Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Путем предков: славянская эзотерика

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 2.409 RSS
←   Август 2016   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.krivich.com
Открыта: 14-08-2003
Адрес автора: rest.esoteric.ancestryway-owner@subscribe.ru

Автор
Адамович Геннадий Эдуардович

Статистика

2.409 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Путем предков: славянская эзотерика


Антон Платов
nhs.sleipnir.ru

Путь Колобка: магический крест праздников в русской сказочной традиции

Жил-был старик со старухой. Просит старик: "Испеки, старуха, колобок". — "Из чего печь-то? Муки нету". — "Э, эх, старуха! По коробу поскреби, по сусекам помети. Авось муки и наберётся". Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусекам помела, и набралось муки пригоршни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошко простудить. Колобок полежал-полежал да вдруг и покатился…

Сюжет русской сказки о Колобке общеизвестен. Убежав от Деда с Бабкой, Колобок катится через некое пространство, последовательно встречая четырёх зверей, собирающихся его съесть, — Зайца, Волка, Медведя и Лису. От первых трёх ему удаётся благополучно уйти, но последний зверь — Лиса — оказывается хитрее Колобка и съедает его.

Этой простенькой на первый взгляд сказке посвящено на настоящий момент весьма немалое количество работ — от любительских публикаций до профессиональных исследований известнейших учёных, таких как В.Я.Пропп, Н.И.Толстой и т.д. Тому, вероятно, есть как минимум две причины. Прежде всего, это — очевидная архаичность сказки.

Хорошо известно, что сказка — и как текст, и как символическое содержание — оказывается тем древнее, чем проще её сюжет. В этом отношении мы знаем как минимум три древнейшие, вероятно, русские сказки — собственно "Колобок", "Репка" и "Курочка Ряба". Показательна и распространённость сюжета "Колобка", известного у народов большей части Европы.

Что касается конкретно русского варианта сказки, на его глубокую архаичность указывает и специфика самого текста. Как было отмечено Н.И.Толстым, описание "исхода" Колобка из дома создавших его Деда и Бабки ("с окна да на лавку, с лавки да на пол, по полу да к дверям […] из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота") образует чёткую структурную параллель зачинам древнейших русских заговоров (например:"Стане ти раб Божий (имя рек) …пойдёт из дверей дверьми, из сеней сеньми, из ворот воротами, выйдет далече в чистое поле…").

Вторая причина — это то, что при рассмотрении сказки сложно не обратить внимания на её солярный символизм. Это связано, разумеется, и с самим именем Колобка. У Даля, например, слово колоб означает не только "небольшой круглый хлебец", но и в целом "шар", "скатанный ком"; вряд ли можно отрицать и связь этого имени с общеславянским коло, "круг, колесо". Немаловажна и цикличность действия сказки, требуемая законами сакральной Традиции о переходе Смерти в новое Рождение…

Известно немало попыток связать сказку с древнейшими космологическими представлениями; практически все они предполагают здесь описание движения Солнца по эклиптике (в птолемеевской геоцентрической картине мира). Единственное предположение, в астрономическом отношении связывающее сказку не с Солнцем, а с Луной, было высказано К.К.Быструшкиным. На мой взгляд, однако, эта попытка не выдерживает критики — при всём моём глубоком уважении к её автору.

Прежде всего, Быструшкин исходит из совершенно бездоказательной посылки о том, что происхождение Колобка как поскрёбыша ("по коробу скребён, по сусекам метён") "в языке космологических аллегорий […] следует понимать как распоряжение о создании лунной прибавки календарного года".

Во-первых, к такому выводу нет никаких оснований, а во-вторых, сам смысл идеи поскрёбыша в русской фольклорной традиции имеет совершенно конкретный — и совершенно иной — сакральный смысл. Применительно к данной сказке это отмечает, например, Г.В.Цивъян: "Колдовская сущность Колобка усиливается тем, что он — поскрёбыш[…] А поскрёбыши, хлеб и человек, наделены именно таким свойством.

