Места силы в горах, пустынях, пещерах. Центр "Древо Мира"
Центр изучения традиционных культур "Древо Мира".
Кавказ.
Выборочные воспоминания из разных путешествий.
Горы открывают настоящий
мир, и мы с удивлением смотрим на него, будто впервые. И хотя переживание
присутствия в настоящем мире порой лишено событийной вычурности, присущей
городам, зато и наполняет оно совсем по-другому. Наполняет, а не опустошает.
Конечно, горы, город - нельзя так прямолинейно противопоставлять. И все же в
горах самые простые знания о мире и самом себе были для многих откровением.
И как удалось скрыть все эти знания от современного человека, что он даже и
не подозревает об этом?
О чем, об этом - объяснить
не легко. В этой статье мы приводим несколько фрагментов из личных
воспоминаний участников кавказских путешествий, чтобы передать сам их дух -
как намек намного большего переживания целостности со всем живым миром.
Воспоминания выбраны наугад и не содержат каких-то фундаментальных истин.
Это лишь примеры первых опытов тех людей, которые приходят в горы с особым
намерением - постигать тайны мира.
Майский снег.
Было начало мая, и мы жили в
гроте. И вдруг пошел снег. Как-то неожиданно и с толком. Все горы засыпал
пушком беловатым. Горы серые, небо серое, снег - под стать этим двоим. Очень
красиво почему-то. Красиво и отрешенно. Внутри течение ровное, ничего не
ждешь. Каждая встреченная колючка, замерзшая, радует как родная. Когда
подолгу смотришь на эти уснувшие горы, вдруг тепло и уютно становится. И
больше не хочется никаких перемен. Никогда. Обездвижен и счастлив
мир-в-снегу. Прилетает ветер и сметает последние надежды разбудить буйство
жизни. Съеживаюсь сначала, а потом открываю ладони, подставляю их снегу с
ветром - и снова мы «навсегда вместе». Снова - тепло.
Только у костра по-другому.
Никак не могу сонастроить тепло снежного мая и обжигающий жар огня, который
приносит одно сожаление - холодно ведь на самом деле. У огня никак не могу
согреться, только разрушаются тонкие настройки с местом. А мир и огонь, знай
себе, текут сквозь меня: сама разбирайся, что к чему, кто тут прав, кто
неправ. Глупо и обидно быть человеком, вот что я думаю по поводу таких
вопросов.
И вот, Андрей предложил
желающим сходить вниз - к реке, так сказать, прогуляться по окрестностям.
Ночь, костер - а мы встань да пойди. Хорошая идея. И ведь соглашаюсь. Когда
идешь по месту, мучаешься себе - кто чем в меру испорченности, место тебя
всего наизнанку выворачивает. И наполняет своей свежей чистой силой, заодно
объясняя, как и зачем эта сила жить теперь в тебе будет. В общем, хочешь, не
хочешь, становишься гармоничным и уравновешенным. Ну, вот и меня потянуло
сходить, отдаться месту: пусть сделает со мной что-нибудь на свое
усмотрение.
Вниз идем - одно
удовольствие. Словно летишь, еле снега касаясь. Он проскальзывает под ногами
- вжих, вжих. Скатились мы почти до самого низа очень быстро. Все внутри
раскрывается, с жадностью воздух нюхает. А воздух почему-то пахнет вареной
колбасой. Это очень удивляет. Неужели в такое время охотники где-то на
берегу речки ужин затеяли? Немного пооглядывались по сторонам - что-то не
видно никого, и дыма костра не чувствуется. Вот ведь, духи навеяли
наваждение. Чудаки. Однако есть захотелось не на шутку. И почему-то именно
вареной колбасы.
Сейчас помню: елки косматые
- именно косматые, среди которых мы зачем-то ходили туда-сюда. Наверное, все
было не совсем так, но тогда я совсем не понимала, что мы тут делаем и на
что любуемся. Мир был у меня внутри, и смотреть по сторонам не имело
никакого смысла. Глазами все равно ничего этого не видно. Этой наполненности,
этой проникновенности всего живого, что есть. Нет границ между мной и тем,
что движется повсюду вокруг. Идем теперь вверх. И как можно додуматься, что
вверх надо? Но это правильно, конечно, надо возвращаться в лагерь.
Как мы шли вверх, вспоминать
подробно не хочется. Все тело налилось тяжестью и тянуло вниз, к земле.
Периодически я плюхалась в снег, пытаясь восстановить силы. Потом заметила,
что потоки внутри меня пришли в движение и начали выстраиваться. Особенно
помогал ветер, он входил внутрь меня охотно и наполнял силой на один шаг, и
еще на один, потом на следующий. Так мы с моим миром-в-снегу брели к нашему
огню. Как будто и место само задумалось, как бы так дойти. В общем, вышли,
наконец.
И тут - огонь. Праздник
какой-то. Сразу, почему-то, раздеваюсь до футболки и восхищенно глотаю всем
телом этот огонь и мой ветер, что носится по всем горам. Ветер лезет во все
щели под футболку, треплет волосы, и нам - хорошо с ним. У нашего огня. И
хоть ненадолго помирились огонь и мир-в-снегу во мне, память этого перемирия
до сих пор греет меня и вдохновляет никогда не сомневаться в любых чудесах.
Пряная трава.
Мы возвращались в основной
лагерь после радиального выхода на несколько дней. В лагере оставалась часть
группы, а мы впятером пошли выше в горы на разведку местности. И вот, идем
обратно.
Как будто что-то не пускает,
веревками тянет назад. Перед глазами весь мир сворачивается в узкую тропку,
и с напряжением пытаешься попасть на нее следующим шагом ногой. Тропа
бесконечна, и что-то внутри меня борется, пытаясь разорвать пелену мира.
Умом я понимаю, что идти не так уж далеко. Но время растянулось, и пропала
последняя надежда, что мы хоть когда-нибудь дойдем. Ловлю себя на том, что
физическое состояние нормальное, даже дыхание не сбилось. Вязкость тропы так
странно действует на восприятие, как будто идешь во сне, и никак не можешь
проснуться - так глубоко спишь.
Иногда я чуть не проклинаю
руководителя группы, что он не делает привал - неужели он не понимает, что
нет больше сил идти. Но борьба внутри отнимает столько сил, что, наконец,
смиряюсь. Будь, что будет. И тогда меня отпускают. От земли поднимается
тягучий ветер и входит в меня. И сразу каким-то чудом мы оказываемся на
плато, уже в знакомых местах. В лицо пахнул пряный аромат трав, прогретых на
утреннем солнце. И слезы потекли из глаз. Как же я люблю эти горы, и эту
траву. Я готова идти так сколько угодно еще, лишь бы не терять этой
близости. Идти теперь легко, тропа сама несет. Пусть она не кончается.
Лунные зайчики.
Вначале с завистью смотрела,
как кто-нибудь с фантастической скоростью прыгает с камня на камень,
управляя своим телом, будто оно невесомое. Это вызывает восхищение - разве я
так смогу хоть когда-нибудь?
Как-то Андрей повел нас к
луне. Ночью. По склонам, траверсами, еле видимой тропой. Луна и ветер.
Пришли на поляну - ровная площадка в складках гор. Луна сыплет золотую пыль,
весь воздух звенит от луны. Андрей показал нам магический жест «Призыв
силы». Смешной жест, как мне тогда показалось. Идем обратно, в лагерь.
Человек, который идет
впереди меня, движется так красиво и ловко, что это захватывает и цепляет
мое внимание. На мгновение тело стало текучим и словно просочилось сквозь
невидимую пленку. И вот, уже и я двигаюсь подобным образом. Сейчас -
очевидно - мы идем в одном потоке, мы совпадаем. Как лунные зайчики,
пляшущие в многообразных нюансах какого-то сложноустроенного пространства.
Нам, зайчикам - не сложно. Мы послушно и с удовольствием отражаемся от
каждого кусочка волшебной тропы. Ни одной ошибки или неточности в
движениях. Мы как бы влиты в игру луны на тропе, мы - более плотные создания
лунного света. Ни забот, ни бед, ни вчера, ни завтра - свободные и
прекрасные.
Вскоре я тоже прыгала резво
по камням - из удовольствия. Очень захватывает и радует - все в тебе летит с
камня на камень, каким-то образом угадывая, как расположить тело и куда
лучше поставить ногу, чтобы и следующий шаг был удачным. Наперед не знаешь,
какой камень сейчас окажется у тебя под ногой. Как будто камни сами
притягивают тебя и управляют твоим движением. Важно лишь не терять нить
внимания, которая тебя ведет. Все - живое.
А еще как-то раз при
переходе из одного ущелья в другое долго ждали автобуса или какую-нибудь
попутку. Кавказский горный ветер лютовал, совсем замерзла. Мерзла, мерзла.
Потом увидела камень, встала на него на одной ноге и стояла так, стараясь
подольше. Камень как сам напросился, чтобы я это сделала. И сразу согрелась.
Огонь в тишине.
Первый ритуал огня. Долго
не могла осознать себя просто сидящей у огня. Что-то поглотило меня, о чем
нет теперь ни крупицы памяти. А потом увидела в полной тишине горящий огонь.
Вся память моей жизни от рождения была так удалена, что едва ли имела хоть
какое-то значение, включая и то, что еще предстоит. И я, и все вокруг не
было затронутым никакими воспоминаниями - только огонь и его абсолютная
самодостаточность. И вдруг я вспомнила.
Страх. То, что меня так
беспокоило и погнало на поиски ответов. Страх - здесь не существовал. Он
точно также был смутным и незначительным воспоминанием. Я удивилась и тому,
что страх так много значил в моей жизни, и тому, что ответ оказался так
близок. И сейчас эта точка вселенной - непостижимый горизонт, солнце
которого льет свет на мой путь.