Акты Патриарха Тихона и Трагедия Русской Церкви XX века

Акты Патриарха Тихона и Трагедия Русской Церкви XX века
Выпуск 16

Продолжаем чтение "Обвинительного заключения" по делу Патриарха Тихона.

Раз установленная политическая линия выдерживалась затем Тихоном-Беллавиным все время последовательно и строго. Официально заявляя о своем невмешательстве в политику, бывший Патриарх Тихон, продолжая играть роль духовного вождя русского народа, не упускал, однако, ни одного случая политической жизни, который можно было бы использовать в целях контрреволюционной борьбы с Советской Россией.

Особенно благоприятным моментом в этом смысле являлись: а) Брест-Литовские переговоры с Германским империалистическим правительством, происходившие в тяжелой обстановке, созданной гражданской войной с врагами Рабоче-Крестьянской власти внутри страны и неопределенным полувоенным состоянием на внешних границах и б) генеральская контрреволюция во главе сначала с Калединым, а потом Корниловым, Алексеевым, Деникиным и Врангелем, организовавшими так называемую Добровольческую Армию.

Оба эти момента были полностью использованы Тихоном, вернее, в обоих этих случаях Тихон был использован контрреволюцией, поскольку в его выступлениях нет ни тени намека на какие-либо "религиозные" или специфически церковные вопросы, связанные с этими событиями. И, наоборот, в обоих случаях "Церковь" и церковная идеология притягивались Тихоном, что называется, "за волосы", и все выступления Тихона по поводу этих событий носили чисто политический характер, являясь актами политической борьбы и никакой иной.

Тягчайшие условия мира, навязывавшиеся нам мощным германским империализмом, были 10 февраля 1918г. [н. ст.] нашей мирной делегацией отвергнуты. 18 февраля [н. ст.] германское командование прервало мирные переговоры и перешло в наступление. 3 марта [н. ст.] Советское правительство вынуждено оказалось подписать договор...

л.д. 39, т. I.

С неистовым злорадством и беснованием встретили этот вынужденный акт Рабоче-Крестянского правительства все враги его. Но наибольшего своего напряжения эти чувства достигли в воззвании бывшего Патриарха Тихона от 5(18) марта 1918 года, обрушившегося на голову Советской власти под лицемерным титулом "смиренного Патриарха"...

"Тот ли это мир, о котором молится Церковь, которого жаждет народ", - спрашивает Тихон-Беллавин , сознательно далее в своих антисоветских целях извращая исторические факты и утверждая, будто бы Киев - "мать городов русских, колыбель нашего крещения, хранилище святынь", как выражается Беллавинское послание, перешел в руки германско-гайдамацких насильников не в результате предательства дворянско-буржуазных и так называемых демократических партий, а по доброму желанию большевистского правительства и будто бы внутри страны "усиливается голод и, чтобы ослабить его, грозят даже изгонять из столиц мирных жителей, не знающих, где преклонить им главу..."

л.д. 29, об., т. I.

Объявляя этот мир позорным, послание обращается к русскому народу, называя его "обольщенным", и призывает его: 1) прекратить свою классовую борьбу ("разделять родную страну на враждующие станы" [в документе "страны". - Ред.)) и 2) молить Бога, чтобы Он "даровал нам мужей разума и совета, верных велениям Божиим, которые бы поправили бы содеянное злое дело, возвратили отторгнутых и собрали расточенные..."

К вопросу о Брест-Литовском мире гр. Тихон-Беллавин возвращается неоднократно, варьируя мысли, высказанные им в послании от 5(18) марта 1918 г., но особенно подробно он останавливается на нем в своем обращении к Совету Народных Комиссаров от 13(26) октября 1918 года.

л.д. 40,т. I.

Взяв за эпиграф стих из Евангелия от Матфея (26, 52) - "все взявшие меч мечем погибнут", обвиняемый Тихон-Беллавин берет на себя дерзость выступить против Правительства Рабоче-Крестьянского государства с контрреволюционными выпадами, называемыми им "горьким словом правды", в действительности же являющимися обычной монархическо-буржуазной агитацией противопролетарского характера.

В этом обращении гр. Беллавин , он же так называемый Патриарх Тихон, обвиняет Советскую власть в том, что она дала русскому народу "камень вместо хлеба и змею вместо рыбы".

"Народу, изнуренному тяжелой кровопролитной борьбой, вы обещали дать мир без аннексий и контрибуций", - продолжает Тихон-Беллавин и восклицает: "От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позорному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решились обнародовать полностью. Вместо аннексий и контрибуций великая наша Родина сама повоевана, умалена, расчленена и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото..."

Это обращение было издано гр. Беллавиным в октябре, после 4-го Съезда Советов, одобрившего политику СНК и ратифицировавшего Брестский мир.

"Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, - продолжает Тихон, - а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир", "подменившим отечество - бездушным интернационалом" и стремящимся "руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции".

Гр. Тихон-Беллавин особенно возмущается отнятием у капиталистов фабрик, заводов, капиталов; отнятием у помещиков земли, скота, усадеб; изъятием у буржуазии излишней мебели; вселением в буржуазные квартиры живущих в мрачных и сырых подвалах и на провалившихся чердаках пролетариев; установлением классового пайка, гарантирующего минимальное и, к несчастью, скудное пропитание голодающим рабочим за счет излишней сытости состоятельных классов населения.

л.д.43,об.,т.1.

"Но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния - убийство, насилие и грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями".

За эти "преступления" Советской власти Тихон-Беллавин и призывает гнев своего Бога на голову Рабочего правительства.

л.д.45,об.,т.1:

"Взыщется всякая кровь праведная, вами проливаемая" (Лк. 11,5) и "от меча погибнете сами вы, взявшие меч" (Мф. 26, 52). Это воззвание было распространено тихоновцами не только в пределах РСФСР, но было перепечатано и распространено в станс Деникина, причем так называемое "Русское бюро печати" сопроводило его следующим примечанием:

л.д. 46, т. I:

"Это послание великого страдальца за православную веру и русскую землю - Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, издано еще 13(26) октября, в день празднования Лениным и Бронштейном годовщины своего владычества.

л.д. 47, об., т. I.

Послание это, являвшееся причиной заточения Патриарха, конфисковано большевиками и только теперь по экземпляру, проникшему через Одессу, напечатано в "Вел. России", откуда мы его заимствуем... Таким образом бывший Патриарх Тихон вдохновлял не только контрреволюционные круги, которые еще гнездились в пределах Советской России, но и далеко за ее пределами.

Примечание "Русского бюро печати" о том случайном пути, которым обращение бывшего Патриарха будто бы дошло до эмигрантских кругов, впрочем, ни в малой степени не соответствует действительности. Подробное обследование в этом направлении привело к совершенно иным выводам. На самом деле между Тихоном-Беллавиным и вождями зарубежной контрреволюции установилась с первых дней Октябрьской революции тесная и непрерывная связь, не прекращавшаяся, в сущности говоря, ни в один из периодов борьбы белых против Красной Республики.

Л.д. 131, об., т.I.

По признанию самого обвиняемого Беллавина, во время гражданской войны 1917-1919 гг. он оказывал Деникину и Колчаку моральную поддержку. На деле, однако, поддержка эта была иного рода.

л.д. 18, об., т. IV.

На юге России, где царствовал тогда Деникин, Краснов и другие "правители", рука об руку с Тихоном действовал Антоний Храповицкий, состоявший руководителем Высшего Церковного Управления Ставропольского церковного Собора, организованного с благословения Тихона, членом же Синода ВЦУ был архиепископ Новочеркасский Митрофан [Симашкевич], с которым Тихон все время находился в непосредственной связи.

л.д. 134, т. IV.

Оба - крайние реакционеры и монархисты, боровшиеся против Советской Республики под открыто выброшенным лозунгом: "за царя из дома Романовых". От них к бывшему Патриарху Тихону в течение 1918-1919 гг. неоднократно приезжал, как это точно установлено следствием, некий "Федя", привозивший деловые бумаги от Киевского Антония [Храповицкого] и Новочеркасского Митрофана [Симашкевича].

л.д. 141, т.1.

Каким именно путем этот "Федя" перебирался через фронт, следствию установить не удалось.

л.д. 162. т.1.

Осенью же 1918 г. Тихон вошел в официальную связь с гетманом Скоропадским, в лице его уполномоченного Кривцова, посетившего бывшего Патриарха со своим адъютантом. Гр. Беллавин-Тихон дал ему свое благословение на "его деятельность".

л.д. 124, т. IV.

Гетманское правительство, безоговорочно признававшееся Тихоном, хотя, по его словам, "гетман пока еще не государь", проявляло и со своей стороны по отношению к Тихону внимание, сообщая ему по радио о состоявшемся избрании Киевского епископа.

л.д. 123, т. IV.

К этому же времени относится связь обвиняемого Беллавина и с архангельскими церковниками-белогвардейцами, хлопотавшими тогда через архиепископа Кентерберийского об оставлении в Архангельске английских войск, о чем ими и было сообщено в Москву Тихону через находившегося в это время здесь архиепископа Нафанаила [Троицкого].

Епископ Павел [Павловский], протоиерей кафедрального собора Лемохин и ряд других лиц высшего духовенства в Архангельске вели бешеную агитацию против Советской России, принимая на себя и прямую заботу о формированиях партизанских отрядов, их снаряжении и снабжении. Священник Лемохин лично ездил в Лондон, где добивался присылки в Архангельск английского десанта.