Последний ребёнок — "поскрёбыш" обладает даром лекаря и знахаря, способного противостоять власти ведьм и колдунов."

Немалое значение здесь имеет и то, что сам глагол, настойчиво используемый в сказке для описания движения Колобка — покатился — неприменим в русском языке в отношении Луны: мы можем сказать "Луна зашла", и только в отношении Солнца — "Солнце закатилось".

Наконец, и сами выводы Быструшкина представляются нелогичными и даже внутренне противоречивыми. Он связывает "путь Колобка" с лунным циклом и чередованием дней недели, ставя, в частности, в один ряд зверей и Деда с Бабкой, что недопустимо, поскольку Бабка и Дед не входят в круг животных (хотя Колобок "ушёл" и от них). Дело в том, что:

Во-первых, они являются "родителями" Колобка, — и это совершенно иное семантическое поле, нежели встречающиеся в пути.

А во-вторых, Бабка и Дед находятся в доме — т.е. в совершенно ином мифологическом пространстве, чем звери, встречающиеся на дороге, архетипически — в "тёмном лесу", внешнем пространстве.

Ну и совсем уж неясно, почему Колобок сначала проходит воскресенье (Дед) и понедельник (Бабка), затем — среду (Заяц) и четверг (Волк), потом неожиданно субботу (Лиса), а пятница в реконструкции Быструшкина вообще отсутствует.

Итак, остановимся на предположении, что "путь Колобка" связан с годовым — солнечным — циклом.

Солнце и звери

Как уже упоминалось, многие авторы пытались связывать действие сказки с космологическими представлениями наших языческих предков, но в большинстве случаев дальше самоочевидной параллели Колобок — Солнце дело не шло.

Очевидная цикличность сказки (рождение в печи — встречи с животными — смерть — новое рождение, не упомянутое в сказке, как и в собственно циклических мифах, но необходимое по законам сакральной Традиции) и солнечный характер самого Колобка позволяет довольно уверенно говорить об аллегории годового цикла. Некоторые авторы утверждают даже, что речь идёт о "древнеславянском Зодиаке", что, очевидно, неправомерно, поскольку сама идея Зодиака подразумевает абсолютно конкретное деление эклиптики — и, соответственно, года — на двенадцать отрезков; здесь же ничто не указывает на двенадцатичастное деление.

Гораздо корректнее говорить, что речь идёт о делении четырёхчастном (мы уже упоминали, что Дед и Бабка не относятся к пути Колобка/Солнца). При таком подходе четыре его встречи со зверями неизбежно должны представлять собой указания на четыре кардинальные точки годового цикла и, соответственно — на четыре кардинальные точки эклиптики.

К слову, косвенно эта четверочастность пути Колобка/Солнца подтверждается и выбором зверей, встречи с которыми отмечают ключевые точки этого пути: дело не только в том, что эта последовательность (заяц — волк — медведь — лиса) остаётся неизменной во всех вариантах сказки, но ещё и в том, что сама эта четвёрка является чрезвычайно устойчивой в русском обрядовом фольклоре. Так, например, она часто упоминается в песнях, певшихся на Егория Вешнего:

Волку, медведю,
Старому зверю,
Лисице и зайцу —
Пень да колода,
На раменье дорога!

Необходимо сказать и о том, что эта четвёрка зверей устойчива практически по всему славянскому миру; вот, например, начало одного из болгарских заклятий:

"Вышел святой Георгий на высокую гору, и заиграл в медную трубу, и собрал волка с волчатами, медведицу с медвежатами, лисицу с лисятами, зайчиху с зайчатами…".

Более того, необходимо отметить, что в Егорьевских песнях и заклятьях сохраняется даже сама циклическая последовательность зверей — за тем исключением, что в них она начинается, как правило, не с зайца, а с волка, причём, и эта особенность также сохраняется по всему славянскому миру.

Вернёмся к солярному символизму сказки.

