А также читайте и смотрите подборку новостей и ссылок, включая объявление о международной конференции, посвященной 132-й годовщине Международного теософского общества, которая состоится 17-18 ноября 2007 г. в Киеве, проведении 11–13 декабря 2007 года в г. Ярославле Всероссийской научной конференции «Философия или новое интегративное знание», заметку о присвоении степени Почетного доктора ДВГУ Гэси Кэцаю Цичжиму, автору уникальной энциклопедии Тибета, руководителю Центра изучения наследия десяти тибетских наук; мероприятиях редакции журнала «Дельфис», лектория «Новая мысль» в ДНТУ и Одесского Дома-Музея им. Н. К. Рериха.

Трудно не согласиться с мыслью г-на Кэцая Цичжиму о том, что «есть три ступени приближения к мудрости: первая - слушать и внимать, вторая – анализировать мир и себя, третья – совершенствоваться».

МОЛИТВА КАК ОСОБОЕ СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ
Сенсационное открытие ученых Института имени В.М. Бехтерева

На недавней всемирной конференции, проходившей в Аризонском университете США под названием «Последние достижения науки о сознании», были опубликованы тезисы питерского ученого, доктора биологических и кандидата медицинских наук, президента Санкт-Петербургской ассоциации психопунктуры, заведующего лабораторией психофизиологии Психоневрологического института им. В.М. Бехтерева профессора В.Б. Слезина и кандидата медицинских наук И.Я. Рыбиной.

 В этих тезисах, вызвавших заметный интерес ученых многих стран и научных направлений, говорится об открытии необычного (уникального) феномена – особого состояния человека во время молитвы. Подробнее об этом научном открытии мы попросили рассказать нашему корреспонденту одного из авторов этого исследования В.Б. Слезина.

– Валерий Борисович, что натолкнуло вас на открытие этого феномена?

– Многие годы в практике лечения функциональных невротических расстройств, то есть неврозов, применяется метод самогипноза, или, как мы его еще называем, медитация. Этот метод, по мнению специалистов, дает неплохие результаты. Мы решили в своей лаборатории исследовать, какие процессы происходят при этом в коре головного мозга. Сняли электроэнцефалограмму и обнаружили, что во время медитации в коре головного мозга включаются механизмы возбуждения. И в один прекрасный момент мы задались вопросом: а что происходит с мозгом, когда человек молится?..

– Некоторые последователи различных школ йоги утверждают, что медитация – та же молитва, то же общение с Богом.

– Это далеко не так, как выяснили мы в своих исследованиях. Для чистоты эксперимента мы пригласили настоятеля одного из монастырей и записали его электроэнцефалограмму во время молитвы. Результат нас ошеломил. Мы обнаружили, что в полном сознании в молитвенном состоянии православного священнослужителя электроэнцефалограмма показывала полное выключение коры мозга… Человек сидел и молился, но у него полностью отсутствовал электрический импульс, свидетельствующий о работе коры головного мозга. То есть мы наблюдали состояние полного отключения мозга при ясном сознании. Мы назвали этот феномен четвертым состоянием человека. До нашего открытия наука знала три состояния сознания человека: бодрствование, медленный и быстрый сон, которые отличаются друг от друга характерами электрических импульсов в коре. Теперь нам стало известно и еще одно состояние – полное отключение электрической активности коры головного мозга при полном сознании.

– Валерий Борисович, мне довелось познакомиться с одной удивительной женщиной, прихожанкой Свято-Троицкого собора Александро-Невской лавры, которая рассказала удивительную историю из своей жизни. Она умирала от рака в больнице, врачи на ней поставили крест, но ей не давала покоя мысль о судьбе ее детей… И она стала день и ночь взывать к Богу и просить исцелить ее ради детей… И свершилось чудо – она поправилась, выздоровела, воспитала своих детей и, естественно, непрестанно благодарит Господа… Как вы думаете, в чем секрет целительных свойств молитвы? Для верующего – Бог услышал и исцелил – это ясно. А для ученого-материалиста?

   – Как показывают исследования, электроэнцефалограммы бодрствования и быстрого сна идентичны. Теперь мы обнаружили, что происходит полное отключение коры как во время медленного сна, так и во время молитвы. Получается, что молитвенное состояние так же свойственно и необходимо человеческому организму, как и три ранее известных нам. Ведь в жизни человека наблюдаются переходы одного состояния сознания в другое, существуют системы торможения, отключения… Когда в жизни человека по его воле отсутствует необходимое для него четвертое физиологическое состояние мозга, то, видимо, происходят какие-то негативные процессы. Ведь обратите внимание, что характерной чертой для подвижников церкви, монахов-старцев является умиротворенное состояние души…

– Да, во время богослужения священник не раз возглашает: «Мир вам!» То есть он желает нам мирного состояния души…

– Видимо, без внедрения в практику молитвенного состояния этого мирного устройства в душе нам трудно достигнуть. Отсюда и целительные свойства молитвы.

– Всякая ли молитва сопровождается именно таким состоянием коры головного мозга? Была ли у вас возможность исследовать деятельность мозга во время молитвы представителей других конфессий, вероисповеданий?

– Мы записывали электроэнцефалограмму католического священника. Здесь такого полного отключения коры мы не наблюдали, хотя тенденция сохранялась. Сам он признал, что православные христиане более сильные молитвенники, что только здесь сохранилась практика (непрерывной) Иисусовой молитвы среди монашествующих. Мы приглашали мусульманского священнослужителя, представителя протестантской церкви, но они не отозвались на наши предложения.

          Во время настоящей молитвы происходит уход от реальности, что приводит к разрушению патологических связей. Уходя от мира, от образов патологии, человек способствует своему выздоровлению. Четвертое состояние – это путь к гармонии.

           Наши исследования дали нам возможность сделать еще некоторые открытия. Так, мы выяснили, что уныние, рок-музыка уводят человека от состояния гармонии, также вызывая в коре мозга электрические импульсы, близкие к эпилептическому припадку.

– Можно сказать, что четвертое состояние противостоит разрушающей силе современной массовой культуры?

– Раз мы живем на планете Земля, где существуют, как мы выяснили, четыре физиологических состояния человека, то они все и должны чередоваться в жизни человека. Отсутствие одного из них нарушает гармоничное развитие человека, приводит его к деградации, болезни. Поэтому я осмелюсь утверждать, что четвертое состояние позволяет или помогает человеку оставаться человеком!

Валентина КАЗАК,

Журнал "Русский дом" № 7 за 1999 год.   Санкт-Петербург

--------------------------------------------------------------------------------

© Все права принадлежат автору.
Любая перепечатка или тиражирование только с согласия автора.
Разрешается изготовление копий только для личного пользования.

Андрей ПУЗИКОВ
Калининград, 2007

На Алтай, к Хейдоку

автобиографическая повесть /Начало./

От автора: в данной повести описываются реальные события так, как их сохранила моя память по прошествии 22 лет. Все имена и фамилии не изменены.

Оглавление:

                     Глава 1......................Неожиданное предложение
                     Глава 2......................Дорога на восток
                     Глава 3......................На попутках по Горному Алтаю
                     Глава 4......................Попутчики 