л.д. 156, т. IV.

"Мы гордимся, - ораторствовал перед архангельцами этот белогвардейский проповедник, наемник англо-франко-американского капитала, - что благородная Великобритания, великодушная Америка, давно любимая нами испытанная в честности прекрасная Франция и мужественные друзья наши, народы иных союзных с нами стран, протягивают нам в горе нашем сильную руку братской помощи..."

л.д. 155, т. IV.

"На нас смотрит с надеждой честный русский народ, еще томящийся в тяжелой неволе у немцев и их наемников-большевиков..."

Все это хорошо было известно гр. Беллавину, который, однако, как сам он это признает, ничего не считал нужным сделать в осуществление своего собственного предписания от 19 января (1 февраля) 1918 г. (невмешательство духовенства в политику), прикрывшись формальной отговоркой, что с Архангельском не существовало прямой связи и что архиепископ Нафанаил [Троицкий], ответственное по Архангельской епархии лицо, находился тогда в Москве.

л.д. 153, т.1.

В июле же 1919 года гр. Беллавиным была установлена связь с контрреволюционерами в Ставрополе, где происходил Собор с участием генерала Деникина. О Соборе был своевременно извещен Тихон запиской "на клочке бумаги..."

л.д. 121,122, т. IV.

Следствием было также установлено, что преступные сношения со своими зарубежными единомышленниками бывший Патриарх Тихон осуществлял при помощи иностранных миссий. Так, например, в апреле месяце 1921 г. за N 534 и в другой раз за N 536 были из Высшего Церковного Управления за подписью Гурьева и митрополита Евсевия [Никольского] отправлены в Эстонскую миссию три пакета, адресованные епископу Ревельскому Александру [Паулюсу], с просьбой переслать их архиепископу финляндскому и Преосвященному Евлогию [Георгиевскому], находившимся заграницей.

л.д. 228, т.1.

Из признаний же, сделанных в процессе следствия бывшим Патриархом Тихоном и обвиняемым Гурьевым, явствует, что подобные же сношения имели место через секретаря Польской миссии в Москве с Польшей, а через епископа Рижского Иоанна [Поммэра] - с Латвией,

л.д. 238, т.1.

причем показаниями Гурьева установлено, что в пакеты, содержавшие в себе будто бы официальную переписку с заграничными автокефальными Церквами по деловым вопросам церковного управления, "вкладывались собственноручные письма бывшего Патриарха".

л.д. 7-12, т. IV.

Иллюстрацией того, какой характер носила эта личная переписка Тихона с "автокефальными Церквами", могут служить имеющиеся в распоряжении следствия, с одной стороны, письма Антония [Храповицкого] из-за границы, где этот тихоновский корреспондент сообщает о своей работе с Врангелем, и письма самого Тихона - с другой, в которых он пишет о том, что

л.д. 127, т. IV.

"опричники расстреливают нас, как куропаток: за епископом Макарием [Гне-вушевым], Варсонофием [Лебедевым], о. Восторговым, сей участи подверглись (по слухам) А. Андрюшин, е[пископ] Ефрем [Кузнецов] и Варжанский А., может быть, их участь лучше, чем нас, оставшихся. Теперь многие из нас бегут к вам, но вы к нам погодите..."

Какого характера была эта связь, еще более ясно доказывается писанием другого черносотенного церковного деятеля, члена Собора, епископа Андрея Уфимского, бывшего князя Ухтомского, набрасывающего из-за фронта целую программу деятельности "тихоновцев" внутри России.

л.д. 197, т. IV.

Глубоко проникнутый идеями борьбы с Советской властью, особенно укрепившимися в нем, несомненно, под влиянием его участия в "соборных" работах под руководством бывшего Патриарха Тихона, епископ Уфимский Андрей [Ухтомский], член Сибирского Соборного совещания 1918-1919 гг., бывший заведующий духовенством армии Колчака

л.д. 208, т. IV.

и деятельнейший сподвижник черного адмирала по формированию "крестовых дружин" и "проповеднических отрядов", в своих черносотенных листках, кощунственно присвоивших себе название "За родную землю", откровенно выбалтывает за рубежом Советской России планы "тихоновцев".

л.д. 209, т. IV.

"Русский народ, жестоко обманутый большевиками. - пишет бывший князь,

- и их проклятыми Совдепами, должен быстро сформироваться около своих приходских советов, вполне демократических организаций, наиболее близких для русского народа" и требует, чтобы в это "церковно-народное общество" непременно вошли и русская интеллигенция и русская буржуазия. В своей статье N 4 журнала "Народ - хозяин" от 5 октября 1918 г. Ухтомский спрашивает:

л.д. 206, т. IV.

"возможен ли блок приходских советов с социалистами-революционерами", и отвечает: "должен оговориться, что эта партия для меня из всех остальных самая близкая... Теперь церковно-приходские советы и партия социалистов-революционеров должны составлять единое неразрывное целое..."

