Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Психология: самые интересные статьи" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Миразматинки европолковника Выпуск 169
Информационный Канал Subscribe.Ru |
МИРАЗМАТИНКИ ЕВРОПОЛКОВНИКА 169
(БАСНИ… СПЛЕТНИ… ПЕРЕСУДЫ…)
Вчера (21 Января 2003 г.) вся прогрессивная общественность Вооружённых Сил РФ отмечала "День Инженерных Войск" с чем и поздравляю причастных… А остальным желаю ни во сне, ни в яви не знать, не ведать запах гари…
САПЁР И В АФРИКЕ САПЁР…
Грунт растительный изрыт… плачут женщины навзрыд… Изрыгнул заряд огонь, а над ним… столб земли взметнул, сверху дым. Влево вправо разметал внешний вид. А по центру… Он теперь инвалид… Пуля - дура, а заряд - не дурак. С ним играет в лапту лишь простак. "Не копай другому яму…" - это знак. И заряд не береди просто так…
Вперёдсмотрящий щупает щупом дорогу позади идущим. Уж триста лет проторенной тропой… средь награждённых оставаясь отстающим. Сапёр не требует наград, когда один идёт на мину. Вперёд! И никогда назад... А если что, друзья не кинут…
БЫЛО - НЕ БЫЛО
Зима морозом расстаралась. Сковала ТЭЦ, сковала ГРЭС… Осадков не было и снега было мало. В домах тепло было - прогресс (тепло - у нагревательных приборов). С морозца выпивали по сто грамм. Пили до и пили после, и расходились по домам. И ветра не было. Не докучал сквозь щели деревянных окон, а пластик мало кто вставлял. Из пластика, конечно, герметичней окна… и золотник, конечно, мал.
Ветра не то, что не было. Так не бывает, чтобы уж так уж и совсем. Был северо-западный. И сильный был… и слабый… А на столе у всех был хлеб. И другие, так сказать, продукты переработки вторсырья. Соль, вода, перемороженные фрукты… За границей первые сорта. И "было - не было" по всей Руси Великой, и жили так - была, мол, не была. Но всем хотелось, иностранцам в пику, чтоб было всё и навсегда…
"ЕСЛИ ВИНОВАТЫХ НЕТ - ИХ НАЗНАЧАЮТ"
Обворожительный Аккузатив (винительный падеж) и одиозный Аблятив (тоже падеж, но только отложительный) во Франции окончили коллеж. И оба положительно. Вернулись, уму-разуму набравшись. По-разному образовавшись, имели… Каждый свой успех. Досконально изучив презерватив, Аблятив имел везде и всех. Аккузатив, знаток французских вин, попал в солдаты. Старались оба, но один (из них) - с детства без вины виноватый…
"ЕСЛИ ХОЧЕШЬ МИРА, ГОТОВЬСЯ К ВОЙНЕ"
Редингот - длинный сюртук особого покроя - случайно оказался средь Бушлатов. Сюртук о мирной жизни начал спорить, мол, Миру - Мир… и мирный атом… Его не поняли Бушлаты, в руке сжимая автоматы. Они не против. Кто разжигает пыл войны? Бушлаты или Пиджаки?
Засеребрилась прядь волос тридцатилетнего мужчины. И, вроде, человеком рос, но довела жизнь до кручины. Мальчишкой в Армию ушёл. Служил рабочему классу. Вернулся. Нет страны. Сплошная касса. Притёрся. Втёрся. Преуспел. “Срубил” большие “бабки”. Женился. Жил. И дочь родил… а после - “к верху лапки”. Наехали. Жена ушла. Дочь удочерили. Как дальше жить? И где страна? В Армии учили…
“…это очень напоминает момент из сказки Льюиса Кэрролла “Алиса в стране чудес”, где Алиса спрашивает Чеширского Кота: “Скажи, куда мне идти?” “А куда ты хочешь попасть?” “Куда-нибудь”, - ответила Алиса. “Тогда все равно куда идти, куда-нибудь ты попадешь”.
