"Рядовой
Борисов!" - "Я!" - "Давай, как было дело!"
"Я держался из последних сил:
Дождь хлестал, потом устал, потом уже стемнело...
Только я его предупредил!
На первый
окрик: "Кто идет?" он стал шутить,
На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор".
"Бросьте,
рядовой, давайте правду, - вам же лучше!
Вы б его узнали за версту..."
"Был туман - узнать не мог - темно, на небе тучи, -
Кто-то шел - я крикнул в темноту.
На первый
окрик: "Кто идет?" он стал шутить,
На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор".
"Рядовой
Борисов, - снова следователь мучил, -
Попадете вы под трибунал!"
"Я был на посту - был дождь, туман, и были тучи, -
Снова я устало повторял. -
На первый
окрик: "Кто идет?" он стал шутить,
На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор".
...Год назад
- а я обид не забываю скоро -
В шахте мы повздорили чуток, -
Правда, по душам не получилось разговора:
Нам мешал отбойный молоток.
На крик
души: "Оставь ее!" он стал шутить,
На мой удар он закричал: "Кончай дурить!"
Я чуть замешкался - я был обижен, зол, -
Чинарик выплюнул, нож бросил и ушел.
Счастие
мое, что оказался он живучим!..
Ну а я - я долг свой выполнял.
Правда ведь, - был дождь, туман, по небу плыли тучи...
По уставу - правильно стрелял!
На первый
окрик: "Кто идет?" он стал шутить,
На выстрел в воздух закричал: "Кончай дурить!"
Я чуть замешкался и, не вступая в спор,
Чинарик выплюнул - и выстрелил в упор.
"Я
как-то прочитала у Андрея Вознесенского, что смерть за Высоцким ходила по
пятам и что во время одной из репетиций "Гамлета" рухнула огромная
кран-балка, которая чудом его не придавила. Смерть действительно ходила за
нашим поколением по пятам с середины семидесятых годов. Социологи называют
это довольно жестко: "социальные смерти", когда происходит "смена
времени". Мы теряли друзей: Гену Шпаликова, Василия Шукшина, Ларису Шепитько,
Илью Авербаха... Но умирали и совсем рядом - из театра: Мила Возиян, Олег
Колокольников, Александр Эйбоженко... А кран-балка рухнула в тот момент, когда
Высоцкого не должно было быть на сцене - репетировалась сцена похорон Офелии.
Мы стояли за кулисами с гробом Офелии на плечах, вся свита Клавдия и Гертруды.
Наш маленький самодеятельный оркестр играл похоронный марш, а я еще перед
этим бегала в поисках какой-нибудь черной тряпки, чтобы изобразить траур...
И когда мы вышли на сцену, на нас действительно рухнула злополучная конструкция,
про которую тогдашний машинист сцены сказал: "Это некрасиво - значит
ненадежно." Эта некрасивая, тяжелая махина рухнула, накрыв всех вязаным
занавесом. В тишине раздался спокойный голос режиссера: "Ну, кого убило?"
Тогда отделались царапинами... Высоцкий сидел в зале."