л.д. 207, т. IV.

"Что касается русских социал-демократов, - продолжает Андрей Ухтомский,

- то они, вероятно, скоро убедятся, что Церковь для них родная мать, а не враг, что Церковь открывает для них свои объятия и что радость человеческая имеет основание не в классовой борьбе, а в братской взаимопомощи..."

Готовя, таким образом, союз братской взаимопомощи с желтыми социалистами, лично Андрей [Ухтомский] Уфимский в то же время держит крепкую связь с генералом Алмазовым-Гришиным, пробирающимся из Гурьева "на одну из пристаней на Каспийском море, не занятых большевиками".

л.д. 205, т. IV.

Подробно информируя Ухтомского о положении дел на Северном Кавказе, генерал Алмазов-Гришин сообщает ему, что власть здесь (в районе города Петров-ска) осуществляется казачье-крестьянским съездом и полковником Кичераховым, "держащим связь и получающим денежную и техническую помощь от англичан, отряды которых находятся вЭнзели (Персия)". "В освобожденных частях Терской области в Моздоке заседает власть в лице казачье-крестьянского съезда, во главе которого стоит Георгий Бичерахов (брат). Общее направление кавказских правительств оборонческо-социалистическое..." "На случай финансовых затруднений" генерал Алмазов указывал Ухтомскому обращаться к какому-то штабс-капитану Зубову, у которого, по словам генерала, "есть крепкие связи в финансовых кругах..." Эсеры, меньшевики, финансовая буржуазия, помещики, офицеры, генералы, князья-диктаторы, английские наемники из "истинно русских" людей, иностранные империалисты - вот тот черный клубок, в который вокруг Тихона сплетались через Андрея Ухтомского, Евлогия (Георгиевского), Нафанаила [Троицкого], Митрофана [Симашкевича], Антония [Храповицкого] и др. деятелей церковного Собора русские и заграничные контрреволюционеры.

л.д.67, кн.1 С.Д.

Преступное руководство бывшим Патриархом Тихоном контрреволюционной работой в областях, занятых белыми, обнаруживается и при рассмотрении церковно-черносотенных подвигов другого деятеля бывшего епископа Ростовского Арсения [Смоленца], разоблачившего, что при предполагавшемся занятии Москвы Деникиным все постановления Ставропольского Собора должны были быть представлены на утверждение бывшего Патриарха Тихона задним числом, с одной стороны, и что, с другой, - им оглашались воззвания бывшего Патриарха, содержащие в себе, по его же

л.д. 215, т. IV.

собственным словам, "указания, направленные против отношения большевиков к Церкви", в действительности же направленные против Советской власти вообще. В таком же духе выпускались Арсением [Смоленцем] воззвания Юго-Восточного Поместного Собора, справедливо указывавшего в одном из таких воззваний, что

л.д.218,т. IV.

эта контрреволюционная агитация ведется "не без мысленного благословения святейшего отца нашего Тихона, Патриарха Московского и всея России, через отделяющие нас от него преграды вражий..." Выше, впрочем, было показано, что связь "святейшего" Тихона с

л.д. 220, т. IV.

Ставропольским Собором и белогвардейцами была отнюдь не "мысленная", а совершенно реальная, как реальны были и тихоновские благословения.

л.д. 221, т. IV.

О той же связи говорит также и обращение бывшего протопресвитера военного и морского духовенства и священника бывшей царской ставки и бывшего товарища председателя Церковно-Поместного Собора в Москве Шавельского , за N 971 от 16 июля, в котором от имени Высшего Церковного Управления заявлялось, между прочим, что "у нашей (т. е. белой) армии и государственной власти - одна цель и желание: скорее освободить истерзанную Родину от насильников и грабителей - большевиков". А в это Высшее Церковное Управление, поддерживавшее связи, хотя и не беспрепятственные, с Тихоном, входили такие деятели Собора, как бывший князь и проф. Евгений Трубецкой. Но и внутри России программа Ухтомского не осталась только на бумаге.

л.д. 318, т. IV.

Следствием было установлено, что в этот же период времени (конец 1918г.- начало 1919г.) бывший Патриарх Тихон вел переговоры с представителями крупнейших контрреволюционных организаций, известных под именем Тактического Центра и Национального Центра , стремившихся, как это было с точностью выяснено судебными властями, к свержению Советской власти и установлению в России генеральской диктатуры, знаменующей реставрацию капиталистического строя и дореволюционных порядков.

л.д. 117. т.1.

Видные деятели Тактического Центра, в свое время осужденные за свою контрреволюционную деятельность, С. М. Леонтьев, Д. М. Щепкин и С. Д. Урусов информировали гр. Беллавина - Тихона о своей преступной работе, получали от него советы и "благословение" вместе с пожеланием этой работе успеха.