Косность российского общества - приоритетный порядковый номер. Каждый стремится быть первым. Стремится… стремится… и помер. Первопричина смерти есть рождение с биркой на судьбе - “СТЕРЕОТИП”, а между ними времяпрепровождение. От сих до сих: ужасающих и ошеломляющих, апатичных и искрометных, постыдных и триумфальных, коммуникабельных и бесконтактных…
Ухватила суть судьба-гадалка: “Юность - ноль, а зрелость - палка”. Ноли без палочек стареют понемногу и, шаркая прожитым об дорогу, идут-бредут сами собою, ступая с пройденным не в ногу. Под бременем изжитых лет, несут себя и свой авторитет в конец концов, где полный абсолют. Там поживут немного и умрут… в контексте чужих мнений, рассуждений, откровений…
Что в юности казалось сочной умностью, на склоне лет глядится скудной тупостью. Юность не приемлет ранней скуки и “преждевременной старости души”. Ноль без палочки - пятками врозь, носками внутрь, а палочка без нолика бубнит: “Мы все учились понемногу...” “Мы почитаем всех нулями...” “Мы все глядим в Наполеоны”, - “ас” Пушкин это написал. Читал?
ДЕШЁВКА…
“Вы любите ли сыр?” - спросили раз ханжу. “Люблю, - ответил он, - я вкус в нем нахожу”...
Ханжа успел. Урвал надел. Кус отломил от государственного сыра. И как-то жадно (некрасиво) потребовал: "Живительного пива!" Эль распробовал на вкус и дул. Не в ус… Жизнь смакует… Новую! В загнивающем социализме глотал бурду… дешёвую."ЕСТЬ - ЛЮДИ, А ЕСТЬ - ИНЫЕ - И ЧЕЛОВЕКИ…"
(М. Горький).
ИВАН ИУДЫЧ
(повесть о… просто человеке)
Переосмыслив ценности морали, разумнее становишься едва ли.
Ум по уму, по чести честь и совесть… если есть.
Смесь три в одном. Убийственная смесь.
А прочие ингредиенты - спесь.
(Продолжение; начало - выпуск 148 от 14. 08. 02 и далеее…)
Умей принимать на себя удары судьбы и защищать любимого человека.
В.А. Сухомлинский.
Приняв под командование группу разминирования, служебную шишигу с одноимённой надписью по борту (по правому и по левому) и пухлую папку заявок местного населения Псковской губернии о наличии взрывоопасных предметов на территории, контролируемой тем или иным жителем, Иван обезвреживал найденные невзорвавшиеся предметы времён войны с фашиствующей Германией. Любимый город "спал спокойно". И южный любимый "спал", в котором остались родители, и северный любимый "спал", в котором ждала молодая жена "…и у детской кроватки, тайком…" взрослела подрастающая без отца дочь. Иван в семью возвращался еженедельно, в отличие от Шиша, у которого семьи вообще не было. Вернее была, но там, в Калининградской области. Мать была, отчим был, и сестрёнка была. А Шиш был холостяком и наведывался в ту свою семью раз в год. Чаще - к Дворецкому…
В училищном рапорте о предположительно желаемом месте прохождения дальнейшей службы Шиш выразил своё волеизъявление одной строкой: "Хочу с Дворецким". Командование училища пошло навстречу пожеланию, и Шиш был направлен. Но по месту дислокации воздушно-десантной дивизии его переправили в полк, отдельно расположенный на другом конце города у знаменитой реки Черёха. У Черёхи, у реки, сформированная из рабочих и крестьян Красная Армия дала 23 февраля 1918 года первый бой немецким оккупантам, одержав победу. Шиш достойно продолжил дело, начатое рабочими и крестьянами, в инженерно-сапёрной роте полка. Победы давались нелегко, но за рабочее дело Шиш служил верой и правдой, столкнувшись с негативным проявлением "дедовщины". Не той, не казарменной в понимании широких общественных масс, а "канцелярской". В канцелярии иср ежедневно подводились итоги рабочего дня (у сапёров Вооружённых Сил повсеместно подводятся итоги рабочего дня и очень редко - итоги боевой подготовки потому, как они, сапёры, "рабочие войны"… и мирных будней).
