гибсон. Затем он объявил по радио: - Вот что, сидите у него на хвосте, не теряйте его из виду. Через несколько минут с вами будут еще люди, но смотрите не спугните водителя той машины. Понятно?      Гибсон ударил кулаком по приборному щитку.      - Надо мне было раньше догадаться, - тихо проговорил он. - Давай, Чандлер, разворачивай машину и едем, а то как бы у нас сегодня в конечном итоге не оказалось еще два трупа.      - Два? - переспросил озадаченно Рис.      Гибсон не ответил. Он лишь похлопал по оттопыренному карману плаща, где у него покоился в кобуре 9-миллиметровый автоматический браунинг. На часах было десять сорок семь.      У Гибсона было предчувствие, что они уже опоздали.    Глава 59.      Первая из дверей открылась легко, повернувшись на много месяцев не видевших смазки петлях. Петли издали резкий скрип, Терри поморщилась и боязливо оглянулась по сторонам, выхватывая фонарем из непроницаемого мрака углы комнаты.      Она некоторое время постояла в коридоре, затем заглянула в комнату. Если не считать пустых картонных коробок, в комнате ничего не было. По сути, все здание напоминало ей какой-то гигантский футуристический склеп. Немой и зловещий, обиталище теней.      И, возможно, чего-то еще более осязаемого.      Неожиданно слегка приоткрылась вторая дверь, и Терри застыла, направив туда луч фонаря, стараясь различить в холодном бледном свете какие-нибудь очертания.      Снизу послышались шаги.      Только теперь она заметила признаки того, что толстый слой пыли, покрывавший пол, был уже кем-то нарушен.      Кто-то проходил по этому коридору до нее. И к тому же недавно.      Она стала осторожно продвигаться к приоткрытой двери, из которой на нее повеяло холодом, но в это время внизу снова наступила тишина.      Терри подошла к приоткрытой двери и толкнула ее, направив луч фонаря внутрь.      В углу комнаты шевельнулось что-то темное, и Терри чуть не вскрикнула.      Кошка зашипела на нее и выронила мышь, которую держала в зубах. Одним прыжком она вскочила на подоконник и сверкнула на Терри своими желтыми от света фонаря глазами.      Терри облегченно вздохнула и отвернулась от двери.      В конце коридора две пожарные двери вели еще к одному лестничному пролету, по которому, как она поняла, можно было подняться на четвертый этаж. На мгновение Терри остановилась, обратив внимание, что следов в пыли больше не было. Это новое открытие так поглотило ее мысли, что все остальное, казалось, выскочило у нее из головы. Она направила фонарь на пол.      Позади нее медленно отворилась еще одна дверь. ***      Миллер взбирался по лестнице, шагая сразу через две ступеньки. Он дважды споткнулся в обступившей его темноте и чертыхнулся, упав на каменные ступеньки, но тут же поднялся и побежал дальше, крепко сжимая в руке револьвер. Преодолен еще один пролет на пути к следующему этажу. На пути к Терри. ***      Терри медленно шла вперед, направив перед собой луч фонаря, не подозревая о том, что по коридору за ней двигалась темная фигура, выскользнувшая из комнаты так, будто просто отделилась от темноты. Шагов она не слышала, звук тонул в слое пыли.      В тишине ей слышны были только гулкие удары ее сердца.      Пока вдруг не раздался голос:      - Терри.      Она резко обернулась, выронив из онемевших от страха пальцев фонарь, который ударился и разбился о пол. Но в ту долю секунды, когда свет еще не погас, она успела разглядеть лицо человека, преградившего ей путь.      Лицо человека, которого она ожидала увидеть в этом месте сегодня.      Боб Джонсон улыбался.    Глава 60.      В темноте коридора Джонсона почти не было видно. Единственным местом, откуда пробивался свет, была приоткрытая дверь комнаты. Этот-то тусклый источник и освещал его черты, когда он двигался по направлению к ней.      Терри сделала шаг назад.      - А я вас жду, - сказал он.      Она все еще продолжала пятиться назад, глядя мимо Джонсона в сторону лестницы.      Послышался звук шагов.      Он становился все громче.      Джонсон тоже услышал шаги, и лицо его искривилось от негодования.      - Кто там еще ходит? - рявкнул он.      Терри ничего не ответила, а лишь продолжала отступать дальше, медленно двигаясь по слою пыли, которая прилипала к ее туфлям и клубилась вокруг ее ног, как ядовитый туман.      