Собачьи приколы

Автор этого опуса мне, к сожалению, не известен
...а к петуху в это время со всех сторон сбегаются собаки: доберманы, овчарки, поджарые сеттеры, мексиканские голые с температурой 42С, которыми в Теночтитлане обкладывали ревматиков, боксеры с пузы рями на губах, жидколягие доги, ньюфаундленды споходкой вразвалочку, как у того моряка, малодушные хины, лосиная собака эльххунд - лучший друг президента Эйзенхауэра, шнуровые мадьярские пули, мопсы - пища китайцев, родезийские ридгебаки (про них ничего не знаю), кэрри-блю-терьеры, похожие на писателя Зайцева, простоватые чау-чау, борзые, учащие нас, что красота смеет обходиться без законов гармонии, французский бульдог, которому хочется датьпинка, английский бульдог - отставной генерал с разорванной пастью, не хватает сигары, гигантское насекомое уиппет, бриары, позировавшие Мантенье, сенбернары-сенаторы и тойтерьеры-дьячки, брюссельский гриффон с печатью вырождения на умном лице. Бультерьеры из мезозоя, таксы эпохи первых автомобилей, крошки шелти (почему шотландцы так любят все маленькое?), слабоумные аффенпинчеры, гуттаперчевые левретки, провинциальные львы ротвейлеры, молчунья бассенджи - охотница в высокой траве, застенчивые бедлингтоны, афганская борзая, которую взял Hой в свой ковчег, пятиногие бассеты, иноходцы бобтейлы, холерики пудели, улыбчивые колли, напоминающие школьных хорошисток, мастифы - псы конквистадоров, обитатели преисподней шнауцеры, атлетические страдфордширские терьеры, эпикурейцы леонбергеры, подпалые финские шпицы - потомки снежных волков, хаски в полумаске, мингусы (не путать с контрабасистом), той-спаниели им.Крупской, грейхаунды, чьи движения "прекрасны, словно у лошади или женщины" (Псалтирь), мои любимцы эрдели, маленькие лорды вельшкорги, персидские салюки, кольцами свивавшиеся у ног Клеопатры, лобастые ягд-терьеры, крысодавы фоксы, коккер - кукла джентльмена, редчайший кламбер-спаниель ценой в россыпь жемчужин, лхаса апсо, в которых вселяются души тибетских бонз, красноглазые ганноверские следовые, пекинесы - жертвы кровавой бойни 1860 г., сигнал к которой взмахом шелкового рукава подала самолично китайская императрица, йоркширские терьеры, на третьем месяце меняющие цвет, жилистые фараоновы собаки и крапчатые собаки далматские, карликовые пинчеры со скорбной складкой у губ, избалованные папийоны, арабская борзая слуги, которую бедуин везет на верблюде, а она ему подпевает, бровастые скотчи, презирающие детей, цирковые ретриверы, болонки, похожие на белых пушистых жаб, денди-динмонт-терьеры - собаки цыган, позеры пойнтеры, гончие бракки, которых охотник выпускает одну за другой, как стрелы, бигли - любимцы королевы Елизаветы I, слабовольные дирхаунды, чихуахуа, умеющие любить до гроба, скайтерьеры-кокетки, бретонский спаниель с белой полосой от носа до лба, жесткошерстая выжла, до сих пор не признанная кинологической федерацией, покладистые сибирские лайки, бландхаунд с морщинистым лбом, выдающим в нем тугодума...

Борис ЗАХОДЕР

Что же это, собачий ты сын?
Где хваленая верность твоя?
Как посмел забежать ты -
Один!-
В отдаленные эти края?
В те края,
Где кончается след,
В те края,
Где зови, не зови -
Ни ответа, ни отзыва нет
Никому
Даже нашей любви...
Там,
Откуда
Дороги назад
Не найти и собачьим чутьем, -
Позабудешь ты намертво, брат,
О хозяине старом своем...
А хозяину - жизнь не мила.
Сердце, сволочь, болит и болит...
...Вот такие-то, рыжий, дела:
Пес умолк,
А хозяин скулит...
Впрочем,
Что же я?
Он, как всегда, -
Быстроногий,
Бежит впереди.
Боль в груди говорит:
"Не беда.
Ты догонишь его...
Погоди..."

И опять опус неизвестного автора Свою любимую помойку одна Ворона охраняла,
А та воняла-а-а-а!!!
Со всей округи собак и кошек, как человека влечёт на Запад,
Влекло на запах.
У той Вороны на правой лапе был синий коготь, такой зловещий,
Как человечий!
Но только острый, кривой и быстрый. Она, как бритвою им сверкала,
Когда летала.
Когда к помойке той приближались бомжи, собаки, да кто бы не был -
Темнело небо.
И в этих сумерках синий зайчик, как лазерочек метался нервно -
С когтя наверно.
И опускалась она, как ветер, и в плоть трепещущую коготь хладный
Вонзался ладно.
Затылок клювом она долбила, и на хрущобу пятиэтажку
Несла бедняжку.
И до сих пор там на этой крыше треща костями ветра играют.
(Жильцов пугают.)
Но как-то утром, гуляя просто, я мимо этой помойки клятой
Бежал куда-то.
За мною плёлся хозяин сонный, не глядя в небо, а глядя в ноги.
(Такой убогий!)
Но - смолкли птицы, и дунул ветер, а сердце - словно окаменело.
И потемнело.
И над хозяйскою головою, рапсравив крылья, висела птица!
Готов вонзится
Был коготь синий, но я был рядом, в молниеносной я был атаке,
Забыв о ... страхе.
Три дня и ночи мы дрались молча, и время словно остановилось.
Она резвилась.
Моё сознание помутилось, и у помойки, изнемогая,
Упал тогда я.
Но тут хозяин мой поводочком хлестнул ворону по серым перьям -
И жив теперь я!
И закричала тогда ворона, и в небо синее взмыла птица,
И - матерится!
Тогда с Троллейного жилмассива она исчезла, и ныне где-то
Летит по свету.
И если как-то перед собою заметишь пляшущий синий лучик -
Беги-ка лучше!
И никогда не ходи на улицу без хозяина с поводочком.
На этом - точка.