Я
оделась, вылезла из палатки и первым делом
стала решительно рыться в наших вещах,
которые лежали в багажнике машины... Ура!
Средство от комаров нашлось сразу. Причем в
виде жидкости, которой я тут же облилась с
головы до ног, и в виде аэрозоли, которой я
тут же обильно побрызгала внутри палатки.
При этом выяснилось, что у аэрозоли есть
маленький, но крайне приятный для меня
побочный эффект: после обрызгивания
палатки Петя неожиданно перестал храпеть.
Причем совсем! Я так обрадовалась, что
баллончик бережно уложила обратно в сумку,
чтобы по возвращению в Москву купить себе
на будущее пару ящичков этого средства.
Со Светкой я тоже разобралась
довольно просто. Открыла дверь машины и
решительно развернула дочку на 180 градусов.
Она при этом почти не проснулась. Теперь
Светка могла сколько угодно дергать ногой -
задняя диванная подушка, к счастью, никаких
звуков не издавала. Впрочем, Светка уже
дрыхла со страшной силой, поэтому на
изменение своей ориентации в пространстве
никак не отреагировала, а только
пробормотала что-то, обняла ручной тормоз и
тут же заснула.
На полянке байкеров было весело.
Горел костер, ребята сидели, попивая пивко,
а один из них показывал всякие номера на
мотоцикле. Когда выступающему надоедало
выкаблучиваться, он брал бутылку пива,
садился у костра и на мотоцикл садился
следующий.
- Что, Анжелика Пантелеймоновна,
не спится? - вежливо спросил меня Череп.
- Черепок, - решительно сказала я. -
Ты же знаешь, как я тебя уважаю.
- Что-то случилось? - приподнял
одну бровь Череп.
Все-таки, не парень, а золото! Все
чувствует, все понимает с полуслова. Не то
что эти Светкины хахали.
- В общем, - решительно сказала я, -
ничего особенного, но я никак не могу
заснуть.
- Мотоциклы мешают? - догадался
Череп.
- В общем, и они тоже, - грустно
призналась я. - Конечно, там и без мотоциклов
шума хватает: Петя храпит, как барсук после
сооружения плотины, и Светка во сне ногой
все время на гудок нажимает.
- А-а-а-а, - воскликнул Череп. - А я-то
думал, что Петр Сергеевич после пива решил
на "Волге" по лесу покататься и таким
образом медведей распугивает. А оказалось -
вон оно что!
- Ну да, - подтвердила я. - Правда,
Петю удалось угомонить с помощью аэрозоли
от комаров...
- Хорошее средство, - согласился
Череп. - От него такие глюки идут! Один раз
Малыш этой аэрозоли нанюхался и
представляете - решил, что у него не
мотоцикл "Кавасаки", а "Камаз". Мы
его еле успели его перехватить, когда он
пошел на таран какой-то фуры, которая ему,
видите ли, не так гуднула...
- Ну вот, - гну свою линию я, не
обращая внимание на болтовню Черепа, -
Светку тоже угомонить удалось путем
бережного перекладывания...
- Остались наши мотоциклы, -
догадался Череп.
- Ну... - замялась я, - ну да, в общем.
- Да это не проблема, - сказал
Череп. - Есть два способа на выбор. Или мы
отсюда перебираемся на другое место - за
пару километров, чтобы нас не было слышно,
либо я вам даю отличное снотворное, от
которого вы заснете ровно через пять минут.
- Грибочки я больше пробовать не
буду, - испугалась я.
С этими словами он полез в сумку-холодильник,
стоящую сзади него, и достал оттуда какую-то
красивую бутылку пива. Открыл крышечку,
достал из сумки дольку лимончика, вставил в
горлышко бутылки и протянул мне.
- Да я, Черепок, пиво-то не очень
люблю, - осторожно сказала я.
- Надо, Анжелика Пантелеймоновна,
- властно сказал Череп. - Как лекарство.
Я осторожно глотнула из узкой
бутылки... Ого! Очень вкусно. Прохладный
напиток, совсем не похожий на "Очаковское
светлое", бутылочку которого я крайне
редко позволяла себе летом во время жары. К
тому же, лимончик придавал этому пиву
особый вкусовой оттенок.
- Ммммм, - сказала я, - какая
вкуснота!
- Во-во, - подтвердил Череп. - Я
теперь тоже только это пиво и пью. Это
мексиканское. "Корона" называется.
- Лимончик в горлышко засовывать -
ты сам придумал? - интересуюсь я.
- Да нет. Те же мексиканцы и
придумали, - объясняет Череп. - Только
изначально они его вовсе не для вкуса туда
засовывали, - вдруг развеселился он.
- А зачем? - удивляюсь я.
- Чтобы мухи в бутылку не попадали,
- сказал Череп. - Это же Мексика. Там мух -
тучи.
- Ну надо же, - несколько
преувеличенно удивляюсь я, потому что пиво
уже немножко ударило мне в голову. - Чего
только не придумают!
- Во-во, - сказал Череп. - Но потом
оказалось, что с лимончиком - полный кайф. И
теперь во всем мире это пиво так и пьют - с
лимончиком.
- С лимончиком, - повторила я.
- Эй, Анжелика Пантелеймоновна, -
спросил Череп. - Снотворное, как я вижу, уже
подействовало?
- Ага, - сказала я, допивая бутылку
и швыряя ее залихватским жестом куда-то в
темноту.
- Ой, - вдруг раздалось из темноты,
и через несколько секунд перед нами возник
озлобленный Малыш.
- Чего, с ума сошли, бутылки в меня
кидать? - неприятным голосом осведомился он.
- Да еще в тот момент, когда я был занят
поливкой кустиков!
- Пардон, Малышок, - пришлось
извиняться мне, - я вовсе не хотела в тебя
попасть. Там просто ворона сидела на кустах
- здоро-о-овая такая ворона, вот эту тварь
надо было сшибить. Бутылкой. С лимончиком, -
решительно сказала я.
- Это я Анжелике Пантелеймоновне
в качестве снотворного бутылку "Короны"
дал, - объяснил Череп Малышу.
- Да я уже понял, - отозвался он,
успокоившись и присаживаясь к костру.
- Ну, друзья, - сказала я, - мне пора
идти. Допивайте ваше пиво, но, - тут я
помахала пальцем, - не давайте мухам
залетать в бутылку. Ни мухам, ни воронам, ни
гаишникам.
- Вас проводить? - осведомился
Череп.
- Да ну тебя, Черепищще, - сказала я.
- Сама дойду. Не пьяная же.
С этими словами я встала, немного
покачнулась, но сразу же выпрямилась, после
чего довольно твердо отправилась к своей
палатке. Проходя мимо "Волги" и не
удержалась, заглянула внутрь и нажала на
гудок. Светка вскочила, посмотрела на меня
дикими глазами, но я ее успокоила,
отрапортовав, что, мол, ночной дозор никаких
признаков врага не обнаружил, и что всем
можно спокойно продолжать спать. Светка
внимательно на меня посмотрела,
пробормотала, что я, видать, от папы
надышалась парами, и снова легла спать.
Я доползла до палатки, в которой
лежал только тихо посапывающий Петя и не
было ни одного комара, и только коснулась
головой подушки, как тут же уснула.