                                                                     Гл. 1 Неожиданное предложение

             Трудно найти на земле человека, которого не тянула бы к себе красота гор. Но одно дело мечтать, другое дело карабкаться по склону вверх в тумане моросящего дождя с тяжелым рюкзаком и натертыми плечами. Бывает, к чему-то долго готовишься, обдумываешь варианты, выбираешь пути, а бывает, судьба неожиданно откроет тебе новый поворот, и ты, не задумываясь, делаешь шаг навстречу. Так было и с моим первым походом в горы. В тот вечер, в мае 85-го, я зашел к Игорю Николаевичу Войкину, как обычно, побеседовать об учении Живой Этики, интерес к которому объединял людей вне зависимости от возраста.
           - Ты карту срисовать сможешь? - Неожиданно спросил он. – Горного Алтая, вот тут видишь, - он мне показал открытый толстый атлас. - Вот здесь, самая высокая гора Алтая – Белуха, 4506 метров.
           - А ты сам к Белухе сходить не хочешь, - продолжал он. - Тут группа собирается, ребята все хорошие, и к Альфреду Петровичу, заодно в Змеиногорск заедут?
           Об Альфреде Петровиче Хейдоке я знал, что он непосредственный духовный ученик Николая Константиновича Рериха, после возвращения из эмиграции и семи лет лагеря, поселился на Алтае, как ему советовал учитель. У нас, в Калининградской области, в городе Советске, жил его духовный брат по учению Живой Этики и по лагерю, Михаил Цезаревич Пурга. Когда Михаил Цезаревич приезжал в Калининград, всегда гостил у Игоря Николаевича. Сам Игорь Николаевич считал себя учеником Хейдока. Он специально завербовался инженером на Змеиногорские рудники, на три года, чтобы быть рядом с Альфредом Петровичем. Контракт закончился недавно, и практически во всех наших разговорах Игорь Николаевич упоминал Хейдока и его мнение по тому или иному вопросу. После того, как мы несколько лет не виделись, он сильно изменился.
           Впервые мы познакомились в 80-м, когда я двадцатилетним молодым человеком вернулся из армии. Сначала через одного еще до-армейского друга-сокурсника по физическому факультету КГУ я попал в квартиру к проф. Хованскому – математику и теософу, ранее которого знал, исключительно как преподавателя высшей математики Калининградского госуниверситета. Среди студентов ходили слухи, что он «йог». Моему взору предстала комната, доверху заполненная стеллажами с книгами и рукописями, странная компания людей и разговоры о вещах, которые при нашем атеистическо-материалистическом воспитании даже упоминать было как-то неприлично. Хованский, маленький сгорбленный сухонький человек, похожий на китайца, из-за сузившихся от постоянного прищуривания почти невидящих глаз, переводил теософские книги, нелегально привезенные, и никогда не издававшиеся в нашей стране. Переводил со многих языков, и переводы расходились самиздатом. Придти к нему на квартиру мог любой человек, и он со всеми разговаривал одинаково, независимо, был ли это профессор или школьник. Здесь я впервые увидел людей, обсуждавших мистику и оккультизм как простые обыденные вещи, словно это вовсе не было пережитком малограмотных предков, как нас учили в школе, а общепринятой системой знаний. К этому времени я уже вышел из-под гипноза «всесильности» современной науки, видел ее неспособность ответить на основополагающие вопросы бытия и сознания. Я начал проявлять интерес к религиям, как к некоему альтернативному подходу к постижению мира. Информации по этим вопросам было мало, а тут, на меня обрушился целый поток. Хотя, как оказалось, внутренняя логика теософских воззрений была мне столь близка, что я почувствовал себя как рыба в воде в кругу этих необычных разговоров. Это было все равно, что оказаться в чужой стране, и обнаружить, что свободно можешь говорить на чужом языке, как на своем родном.
           Не прошло и двух недель, как мне позвонила знакомая по университету, знавшая меня как факультетского фотографа:
           - Нужно срочно одну книгу переснять, сам понимаешь, по телефону объяснять не могу, - последовала пауза. - Ты, вроде, тоже ЭТИМ интересуешься.
           Далее следовал многозначительный намек на невозможность произносить по телефону темы книги, и пауза. Хотя, я не видел Наташи уже два года, и ранее мы общались, разве что только по комсомольской работе, мне почему-то стало сразу понятно, что скрывается за ее многозначительным «этим». Мы договорились о встрече у «одного человека». Так я и попал к Игорю Николаевичу Войкину. Переснять требовалось один из номеров журнала «Оккультизм и Йога», посвященный легендарной исчезнувшей Атлантиде. Журнал издавался в 30-е годы в Болгарии. Игорь Николаевич был последователем учения Живой Этики, в отличие от Хованского, чистого теософа, не считавшего Живую Этику за самостоятельное и новое учение. Квартира Игоря Николаевича была своеобразным центром, где собирались последователи Рерихов и Учения Живой Этики, аналогично квартире Хованского, где собирались любители теософии. Заходить к нему я стал часто, и первое время слушал и наблюдал других, изредка задавая вопросы. Я не спешил выражать свое мнение, старался "въехать" в новую систему взглядов, узнать побольше информации. Я пропускал все это через свои внутренние критерии, и не спешил вступать в спор по не устраивающим меня нюансам. Подбор правильных и весомых аргументов требовал времени. Было забавно наблюдать, как кто-нибудь из присутствующих начинал видеть у меня голубую ауру, как определяли мой «уровень сознания», и как сравнивали его с уровнем других, правда, только при их отсутствии. Когда, наконец, недели через три, я открыл рот и вступил в жесткий и аргументированный спор, оценку моего «уровня сознания» сразу ощутимо понизили. Это деление людей, за глаза, по уровням, мне более всего не нравилось в атмосфере этой квартиры. Через пару месяцев я перестал ходить к Игорю Николаевичу. Потом уехал почти на год в Москву, взяв адреса московских последователей Живой Этики. По возвращении в Калининград у меня совсем пропал интерес к общению с местными рериховцами (так называют последователей Н.К. Рериха и Учения Живой Этики), оккультистами и теософами, и я не заходил к Игорю Николаевичу еще несколько лет. Все это время я пытался построить свою собственную систему взглядов на мироздание, связанную ясной внутренней логикой. Когда снова зашел в 85-м, узнал, что он эти годы работал в Змеиногорске, а теперь вышел на пенсию. Внешне здесь ничего не изменилось, те же разговоры, за тем же столом, те же люди, но к своему удовлетворению, я отметил, что на уровни сознания здесь уже не делят, и многие темы приобрели совсем другие оттенки.
           Идти в горы я согласился сразу, не задумываясь. Игорь Николаевич обещал познакомить с остальными участниками похода, объяснял, что лучшее погодное «окно» бывает в Горном Алтае в конце июля. Я изучил карту, прочитал все, что смог найти, про маршрут экспедиции Рериха. Игорь Николаевич говорил, что до Белухи добраться просто, даже можно не брать палаток.
           - Доедете до Тюнгура на попутках, а там пешком, одну ночь у костра переночуете. Если повезет с погодой, можно по хребту почти до вершины подняться. А потом, напрямую, на Запад, можно добраться на попутках до Змеиногорска, - и он проводил пальцем по карте. - Вот здесь, мимо Тегерецкого хребта, не знаю, есть ли дорога.
           То, что Игорь Николаевич склонен к некоторому искажению реальности, в зависимости от эмоционального настроя, я знал, но, что настолько! – Я узнал только в горах.
           С ребятами Игорь Николаевич меня так и не познакомил. За три недели до запланированного похода, он, загибая пальцы, перечислял причины, по которым тот, или иной потенциальный участник поехать не сможет.
           - Тогда я еду один, - сказал я. - Не люблю менять уже сложенные планы.
           - Игорь, Олег ведь тоже один ехать хочет, - вмешалась Антонина Ивановна, жена Игоря Николаевича. - Пусть вдвоем и едут.
           - Кто это? – обрадовано спросил я.
           - Да есть тут один товарищ. Я вас познакомлю, вы сойдетесь, оба молодые, найдете общий язык.
           С Олегом договорились по телефону о встрече. Короткостриженный, спортивного вида и невысокого роста, он казался почти ровесником, хотя, как оказалось, был на пять лет старше. Я привел его в нашу небольшую молодежную компанию, которой мы собирались в последнее время по вечерам для общения, объединенные идеями учения Живой Этики. Свете, на квартире которой мы собирались, и которая, по существу, была объединяющим центром, он очень понравился. Перед нашим отъездом, она дала ему свой браслет, как охраняющий амулет. Мне тоже хотела что-то дать, но я, улыбнувшись, отказался, объяснив, что не имею привычки связывать судьбу с материальными предметами.