Руки Джонсона сжались в кулаки, и он глянул на Терри, стиснув зубы, на его скулах лихорадочно заиграли желваки.      - Здесь никого не должно было быть, кроме нас, - прошипел он.      Шаги становились все громче.      Снизу по стене побежал луч фонаря, образуя какой-то замысловатый рисунок по мере того, как Миллер подходил, все ближе.      Он ступил на этаж, держа в одной руке револьвер, в другой - фонарь.      - Ах ты, грязная дешевка! - заревел Джонсон, взглянув сначала на Терри, затем на приближающегося Миллера. - Ты меня подставила.      - Убей его, Фрэнк! - взвизгнула Терри, бросаясь на пол.      Джонсон издал яростный вопль и бросился на Терри, но Миллер прицелился и выстрелил.      Выстрел в коридорном пространстве прозвучал как гром, отозвавшись эхом во всем пустом здании так, будто оно служило специальной камерой для создания эха. Из дула вылетел сноп яркого пламени, на мгновение ослепив Миллера, но он снова надавил на спусковой крючок, и револьвер сильно дернулся в его руке, выпустив свой смертельный заряд.      Второй выстрел поразил Джонсона в грудь, пуля вошла в него справа.      Свинец раздробил ему два ребра, прошил легкое и вылетел из спины, образовав отверстие размером с кулак. Кровь вместе с ошметками легкого брызнула из раны, и Джонсон упал как подкошенный, истекая кровью, на толстом слое пыли быстро образовалась темная лужа.      Терри взвизгнула и откатилась в сторону, когда, падая, он попытался схватить ее за ногу. Превозмогая боль, Джонсон встал на колени, но в этот момент Миллер прицелился в третий раз.      Мгновение он не решался нажать на спуск, боясь в темноте попасть в Терри, но ее пронзительный испуганный крик, казалось, подтолкнул его, и он снова выстрелил.      Третья пуля угодила Джонсону прямо в спину, выбив почку и вырвав значительный кусок плоти. Из раны хлестнула кровь, и, когда Джонсон попытался закричать, он почувствовал, что к горлу подкатывает горячая волна. Несколько секунд спустя кровь хлынула у него изо рта. Он упал ничком, судорожно задергав руками.      Миллер медленно опустил револьвер и осветил фонарем распластавшееся тело, задержав луч света на окровавленном лице. Глаза были открыты, но уже начинали стекленеть, и пыль оседала на его белки. Из левой ноздри темно-красной ленточкой потекла струйка крови.      Миллер обошел вокруг бездыханного тела и протянул руку Терри, помогая ей подняться. Она ухватилась за него, чуть не выбив из его руки оружие, и Миллер услышал ее рыдания, когда Терри прижалась к нему. Не сводя глаз с тела Джонсона, он помог ей обойти развороченную пулями груду мяса и повел к лестнице. Миллер обернулся и еще раз окинул взглядом неподвижное тело. Затем они вместе с Терри начали спускаться.      Рыдания ее постепенно затихали, она остановилась и стала вытирать лицо, размазывая по нему слезы и грязь.      - Вы не пострадали? - спросил Миллер, ощущая в ладони зуд от сильной отдачи револьвера.      Она отрицательно мотнула головой.      С улицы донесся вой полицейской сирены.      - Как, черт возьми, им удалось нас отыскать? - раздосадованно проговорил Миллер, убирая револьвер обратно в карман. Он обнял Терри за плечи, и так они прошли оставшиеся несколько ступеней до лестничной площадки второго этажа.      Снизу, с первого этажа до них долетел топот ног врывающихся в здание первых полицейских из состава прибывших подразделений.      А в это время сзади них, забывших, что осталось за их спинами, стоял в насквозь промокшей от крови одежде и смотрел на них Боб Джонсон.      В течение нескольких невыносимых секунд он стоял там, опираясь о перила, дыхание его перемежалось сипами, вырывавшимися из пробитого навылет легкого. Потом он заскрежетал зубами, прищурил от злобы глаза и с яростным ревом ринулся на эту парочку.      Казалось, будто Джонсон катапультировался с того места, где стоял. Словно преодолев земное притяжение, его окровавленное тело пролетело несколько метров и, как тяжелый мешок, рухнуло сверху на Миллера и Терри. Сбило их обоих с ног.      На секунду Миллера оглушило, он ощутил острую боль в голове, ударившись о бетонные ступени. Кровь брызнула из раны на лбу, и, когда он, перекатываясь, потянулся за револьвером, сильные руки схватили его за горло.      