Итоги подводились среди офицеров роты в составе командиров взводов: ветеранов застойного служебного продвижения старших лейтенантов Тапы и Макара ("старых волков", форсирующих Черёху в составе взвода добрый десяток лет) и "молодого" лейтенанта Шиша, истоптавшего за первых полгода офицерской службы на маршруте "канцелярия - магазин "Пиво - Воды" две пары хромачей (срок носки одной пары - два года). Подводил итоги командир роты лейтенант Дымарь.
Дымарь, выпущенный из училища на два года раньше Дворецкого, распределился в сапёрный батальон на должность командира взвода и, отслужив их с Верой и Правдой, ушёл на повышение в Черёху. Вера - это первая любовница Дымаря, Правда (фамилия такая) - вторая. А потом их (любовниц) уже никто не считал. Неадекватная жена Алиса, получив высшее образование и возомнив себя офицерской женой в норковой шубе, не перенесла трудностей армейской жизни, свалившихся не по-книжному на её хрупкие худосочные плечи, и вместе с дочерью вернулась в Калининград под матёрое мамино крыло. Но, надо отдать должное, не всё в этой неустроенной жизни молодого офицера было ей так отвратительно. Она не пренебрегла денежным довольствием и симпатично наезжала за причитающимся ежемесячно, оставляя Дымарю на завтраки.
И Дымарю надо отдать должное. Не сразу он блудовать начал. Он бился за сохранение семьи, выбив квартиру, и сохранив при этом служебное рвение, но труднодоступная квартира не стала символом семейного очага, функционируя как гостиничный номер. Лишённый источника обогрева (женским домашним душевным теплом), который так необходим человеку в погонах, круглосуточно вращающемуся по всей строгости Общевойсковых Уставов в жёстких жерновах однородного мужского коллектива, он рефлекторно искал этот источник на стороне. Пусть не такой уж душевный и домашний, но, извините за выражение, всё-таки женский. Да и искать особого труда не составляло, т.к. по статистике на десять девчонок… да и сами они, по-женски. Какая девчонка не мечтает стать матерью, оплодотворив яйцеклетку сперматозоидом генетически здорового офицерского организма, который ежегодно и тщательно проверятся ответственной военной медициной на предмет "Годен" (особенно десантники). Да и сам процесс… Офицерский корпус дивизии за время послевоенной дислокации в городе Пскове зарекомендовал себя среди женской половины местного населения как наиболее стойкий по сравнению с бормотушными гражданскими аналогами мужской половины.
Дымарь в перерывах между импортными наездами душевного супружеского тепла восполнял недостачу достойно, с совестью и честью, не останавливаясь на достигнутом вчера и не вводя одноразовых добровольных доноров тепла в заблуждение насчёт "замуж". Заставшая его как-то с поличным жена Алиса (то ли самолёт раньше прилетел, то ли поезд задержался), не стесняясь посторонней наготы, отсчитала причитающееся, оставив Дымарю на одноразовый проезд в рейсовом автобусе. Выполнив ежемесячную акцию, она дополнительно написала пасквиль "О моральном разложении офицерского корпуса", самолично отнесла "аморалку" в партийную комиссию дивизии и подала на развод с вычетом алиментов и разделом не нажитого ею совместно с Дымарём имущества.