Гл. 2  Дорога на Восток

           Билетов на Барнаул не было, и мы решили лететь в Новосибирск, с пересадкой в Москве. Меня это устраивало. Побродить целый день по знакомым улицам столицы, посмотреть выставки, а может и кого из знакомых удастся повидать. Да и Новосибирск был для меня почти родным городом.
           Еще не настал полдень, когда мы уже окунулись в ни с чем не сравнимый ритм центра Москвы. В самолете я рассказал Олегу об одном знакомом, у которого на квартире можно купить самиздатовские книги по интересующим нас темам. Он заинтересовался, и мы решили обязательно к нему зайти. Доехав на метро до Таганки, мы нашли телефон-автомат и я позвонил. Игорь Дмитриевич Ващук долго с опаской выяснял по телефону, кто я и с кем, прежде чем согласился на встречу. Открыв нам дверь, с видом старого конспиратора, он быстро провел нас через коммунальную прихожую.
           - Пока соседи не услышали, - объяснил он. - А то опять в милицию заявят.
           В небольшой комнате почти все было завалено книгами. Они лежали большими и малыми стопками практически везде, включая и пол, так что даже пройти, было очень сложно. Это были самиздатовские копии, иногда в кустарных переплетах, иногда без таковых. Некоторые представляли собой пачку фотографий, другие были напечатаны на машинке, или «отэренные», была в те годы такая копировальная машина «Эра», для копирования чертежей.
           Мы стали рассматривать книги. Чего здесь только не было! Магия и оккультизм, теософия и мистика, оккультные романы и зодиакально-сексуальные руководства.
           - Нас интересует Агни-Йога, Рерихи и Блаватская, - сказал я.
           - Сейчас почти ничего нет, да вот тут один товарищ из Риги привез, просил продать, - и он протянул мне книгу размером в альбом в картонном переплете.
           На сером картоне была наклеена вырезанная из бумаги надпись – «Надземное». Вверх по позвоночнику прокатилась теплая волна. Это была большая удача, в Калининграде этой книги не было ни у кого. Она, в тридцатые годы не успела в Риге выйти из печати, и осталась в рукописи. Книга представляла собой ротапринтную копию с машинописного текста.
           - Блаватской есть только это, - и хозяин комнаты указал на небольшую, аккуратно переплетенную в оклеенной дерматином обложке книжку.
           - «Голос Безмолвия», - прочел я вслух, открыв книгу.
           Ниже стоял год издания - 1912-й. Это была «отэренная» копия с оригинала, изданного еще в дореволюционной России.
           Заплатив за обе книги восемнадцать рублей, мы распрощались с Игорем Дмитриевичем. Год спустя, я с большим трудом уговорю его продать мне толстый рулончик фотопленки с полным текстом Тайной Доктрины Блаватской, отснятой кем-то по спецразрешению в Ленинской библиотеке. А потом, уже в другой России, в 96-м, неожиданно встречу его на Четвертом Международном Славянском Конгрессе, проводимом патриотической оппозицией.
           Помню, еще зашли на Кропоткинском в какую-то овощную палатку, где знакомые Олега торговали бананами, в то время большой редкостью. Увидев Олега, молодые люди неожиданно засуетились, провели нас в подсобку и разложили на столе целую гору спелых бананов. Было явно заметно, что они побаиваются моего спутника. Я не стал расспрашивать Олега, он всегда рассказывал о своей жизни лишь одними намеками. Понял я только то, что он раньше работал здесь в милиции.
           Вылетев в полночь из Москвы, мы полетели навстречу рассвету, сокращая ночь на четыре часа. Это незабываемое зрелище, наблюдать восход солнца в иллюминатор самолета, находясь высоко над облаками. Сначала впереди под облаками появляется яркое оранжевое пятно, разливающееся как озеро расплавленного металла. Оно расширяется и увеличивается на весь горизонт, подсвечивая оранжевым и розовым облака, которые принимают самые причудливые объемные формы. Но вот из-за горизонта вырываются первые лучи, ярко ослепляя новым днем.
           В Новосибирске, по местному времени, мы были в восемь часов утра, сократив таким образом ночь на целых четыре часа разницы во времени. Выйдя из самолета, я вдохнул полной грудью воздух Сибири. Мне всегда легче дышалось по восточную сторону от Урала, чем по западную. Здесь какая-то особая энергетика. Мы втолкнулись в битком набитый автобус, чтобы добраться до города, и никакого раздражения ни внутри, ни вокруг. Сколько бы негативных эмоций вызвало бы такое положение вещей в Москве или Калининграде, а здесь, совсем другой мир, менее комфортный, но зато наполненный настоящей живой энергией.
           Поезд до Барнаула отходил вечером, и мы решили пройтись по Новосибирску. С этим городом меня связывало немало воспоминаний. Восемнадцатилетним я приехал сюда, работал слесарем на химзаводе, жил в общежитии, почти в самом центре. Отсюда призывался в армию.
           Мы шли по знакомым улицам. Здесь начиналась моя первая самостоятельная жизнь, и этот город врезался в память как-то по-особенному, не так как другие города. Воспоминания были очень яркие, слегка ностальгические. Когда я посещаю этот город, всегда где-то в глубине души возникает легкое ощущение другой, не прожитой жизни, которая могла бы быть у меня здесь, если бы не потянуло меня обратно Балтийское море с его неповторимыми обрывами песчаных берегов и криком чаек. Олег спросил про Академгородок, и я предложил туда съездить, а заодно искупаться на Обском море. Как всегда тихий и спокойный, Академгородок предстал перед нами своими «хрущевками», утопающими где-то на дне высоких сосен и берез. Олега он слегка разочаровал, но мне здесь всегда нравилось. Это было что-то не во внешнем, а во внутреннем смысле этого места. Тогда в восемнадцать, у меня было желание устроиться здесь на работу, и я даже договорился на опытном заводе института Ядерной Физики, куда меня согласились взять слесарем-ремонтником. Но у них не было общежития, и мне предстояло найти самостоятельно не просто жилье, а жилье с пропиской. Устроившись на химзаводе, где было общежитие, по которому меня прописали, я по выходным, обходил все близкие к Академгородку населенные пункты, но проблему решить, так и не смог.
           После экскурсии по городку, мы направились к водохранилищу, называемому Обским морем. Спустившись с обрыва на небольшой знакомый пляж, где практически никого не было, мы искупались. Первую свою большую картину маслом на холсте я написал по этюду, написанному на этом самом месте три года назад, будучи в Новосибирске в командировке, на курсах бригадиров-монтажников. Тогда я по выходным выезжал сюда с этюдником и бродил по береговым холмам в поисках подходящих сюжетов. В тот день, я задержался до вечера, солнце садилось прямо в воду, и я, быстро расставив этюдник, старался ухватить краски заката. Самому иногда странно: вырос на Балтийском море, а первый свой «Закат» написал на Обском.
           В Барнауле билетов до Горно-Алтайска не было, но мы уговорили водителя автобуса, взять нас стоя. Автобус быстро мчался по прямому шоссе на встречу с горами. Настроение было приподнятое. Вокруг была абсолютно плоская равнина, но, наконец, на горизонте показалась долгожданная линия гор. Мы въезжали в Горный Алтай, и дорога, вильнув между двух невысоких гор, ввела нас в его столицу - Горно-Алтайск.