л.д. 121, т.1.

От лица "Национального Центра" в этот же период времени гр. Беллавина-Тихона посещали деятели этой организации С. Л. Котляревский и Л. В. Карта-шее, причем эти последние, по признанию С. Л. Котляревского, имели с обвиняемым Тихоном беседу о наличии в Москве антисоветской организации, ставившей себе целью борьбу с Советской властью, в целях замены ее буржуазно-демократической властью.

л.д. 194, т. IV.

В тот же период времени Тихон находился в сношениях с представителями английского и французского правительств. Первый из них, английский консул Оливер, по словам самого Беллавина, посетил его дважды, передавая будто бы приветствия от архиепископа Кентерберийского. По показаниям же Рене-Маршана устанавливается, что в мае - августе 1918г. он, Рене-Маршан, и тогда заведующий отделом пропаганды при французском генеральном консульстве граф де Шевильи несколько раз посетили Тихона по поручению французского генерального консула Гренар, как официальные представители французского правительства, что было Тихону известно. Во время этих бесед был затронут вопрос о низвержении Советской власти, восстановлении при помощи чехословаков Восточного фронта и о высадке с севера союзных войск. Патриарх Тихон, по заявлению Рене-Маршана , отнесся вполне сочувственно к плану союзников, заявляя, что он не признает Брестского мира, и на прямой запрос графа де Шевильи, сообщившего о начале военной интервенции против России, ответил, что он "благословляет" последнюю, лишь бы она не закончилась так неудачно, как "бесплодный опыт Ярославского дела". О полученном от Беллавина-Тихона благословении было тогда же сообщено Гренару и протелеграфировано в Париж.

Из объяснения самого Патриарха, таким образом, устанавливается, что он вел разговоры, не имеющие никакого отношения к религиозным вопросам, а наоборот, на чисто политические темы с представителями враждебного правительства, выслушивая его соображения и оказывая содействие своим авторитетом и влиянием на акты, прямо направленные против установленного Правительства.

Л.д. 167, т. IV.

Этого мало. Тихон вел сношения с заграничными церковными организациями Швеции и Норвегии, равным образом, по вопросу о создании вселенской организации, ставящей себе целью, по выражению Содерблюма, архиепископа Упсальского, противостоять "противопагубным и вредным страстям" не только войны, но и революции.

В то же время внутри страны специально "церковная" часть программы кн. Ухтомского была полностью проведена в жизнь тихоновцами.

Вслед за изданием декрета от 23 января 1918 года [н. ст.] об отделении Церкви от государства и под непосредственным влиянием и в прямой связи с Соборным постановлением от 25 января [ст. ст.] того же года, которым "весь народ православный" призывался сплотиться, как и встарь, "вокруг храмов и монастырских обителей для защиты попираемой святыни", по всей стране началось широко задуманное церковниками движение по организации такого сплочения.

Эта задача для инициаторов и зачинщиков такого движения значительно облегчалась тем, что отдельные группы контрреволюционно настроенных церковников уже в первых числах января обнаружили стремление положить начало правильно оформленным в организационном отношении ячейкам будущего объединения.

Ц. В. N 3;

л.д. 5; Прил. N 2 к т. III.

Так, 11 января 1918 г. [ст. ст.] в Москве состоялось собрание так называемого пастырского союза, на котором рассматривался, по докладу священника Медведя, вопрос об устройстве при церквах и приходах особых братств.

Эти братства, по мысли доклада, должны были "служить средством организации всех истинно-церковных (не верующих, а именно "церковных") элементов в целях защиты Православной Церкви от нападок со стороны врагов".

л.д. т. IV.

6 января организовалась под руководством известного монархиста священника Востокова "Община Св. Животворящего Креста", причем "Московские Церковные Ведомости" указывали, ссылаясь на этот факт, на "усиленную деятельность", которую проявляют "приходские собрания" под влиянием "катастрофических событий, какие совершаются перед нашими глазами".

28 января с. г. [ст. ст.] приходами и церквами по директивам Собора и бывшего Патриарха Тихона был совершен торжественный крестный ход и молебен "об избавлении Церкви от воздвигнутого на нее Народными Комиссарами гонения". Накануне же, как повествуют об этом "Московские Церковные Ведомости" (N 3), в церквах служились торжественные всенощные, за которыми проповедники говорили о значении декрета Народных Комиссаров и читали составленные по этому поводу Соборные послания. В некоторых случаях совершалась общая исповедь, а за литургией исповедовавшиеся принимали так называемое причастие.

Таким образом, путем разнообразных агитационных и организационных приемов "тихоновцы" подготовляли почву, на которой их руками и начало воздвигаться здание будущей организации, усвоившей себе название "Совета объединенных приходов г. Москвы", он же "Союзный Совет".