Дымарь мужественно прошёл через все испытания, сохранив партийный билет и однокомнатную квартиру, которую на период командировки доброжелательно предоставил молодой семье Дворецких для проживания и укрепления зарождающихся семейных уз. По возвращению черёхинской инженерно-сапёрной роты из литовских лесов, которые она вырубала, готовя площадку для строительства аэродрома грандиозного проекта ВДВ "Учебный центр Казлу-Руда", Дворецкая в ближайшую выходную субботу (которая выдавалась в распорядке рабочей недели молодых офицеров крайне редко) с последующим выходным воскресеньем (которое иногда бывало) дала праздничный ужин по случаю… На квадратных метрах арендуемой жилплощади.
Метры на тот момент немного пустовали, выдавая временную неполноценность семьи Дворецких. Наехавшая с первой ревизией жилищных условий тёща, увезла любимую внучку со словами: "Нечего по чужим хаткам шастать! Вот обживётесь, тогда и ребёночка растите". Раздираемая двусторонним материнским противоречием, Света промолчала, а Ивана никто и не спрашивал. Он в командировке был, а, прибыв, обнаружил в арендуемой квартире недостачу в семье и избыток чувств вернувшихся параллельно с ним друзей.
Вкусив с глубоким моральным удовлетворением в кулинарном плане, прибывшие из командировки официальные лица в лицах Шиша, Дымаря и Дворецкого не насытились в плане духовном. Имеющиеся на территории города очаги духовности не соответствовали духовным потребностям прибывших. Ресторан "Аврора", в простонародье "Крейсер", ресторан "Псков", в простонародье "Шайба", ресторан "Балтика", в простонародье "Офицерское казино" приелись. Кто-то, из близкого окружения уронил фразу: "Поехали в "Кавказский", кто-то заинтересовался: "А это где?" Ясность внесла принципиально трезвая Света (ну, не такая, чтобы уж вообще, пригубливала, конечно, но из принципа, а так, без принципа, не пила с детства). Отличница (и по географии в частности), она сориентировала: "В Ленинграде это". Офицеры, получившие накануне денежное довольствие за истекший месяц, загусарили перед единственной начитанной и образованной светской дамой, пригласив, а Шиш даже пропел: "Как я рад, как я рад, что мы едем в Ленинград".
У него там невеста детства училась в институте, а в другом институте "переводом" лежали Светины документы, лет десять лежали на заочном отделении, а потом их вернули при чистке рядов. Кроме документов у неё там жил ещё и двоюродный брат, молодой кинорежиссёр Ленфильма. У Дворецкого никого не было, но он был при Свете, светский, и не был никогда ни в Ленинграде, ни в "Кавказском". Дымарь тоже в "Кавказском" не был.
В пять утра выходного воскресенья автобус дальнего следования, преодолев 350 км советского автобана "Киев - Ленинград", благополучно прибыл на станцию назначения. Полувыспавшиеся полутрезвые (не путать с полусонные полупьяные!) полувоенные пассажиры (в смысле Света - гражданская) не знали, куда себя деть в такую рань. Оказалось, Света помнит ориентировочно номер дома (то ли 56, то ли 65), где проживал её брат по линии родной сестры матери и ориентировочно не помнит номер квартиры. Название улицы и как зовут брата, она знала и помнила хорошо. А Шиш вообще ничего не помнил, кроме фамилии невесты, да и не знал, растрачивая свои "математические способности" на потустороннее баловство.
Действовали методом тыка, отрабатывая все десантные варианты. Десантники, тыкая пальцем в кнопки электрозвуковой сигнализации квартир подозрительных домов и подавая сигнал: "К вам пришли!" - вступали в близкий контакт с ленинградцами, пережившими блокаду. Культурно извинившись, гости северной столицы заинтересованно домогались у почему-то неприветливых к представителям Армии-освободительницы хозяев, пробудившихся ранним воскресным утром, а не знают ли они Светиного двоюродного брата по линии матери родной. Идя навстречу не прошенным, не званным, их и отсылали к матери, но не такой уж и родной, что давало возможность, логически помыслив, сузить круг поиска до искомого. В десять утра искомого нашли, и он сообщил, что "Кавказский" открывается в двенадцать, любезно предложив осмотреть второстепенные достопримечательности архитектуры северной столицы до открытия основной. Побрившись-умывшись с дороги, экскурсанты попили кофеёк и отправились на рекогносцировку, но трубный звук, издаваемый внутри пищеварительного тракта и ниже, заглушал поэтический рассказ подневольного экскурсовода о памятниках древнего зодчества, выставляя Свету единым и постоянным слушателем. "Слушай, потом расскажешь…"
"Главное - на подъём завтра успеть. Понедельник - командирский день. И билеты взять на поезд. Поедем обратно лёжа, чтобы выспаться", - сформулировал Дымарь дальнейшую и ближайшую задачи. Последующая задача была исполнена с шиком и блеском. Ровно в двенадцать зашли, ровно в двенадцать, через двенадцать, вышли. А затем, не менее чётко, исполнили и дальнейшую. В пять с копейками утра были в Пскове, в шесть - на подъёме. Оставшиеся копейки разделили по совести. Шишу и Дымарю - на такси, им дальше добираться, могут не успеть, Ивану и Свете - на проезд в городском транспорте, им почти рядом. Основной совокупный доход офицерского денежного довольствия, выданный за прошедший месяц для проживания в текущем, за вычетом алиментов на содержание Алисы, был оставлен в ресторане "Кавказский" у лиц одноимённой национальности, обслуживающих заведение с ярким, экзотически приятным советским гостеприимством.
По прибытию в военный городок "Завиличье", Света отправилась на поиски деда Егора (или любого другого, она тогда ещё не знала, что этот дед - Егор). Ей не терпелось решить два жизненно важных для неё вопроса: о дальнейшем проживании в городской черте оседлости и о воссоединении с отлучённой от матери Нёхой. А Иван, предварительно сменив парадную шинель на повседневную и туфли на сапоги, почистил зубы и убыл на сдачу норм ВСК (военно-спортивного комплекса) в преддверии очередного всеармейского смотра спортивно-массовой работы. Работа была чрезвычайно спортивной и крайне массовой и забирала много энергии, которую ежедневными (до следующей выплаты) блинами из муки на воде, приготовленными на злополучной электроплитке, не восстановишь. Иван понял, что на одну зарплату не проживешь, и предложил Свете трудоустраиваться. Света тоже поняла, что хозяйство вести - это не деньгами трясти, и трудоустроилась. В магазин детской игрушки. Продавцом…
Но проработала недолго, попав под сокращение штатов, которое совпало с полевым двухнедельным зимним выходом в лагерь инженерно-сапёрных частей и подразделений воздушно-десантной дивизии. Наехавшая со второй ревизией тёща, обустроив 17 квадратных метров индивидуального жилища необходимой на первое время мебелью и уяснив обстановку: "Девочка сидит на холодном полу у няньки, которая сжирает её детское питание, тебя с работы выгнали на улицу, на улице мороз, этот неизвестно куда и на сколько уезжает, - приняла волевое решение - собирай Алёну и поехали домой!" - безапелляционно лишая Ивана душевного семейного женского тепла неизвестно на сколько. А на улице мороз…
Света вопросительно посмотрела на Дворецкого, который потупил взгляд: "Решай сама, тебе жить. Через две недели всё равно за вами приеду", - посмотрела на обмороженные оконные стёкла, через которые всё равно ничего не видно, на Алёнушку, которая пригрелась у бабушки на коленках и решилась: "Поехали…" Дворецкий мысленно уточнил: "К матери? - и усмехнувшись про себя, а не про Свету, добавил, - к такой-то матери… а матери они все - такие… то, то-то и оно…"
(продолжение следует)
Best regards
My e-mail:
polkovnik@forpost.ruМИР ВАШЕМУ МАЗЕРБОРДУ
J!
Поиск по архиву рассылки
"Миразматинки европолковника" |
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
В избранное | ||