Проще всего было бы предположить, что речь идёт о точках, всем известным: два Солнцестояния (зимнее и летнее) и два Равноденствия (весеннее и осеннее) и соответствующие точки эклиптики: начало Козерога и Рака, Овна и Весов. Однако, ряд несложных умозаключений приводит нас к выводу об ошибочности такого "простого" предположения.

Самым важным из соображений, не допускающих "простого" объяснения, является следующее.

Очевидно, что рождение Солнца в сказке связано с домом Деда и Бабки. Между тем, рождение нового Солнца у всех индоевропейцев, — включая и славян, разумеется, — происходит на Зимний Солнцеворот. Если мы принимаем "простой" вариант, то первая встреча на дороге с Зайцем должна оказаться Весенним Равноденствием; встреча с Волком — Купалой; с Медведем — Равноденствием уже осенним. Дальше должен следовать снова Зимний Солнцеворот, т.е. дом Деда и Бабки. Куда же в таком случае девается встреча с Лисой?

…Ниже, когда мы будем рассматривать календарно-обрядовые и мифологические характеристики каждой из четырёх встреч Солнца, мы увидим дополнительные и весьма серьёзные подтверждения иной, более сложной и более интересной схемы космологических соответствий сказки, но прежде всего необходимо эту схему обозначить.

Второй крест

Дело в том, что космология и, соответственно, ритуальный календарь индоевропейской сакральной Традиции, помимо четырёх обозначенных выше кардинальных точек года знает и ещё четыре, занимающих промежуточное между ними положение. Все вместе они образуют деление года на восемь частей, наиболее чётко, вероятно, выраженное именно на северо-западе индоевропейского ареала (т.е. у балто-славян, германцев и кельтов).

Эти четыре дополнительные точки образуют "второй крест" годовых праздников, ассоциировавшихся не столько с переходом года (и Солнца) в иную фазу своего развития, сколько с особыми, магическими состояниями окружающего нас мира. Непосредственные названия этих точек лучше всего сохранились у кельтов, однако отмечались они всеми упомянутыми родственными народами, а у балтов, например, до самого недавнего времени оставались основой восьмимесячного солнечного календаря. Вот эти точки:

Ок. 1 февраля — Имболк (слав.Громницы; герм. Blossmesse, "Месса Ветров")

Ок. 1 мая — Бельтан (слав. Егорий/Ярила Вешний; балт. Velykos).

Ок. 1 августа — Лугнаса (слав. Перунов/Ильин день; герм. Loaf-Mass, "Хлебный Праздник").

Ок. 1 ноября — Самайн (слав. Осенние деды; герм. Vetrnetr, "Зимние Ночи"; балт.V?lin?s?s).

Прежде всего, стоит отметить, что не только "набор" присутствующих в сказке животных неслучаен (как уже было сказано выше), но и сама последовательность их подчинена определённой закономерности. Сила зверей в этом цикле последовательно нарастает (Заяц —> Волк —> Медведь), причём — сила не только физическая; медведь уже далеко не такой яростный хищник, как волк (у него другой тип пищевого поведения), но — это уже Хозяин, воплощение и Власти, и Мудрости… Но на четвёртом звере эта закономерность обрывается: лиса — один из самых маленьких хищников наших лесов, вместо силы наделяемый фольклором коварством и хитростью.

…Именно эта закономерность уже при беглом взгляде заставляет нас сопоставлять четыре вехи "пути Колобка" с кардинальными точками "второго креста": три из них знаменуют развитие года/Солнца — от молодого к яростному предкупальскому и далее к зрелому, облечённому силой и мудростью настоящего властителя. И четвёртая точка — последние праздники года перед Колядой — обрывает эту динамику, открывая врата в Мир Смерти, куда уходит год до нового рождения в момент Зимнего Солнцеворота.

И именно здесь встречей с Лисой обрывается, чтобы начаться снова — и "путь Колобка".

продолжение следует...
В избранное