Череповец OnLine

МЕЛОДИЯ СУДЬБЫ для кларнета, ксерокса и дьяконского баса

Каждые субботу и воскресенье он приходит в храм, "вооружается" кадилом, массивной свеч ой и служит Богу. По будням отправляется на меткомбинат, раскладывает перед собой отвертки, зажимы, проводки и чинит ксероксы. А веч ерами, дома, порой достает из футляра другой инструмент - кларнет -и наигрывает любимые мелодии... Знакомьтесь -Александр Пивоваров. Дьякон Воскресенского собора, сотрудник управления информационных технологий ОАО "Северсталь" , дипломированный музыкант. Единственный на Вологодч ине человек, который, имея духовный сан, исполняя пастырские обязанности, продолжает работать и по сугубо мирской специальности. Согласитесь -необыч ный батюшка... Если бы в детстве Саше сказали, что он станет священником, мальчишка бы только рассмеялся. У сына крановщицы и сталевара (мама приехала в Череповец из Новокузнецка, папа -из Кемерово) были совсем иные интересы. Во Дворце пионеров овладевал премудростями игры на контрабасовой балалайке. В секции на стадионе “Металлург” занимался легкой атлетикой -бегом, прыжками в длину и высоту. (Позднее одолел планку, поднятую на высоту 1,96 метра, о чем до сих пор вспоминает с гордостью. Хотя, разумеется, с гораздо большей -о том, что его одноклассник Сергей Фокичев в 1988-м завоевал “золото” зимней Олимпиады...) Увлекался каратэ, йогой.   Взросление После восьмого класса, в 1978-м, поступил в музучилище, на отделение духовых инструментов. Затем -четыре студенческих года: сольфеджио, гармония, общее фортепиано, хор, оркестр и т.д. В завершение каждого дня -пара часов наедине с кларнетом. (Готовили музыкантов на совесть. Да и было кому! Но с особым уважением Александр говорит о педагоге по специальности Николае Николаевиче Пейче.) Плюс пение в городской капелле под управлением Елены Николаевны Кирьяновой. Тут уж никуда не денешься: голос у Пивоварова редкий -второй бас... > Получив диплом, попробовал пробиться в Петрозаводскую консерваторию. Не удалось. Слишком суров оказался конкурс -на две вакансии пятьдесят абитуриентов. Двинулся в Ленинград, в Институт культуры имени Крупской. С вокзала доехал до места и уже на пешем подходе к потенциальной альма-матер, заслышав доносившиеся из распахнутых окон вокальные рулады и инструментальные пассажи,вдруг почувствовал, что смертельно устал от всего этого. И повернул назад. Минутная ли слабость возобладала либо продиктовала свою волю судьба, но к идее продолжить музыкальное образование Александр с тех пор больше не возвращался. В Череповце успел еще поработать в духовом оркестре ДК строителей. Играли на танцах в парке, на траурных церемониях (сами себя называли “похоронной командой”). Месяц, другой -и повестка в армию. Попал в Ленинградскую область, в Приозерский район. Служил в оркестре, уже в военном. Быстро стал ефрейтором, помощником дирижера. Репетиции, выступления. В остальном -стандартный солдатский “репертуар”: казарма, наряды, строевые, политические и прочие занятия. В 1984-м, демобилизовавшись, Пивоваров вернулся домой. Что дальше? Устроиться по специальности? Но в родном училище свободных преподавательских мест не оказалось, а в детских музыкальных школах если и предлагали, то максимум ставку -84 рубля. Поразмыслив, сын металлурга подался на комбинат. Приняли его в цех промвентиляции слесарем по ремонту холодильного оборудования. Параллельно Александр организовывал и семейную жизнь. Не мешкая, женился -благо Олю знал со студенчества. Долго ли, коротко ли, у них родился Илья. ...В общем, обычная история взросления человека. Небесталанного, разностороннего, энергичного. Однако вполне вроде бы советского. Недаром в армии Пивоваров даже подал заявление о вступлении в партию, стал кандидатом в члены КПСС. Но судьба имела на него иные виды. Искание Сейчас ему трудно сказать, с чего все началось. Наверное, с детских впечатлений от бабушкиной иконы, от церкви, где Сашу крестили: запах ладана, мерцание свечей, распевное чтение молитв батюшкой...