Любить мы умеем лишь то, что творим (Поль Валери).

*

...Предназначения вуалям не дано,
Раздвоен белый силуэт от тени,
Осколки глаз сливаются в окно,
И лестницы обнажены ступени.
(Луис Ортега)

*

Певучесть стиха...

Мечтательность сонного ручейка влажным июньским утром, когда солнце тихо вплывает огненным блестящим желтком в голубизну неба и туман, лениво томясь, бесшумно развеивается...

...Предназначения вуалям не дано...

*

И ангел превращений снова здесь?
Да, ангел превращений снова здесь.
(Михаил Кузмин)

*

Я отдаюсь восхитительному порыву: читать, жить там, куда увлекают слова. Их явление предначертано. Их звучания взаимосвязаны. Их подвижность уже обусловлена предварительным размышлением, по воле которого они должны устремиться в великолепие, в чистоту сочетаний, в отзвучность. Предусмотрены даже мои изумления: они незримо расставлены и участвуют в ритме (Поль Валери).

*

Брызни дождем веселым,
Брат золотой Апреля!
Заново пой свирель!
Ждать уж недолго пчелам:
Ломкого льда неделя,
Голубоватый хмель...

При свете зари неверной
Загробно дремлет фиалка,
Бледнеет твоя рука...
Колдует флейтой пещерной
О том, что земли не жалко,
Голос издалека.
(Михаил Кузмин)

*

...Медленно, всё тем же мечтательным шагом она покидает ванную, пересекает прихожую, проникает в кабинет, дверь которого бесшумно закрывает. Садится, откидывает голову на спинку кресла, закрывает глаза. Проходит две или три минуты. Открывает глаза, бросает взгляд на наручные часы. Выпрямляется наполовину. Колеблется; затем подымается, пересекает комнату, направляясь к телефону в противоположном углу. Набирает номер. Ждет... Очень мягко кладет трубку. Выражение облегчения. Пересекает комнату, снова опускается в кресло. Долгий вздох. Закрывает глаза, уронив руки на подлокотники. Ее движения словно заторможены. Тишина. Ожидание. (Жан-Луи Кюртис. Похищенный горизонт).

*

Флейты и кимвалы
В блеске бальной залы
сквозь тьму

Пусть звенят хоралы,
Пусть глаза усталы --
пойму

Губ твоих кораллы
Так безумно алы!
К чему?

(Черубина)

lynx-tar@rambler.ru