Несмотря на полученные раны, Джонсон, казалось, почувствовал прилив сверхчеловеческих сил, он сжимал большими пальцами рук горло Миллера, одновременно ударяя специалиста по киноэффектам головой о бетон. Миллер сильно зажмурился, когда в глазах его блеснул ослепительный свет. Он старался дотянуться до оружия, и ему удалось вытащить револьвер из кармана, но Джонсон, разомкнув руки на горле Миллера, успел схватить его за запястье и с такой силой тряхнул его, что револьвер выпал и с грохотом полетел вниз по лестнице.      Терри, ошеломленная нападением, потянулась за револьвером и, обернувшись, заметила, что Миллер быстро слабеет.      Она слышала, как полицейские громыхают по ступеням, но сейчас она думала только о том, как найти револьвер. Она пошарила рукой в темноте и вскоре наткнулась на него. Терри стремглав пустилась вверх по лестнице, отводя назад ударник обоими большими пальцами. И вот уже она в двух шагах от разыгравшейся на лестничной клетке сцены безумия.      Окровавленный Джонсон приподнял на несколько сантиметров голову Миллера и ударил ею о каменный пол с такой силой, которой хватило бы на то, чтобы расколоть череп. Из-под головы Миллера начала сочиться кровь, он почувствовал тошноту и стал терять сознание. Казалось, что кто-то накачивает в его голову воздух. Он хотел вздохнуть, но в ноздри ударила густая пыль. Огромные руки душили его.      Миллеру удалось на мгновение открыть глаза, и он увидел над собой искаженное маниакальной яростью лицо Джонсона. Перекошенное, залитое кровью, это было лицо сумасшедшего. Миллер сопротивлялся как мог и в конце концов почувствовал, что силы покидают его противника.      Сквозь кровавую пелену он заметил Терри с револьвером в руке, она целилась Джонсону в голову.      Внезапно Миллер понял, что все кончено. Он почувствовал, как клещи на его горле разомкнулись. На него повалилось обмякшее, безжизненное тело.      Терри приставила ствол револьвера к затылку Джонсона и нажала на спуск.      Раздался оглушительный выстрел.      Результат этого выстрела, произведенного с такого близкого расстояния, оказался сокрушительным.      Верхнюю часть головы Джонсона сорвало так, будто произошло извержение вулкана: осколки черепа взлетели в воздух вместе с фонтаном крови и липкого мозга. Нижняя челюсть отвалилась и повисла, а глаза оставались открытыми - Джонсон словно изумлялся тому, что у него снесено полголовы. По стене поползли сгустки крови и мозга, переплетаясь в замысловатом узоре.      Прижатый к полу мертвым телом, Миллер почувствовал, что по его лицу потекла теплая жижа, но ему уже было все равно. Он провалился в забытье.      Последнее, что он успел осознать, - мощные тиски на его горле вдруг ослабли, Джонсон упал и ударился лицом об пол, а на его затылке зияла огромная дыра. Миллер подумал, что в нее поместились бы два кулака.      Терри выронила оружие и, перегнувшись через перила, смотрела вниз, стараясь разглядеть лица двух полицейских в форме, решительно направляющихся к ней. Они что-то говорили, но слов она не слышала.      Равно как не слышал их и Миллер, который с неимоверными усилиями выбрался из-под трупа Джонсона. Попытавшись сглотнуть, Миллер почувствовал мучительную боль в горле и стал массировать кадык залитой кровью рукой. Вокруг стоял запах крови и кала. В рот и ноздри ему набралась пыль, когда он перевалился на живот, но он уже не чувствовал этого. Сознание покинуло его.    Глава 61.      - Какие мотивы были у Джонсона при совершении убийств? - спросил Миллер, пробуя на ощупь свою забинтованную голову.      - Насколько хорошо вы его знали, Терри? - поинтересовался Гибсон.      Она в ответ только пожала плечами.      Инспектор тяжело вздохнул и потер глаза. Он взглянул на настенные часы.      Было почти час пятнадцать ночи.      - Может быть, сейчас не время ворошить все это? - спросил он тихо.      - Убийца мертв, Стюарт, - сказал Миллер. - Разве это не главное?      - Я прошу вас обоих зайти завтра и написать подробные заявления, - сказал Гибсон. - Как ты себя чувствуешь, Фрэнк?      Миллер снова пощупал свою голову.      - Нормально, - ответил он. - Ничего такого, что нельзя было бы вылечить, пропустив бокальчик.      