Позже, словно сам собой (никто на этот путь мальчишку не наставлял), появился осознанный интерес. Этому во многом способствовало знакомство с атеистической литературой. Конечно, наши тогдашние идеологи рассчитывали на другой эффект, издавая многомиллионными тиражами научно-популярные труды типа “А есть ли бог?” Но в брежневские времена народ уже намертво усвоил: если что-то официально отрицается, значит, оно существует, если что-то охаивается -следует присмотреться, вникнуть. Пропаганда работала фактически “с обратным знаком”. Да и делалась она зачастую будто не пером, а топором, с использованием аргументов на уровне “Гагарин вокруг Земли летал и никаких признаков присутствия на небе Всевышнего не обнаружил”. Встречались среди “ниспровергателей культа” и умные головы, щеголявшие знанием исторических хроник, теории Дарвина, формальной логики. Что ж, тем предметнее оказывалась заочная полемика читателя с “богоборцем”. Каждая новая ссылка автора на свидетельства и авторитеты рождала желание разобраться самостоятельно. Из чужих ответов вырастали собственные вопросы. Привычку подниматься мыслью “от вещности к вечности” подкрепляло увлечение восточными единоборствами, йогой. Ведь они -не просто комплексы физических упражнений, но и, главным образом, системы нравственного становления, воспитывающие внутреннюю дисциплину, стремление к совершенствованию, включающие в себя понятия “дух”, “душа”, “бог”. В итоге ни индуизм, ни буддизм или синтоизм Александр не принял, однако “материала” для сравнения, самоопределения получил сполна. А в музучилище достаточно коротко сошелся с Юрием Чурюкановым. (Личность известная лет 15-20 назад. Человек верующий и не скрывавший этого. Из разряда людей, которых кое-кто величал “иисусиками”, “блаженненькими”. Пел в церковном хоре. За что был “пропечатан” в газете и с треском вылетел из ЧМУ. Сейчас, насколько знает Пивоваров, -сотрудник Московской патриархии, большую часть времени проводит в США, в библиотеках тамошних православных приходов). Часто заглядывал к нему в гости, брал книги религиозного содержания, рассматривал старые иконы. Спрашивал, слушал, спорил. Даже время армейской службы в этом смысле даром не пропало. Пищи для размышлений хватало. Почему, например, парень-чеченец готов поделиться последним, помочь, когда тяжко, а свой, земляк, мало того -музыкант-однокурсник, озверевает при виде куска пайкового масла и ради завладения им кидается тебя душить? Что движет человеком, что сдерживает его? “Раз Бога нет, значит, все дозволено?” А если не все - значит есть?.. В общем, к моменту, с которого продолжится повествование, Александр в изрядной степени “дозрел” до предначертанного судьбой... Приобщение. Рукоположение. В 1986-м металлург Пивоваров пришел в Воскресенский собор, чтобы попроситься в хор. Чего ради? Ну об одном побудительном мотиве мы уже рассказали. Второй -сугубо материальный: певчим в храме платили жалованье. (Звали Александра и в городскую капеллу, но там труд даровой, для кормильца семьи, отца маленького Илюши -не вариант.) Почему нет? Затея с членством в КПСС была давно забыта, на дворе горбачевская перестройка и всяческий плюрализм... Через месяц испытательного срока встал вопрос о зачислении в штат. “Конечно!” -воскликнула регент Людмила Александровна. Еще бы! Настоящий бас, владеет и нотной грамотой, и вокальными навыками... Оклад новобранцу положили самый высокий из предусмотренных для хористов -250 целковых. Как говорится, неплохая прибавка. (Для сравнения: автор этих строк, работая тогда на комбинате по четвертому разряду и второй “горячей сетке”, получал с учетом различных надбавок -за экспортные отгрузки, за ночные смены и т.