 Гл. 3 На попутках по Горному Алтаю

           Как выяснилось, автобусы до Тюнгура ходили один раз в сутки. Еще ходил автобус до Чиндека, это не доезжая километров восьмидесяти до места назначения. Но проблема была в том, что билетов на них не было. Это были небольшие «ПАЗы», набиваемые битком пассажирами и в таком виде следующие по горным дорогам целые сутки, с ночевкой в Усть-Кане. Чиндековский шел без ночевки, но отправлялся рано утром, и прибывал поздно вечером. Поскольку был уже вечер, мы остались на ночь на автовокзале, надеясь на чудо, что утром удастся попасть в автобус. Чуда не произошло, и битком набитый ПАЗик отправился без нас. Следующий автобус, до Тюнгура, отправлялся в полдень. Поскольку билетов не было, и, учитывая, что такие мы были не одни, хватило бы еще на один автобус, шансы уехать на нем были минимальны. Вокзал за ночь нам уже порядком надоел, и оставаться ждать еще несколько часов, когда мы были уже почти у самых гор, очень не хотелось.
           - Да бог с ним, с этим автобусом, - сказал я Олегу. - Рванули на попутках.
           Олег слегка заколебался,
           - Доберемся еще быстрее, - убеждал я его.
           Мне не раз уже приходилось преодолевать довольно большие расстояния на попутках, и эти путешествия всегда оставляли приятное воспоминание, в отличие от поездок в набитых автобусах. Видя мою уверенность, Олег согласился, и мы, спросив у местных жителей, как лучше выехать из города в направлении Чуйского тракта, успели заскочить в какой-то местный автобус.
           Доехав до кольца, мы вышли на шоссе и стали голосовать. С собой у нас были только небольшие спортивные сумки, через плечо, и пакет с едой, которую мы купили на вокзале. В сумке у меня лежал свитер, легкая куртенка, летние тапочки-сандалии типа «плетенки», топор, плащ из полиэтиленовой пленки и книги, купленные в Москве. У Олега тоже был топор и полиэтиленовый плащ – это было единственное снаряжение, которое мы взяли с собой, предполагая ночевать на лапнике у костра. Машины проезжали мимо, не останавливаясь. Некоторые водители показывали рукой, что они скоро сворачивают и по шоссе не идут.
           - Так не пойдет, - сказал я слегка разочарованному Олегу. - Нужно выйти за городскую черту и отойти несколько километров. Во-первых, там уже будут ехать только те, кто собрался далеко, а во-вторых, когда идешь по шоссе за городом, тебя всегда подберут, потому что понимают, что тебе очень нужно, коль идешь, а не сидишь. Это уже проверено!
           Олег без особого удовольствия согласился и мы пошли. Становилось жарко. Я снял туфли и привязал их шнурками к сумке, переобувшись в тапочки-плетенки. Олег был в кроссовках. Наконец, последние дома остались позади. Это были первые метры, казалось так с трудом дававшиеся и так медленно прираставшие. Но так бывает всегда в начале каждого нового пути. И сейчас, мы шли эти первые несколько километров по жаре, и трудно было представить, что сумеем преодолеть таким способом около тысячи километров по горным дорогам и тропам Алтая. Но я не сомневался в успехе и своей уверенностью тащил за собой Олега. Несмотря на жару, меня охватило приятное чувство дороги. Это ни с чем не сравнимое ощущение, когда оставляешь позади суету города, и идешь куда-то в неизведанную даль. Машины нас обгоняли не часто, и, заслышав очередной шум за спиной, мы приостанавливались и голосовали. Наконец возле нас остановился ЗИЛ.
           - Далеко? – спросил водитель.
           - Да нет, тут совсем рядом – до Тюнгура, - с легким сарказмом, улыбаясь, сказал Олег.
           - Ну, мужики, я всего-то пятнадцать километров могу подвезти.
           - И то хорошо, все поближе, - ответил я.
           До Тюнгура предстояло преодолеть почти четыреста пятьдесят километров, по делающей большой круг горной дороге, через Усть-Кан и Усть-Коксу.
           Водитель ЗИЛа высадил нас в том месте шоссе, где оно подходило почти к самому берегу Катуни. Олег, хуже меня переносивший жару, обрадовано рванул к реке.
           - Это же Катунь, - восхищенно проговорил он. - Главная река Алтая!
           Перед нами с большой скоростью, пенясь бурунами и извиваясь водоворотами, несся мощный поток воды, ярко изумрудного цвета. На минуту мы застыли в восхищении этой мощью и прозрачной чистотой. Олег, бросив сумку, разделся и осторожно полез в воду, стараясь не быть сбитым потоком воды. Задерживаться на купание у меня желания не было, все мое существо тянуло вперед, к снежным вершинам, и я стал торопить Олега. Повеселевший, и уже совсем с другим настроением он быстро оделся, и мы снова вышли на шоссе. Присев на краю, мы стали голосовать. Несколько машин проехали мимо.
           - Надо идти, - сказал я, - Это как закон, когда сидишь, никто не остановит.
           Действительно, только мы двинулись вперед по шоссе, как возле нас остановился крытый брезентом уазик.
           - Садитесь, - открыв дверцу, сказал пожилой мужчина, сидевший рядом с водителем.
           Мы пролезли мимо него на заднее сиденье.
           - Далеко собрались?
           - До Усть-Кана, сказал я, назвав серединную точку нашего пути.
           - Подвезем до Шебалино.
           Судя по разговору, который они вели между собой, это были работники сельской администрации.
           Ехать в уазике было достаточно комфортно. Через небольшие окна был виден великолепный пейзаж. Справа, то скрывалась за деревьями, то снова появлялась Катунь, сверкая своим нежно лазоревым цветом. Слева, невысокие, покрытые травой горы темно-изумрудного цвета иногда приступали к дороге обрывами. Километров через пятьдесят, дорога повернула прямо к Катуни, и мы въехали на высокий и длинный мост. Нас захватило великолепное зрелище водного потока, несущегося меж гор от одного горизонта к другому. Мы словно пересекали границу двух миров, оставляя позади привычный мир материальной цивилизации и въезжая в новый неизведанный и удивительный мир гор. Покинув мост, дорога стала удаляться от реки, с которой нам предстояло еще встретиться в конце нашего пути, и которую мы должны были еще раз пересечь по пути к Белухе. Вскоре, впереди и внизу показались деревянные домики Шебалино, местного райцентра.
           Высадили нас у столовой, и мы, слегка перекусив, направились к выходу из поселка. Выйдя на шоссе Чуйского тракта, мы остановили догонявший нас КАМАЗ.
           - Я тут недалеко, на карьер, - словно извиняясь, сказал водитель. - Всего километров двадцать, залезайте.
           - Значит, говорите, в Усть-Кан добираетесь, - продолжался разговор, когда машина быстро неслась по долине между гор. - От карьера до перевала всего километр, да я вас прямо до него подброшу. Там все отдыхают, двигатели охлаждают перед подъемом, воды набирают. Легко найдете попутную машину.
           За небольшим ручьем, у которого собралось десятка полтора машин, дорога брала круто вверх. Долина закончилась, и впереди поднималась кверху высокая гора. КАМАЗ, высадив нас, умчался обратно. Мы подошли к ближайшим машинам, отдыхавшим перед тяжелым подъемом. Водители объяснили нам, что они все идут по Чуйскому тракту, и могут подвезти только до поста ГАИ, где дорога на Усть-Кан поворачивает направо. Мы присели на траву, присоединившись к общему ожиданию. Впереди мы увидели небольшой автобус, ранее не замеченный нами из-за закрывавших его машин. Возле автобуса развалилась на траве небольшая группа молодых людей.
           - Это тот, который мимо нас проехал и не остановился, - узнал я его.
           Тогда водитель еще покачал нам рукой, делая знак, что взять не может.
           - А что, - сказал Олег. - Пойдем, поговорим.
           Парень с девушкой, к которым мы подошли, объяснили нам, что это плановая тур-группа, по путевкам, едут в Тюнгур, а там к Белухе. Мы с Олегом переглянулись, это была большая удача, оставалось только уговорить взять нас с собой в автобус.
           - Это Вы с руководителем решайте, - продолжали молодые люди. - Место в автобусе есть, вон там, Тамара, - они указали нам на женщину лет тридцати – тридцати пяти.
           Тамара соглашаться не хотела, объясняя, что не имеет права, что это платный туристический маршрут, и она несет ответственность. Олег пустил в ход комплименты, «заговаривать зубы» он умел и, к тому же, делал это с такой уверенной настойчивостью, что Тамара долго сопротивляться не смогла и согласилась.
           - Едем, - скомандовала она через несколько минут, и молодые люди стали занимать свои места в автобусе.
           Мы забрались в него последними. Задние сиденья были завалены огромными рюкзаками. На их фоне наши небольшие сумки выглядели более чем несерьезно. Мы заняли свободные места. Пока автобус, тяжело рыча, карабкался на перевал, мы, удовлетворяя обоюдное любопытство, обменивались вопросами.