Они с Терри поднялись из-за стола, за которым сидели, и направились к выходу.      - Похоже, и тебе не мешало бы отоспаться, - заметил Миллер, взглянув на своего бывшего коллегу.      Гибсон пожал плечами и встал, чтобы проводить их до выхода. Открыв дверь и попрощавшись, он стоял и смотрел, как они пошли по коридору к лифту, затем вернулся в кабинет и в упор посмотрел на Чандлера. Чувствуя себя неловко, сержант ерзал на стуле, не смея поднять глаза на своего начальника.      - Сожалею, но тебе придется еще немного подождать, пока освободится моя должность, - небрежно бросил Гибсон. - Дело завершено. Все аспекты и сам мотив преступлений нам, возможно, пока не совсем ясен, но, как говорит Миллер, убийца мертв. Не повезло тебе, Чандлер, - с улыбкой сказал инспектор, открывая дверь и приглашая Чандлера выйти. - А теперь выметайся, пока я тебя не вышиб.      Сержант встал со своего места и поспешно вышел.      Гибсон вернулся к столу, снова уселся в кресло и стал разглядывать фотографии Джонсона и его жертв.      Итак, все кончено.      На его губах готова была заиграть улыбка. Но теперь предстояла бумажная работа. ***      Миллер стоял, покачиваясь, у своей машины, голова раскалывалась от мучительной боли, он сильно стиснул зубы и застонал.      - Может быть, лучше я поведу машину? - спросила Терри и, обогнув "гранаду", села за руль.      Потом открыла дверцу и впустила Миллера. Он уселся рядом с ней и откинул голову на спинку сиденья. Некоторое время она изучала его профиль, отметив про себя, как он бледен.      - Доктор сказал, что за вами нужен присмотр в течение суток. У вас найдется отдельная комната?      Миллер улыбнулся, не поворачивая головы.      - Спасибо за предложение, - сказал он. Помедлив, он взглянул на нее. - Мне следует поблагодарить вас и еще кое за что.      Терри задумалась.      - Вы спасли мне жизнь, - добавил он, - Джонсон убил бы и меня, если бы вы не нашли тогда револьвер.      Ничего не ответив, она завела двигатель и выехала со стоянки. Несмотря на поздний час, улицы были относительно оживленными, и Миллер прикинул, что поездка до дома займет минут тридцать.      - Что вы теперь намерены делать? - спросил он ее, когда они ехали по улицам. - В смысле работы? Я имею в виду теперь, без Джонсона...      Последовала пауза.      - Ну, кого-нибудь найдут на его место, - сказала Терри.      - А вы как?      Она покачала головой.      - Вряд ли я останусь. Наверное, возьму пару месяцев отпуска, попробую забыть все это. Знаю, что это будет нелегко, - она слабо улыбнулась. - Возможно, продам свою историю газетам и уйду из активной журналистики, буду жить на то, что мне заплатят.      Миллер молчал.      Терри посмотрела на него: глаза Миллера были закрыты.      - Фрэнк, - позвала она тихо и хотела коснуться его руки.      Миллер проснулся лишь за пять минут до своего дома.      Он потянулся, хрустнув суставами, и извинился за то, что задремал. Должно быть, сонливость вызвана ушибом головы, предположил он не без оснований. Но теперь, по крайней мере, ноющая боль в черепе, кажется, несколько поутихла. Терри поставила машину на стоянку на обочине дороги, и они оба пошли к парадному входу дома. Миллер достал ключи и, открыв дверь, щелкнул выключателем, включив свет в прихожей.      - Черт возьми! - вскрикнул он от неожиданности.      У Терри перехватило дыхание от ужаса, глаза готовы были вылезти из орбит, она стояла как вкопанная, не в состоянии оторвать взгляда от того, что увидела.      Посреди прихожей на толстой веревке, привязанной одним концом к поручню перил, висел труп женщины.      Кожа с ее тела была умело и тщательно содрана, глазам открывалась жуткая картина: на веревке покачивалась, как освежеванная туша, груда оголенных мышц и костей. ***      Миллеру хватило одной секунды, чтобы понять: это окровавленное тело - тот самый манекен, что был украден из его дома два дня назад.      И именно в тот момент, когда Миллер направился к нему, в прихожей появился Джон Райкер.      В руке у него угрожающе сверкнул большой нож, заточенный с двух сторон.      На лице Райкера играла кривая усмешка.      - Добро пожаловать домой.    Глава 62.      - Закрой дверь, Терри, - спокойно сказал Миллер, ни на секунду не сводя взгляда с Райкера.      - Делай так, как он говорит, Терри, - эхом отозвался Райкер. Он одобрительно окинул взглядом фигуру тележурналистки. - Кажется, я тебя где-то видел. По телевизору, может быть? Приятная встреча, - сказал он и обратился к Миллеру: - Я предупреждал тебя, что у нас остались кое-какие дела, но ты не хотел меня слушать, не так ли?      - Значит, это ты устроил разгром в моем доме? - воскликнул Миллер, и это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос.      - Я не намерен больше ждать, Миллер, сейчас же гони мои деньги! - вместо ответа рявкнул Райкер.      - Я же тебе говорил, что у меня их нет.      Райкер угрожающе покрутил ножом перед его носом.      Терри придвинулась ближе к Миллеру.      - О каких деньгах он говорит? - поинтересовалась она.      - Вознаграждение за оказанные услуги, - буркнул Райкер, не сводя глаз с Миллера. - Деньги за содействие ему в том, чтобы он стал лучшим специалистом по киноэффектам, за поставку ему "подпорок", - он причмокнул языком и протянул руку к ноге висящей фигуры. - Деньги за то, что я рисковал своей головой.      Райкер всадил нож в бедро манекена и сделал глубокий разрез до самого колена. Он раздвинул латекс, как хирург на операции, затем острием ножа вырезал большой кусок резиновой кожи, оголяя то, что было под ним.      - Плата за ограбление могил, - рявкнул Райкер и ковырнул ногу фигуры.      Под латексом оказалась настоящая человеческая плоть.      Она казалась бледной и ссохшейся, но хорошо сохранилась. Никакого запаха от нее не исходило.      Не переставая говорить, Райкер срезал все новые и новые куски латекса.      Миллер стоял и беспомощно наблюдал за тем, как все больше обнажалась настоящая человеческая плоть.      - "Мне нужно сердце, Райкер", - приговаривал он, язвительно подражая Миллеру. - "Добудешь - хорошо заплачу.      Мне нужен грудной ребенок, Райкер. Добудь мне грудного ребенка, Райкер. Добудь мне руку, Райкер".      Он срезал большой кусок латекса, обнажив нижнюю часть живота болтающегося трупа. Плоть оказалась в некоторых местах с синими и зелеными крапинками, и теперь и Миллер и Терри почувствовали резкий запах гнилого мяса, который до этого не ощущался под слоем искусственной кожи.      Райкер полосовал труп с таким бешенством, что отсек ему палец на руке.      Терри отодвинулась в сторону, ни на секунду не спуская глаз с Райкера, который все рубил и кромсал тело.      - Гони мои деньги, Миллер, - рычал он. - Или я и тебя так же разделаю, как этот чертов труп. - Тут взгляд его упал на Терри. - Тебя и твою бабу.      Миллер, воспользовавшись короткой передышкой, когда внимание Райкера было обращено на Терри, подскочил и изо всей силы толкнул труп.      Зловонный предмет качнулся вперед и сшиб с ног Райкера. От удара Райкер отлетел и выронил из руки нож, который упал на пол и заскользил в угол.      Он рванулся к своему смертоносному оружию, но Миллер опередил его, наступив каблуком своего ботинка ему на руку.      Послышался громкий хруст двух раздробленных пальцев, и Райкер дико заорал от боли. Перекатившись в сторону, он попытался подняться на ноги.      Тело, пришедшее в движение от толчка, продолжало раскачиваться взад-вперед, как чудовищный маятник.      Миллер бросился на Райкера, отпихнув его плечом, отчего тот сильно ударился о стену.      Райкер крякнул, но удержался на ногах, ухватившись за стол. Он схватил высокую хрустальную вазу, стоявшую посреди стола. Зажав в одной руке этот инкрустированный предмет как дубинку, он рванулся на Миллера, держась другой рукой за свой бок, морщась от боли и то и дело втягивая в себя воздух сквозь стиснутые зубы.      Труп продолжал болтаться туда-сюда, и с каждым новым колебанием тошнотворный запах разложившегося мяса все усиливался. Невидящие глаза безучастно взирали на разыгравшуюся под ним баталию.      - Убью! - зашипел Райкер и набросился на Миллера, замахнувшись вазой.      Миллер отскочил в сторону, но недостаточно проворно.      Увесистый кусок хрусталя пришелся ему по плечу, от боли потемнело в глазах, Миллер почувствовал, как хрустнула ключица. Жгучая боль пронзила всю верхнюю часть тела, левая рука внезапно онемела. Каждый раз, пытаясь пошевелить пальцами, он ощущал, будто в тело ему забивают раскаленные докрасна иглы, но, падая, он потянулся поврежденной рукой к лежащему на полу ножу.      