д. -максимум 270.) Новое занятие помогало постигать не просто внешнюю, обрядовую, сторону церковной жизни, но и то главное, в чем состоит суть веры. Тексты песнопений, слова, произносимые с амвона... Однако решающим оказалось знакомство и тесное общение с Романом Лыпко. Сын священника, он, подобно Пивоварову, сочетал литургическое с металлургическим. Между ними стали обычными долгие беседы -горячие, взахлеб. Новый товарищ объяснял, исподволь воспитывал. “Он стал мне даже не духовным отцом, а другом, братом”, -говорит Александр. Служение На пути приобщения не все шло гладко и благостно. В 1992-м в соборе разразился конфликт. Часть певчих, недовольных регентом, обвинила ее в некомпетентности, грубости, самодурстве и, отчаявшись добиться справедливости у ближайшего “начальства”, не остановилась перед обращением в газету. В роли одного из заводил выступил наш герой. Появилась статья. Вскоре должностей лишились руководители и хора, и храма. “Но мы же не за свои шкурные интересы ратовали -за общие, за церковные”, - вспоминает сейчас Пивоваров. Это понимал и Николай Балашов - настоятель, назначенный взамен ушедшего: ни репрессий, ни даже недоброжелательного отношения “вынесшие сор из избы” не почувствовали. Более того, однажды отец Николай предложил Александру принять сан “без отрыва от производства”. После серьезного разговора одобрил затею и Роман Лыпко, в то время уже священник. (Подобное “совмещение профессий” -случай редчайший. На территории области был лишь один прецедент: в церкви служил практикующий доктор. Однако позднее он определился в пользу какой-то одной из двух ипостасей). И не успел Пивоваров толком осознать важность и бесповоротность происходящего, как поступил вызов к епископу Вологодскому и Великоустюжскому Михаилу (предшественнику нынешнего Максимилиана) -на собеседование. Оно оказалось не похожим на экзамен в обычном понимании: владыку, старого, мудрого, образованнейшего человека, интересовали не столько знания испытуемого, сколько твердость его выбора... В завершение коллоквиума епископ сказал: “Ну вот, через недельку приезжайте на рукоположение”. Вот когда Александр по-настоящему растерялся. Ибо думал, что путь к священству еще неблизкий, что успеет подготовиться, собраться с духом. И вдруг -“через недельку”... В условленный день в кафедральном соборе Вологды состоялся чин рукоположения. О деталях наш герой говорит неохотно. Ну выстригли крестом волосы на макушке. Ну запомнились полные слез глаза жены (волновалась и за мужа, и за себя: ведь отныне она становилась матушкой, это не должность -это гораздо больше и ответственнее...). На комбинате, уже в управлении информационных технологий, сразу рассказал о свершившемся, кому счел нужным. Там восприняли известие нормально, без пересудов и подначек. Трудно пришлось в храме. Дьякон всегда на виду, между престолом и людьми. Нельзя ошибиться, нарушить размеренный, до мелочей расписанный ход службы. Первое время штудировал церковные книги по ночам, репетировал свою литургическую “партию”. И втянулся бы потихоньку, неспешно. Если бы был под чутким попечением старших коллег. Однако их, увы, преследовали несчастья. Один дьякон, отец Иосиф, тяжело болел, служил все реже и реже, а вскоре его нашли на улице мертвым. Второй, отец Вячеслав, тоже недужил, потом утонул... В общем, свежеиспеченный священник почти сразу начал работать без скидок на неопытность... Теперь он уже сам порой подсказывает батюшке, в “технических” вопросах иногда не согласен с настоятелем, а как-то даже поспорил с владыкой (конечно, не более чем по “буквоедским” частностям, которые дьякону полагается знать назубок). Пивоваров не делит свою жизнь на мирскую и церковную. Она была бы для него ущербной без каждой из этих “составляющих”. “Мой принцип -или все, или ничего”. Соблюдение принципа дается нелегко. “Нет ни выходных, ни нормальных отпусков. Три часа службы в соборе выматывают так, что, вернувшись домой, просто падаю пластом и лежу. В семье иной раз могу вспылить из-за пустяка...” Это плата за неуемность, которой он и интересен. Кстати, я вам еще не сказал, что в свободное время Александр подолгу занимается с компьютером (настоятель в шутку кличет подчиненного “компьютерным дьяконом”). А вечером порой достает из футляра кларнет и наигрывает любимые мелодии. И если повезет, то, гуляя по Московскому проспекту, вы сможете услышать, как вспоминает музыкантскую юность отец Александр Пивоваров. Михаил КОКОВИН.

Приглашаем на нашу страницу http://kyrier.km.ru