Гл. 4 Попутчики

             Подъем на перевал занимал около часа, но вскоре гул двигателя стал уменьшаться, пока не перешел на легкое урчанье, и автобус легко покатился по уходящей вниз, дороге. Мы ехали поперек широкой горной долины, у самого ее центра как-то неестественно в этом горном пейзаже выделялось здание поста ГАИ, а за ним, чуть повыше, виднелись цистерны нефтебазы. За постом мы свернули направо, под прямым углом, и, оставив позади Чуйский тракт, с его асфальтовым покрытием, поехали в сторону Ксть-Кана по отсыпанной щебенкой и совершенно пустынной дороге. Слева текла небольшая речка, с заросшими камышом и осокой берегами. Через несколько километров автобус остановился.
           - Все, приехали, - скомандовала Тамара, - Здесь будет ночевка, ставим палатки и готовим ужин.
           Выйдя из автобуса, все направились к речке, возле которой было место, приспособленное для стоянок. Здесь были ровные площадки для палаток и кострище, окруженное деревянными скамейками. Были даже заготовлены дрова. Поскольку палаток у нас не было, мы стали помогать разводить костер. Вода в речке была очень холодная, но Олег уговорил меня искупаться, надо было поддерживать имидж «крутых ребят». Поскольку никто больше купаться желания не изъявил, мы вдвоем отошли в сторону, за высокие кусты, и, раздевшись догола, полезли в холодную воду.
           Быстро темнело. От предложенного ужина из общего котла, мы отказались, заявив, что мы «убиенной пищи» не употребляем. Это еще более подогрело любопытство наших попутчиков, в дополнение к нашему своеобразному снаряжению, вернее его отсутствию. После чая разговоры становились все свободнее. Как мы уже выяснили, все участники группы, за исключением руководителя, были в горах, как и мы в первый раз. Оказавшись в центре внимания, мы, ухватив инициативу, рассказывали им о Рерихе, о теософии и многом другом, спонтанно перемещаясь от темы к теме, как это обычно бывает в разговорах у костра. Когда разговор зашел о нашем снаряжении, Олег, войдя в раж, объяснял, что иного и не требуется, чтобы забраться на Белуху, что они глупые тащат на себе тяжелые рюкзаки, и что для питания в горах достаточно только немного меда и хлеба, что человек может все без всяких приспособлений. У него это получалось очень убедительно, так как он сам верил в эту сомнительную чушь, что даже опытная Тамара начала верить, в то, что мы действительно способны забраться на Белуху в тапочках, которые были у меня на ногах.
           Дело было уже далеко за полночь. Народ стал потихоньку расползаться по палаткам. Нам тоже предлагали место в палатке, но мы отказались, заявив, что будем спать на скамейках у костра. Вскоре мы остались втроем с Тамарой. Она слегка разоткровенничалась о своей неустроенной женской судьбе, и о том, что нет надежных друзей. Было видно, что романтика походов, это единственное что озаряет светом ее жизнь.
           Мы задремали на скамейках, под самое утро, когда уже начало светать. Часа через два, проснулись от холода и сырости. Белый как молоко туман застилал долину реки. Мы раздули костер. Из палатки выбрались дежурные и стали готовить завтрак. Вскоре все заспанные и съежившиеся от холода грелись у костра.
           В Усть-Кане мы были еще до начала жары. Дорога здесь делала поворот, и под небольшим углом, шла почти в обратную сторону. После краткой остановки у столовой и магазина двинулись дальше.
           - Сейчас будем смотреть пещеру, - объявила Тамара.
           Автобус остановился, и мы, выбравшись наружу, направились через большую поляну к скале, в которой вверху, метрах в пятидесяти, зияло большое черное пятно пещеры.
           - Ой, эдельвейсы! – воскликнула одна из девушек.
           Под ногами, вперемежку с редкой травой, росли небольшие цветы, подняв к солнцу свои серо-зеленые похожие на звездочки головки с крохотными пушистыми шариками в середине.
           - Это вот это, эдельвейс, - разочарованно пробормотал Олег. - Такой серый.
           - Я тоже думал, что он более яркий, - ответил я.
           - Надо Свете отвезти, - продолжал Олег, срывая цветок.
           Я тоже сорвал два цветка, которых здесь было множество, и положил их между страницами «Голоса безмолвия».
           Мы подошли к скале.
           - Тут где-то справа тропинка есть, - направляла Тамара.
           - А мы и так залезем, чего в обход ходить, - бросил я Олегу, который и без того уже начал карабкаться к пещере.
           Надо было не ударить лицом в грязь, и добраться до пещеры быстрее остальных, идущих по обходной тропе. Наконец, запыхавшиеся, тяжело дыша, мы взобрались на последний уступ, и оказались у входа в пещеру, всего на несколько секунд опередив группу. Пещера представляла собой один большой грот, и особого впечатления не произвела. Обратно мы уже спускались со всеми по тропе.
           Преодолев еще один перевал, автобус вез нас в сторону Уймонской долины, где нам снова предстояло встретиться с Катунью. Вскоре, справа в ущелье, замелькала бурлящая вода Коксы, а затем мы въехали в райцентр Усть-Коксу. Это довольно большое поселение, расположенное в месте впадения реки Коксы в Катунь. Здесь имелся даже свой аэродром и реактивный Як-40 совершал регулярные рейсы. В центре располагались гостиница, магазин и столовая. Здесь вся группа и остановилась на обед. В магазине мы с Олегом приобрели две буханки, только привезенного, белого хлеба, производства местного хлебозавода.
           Покинув Усть-Коксу, автобус, проехав километров двадцать, свернул в сторону Катуни, и, подъехав к мосту, взял чуть левее и остановился прямо у берега.
           - В Тюнгур поедем завтра утром, - объяснила Тамара. – Сегодня, по плану, экскурсия в Верхний Уймон. Идти двенадцать километров, кто желает?
           - А почему не на автобусе? – спросил я.
           - Мост закрыли для проезда, будут ремонтировать.
           Мы задумались. С одной стороны, побывать в Верхнем Уймоне, где останавливался Николай Константинович Рерих во время своей экспедиции по Алтаю, очень хотелось. Но, с другой стороны, не хотелось терять день, так как мы и так отставали от своего плана.
           За мостом был виден поселок Мульта, и мы решили, что там непременно можно будет купить мед, которым собирались питаться в горах. Мост был подвешен над несущейся и бурлящей Катунью на толстых канатах. Канаты крепились на четырех толстых столбах-опорах изготовленных из лиственницы, по две с каждой стороны потока. Деревянный настил под нами слегка раскачивался, и с трудом верилось, что по этому мосту могут проезжать машины.
           Обойдя несколько домов, мы нашли деда-пасечника. Он с охотой налил нам две литровые банки меда. Заплатив совсем небольшую плату, мы отправились обратно через мост к лагерю. Попрощавшись с нашими попутчиками, мы пошли к основной дороге на Тюнгур. Дело шло к вечеру, но было еще очень жарко. Идти надо было несколько километров. Но, добравшись до дороги, мы поняли, что радоваться нечему. Дорога была совершенно пуста.
           - Пойдем, - сказал я. – До Тюнгура еще километров пятьдесят, но не сидеть же на месте.
           Вокруг нас были луга, похожие на степь, вдали по обе стороны тянулись две гряды гор. Справа кое-где из-за первого ряда гор выглядывали снежные «белки». Идти было тяжело, хотелось пить. Впереди дорога прогибалась вниз, и в этом месте были видны кусты.
           - Там наверно ручей, - сказал я, видя, что Олег собирается остановиться.
           Дойдя до ручья, мы бросили сумки и полезли вниз к воде. Но в этот момент услышали шум машины.
           Проехав километров двадцать, мы снова пошли пешком. Долина сужалась, и холмы все ближе приступали к дороге. Нас догнал мотоцикл с коляской и притормозил.
           - Далеко? – Спросил мужчина средних лет. – До Катанды могу подвезти.
           Впереди был невысокий, но очень крутой подъем.
           - Здесь Вам придется пешком подниматься, втроем не заедем, - сказал водитель.
           Мы слезли с мотоцикла и стали подниматься на гору, в то время как он, тяжело урча мотором, пытался сделать то же самое. Наверху, снова взгромоздившись на мотоцикл, мы с ветерком понеслись дальше.
           - Сразу за Катандой есть хорошее место, на берегу Катуни, там Вы можете развести костер и заночевать, - сказал наш новый знакомый. - Я вас туда подброшу, оттуда до Тюнгура всего километров двенадцать.
           Вскоре мотоцикл въехал в Катанду, пересек одно за другим два русла одноименной реки Катанды и повез нас к обещанному месту. Дорога здесь была прорублена в склоне подходящей к самой Катуни скалы. Солнце уже садилось. Неожиданно упало несколько капель дождя, и, выехав из-за очередного выступа скалы, мы застыли от восторга. Огромная яркая радуга соединяла две гряды гор, расположенные справа и слева от нас, так что, казалось, мы въезжаем в огромные ворота.
           - Вот это да! – Проговорил Олег. - Расскажи кому, не поверят, что нас так горы встречают!
           Уже в сумерках мы развели костер, перекусили хлеба с медом и легли по обе стороны от костра на подстилку из кедровых веток, прикрывшись, на случай дождя, полиэтиленовыми плащами. Было довольно тепло, и за ночь нам пришлось просыпаться и подкладывать дров в костер всего один раз.

Окончание следует.

* К ВЫПУСКУ ПРИСОЕДИНЕНЫ СЛЕДУЮЩИЕ ФАЙЛЫ: картины Н. К. Рериха «На гималайских вершинах»(1933 г.) и «Мысль»(1946 г.)

* НОВОСТИ И ССЫЛКИ:

К 103-ей годовщине со дня рождения Святослава Николаевича Рериха

http://www.ivorr.narod.ru/dat/dat.htm

Памятный день: 23 октября родился Святослав Николаевич Рерих

"Понесем весть о красоте в каждое сердце, в каждый дом. Пусть стремление к Прекрасному станет нашей повседневной молитвой… Поиски красоты – это то, что сблизит людей и спасет мир. Нужно в трудные моменты жизни мыслить о красоте". С.Н.Рерих

"НАШЕ ОБЩЕЕ ДЕЛО БУДЕТ РАСТИ"

"Вспоминая Святослава Николаевича, дорогие для меня встречи, не могу забыть ощущение сходства его со святым старцем – человеком, воплотившим искусство жизни в своей жизни и достигшим той ступени святости, для которой характерны прозорливость, мудрость, смирение и всецелая преданность Высшей Воле" - вспоминает современница С.Н..Рериха, художницаИлзе Рудзите, тонко подмечая ведущие качества духа выдающегося художника и общественного деятеля культуры, двигавшие его к безусловному выполниению своего предназначения.
Святослав Николаевич Рерих принял от своих великих родителей способности и эстафету художника и мыслителя. Своим художественным творчеством он сообщил миру смысл жизни человека, его современное эволюционное состояние, будущее космическое предназначение и пути достижения вечной жизни. В своих беседах на выставках, в СМИ, во время частных и общественных встреч Святослав Николаевич призывал людей сознательно и непрерывно устремляться к совершенству, к Прекрасному: Всем своим искусством и жизненным примером он звал человечество и указывал ему путь в будущее, продолжая космическую миссию родителей.
Неутомимым трудом всех четырех членов семьи создавалось творческое наследие Рерихов. Множество институтов культуры и науки, являющихся хранителями знаний и искусства и передающими в мир идеалы высокой культуры, было учреждено ими по всему миру.
Основой взаимоотношений в этой семье был труд и удивительный дух единства. Рассказывая о своей семье, Святослав Николаевич Рерих говорил: "Жизнь нашей семьи – это была жизнь в труде. Все мы так или иначе трудились, но все работали всегда вместе. Все мы вчетвером составляли единое целое, и все мы помогали друг другу. Это позволило нам узнать очень многое и тоже, может быть, собрать и дать другим. ...И я должен сказать, что в Николае Константиновиче, моей матушке и в Юрии Николаевиче я имел самых близких помощников, друзей, к которым я сразу мог обращаться со всевозможными проблемами, исканиями в своей работе".
Рерихи трудились не для себя. Все, что ими создано, предназначалось будущим поколениям людей, и в этом заключался смысл их служения миру. Ритм творческому созиданию задавал Николай Константинович Рерих, о котором Святослав Николаевич с любовью писал:
"Николай Константинович был моим главным учителем не только в искусстве, но во всей жизни, подавал замечательный пример устремления к самому прекрасному, к самому возвышенному. Он был тем совершенным человеком, о котором говорили и Платон, и Конфуций и все великие философы мира.
Николай Константинович всегда ставил искусство жизни выше всякого другого искусства. То есть он был не только великим художником. Он был, прежде всего, великим художником жизни. Вся его собственная жизнь свидетельствует о том, каким огромным было то полотно, на котором он писал замечательную картину своей жизни! Ее яркие краски он черпал в самом себе, в изучении и знании всевозможнейших систем философии и в достижениях Востока. Я бы сказал, что Николай Константинович был олицетворением достижений многих людей, собранных воедино. И трудно иногда представить себе, чтобы один человек сделал столько, сколько он сделал!"
Художественное творчество и полвека жизни Святослава Николаевича Рериха неразрывно связаны с Индией, страной, которая стала ему второй родиной, которой напитано его творчество. В 1978 году, выступая в Москве перед школьниками, членами клуба имени Рабиндранать Тагора, он говорил:
"Я очень счастлив, что вы, мои молодые друзья, интересуетесь Индией и направляете свое внимание к этой прекрасной стране. Вы будете проводить в жизнь дело, которое волновало нас, - именно дело сближения двух великих стран. Народы Индии очень интересны, духовно богаты, неповторимы. Вся Индия является богатейшим конгломератом всевозможных рас и культур. Куда бы вы ни поехали, везде найдете нечто свое, особое, отличное от других, но всюду высокий уровень культуры.
Вот это духовное богатство, которое мы находим в Индии, нас всех и меня тоже, особенно притягивало к этой стране. В Индии что интересно: куда бы вы ни поехали, особенно в деревне, в местах отдаленных от городов, вы найдете особую утонченность. Эта утонченность – какое-то необычное качество, которое, очевидно, передается столетиями из поколения в поколение, которое живет в них всегда. Эпос Индии – богатейший тому пример. Он живет в народе и сказался на нем.
Я всегда замечал в жителях самых отдаленных деревень именно особую утонченность восприятия. И это есть то, что, может быть, будет служить залогом развития новых рас.
Мы все, современники, стоим на рубеже новых образований, новых решений будущего. И когда смотришь на этот богатейший народный портрет Индии, то начинаешь чувствовать, что именно они могут очень много дать другим. Они могут, может быть, как-то возвысить других людей, дать какое-то новое переживание, новое чувство, новое восприятие. И это то, что я чувствую, где бы я ни был в Индии. Индия тем и замечательная страна, что в ней еще живы корни древней культуры. Может быть, это единственная страна, где вы чувствуете, как из всех уголков смотрят на вас древние пейзажи, древние мысли, красивые храмы страны. Все это говорит о высокой, очень высокой культуре, очень высокой мысли"
Эти слова Святослава Рериха перекликаются со словами Раджива Ганди: "Это большое счастье – родиться в Индии и быть наследником ее великой цивилизации. У нас есть многое, что нужно сохранить для нашего народа, и мы многое можем дать миру".
Святослав Николаевич много сделал для сближения культур России и Индии. В 1942 году в имение Рерихов в индийской долине Кулу по приглашению Святослава Николаевича приезжал первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру со своей дочерью Индирой Ганди. Это была историческая встреча великих личностей и общественных деятелей, сопровождавшаяся напряженной работой мысли, серьезными и глубокими беседами Рерихов и индийских общественных лидеров о будущем культурном единении России и Индии.
Творческая и общественная деятельность С.Н.Рериха была также многогранна, как и его талант, развивавшийся под руководством отца. В Кулу в Институте Гималайских исследований "Урусвати" С.Н. Рерих занимался исследованиями древнего искусства Азии, изучением лекарственных свойств тибетских растений и выведением засухоустойчивых сортов пшеницы, орнитологией и кристаллографией. В Бангалоре им была создана Академия художеств "Карнатака Читракала Паришат" - крупнейший на юге Индии научно-исследовательский центр искусств и учебное заведение. Под его опекой находилась экспериментальная школа имени Ауробиндо Гхоша, в которой успешно сочетались идеи великого мыслителя с педагогическими принципами Елены Ивановны и Николая Константиновича Рерихов.
В Индии высоко ценят вклад Святослава Николаевича в индийскую и мировую культуру, хранят память о мудром русском художнике и его супруге – знаменитой индийской киноактрисе Девике Рани.Джавахарлал Неру, считавший, что Индия находится в долгу перед великим художником Николаем Константиновичем Рерихом, который выявил дух Индии и Гималаев в своих полотнах, великим художником называл и Святослава Николаевича Рериха: "Он никогда не старался выдвигать себя, а работал в тишине, в соответствии со своим гением, пытаясь найти себя в гармонии с окружающим, будь то снежные пики Гималаев, или красная земля Малабара, или другие места Индии. Он входил в соприкосновение с окружающей природой и одновременно как бы устремлялся вперед по всем направлениям: в будущее, прошлое и настоящее, пытаясь соединить их в одно целое".
После встречи в Индии в 1960 году с Председателем Совета Министров СССР Н.С.Хрущевым Святослав Николаевич получил приглашение в Советский Союз показать советским зрителям свои произведения. Выставки, которые проводил С.Н.Рерих в разных городах Советского Союза, позволили ему ближе познакомиться со своей родиной.
После первого визита он говорил: "Поездка в Советский Союз была поворотным пунктом в нашей жизни.. Это значило укрепить мою веру в то, что народ обладает неограничеенной способностью воспринимать искусство... Здесь я нашел новую реальность, и это выражается сейчас в моих новых работах".
В 1984 году, приехав на родину в четвертый раз, он сказал: "Для меня всегда большая радость просто прикоснуться к русской земле, где я родился, и общаться с русскими людьми. У меня здесь очень много друзей, и я счастлив вновь встретиться с ними и войти в их жизнь. Я вижу, как она развивается, растет, и растет в очень интересном направлении. Между СССР и Индией, где я живу, издавна существует мост дружбы и взаимопонимания. Он заметно влияет на развитие всей Азии. Но его нужно укреплять".

Выполняя волю своих родителей, Святослав Николаевич заложил фундамент для передачи в Россию культурного наследия своей семьи, о чем поведал в интервью для газеты "Советская культура" 23 ноября 1989 года:
- Святослав Николаевич, Вы человек целеустремленный (это, по-видимому, и наследственное тоже), а значит, в Москву Вас привело какое-то серьезное дело. Думаю, что догадываюсь, какое…
- Именно. Создание здесь Фонда Рерихов и Центра-музея Николая Константиновича. Фонд этот будет жизнетворным источником, призванным активно участвовать в популяризации мыслей и работ Николая Константиновича, Елены Ивановны, моего брата и моих. Несомненно, он сможет дать новое направление, новые идеи нашей каждодневности. Все мы должны, так или иначе, стремиться к созданию более совершенной, более прекрасной жизни, а значит, условий, которые могли бы помочь найти нам новые подходы к этой жизни.
- Ваше предложение прозвучало в июле, а уже в октябре Фонд был образован, и началась работа по созданию Центра. Удовлетворены ли Вы такими темпами, работой людей, непосредственно реализующих Вашу концепцию?
- Удовлетворен вполне. Судя по началу, есть основания думать, что наше общее дело будет расти и расширяться. Мы это видим в других странах, например, в Индии, где Рериховские организации теперь получили большую поддержку, и люди к нам всячески стремятся. Я рад, что это дает новые возможности раскрыть перед всеми широкую и многостороннюю деятельность нашей семьи, душа и мысли которой всегда были неразрывны с родной страной. В своем "Завете" Николай Константинович сказал: "Но вот что завещаю всем, всем... В мирном труде познается и мир всего мира. В мире идет строительство в светлое будущее. А где постройка идет, там все идет... Полюбите Родину всеми силами - и она вас возлюбит. Мы любовью Родины богаты".
Удивительные, пророческие слова, особенно если учесть, что произнесены они более тридцати лет назад. Но вот о чем я думаю... Быть может, нам следует заново учиться любить Родину, чтобы она нас полюбила? Ведь ей трудно сейчас оттого, что мы разучились работать и отвечать за свои поступки, окутали ее тысячами болезненных и трудноразрешимых проблем. Николай Константинович назвал русский народ строителем, а мы, кажется, только сейчас начинаем по-настоящему понимать, что перестраивать труднее, чем строить. Даже если фундамент прочный...
Трудности неизбежны. Всякое созидающее дело стоит многих сил. И мы должны быть к этому готовы. Только через наше устремление к чему-то более совершенному мы можем идти вперед, дальше расширять свой кругозор, а следовательно, не только предвидеть трудности, но и преодолевать их. Ведь, не постигнув того, что его окружает, человек слеп. И когда Николай Константинович призывал нас стремиться к прекрасному, он был убежден, что прекрасное откроет нам новые возможности познания и самопознания, стремление к высокой цели.
Но только желать, только стремиться - это мало. "Вера без дел мертва есть" - эта истина вечна, и ее надо претворять в жизнь. Каждый по силам, но непременно каждый, ибо все мы вместе семья людей, строящих общий дом. А устремляясь к совершенству, мы входим в контакт с теми силами, которые нас окружают, и это открывает нам новые возможности. Надо всегда помнить главное - желание и способность изменить себя к лучшему в наших руках. Оно не зависит ни от кого и ни от чего, кроме нас самих. Важно только действительно решиться изменить себя. А для этого - набраться мужества и увидеть себя со стороны. Это трудно. Но все-таки возможно.
- Святослав Николаевич, хочу продолжить разговор о любви к Родине. Разумно ли считать, что ты лично любишь ее больше всех остальных, и это дает тебе право относиться к ним свысока, судить их? Совместима ли любовь к Родине с ненавистью к другим народам?
- Никогда. Наше чувство любви обязано быть общечеловеческим. Мы должны считать всех своими близкими, своими братьями и строить этот великий мост дружелюбия, который всех объединяет и ведет к новой жизни. Ведь, в сущности, планета так мала, что все мы зависим друг от друга, как члены одной семьи.
И еще надо всегда помнить, что мы вышли из Бесконечности и Вечности, а перед этими двумя великими моментами равны все! И хотя мы до сих пор никак не можем их для себя осознать, надо воспринимать их как реальность, как неотъемлемую часть нашего существования.
- Сейчас ведется много разговоров о добре. Иногда больше разговоров, чем дела. Можно поделиться с неимущим куском хлеба. Можно, как поэт Расул Гамзатов, строчками своих стихов побудить людей к душевной необходимости отмечать День Белых журавлей - День Памяти и Милосердия сначала только в Дагестане, а потом по всей России. Можно исцелить человека словом, вложив в это слово свою душу.
- И то, и другое, и третье - все укладывается в рамки добра. По-моему, если искренне хочешь его делать, не надо бояться выглядеть наивным и даже смешным, и тогда действительно может совершиться чудо. Все добрые пути и начала хороши. Да и может ли быть нехорошим любое доброе начало? Все это, в общем, очень просто. Что есть, в конце концов, молитва? Это духовное стремление к более прекрасной реальности, которую во многом человек в состоянии сотворить сам.
- В этом году у нас в стране, как и во всем мире, очень любовно и широко отмечалось столетие Джавахарлала Неру...
- И это очень хорошо. В нем были заложены прекрасные качества, свойства человека не только стремящегося к совершенству, но и во многом приблизившегося к цели. В нашей семье очень любили Неру. Его пример заслуживает того, чтобы навсегда сохраниться в памяти людей, особенно тех, кому, как и мне, выпало счастье с ним встречаться.
- А есть ли еще какие-либо яркие впечатления от нынешнего пребывания в Москве?
- Да, конечно. Это встреча с Михаилом Сергеевичем Горбачевым и Раисой Максимовной Горбачевой, с которыми были счастливы вновь повидаться. Мы встретились также со многими друзьями и единомышленниками, с которыми обсуждали наши общие планы и способы претворения их в жизнь.
Я сам выбрал для будущего Центра-музея Николая Константиновича бывший особняк княгини Лопухиной возле Пушкинского музея на Волхонке. Это прекрасный уголок старой Москвы, где атмосфера проникнута духовностью и красотой.
- А что бы Вы, Святослав Николаевич, хотели пожелать нашему народу в это сложное время?
- Верить в свои силы и как можно лучше, совестливее выполнять всем вместе и каждому в отдельности те трудные задачи, которые сегодня настоятельно требуют своего решения. Я уверен, я знаю, что народ наш сможет с ними справиться и станет достойным примером всем тем, кто придет позже и будет восхищаться его мужеством и героизмом. И чтобы это будущее начиналось уже сегодня...

В 1990 г. в Бангалоре С.Н.Рерих ответил на вопросы корреспондента "Известий":
- Святослав Николаевич, из России Вы уезжали мальчиком вместе с родителями. Всю сознательную жизнь прожили за границей, жена у Вас индийская кинозвезда, поместья - в Индии. Кем Вы чувствуете себя на склоне лет? Русским или нет?
- Да, я чувствую себя русским, несомненно. Конечно, это сложный вопрос. Но все-таки человек всегда остается тем, кем он родился. В каждом из нас есть какие-то изначально заложенные основы. Каждый из нас несет в себе целую гамму таких основ. Они живут в человеке и будут жить, если он сам почему-то не захочет их изменить и начать новую жизнь, то есть перейти в какое-то новое состояние. Есть и такие люди, я их встречал
- А Вы не захотели менять эти основы?
- Я должен сказать, что мне ничто не помешало остаться русским человеком.
- Вы сохранили таким русским Ваш русский язык...
- Русский язык на редкость красивый, богатый, прекрасный. Какое наслаждение говорить по-русски! Его возможности для выражения мысли, чувств крайне широки. Придя из глубины веков, он связал всех нас, русских, воедино. Мы должны гордиться нашим языком, оберегать и хранить его.
- И Ваши родители, живя на чужбине, оставались русскими людьми?
- Без сомнения. Николай Константинович и Елена Ивановна всегда чувствовали себя частью России. Никто никогда не мог отделить их от Родины. В них была заложена глубокая русскость. И эта русскость никогда не покидала их. У Николая Константиновича были чрезвычайно глубокие познания русской жизни, ее исторических, культурных, общечеловеческих основ. Родители всегда сохраняли связь с Россией, мечтали вернуться на Родину
- Как Вы смотрите на будущее России?
- Я всегда верил, что России предопределена особая, исключительная роль. В России сошлись Восток и Запад. А потом ее размеры, географическое положение. Все это чрезвычайно важно...
- Но сейчас и Союз, и Россия переживают тяжелые времена...
- В истории так нередко бывает, что все трудности приходятся на какое-то определенное время. Так получилось и сейчас. Нам предстоит их преодолеть. Мы должны понимать, что в мире все движется, меняется, все время появляются новые подходы, решения, возможности. Это и есть величайшее развитие человечества. Оно идет своим сложным путем, совершенствуется. Движение вперед заложено во всем. Не надо его бояться...
Передавая наследие своих родителей в Россию, Святослав Николаевич не убоялся трудных и непредсказуемых для многих перемен, наступивших в России и в мире. Он считал, что "когда происходят такие колоссальные сдвиги, они всегда болезненны для общества. Поэтому мы должны смотреть на это широко, с пониманием. Через трудности идем к новому. В минуту сомнения каждый должен помнить, что он не один в мире, что он окружен бесконечным количеством ищущих душ. Я верю в Россию. Россия богата талантами, которые проявят себя. В этом не может быть сомнения ..." (газета "Правда", 1992 г.).Исполнителем своей воли и создания основ для будущих воплощений в жизнь дела, начатого его родителями, он выбрал философа, ученую-индолога, академика Российской Академии Наук Людмилу Васильевну Шапошникову, которая работая в Индии, пройдя самостоятельно почти весь маршрут Центрально-азиатской экспедиции Рерихов, написав много работ, посвященных Индии и культуре Востока, стала верным сотрудником Святослава Николаевича Рериха и по его воле преемником и хранителем творческого наследия Рерихов. Людмила Васильевна Шапошникова, пройдя через множество препятствий, выстроенных российскими чиновниками и человеческой самостью, смогла сплотить творческий коллектив единомышленников и создать в Москве общественный Музей имени Н.К.Рериха и на базе его Международный Центр Рерихов. И сегодня, несмотря на то, что положение культурных сокровищ и самого Центра стараниями амбициозных деятелей и структур не в полной мере соответствует воле самого С.Н.Рериха, живет надежда на человеческую мудрость и поддержку, предугаданную Святославом Николаевичем:
"России предопределена великая, по существу космическая роль на Земле. Будем смотреть в будущее, светлое будущее, и будем уверены, что действительно нечто прекрасное
готовится нам. Сама природа все решит и устроит. Будем смотреть вперед на то прекрасное будущее, которое сулится России. И мы увидим это будущее! Только мы должны быть сами готовы принять это прекрасное будущее"(газета "Правда", 23 сентября 1991 г.).
В программе, посвященной 100-летию со дня рождения С.Н.Рериха, председатель Эстонского Общества Рерихов Кира Алексеевна Молчанова сформулировала основную задачу современного человека:
"Духовное завещание Рерихов всем нам: вернуть миру облик Красоты!. Ведь идея народного просвещения владела Н.К.Рерихом с самого начала XX века. Он мечтал преобразовать свою художественно-промышленную школу в Свободную народную академию как художественно-просветительскую организацию, где каждый мог бы свободно выбирать для учебы любой вид искусства или сразу несколько. Помешали события 1917 года. Затем Н.К.Рерих стал воплощать эту идею в США и создал Институт объединенных искусств. Помешало гангстерское предательство.
И вот в конце XX века снова Россия. Эту идею претворил, наконец, в жизнь уже младший сын Н.К.Рериха – художник, ученый и общественный деятель Святослав Николаевич Рерих вместе с Людмилой Васильевной Шапошниковой. Она стала в наши дни не только носителем, но и выразителем духовного завещания Рерихов всему человечеству – вернуть миру облик Красоты.
Для этого Л.В.Шапошникова как ученая и заслуженный деятель искусств, философ и общественный деятель наметила великий подъем в мире Знания: в науке не будет больше разделений между духом и материей, духовное и физическое будут объединены! Космическое мышление и новая теория познания (синтез искусства, религии и науки) начинают входить в нашу жизнь. И долг каждого мыслить о переустройстве мира и цементировать пространство огнем своего сердца – своим устремлением к Прекрасному, путем усовершенствования Красотой".
Святослав Николаевич Рерих завещал всем:
"Стремясь к чему-то более совершенному, прекрасному, мы продвигаемся вперед. Как это сделать конкретно? Самый реальный и практический путь – работать над собой. Постоянно. Стремиться каждый день сделать что-то лучше, чем сделали это вчера. Если человек будет это делать, подчеркиваю, сознательно, то у него очень быстро накопится определенный багаж совершенства.
Я не устаю повторять, что самый замечательный подарок, который мы можем сделать себе и своим детям, - это стать лучшими, более совершенными людьми".
Верой С.Н.Рериха, всеобщей поддержкой МЦР, дело, начатое Великими Рерихами, будет расти и развиваться! Новая Россия рождается на наших глазах.
Подготовила Т.Н.Горева. г.Даугавпилс. Латвия

Слайд-программа "Вернуть миру облик красоты" подготовленная Эстонским обществом Рериха /загрузка файла/

ART GALLERY Художник ПУЗИКОВ Андрей Павлович
персональная творческая студия / живопись http://www.zovnet.ru/pictures.htm

Приморью подарили все тайны Тибета
Марина ИВЛЕВА, «Владивосток»
- Любовь, доброта, счастье, словом, чувства, - самое важное в человеке. И еще мудрость. Что нужно, чтобы стать мудрым? Есть три ступени приближения к мудрости: первая - слушать и внимать, вторая – анализировать мир и себя, третья – совершенствоваться, - так считает Гэси Кэцай Цичжиму, автор уникальной энциклопедии Тибета, руководитель Центра изучения наследия десяти тибетских наук.
Вчера г-ну Кэцай Цичжиму была присвоена степень Почетного доктора ДВГУ. А днем раньше человек, который, наверное, знает о Тибете больше всех на свете, преподнес в дар библиотеке ДВГУ свой масштабный труд – все 10 томов энциклопедии. Кстати, это издание - «Большая коллекция квинтэссенции десяти тибетских наук» - вошло в Книгу рекордов Гиннеса.
- Каждый том посвящен одной из тибетских наук, - говорит Кэцай Цичжиму. – Это грамматика тибетского языка, прикладные ремесла, тибетская медицина, философия Тибета, дух и духовное состояние человека, поэзия Тибета, словообразование, особенности тибетского языка, легенды и искусство предсказаний, культура танцев и песен. И все это имеет значение для духовного развития всего человечества.
Представленная коллекция – итог 15 лет кропотливого труда, когда был собран и обобщен опыт и мудрость древних летописей Тибета, всего, что сохранила эта великая культура. Причем особую ценность представляет то, что о глубинах философии и миропонимания пишет не сторонний человек, а самый что ни на есть «тибетец»: в 15 лет Кэцай Цичжиму стал монахом монастыря Лабран (с 1984 года), 20 лет изучал тибетские науки, овладел множеством профессий, связанных с буддизмом и тибетскими науками, преподавал буддизм, затем получил степень магистра религиоведения Пекинского университета.
Кэцай Цичжиму, автор энциклопедии Тибета: «10 томов о тибетских науках – в дар ДВГУ».
- Г-н Кэцай, если вы заболеете, будете ли вы лечиться по тибетским традициям или, как вполне современный человек, обратитесь к светским врачам? - не могли не поинтересоваться мы.
- Так уж получается, что я редко болею. Но если нападает простуда – в Тибете есть трава, стоит понюхать - и все как рукой снимет. Или вот способ: поставить тарелку с чистой водой под лунный свет, а утром такую воду, впитавшую силу Луны, выпить…
Вообще тибетская культура и сам Тибет веками манят к себе как трезвых исследователей, так и мистиков. Не одна экспедиция именно здесь искала Шамбалу – тайное обиталище руководителей духовного прогресса мира. Тибетом интересовались Рерихи и Гитлер…
Сейчас в мире работает весьма авторитетная Ассоциация исследователей тибетской культуры, есть центры в крупнейших университетах мира – в Гарварде, Оксфорде, Колумбийском университете США, в Боннском университете Германии.
- Сейчас у нас появилась вполне реальная возможность создать центр исследований тибетской культуры в ДВГУ, и наш гость готов помогать, - сказал в беседе с корреспондентом «В» ректор ДВГУ профессор Владимир КУРИЛОВ.
10 томов, 1 млн. 800 тысяч страниц научно-философского труда написаны монахом и исследователем Гэси на тибетском языке. Теперь этот труд переводится на китайский и английский. Есть надежда, что когда-нибудь он будет переведен и на русский. И тогда станет достоянием тех, кто интересуется вопросом: так как же стать мудрым?
http://vladnews.ru/2231/Novosti_sobytija/Primorju_podarili_vse_tajny_Tibeta

Киевская теософская группа приглашает Вас на Конференцию, посвященную 132-й годовщине Международного теософского общества.
Конференция состоится 17-18 ноября 2007 г. в Киеве.
Тема конференции «Идея Братства в современном мире».
Место проведения – библиотека теософской литературы, ул. Жилянская, 7-А, кв. 3, тел. 287-10-71.
Начало заседания 17 ноября, суббота, в 15.00.
18 ноября с 10.00 до 16.00 состоится поездка в Триполье с посещением музея Трипольской культуры и медитацией на Дивич-горе.
Просим сообщить о своем участии в Конференции до 1 ноября 2007 г.
Контактные тел.:
287-10-71 – Светлана Иосифовна Гавриленко
8 096 286-64-64 – Наталья Ивановна Бережанская

Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д.Ушинского и Ярославское областное философское общество проводят 11–13 декабря 2007 года в г. Ярославле Всероссийскую научную конференцию «Философия или новое интегративное знание».
Предлагается для обсуждения следующая ключевая проблема:
Замещается ли философия новым интегративным знанием с присущими ему эпистемологическими характеристиками и тенденциями развития, в условиях кризиса постмодернизма.
В рамках конференции планируется работа по следующим основным направлениям:
- незнание: генетическая основа познания;
- философия невежества: человек толпы;
- холистический принцип в процессе познания;
- постнаука: взаимное дополнение научного и вненаучного знания;
- образование как новое интегративное знание: соединение познания, действия и коммуникации;
- концепт «ничто» в философии, науке и религии; диалектика открытости и сокрытости;
- феноменология мистицизма;
- проблема соотношения возможности и действительности;
- виртуальный объект в философии, науке и искусстве;
- инверсионный подход в теории познания: возможности и перспективы;
- проблема относительности в философии и науке;
- ревизия постмодернизма: поиск оснований;
- созерцание как духовная позиция и мироотношение;
- проблема гуманитаризации научного знания;
- трансляция мистического опыта в искусстве;
- соотношение мифорелигиозного и научного способов познания в культурно-историческом опыте;
- проблема моделирования творческого акта.
- постпозитивизм в контексте современного знания.
Заявку на участие в конференции следует направлять до 1 декабря 2007 года по электронной почте: filosofia@yspu.yar.ru или по адресу: 150000, г. Ярославль, Которосльная Набережная, д. 46 в, комн.211, Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского, кафедра философии, Азову Андрею Вадимовичу. Телефон (8085) -30-25-74.
Заявка заполняется по следующей форме:
1.Фамилия, имя и отчество;
2.Учёная степень, учёное звание;
3. Место работы, должность;
4. Адрес, телефон, адрес электронной почты,
5. Тема выступления;
6. Необходимость официального приглашения от оргкомитета (да\нет);
К сожалению, оргкомитет не имеет возможности обеспечить участников конференции жильём и оплатить проезд, но в случае необходимости может резервировать места в гостиницах Ярославля. Организационный взнос – 300 рублей.
По итогам конференции планируется издание сборника статей. Тексты объёмом до 0,5 п.л. представляются по электронной почте, либо на листах стандартного размера (формат А4) и на электронных носителях (дискета 3,5);
Требование к оформлению: Word 97, формат doc, шрифт Times New Roman, размер шрифта 14, поля со всех сторон – 2 см. Ссылки приводятся внутри текста в квадратных скобках с указанием номера в библиографическом перечне в конце статьи и номера страницы. Рукопись должна быть прислана для публикации до 22.11.2007 года.
Оргкомитет

Редакция журнала «Дельфис», Государственный музей Востока, г. Москва, проводят 6 ноября  2007 г. в 18.30 час. в лектории  музея внеочередное заседание клуба «Неизвестное об известном»

ТЕМА: «Тонкие миры среди нас» (лекция с показом кинофильма)
Читает кандидат технических наук Владимир Николаевич Зубов (автор статей в журнале «Дельфис» № 4/2006, № 2, 3/2007). Вечер ведёт гл. редактор журнала «Дельфис» Н.А. Тоотс

Донецкий национальный технический университет

Приглашает на общественный лекторий «Новая мысль», который работает по субботам с 15 часов в большом актовом зале (БАЗ) 1-го корпуса ДонНТУ (ул. Артема 58). Программа на ближайшие недели:

3.11.07.  Гении человечества: Никола Тесла и Леонардо да Винчи.

10.11.07. «Теософия в мире», выступление председателя правления по Этике и гуманитарной экспертизе КПИ. Телефон для справок: 337-32-66. http://roerich.com/ Вход свободный.

Мероприятия на ноябрь Одесского Дома-Музея им. Н. К. Рериха http://forum.roerich.info/showthread.php?threadid=5050

Журнал Новая Эпоха (Мир Огненный) обрел новое место в Сети: http://www.newepoch.ru/