Терри оставалось лишь беспомощно взирать на то, как Райкер с размаху ударил Миллера вазой.      Миллер инстинктивно поднял руку, чтобы защитить лицо, и вновь почувствовал ужасающей силы удар, на этот раз по предплечью. Ваза разбилась, осыпав его градом хрустальных осколков, часть из которых впилась ему в лицо.      Райкер мгновенно оказался над ним и нанес ему сильный удар ногой в пах.      Миллер скрючился, правда, успев при этом схватить с пола нож, и тут же, развернувшись, вонзил его Райкеру в бедро на всю глубину лезвия.      Потрошитель трупов пронзительно взвизгнул и уцепился за рукоятку ножа, пытаясь выдернуть его, но почувствовал, как лезвие скребнуло о кость.      По фонтану крови, бьющей из раны, Миллер определил, что задел бедренную артерию своего противника. Мощная красная струя, хлестнувшая из ноги Райкера, залила и Миллера, и стену за его спиной. Он закрыл руками глаза, пытаясь восстановить помутившееся зрение, а когда вновь открыл их, увидел, что Терри приближается к поверженному Райкеру сзади, сжимая в руке отколотую ножку вазы.      Замахнувшись, она нанесла сильный удар Райкеру, острые края хрустального обломка вонзились ему в лицо. Райкер завертелся на месте, все еще пытаясь выдернуть из своего бедра нож.      Терри увидела, как Миллер, навалившись всем телом на Райкера, потянулся к ножу и стал изо всех сил выдирать его из ноги. Нож не поддавался, но в конце концов разрезав все мышцы и сухожилия вокруг, Миллер вытащил окровавленный металл и замахнулся им над Райкером, лицо которого превратилось в кровавую кашу с застрявшими в ней осколками от вазы. Один смертоносный осколок срезал ему кусок верхнего века, и по глазу струилась липкая смесь глазной жидкости и крови.      Перед глазами Миллера словно упала завеса. Он колебался.      - Ну же! - завизжала Терри. - Убей его!      Миллер схватил Райкера за подбородок и одним мощным движением всадил нож ему в сердце.      - Убей! - снова завопила Терри, чуть не наскочив на продолжавший свои мерные колебания маятник.      Она стояла, оцепенев как в гипнозе от кровавого спектакля, развернувшегося перед ее взором, ужас охватил ее, когда она увидела, как Миллер навалился всем телом на рукоятку вонзенного ножа, проталкивая его глубже в тело противника и не обращая внимания на брызги крови, заливавшие его самого. Сердце жертвы еще продолжало бешено колотиться, гоня по жилам густую жидкость.      Миллер почувствовал, как тело Райкера стало содрогаться, он нанес еще один удар.      И еще.      Опустившись на пол рядом с поверженным противником, Миллер тяжело дышал. Кровь, разлившаяся вокруг, пахла медью, к ее неотвязному запаху примешивался смрад экскрементов. Плечо его сильно ныло от тупой боли, он поморщился, дотронувшись до сломанной кости.      Терри оставалась неподвижной. Она во все глаза смотрела на затихающие конвульсии Райкера, переводя взгляд от одной части тела к другой и стараясь не пропустить ни одного движения.      - Терри, вызови полицию, - сказал Миллер, приподнимаясь на локте.      Она не отвечала.      Миллер подумал, что она в шоке, но, когда пригляделся, мурашки побежали по его телу. Ему показалось, что в его венах застыла кровь.      Терри Уорнер улыбалась.      Она стояла на коленях перед телом Райкера и широко улыбалась. Тут Миллер с отвращением увидел, как она погрузила указательный палец в рану на груди мертвеца. Потом вынула этот окровавленный палец и, не обращая внимания на стекавшую ей на блузку кровь, стала облизывать красную жидкость, медленно водя языком вдоль пальца.      Миллера затошнило.      Не столько от боли, которая не отпускала, и зрелища, открывшегося ему, а оттого, что именно в эту секунду его осенила страшная догадка.      - Терри, - тихо прошептал он, пытаясь подняться на колени.      Она взглянула на него с застывшей на лице коварной усмешкой и с перепачканными кровью губами. Но больше всего Миллера приводили в замешательство ее глаза.      Немигающий взгляд словно сверлил его.      - Ты убил, - причмокнула она языком. - Это легко, правда? - Она засмеялась, и от этого смеха волосы у Миллера встали дыбом.      - А ты убила всех, - выдохнул он. - Ты убила тех восьмерых.      - Девятерых, - уточнила она. - Я убила и полицейского в своей квартире. Он, к сожалению, обнаружил кассеты.      - Не понимаю, - пробормотал Миллер, потрясенный ее зловещим взглядом.      - Сообщения на автоответчике, - уточнила она. - Я их записывала сама. Вот почему полиции никак не удавалось засечь их. Я сама вставляла их в аппарат. Я все записала на телестудии. Джонсон предоставил мне свободный доступ к служебной аппаратуре. Он клеился ко мне, - снова причмокнула она.      - Но откуда тебе было известно, что Джонсон будет вечером в том доме?      - Я сама ему позвонила. Велела ему быть там. Я знала, что ради меня он готов на все.      - О черт, - тихо вырвалось у Миллера. - Но зачем столько убийств?      - Тебе этого никогда не понять, Фрэнк. Трудно поддаться очарованию смерти. Во мне это сидело с детства. Вначале это меня пугало, но потом я стала понимать смерть. Полюбила ее. Ее притягательную силу. Ее неизбежность. Отнять у кого-то жизнь - это, наверное, проявление величайшей власти, какая только возможна. Способность убить. В других это тоже было. Хей, Мануэль, Сатклифф, Нильсен. В них всех это было. Я тоже хотела ощутить эту силу и власть, пережить то, что переживали они, когда умерщвляли других. - Тут она остановилась и взглянула на труп Райкера. - Разве тебе не хотелось убить кого-нибудь? Видеть предсмертные судороги? Наблюдать за тем, как жертвы умирают? Только наблюдать, больше ничего. Эта жажда власти есть внутри каждого. В каждом есть частица личности, способная убить, но все это скрывают, таят от себя, загоняют в самую глубь сознания и делают вид, что этого не существует. Но это есть, и с этим ничего не поделаешь. Желание убить - иногда того, кого хорошо знаешь, - возникает у каждого человека. Сколько раз, поругавшись с кем-нибудь, ты готов был убить? Сколько людей, ненавидя своих родственников, желают им смерти? Сколько людей с радостью убили бы своих соседей, подвернись им такой случай? Когда ты обнаруживаешь, что кто-то зубоскалит за твоей спиной, разве у тебя не чешутся руки отомстить? Видишь, я права: это стремление живет во всех нас. Просто большинству стыдно признаться в этом, они не желают с этим мириться.      Миллер слушал Терри онемев, ни на миг не сводя с нее глаз. Их отделял друг от друга только бездыханный труп Райкера.      И нож все еще торчал в его сердце.      Словно ожидая, что кто-нибудь вытащит его.      - Я не могу вызвать полицию, Фрэнк, - сказала Терри. - Пока не могу.      - Ты хочешь убить меня? - спросил он.      Она усмехнулась.      - Когда ты ударил ножом Райкера, разве ты не испытал пьянящего чувства своей силы и власти? Ты отнял у него жизнь. Это ставит тебя на один уровень с Богом, Фрэнк, способным решать, кому жить, кому умереть.      Неожиданно выражение на ее лице сменилось жестокой решимостью, и в эту долю секунды Миллер заметил, как ее рука потянулась к ножу.      Он бросился на нее. Удар пришелся по лицу Терри. Она упала на спину, из разбитого носа потекла кровь. Она тихонько застонала, когда Миллер навалился на нее всем телом.      Терри горько усмехнулась, взглянув на него снизу вверх, и Миллер с яростным ревом нанес новый удар по ее окровавленному лицу, на этот раз свернув ей челюсть.      От второго удара она потеряла сознание.      Миллер сел на корточки. Он тяжело дышал. Боль в сломанной ключице не утихала, но он, казалось, забыл о боли. Все его внимание теперь было сосредоточено на Терри.      А раскачивавшееся над его головой тело наконец остановилось. Теперь оно лишь крутилось на веревке вокруг своей оси.    Глава 63.      Когда приехала полиция, Миллер сидел в своей гостиной и пил. Он услышал стук в дверь, но сначала допил, что оставалось в его бокале, и лишь затем медленно встал.      По пути он переступил через труп Райкера. Труп уже окоченел, растекшаяся кровь загустела и превратилась в липкую темно-красную кашицу.      Миллер прикоснулся к своей сломанной ключице и поморщился от боли, потом, подождав секунду, открыл дверь.      