л.д. 283, т. III.

В циркулярном письме благочинным уездов Московской губернии Совет так характеризует цели, задачи, состав и содержание работ своей организации с момента ее возникновения - 30 января 1918 г. [н. ст.]: "До последнего времени общие собрания и Совет должны были сосредоточивать свои занятия на вопросах наиболее неизбежных, в связи с переживаемыми исключительными обстоятельствами. Так были всесторонне рассмотрены и обсуждены различные меры по охране церквей с их святынями, разного рода церковных имуществ; вопросы, связанные с запрещением школьного преподавания Закона Божия; была организована добровольная охрана Святейшего Патриарха; дано полномочие представителям приходов, по желанию Святейшего Патриарха, войти в переговоры с Народными Комиссарами об отмене распоряжений, посягающих на свободу и самую жизнь народной веры и Православной Церкви".

Следствием было, однако, установлено, что "некоторые меры", о которых говорит этот циркуляр, были не только обсуждены, но подробно и конкретно разработаны. Так, например, на первом же заседании "Союзного Совета" под председательством А. Д. Самарина, впоследствии за свою контрреволюционную деятельность осужденного по делу так называемому "церковников", была выработана по охране храмов от "захвата большевиками" следующая мера, как о ней рассказывают "Московские Церковные Ведомости" (N 3, с. б): "при нападении большевиков, - читаем мы здесь, - настоятель храма должен заявить, что храм представляет собственность прихода и что он не отдаст его, пока все прихожане не явятся и не засвидетельствуют, что они не хотели отдавать свою святыню. Если нападение совершится неожиданно, то настоятель обязан созвать прихожан ударом в набат".

л.д. 298, т. III-a.

В постановлении же Временного Совета Объединенных приходов от 30 января (12 декабря) указывается даже на необходимость (п. 5), если "поблизости есть другие храмы, войти с ними предварительно в соглашение, чтобы и в них раздался тревожный звон, по которому население окрестных приходов могло бы придти на помощь и своей многочисленностью дать отпор покушению на церковь".

Как видно из циркуляра, центральной фигурой, религиозным авторитетом которой цементировалась вся эта контрреволюционная организация, вдохновителем и руководителем ее являлся Патриарх Тихон.

Циркуляр призывал уезды примкнуть к Совету и прислать своих делегатов.

л.д. 283, об., т. III-a.

Этот "Совет объединенных приходов", как это видно из его "Еженедельника", руководимый такими испытанными техниками контрреволюции, как Самарин, Успенский, Полозов, Кузнецов и другие, в свое время привлеченными к суду, судимыми и осужденными, явился основным центром противосоветского движения: Совет брал на себя и осуществлял распространение контрреволюционных посланий Собора и Тихона, брошюр вроде "Расстрел Московского Кремля" и т. д. и т. п.

Совет энергично пропагандировал идею о набатном звоне, рекомендуя прибегать к этому средству во всех случаях, когда следует, в осуществление контрреволюционных планов, поднять на ноги и бросить против Правительства темные толпы фанатизированных людей... Вынося постановление об организации защиты Патриарха, Совет писал:

л.д. 251, т. III.

"Если бы оказалось нужным, они (защитники) должны принять все меры к отвращению и даже предупреждению опасности для Святейшего Патриарха, а в случае обнаружения таковой немедленно всеми способами, в том числе и набатным звоном ближайших церквей, должны были созвать православную Москву на защиту своего Отца и, конечно, не оружием, а сплоченностью своею дать отпор покушающимся на личность Патриарха. Патриарх с благодарностью принял это предложение как проявление любви Богом ему вверенной паствы..." Нечего и говорить, что указание на необходимость дать отпор "не оружием, а сплоченностью своею" является просто иезуитски военной хитростью, прикрывающей легальными или полулегальными формами определенно нелегальную сущность дела... События в ряде мест, как в Звенигородском уезде, Павловом Посаде и других, показали, что созываемые набатом и тоже безоружные фанатики церкви разбивали головы и убивали оказавшихся предметом их исступления красноармейцев и коммунистов.

Заняв такую по существу и по вызванным этой программой последствиям воинственную позицию, Совет особо подчеркивал свою непримиримость по отношению к Советской власти тем, что, обращаясь, согласно директивам Тихона-Беллавина, к Совету Народных Комиссаров с резким протестом против его мероприятий по ликвидации церковных прав собственности на различного рода имущества, трактовал ее в своих решениях как фактическую, а не как законную власть.

л.д., т. II.

Явно односторонне и тенденциозно освещая различные факты общественной жизни, протест этот, подписанный товарищем председателя Собора л.д. Самариным, требовал отмены этих декретов и распоряжений, грозя иначе невозможностью добиться "религиозного успокоения ста миллионов православного русского народа". Этот протест, пытавшийся запугать Правительство и подстрекнуть против него невежественных людей, был вручен СНК четырьмя членами Собора и тремя представителями "Совета объединенных приходов".

л.д. 8, т. II.

Спустя 2-3 недели (22 марта - 4 апреля 1918 г.) Собор и Совет вторично пытались вынудить у Правительства отказ его от мероприятий, пользуясь тем же приемом запугивания "народным беспокойством" и, таким образом, фальсифицируя голос народных масс.

л.д.251, т.III-а.

"Совет объединенных приходов" не ограничивался в своей преступной деятельности пределами Советской России, но, как это было установлено приговором Московского Революционного Трибунала от 11-16 января 1920 г., входил в общение с зарубежной контрреволюцией в лице дворянских и других организаций - обстоятельство, само по себе не представляющее ничего неожиданного, если принять во внимание, что во главе Совета стоял А. Д. Самарин, бывший при царском строе обер-прокурором Синода, и такие заядлые реакционеры, как бывший присяжный поверенный и юрисконсульт Синода Н. Д. Кузнецов, бывший председатель религиозно-философского общества Рачинский и, наконец, знаменитый организатор погромов и один из виднейших вождей "Союза русского народа" священник Авенир Полозов и др.

л.д. 284, т. III-a.

Такое же движение было организовано церковниками в Петрограде, причем и здесь исходной точкой являлось постановление Церковного Собора о приходе (определение Собора от 7 апреля 1918г. [ст. ст. ]) с той лишь, конечно, оговоркой, что действительное содержание приходского строительства далеко уходило от тех невинных задач, которые были очерчены в 177 статьях официально изданного определения. Истинные цели организации приходов и их объединения для питерских церковников, как и для московских, лежали в иной плоскости.

Декрет 23 января [н. ст.], грозно поставивший перед церковными людьми вопрос об изъятии из рук Церкви имущества, школы, был понят, и вполне справедливо, как начало конца господства эксплуататорских привилегий духовенства. И вопросы материального благополучия Церкви, укрепления материальных основ Ее существования, толкали властно и решительно к организации сил, способных, по мнению церковников, удержать в их руках уходящее от них богатство.

Нужно сплотиться, нужно собрать силы в один грозный кулак, удары которого по голове противника помогли бы сохранить на своих плечах собственную голову.

"Нужно объединение приходских советов, нужно, чтобы в одном центре знали те силы, которыми располагают православные, знали бы те настроения православных, которые господствуют на местах..." (Патр. ЦДВ . N 1).

"Братство должно, - читаем там же, - стремиться к выработке единой тактики на местах, чтобы повсюду православный народ одинаково знал, что и как ему нужно делать... Братство имеет за собой сейчас сотни тысяч православных людей, и оно будет работать на защиту веры и Церкви".

Говоря о задачах, стоящих перед церковными людьми, "Вестник" указывал на необходимость сплотиться в Союзы, "крепкие своею верою, своим религиозным воодушевлением" в "деятельную приходскую общину". "Одна головешка и в поле не курится, - говорит русская пословица. Наоборот, две-три головешки не только сами разгораются в костер, но зажигают и другие, даже сырые, но соприкасающиеся с ними полена..."

"Братство это должно представлять из себя то центральное крепкое кольцо, в которое со всех сторон входят своими звеньями цепи приходских и бесприходных церквей всей епархии. По звеньям этих цепей непрерывным током должны нестись с мест известия о жизни, деятельности и нуждах приходов в центральное кольцо-братство, которое со своей стороны посылает по тем же звеньям обратным током необходимые сообщения и различные распоряжения для сведения, руководства и исполнения приходов..."

Именно эти цели сохранения имущественных привилегий и преследовали в Петрограде деятели церковной иерархии, учреждая так называемое "Братство приходских советов Петрограда и епархии" ...

Так, например, в журнале "Церковность" от 11 февраля 1918 г. черносотенный протоиерей Восторгов открыто писал: "Наша обязанность - хотя бы ценою крови, хотя бы под угрозой чинимых над нами насилий и расстрела со стороны современных насадителей свободы - наша обязанность состоит в том, чтобы защищать свободу угнетаемой и попираемой теперь Церкви..."

"Тем же, кто решится в нынешнюю страшную годину идти бестрепетно в защиту Церкви против штыков и выстрелов современных насильников, советуем для укрепления духа поисповедываться и причаститься. Ибо наступает грозное время. Смерть смотрит нам в очи. Аминь..."

"Борьба, борьба и борьба - вот наш и ваш долг..."

"Есть область - область веры и Церкви, где мы, пастыри, должны быть готовы на муки и страдания, должны гореть желанием исповедничества и мученичества, а вы, пасомые, должны составить около пастырей ту дружину, которая обязана в единстве всецерковном бороться за веру и Церковь... К этому и призывает нас теперь наш общий отец -Святейший Патриарх всея России..."

Вот как отвечал Восторгов и иже с ним на воззвание Тихона от 19 января 1918 г. [ст. ст.], раскрывая заодно истинный смысл той борьбы, которую должны были повести против Правительства эти "дружины пасомых".

"Совет объединенных приходов", "Братство приходских советов" и т. п. организации создавались, таким образом, в атмосфере подготовляемой борьбы и бури. Все они усиленно подчеркивали в то же время якобы мирный характер своей борьбы, но все они звали на улицу, поднимали всех на ноги, сбивали в огромные наэлектризованные толпы и подстрекали к массовым выступлениям против Советской власти. С кликушеской истерией, но с благословения и одобрения Тихона и Собора Восторгов кричал в своей "Церковности": "Ваши церкви хотели сдавать в аренду, церковные чаши, из которых мы причащаемся, и кресты, коими вас благословляют, хотят взять, оклады с икон содрать якобы на великую нужду государства, на оплату жалования Красной гвардии, идущей на новых врагов - внутренних. Ваших архиереев арестовывают, ваших священников расстреливают, монахов - изгоняют; типографии Синода, лавры забирают Советы Рабочих и Солдатских Депутатов и там печатают развращающие народ безбожные книги... Что же мы молчим?.. Разве у нас нет храмов, приходских собраний, религиозных союзов и обществ? Нет улиц и площадей для собраний? Нам даны, по крайней мере, обещаны, свободы: слова, печати, собраний, неприкосновенность личности, жилища. Разве все это нельзя использовать на охрану неприкосновенности жилища Божия? Тогда - все в храмы! Все - в молитвенные собрания самые многолюдные, на улицы и площади! В собрания приходские, газеты, журналы! Крестными ходами, петициями, заявлениями, протестами, постановлениями, обращениями к власти, самыми решительными - всеми (законными) средствами, всем, что разрешено христианскою совестью, мы можем и обязаны проявлять и осуществлять священную борьбу за веру и Церковь... Пойдем с крестами, иконами, безоружные с молитвами и песнопениями - пусть Каины и Иуды нас убивают. Наступают времена идти на мученичество и страдания". А уличный листок, изданный в типографии Рябушинского "Православные люди - объединяйтесь", еще откровеннее выбалтывая тайные мысли и планы князей Церкви, он говорит: "Неужели, православные, вы останетесь глухи и немы к происходящему? Неужели вы позволите людям, захватившим власть на Руси, так издеваться над нами и лишать нас всего святого, без чего, как говорит постановление нашего Собора, и самая жизнь теряет для нас всякую цену? Пора! Пора! Объединяйтесь без промедления. Объединяйтесь, так зовет нас всех Святейший Патриарх. Не медля ни одной минуты, записывайтесь около своих храмов в свои приходские общины, братства, в православные союзы и в наш Союз ревнителей и проповедников православия.

л.д. 6, об., прил. 2 к т.III.

Будьте готовы на подвиг, на великие жертвы достоянием и даже жизнью. Если надо - умрем за Христа... Православные люди, объединяйтесь, со Христом и во Христе объединившись, все сделаем для Церкви, если надо, и умрем..."

Не удовлетворенный, однако, ни своим посланием от 19 января 1918г. [ст. ст. 1, принятым как прямая директива по собиранию сил с целью противодействия Советской власти, ни той широкой инициативой, которую проявили за этот период времени на местах церковные деятели, разбуженные и поднятые на ноги своим Патриархом, Тихон издает 15 (28) февраля 1918 г. от своего имени и от имени Синода постановление, которое окончательно должно было оформить и организационно укрепить дело объединения приходов, братств, союзов и проч.

л.д. 223, т. II.

Здесь содержатся раньше всего казуистические указания, как, обходя советские законы, церковные организации могут сохранить за собой церковное имущество (п. 4), выступая под фиктивными наименованиями. Затем даются указания на предмет сплочения монахам (п. 6), учащим (п. 7) - не замещать мест, занимавшихся удаленными (п. 10). Несколько статей, посвященных вопросам о захвате церковного имущества (ст. ст. 12-15) и о церковных наказаниях (ст. ст. 16-27), рекомендуют, в случае покушения "грабителей и захватчиков" на церковное достояние, бить в набат, рассылать гонцов и т. п. Одновременно с этой прямой контрреволюционной работой та же тактика контрреволюционного возбуждения масс верующих проводилась еще и иными способами.

л.д. 192, т. II.

Архив выпусков доступен по адресу: http://subscribe.ru/catalog/religion.akt

Вы также можете написать мне письмо с просьбой выслать все предыдущие выпуски, если вам по каким-то причинам неудобно пользоваться этим архивом.

Ведущий рассылки: Геннадий из Рассказово ( holdfast@yandex.ru )