Штирлиц сидел в роскошном берлинском ресторане с белокурой фрау и пил двадцатилетний французский коньяк. Вокруг суетилось с подносами с десяток официантов. Голос за кадром: - Единственной мыслью Штирлица в этот момент было
“Все ли я сделал для любимой Родины? Достаточно ли самоотверженно я борюсь с фашистской гадиной?..”