Вошедший первым полицейский побледнел от страха, увидев труп Райкера на полу в луже загустевшей крови, но его начальник, шедший следом, заставил его посторониться. За ним следовали два санитара. Возвращаясь в гостиную, Миллер видел, как санитары подняли труп и положили его на носилки.      Миллер предложил полицейскому выпить, но тот отказался. Миллер бросил на него оценивающий взгляд. Полицейский выглядел таким же уставшим, каким ощущал себя и Миллер, и так же время от времени потирал глаза.      - Вы были одни в доме, когда произошло нападение? - спросил полицейский.      Миллер кивнул и снова наполнил свой бокал.      - Вы знали этого человека?      - Встречались пару раз, - устало ответил Миллер. - Одно время мы работали вместе.      Он проглотил порядочный глоток виски, ощутив, как эта янтарная жидкость обожгла ему желудок.      Последовали еще вопросы, и на каждый Миллер давал обстоятельный ответ, с удивлением замечая, что чиновник записывал его показания почти дословно.      - Так вы утверждаете, что нападение произошло примерно в час тридцать, - сказал полицейский, взглянув на часы. - Это почти четыре часа назад. Почему, вы не связались с нами раньше?      Миллер пожал плечами.      - Должно быть, я потерял сознание, - сказал он, потирая плечо.      Полицейский, покусав некоторое время кончик своей ручки, захлопнул блокнот.      - На улице стоит санитарная машина, она отвезет вас в больницу. Надо показать плечо специалисту.      Миллер криво усмехнулся и допил свой бокал.      - Возможно, мне придется задать вам еще вопросы, - предупредил полицейский.      - Пожалуйста. Поедемте со мной в санитарной машине, - сказал Миллер, тяжелой походкой направляясь в прихожую. - Будьте добры, я сейчас, я только на одну минутку.      - Я буду на улице, - сказал полицейский чиновник и вышел.      Миллер подождал, пока он удалится, затем повернулся и направился в свой кабинет. Ключ был в двери, поэтому он просто повернул его и вошел, закрыв за собой дверь.      Женщина с содранной кожей снова сидела на своем месте, а те куски, которые расковырял Райкер, были заново покрыты латексом.      Отрубленная голова лежала, как и прежде, на подносе на картотечном шкафчике и смотрела на него своими невидящими глазами.      Бесстрастно взирала на него и жертва ожога.      Работа заняла у него не так много времени, как он ожидал, и теперь он с гордостью осматривал свои произведения.      В дальнем углу кабинета сидела Терри Уорнер. Тело ее было намертво заклеено латексом.      Миллер перенес ее в кабинет, быстро и ловко раздел ее и покрыл каждый квадратный сантиметр ее тела веществом своего собственного изобретения. Терри было не узнать. Черты лица совершенно исказились под множеством волдырей, точно его ошпарили горячей жидкостью. Сработано все было с величайшим мастерством из жидкой резины.      Приступая к изготовлению маски, Миллер заткнул ей ноздри и рот ватой.      К тому времени, когда маска была готова, Терри уже задохнулась.      От стука в дверь он вздрогнул и отошел в сторону, пропуская входящего.      Полицейский вошел в кабинет и обвел беглым взглядом все его страшные творения.      - На улице кто-то из наших людей сказал, что вы работаете в кинематографе, - сказал полицейский чиновник. - Кажется, специалист по киноэффектам?      Миллер кивнул, с восхищением глядя на то, что привлекло внимание полицейского.      - Как, черт возьми, вам удается делать их так правдоподобно? - изумился полицейский.      Миллер перевел взгляд на Терри Уорнер и улыбнулся.      - Профессиональная тайна, - тихо сказал он. Конец. Уважаемые подписчики!      Начиная со следующего выпуска в рассылке: Иоанна Хмелевская "Что сказал покойник"      Иронические детективы популярной польской писательницы давно покорили миллионы читателей и в Польше, и в России - после появления на русском языке первого ее произведения "Что сказал покойник". Пусть не введет тебя в заблуждение, уважаемый читатель, мрачное название книги. Роман этот на редкость оптимистичен, в чем ты убедишься с первых же его страниц. Героиня романа случайно узнает тайну могущественного гангстерского синдиката, что и является причиной ее путешествий по всему свету, во время которого Иоанне приходится переживать самые невероятные приключения.      Ждем ваших предложений. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения