Письма из Петербурга. Письмо 50-е. Купола над прахом.
Тема
прогулки возникает, как правило, из планов, из вычитанного. Уже кажется, что
известные черты зданий не опаляют воображения и возникает неосознанное желание
посмотреть на привычное через раму иного времени. Такую возможность дают авторские
передачи поэтессы и эссеиста Валентины Лелиной.
Вчитаемся в ткань ее повествования одной из передач "ГОРОДСКОГО НАБЛЮДАТЕ-ЛЯ"
на радио РОССИЯ:
Склады Российского общества "Красного Креста" расположены в сотне
шагов от Московского проспекта - одной из центральных магистралей Петербурга.
Вокруг - приметы деловой провинциальности. И это одно из тех мест, где присутствует
"поэтика городских окраин".
Здесь старая заброшенная платформа и комплекс краснокирпичных складов, построенных
в начале ХХ века. Разворачивающаяся Первая мировая война требует перевооружения
армии, целенаправленного снабжения ее большим количеством медикаментов и сопутствующими
техническими средствами. Городок учитывает так же
и необходимость в транспортных (гужевых) средствах доставки медикаментов и обмундирования.
Прошло столетие. Но тут видно, как "жизнь стремится повторить саму себя".
Как бы мы ни перестраивали Сенную площадь, она все равно хранит память о торговле
с земли, с колес, с подвод.
Так и здесь на месте Митрофаньевского и Громовского кладбищ и свалки, среди
тлеющего тряпья находили и находят ночлег многие беспризорные и бездомные. Здесь
сохранились остатки Лиговского канала.
Планировочная структура корпусов обращает на себя внимание сложившимся к тому
времени промышленным "кирпичным стилем".
Здесь железнодорожные пути, переплетаясь, соединяют все части города с портом
и вокзалам. Деловая жизнь города, скрытая в нем самом, обнажена здесь.
Исчезли деревянные дома служащих. Среди цветущих в мае яблонь и сирени возвышаются
корпуса вековых построек, особенно в районе бывшего царского депо.
Приведенный текст сокращен и не точен, т.к. писался с трансляции на бумагу.
Вероятно, исчезла и та особая поэтичность слога, которая присуща всем радио-эссе
В.Лелиной. В конце поэт-автор сослалась на то, что об этих местах написано у
Анны Ахматовой. Регламент передачи не позволил привести сами строки из стихотворения
ПЕТЕРБУРГ В 1913 ГОДУ:
За заставой воет шарманка,
Водят мишку, пляшет цыганка
На заплеванной мостовой.
Паровик идет до Скорбящей,
И гудочек его щемящий
Откликается над Невой.
В черном ветре злоба и воля.
Тут уже до Горячего Поля,
Вероятно, рукой подать.
Тут мой голос смолкает вещий,
Тут еще чудеса похлеще.
Но уйдем - мне некогда ждать.
Так давно знакомый голос на радио и строки А.Ахматовой позвали в хлебный ломоть
Московской заставы. Именно таким показался этот черствый, с зеленью, надкусанный
и забытый всеми кусочек земли, заброшенный за дома-шкафы сталинского апофеоза.
Чтобы это увидеть понадобилось пройти от ЭЛЕКТРОСИЛЫ за ВИАДУК ОКРУЖНОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ
ДОРОГИ к зданию МОСКОВСКОГО РАЙСОВЕТА.
Уже возле этого памятника переходному периоду от конструктивизма к сталинскому
ампиру нелепо высилась кирпичная труба - первое напоминание о цели прогулки.
Изнанка места оказалась замаскированной зданием МАКСИДОМА, который пришлось
обойти слева и оказаться вдруг на безлюдной сельской тропинке.
Буйство июньских трав дышало здесь ароматами ленивой загородной жизни. Но вместо
жизни появилась вскоре та самая платформа. Дуга сохранившихся шпал заворачивала
в сторону слияния с Окружной дорогой, а напротив платформы за забором с кольцами
колючей проволоки выглядывали улицы городка. Дома, казалось, хранили тепло каких-то
ручных производств, поддерживаемых неспешным трудом заключенных…
Разрушающиеся готические детали и профили построек резонировали в замкнутом
объеме тотальной разрухи. Дырявая деревянная вышка, покинутая часовым, и приспособленная
было под голубятню, и вскоре окончательно брошенная, взирала на нелепо повисший
в воздухе блок ременной передачи…
Тупиковые ветви путей уходили в траву, в песчаный холмик, в прах. Шпалы, пропитанные
пряным дегтем и мазутом, выпустили частую поросль травки - такой свежей и душистой
перед детской своей гибелью… Ну просто привязывай к бинтику гаечку и, раскрутив,
запускай ее - и вот тебе безопасное направление движения, как в СТАЛКЕРЕ Андрея
Тарковского.
Но посыпанные искорками стекляшек от разбитых бутылок ступени платформы манили
больше другого. Морщины ее и глубокие трещины давали жизнь пучкам травы, ею
питались корни кустов и даже карликовых березок, платформа давала ногам ту приподнятость
над тленом, откуда вдруг открылся вид на верхушки петербургских храмов - Новодевичьего
монастыря, Воскресения Христова на Обводном ("церковь с бутылочкой"),
Троице-Измайловского собора и, наконец, - Исаакия.
Почему вдруг такая перспектива? Ведь это не отроги Пулковских высот. В.Лелина
не зря упомянула про Лиговский канал. Канал был самотечный, как почти все, что
обеспечивало водой фонтаны 18 века (в данном случае - фонтаны Летнего сада),
а это подразумевало рельеф местности с существенным перепадом высоты. Так оно
и было, ведь известно же, что Лиговский проспект выше Фонтанки на 7 метров,
что и было использовано Петром Первым для строительства самотечной системы водоснабжения
Летнего сада. А раз так, то близость начала Лиговского проспекта указывает на
повышенный уровень места над городом. Семи метров вполне достаточно, чтобы купола
храмов повисли над рельсами, шпалами, над кинутыми до времени местами.
Ну, а если гуляющий пожелает подивиться видом храмов в окружении действующей
железнодорожной арматуры, царского депо, а, если повезет, то и случайного паровозика,
то можно подняться на виадук, что в 1 километре к северу от платформы.
Но учтите, вами могут заинтересоваться стаи гуляющих собак.
Для автора же строк она закончилась мощным аккордом в виде памятника высокого
классицизма - МОСКОВСКИХ ТРИУМФАЛЬНЫХ ВОРОТ, крупнейшего в мире сооружения из
чугуна и одного из новых памятных знаков места - МОСКОВСКАЯ ЗАСТАВА.
Текст и фото - Валерия Дмитряна (tvlur@mail.ru),
Дизайн фотографий - Ирина Коле (viarti@mail.ru)
Если рассылка не показывает фотографий, то их можно увидеть на сайте www.tvlur.ru