Ключевой вопрос нынешнего искусственно вызванного кризиса - мотивация власти. Вопрос стоит так: то ли государь потешит себя - и после этого все восстановится, то ли ничего восстанавливаться не будет, а совсем даже наоборот. Возможно и то, и другое - слишком уж многофакторный процесс начался. Но все же сосредоточимся на двух версиях - человеческой и политической.
Итак, версия человеческая. Жизнь советского чиновника состояла из трех приятных элементов. Первое - возможность ничего не делать, ничем не рисковать, писать липовые отчеты, участвовать в общей социальной мистификации. Второе - быть допущенным к благам, жуировать жизнью, что включало в качестве особой радости пребывание за границей, пусть даже и в эрзац-Германии. Третье - возможность и даже обязанность топтать сограждан. Чиновник в ЖЭКе и офицер КГБ отличались друг от друга различными способами получения всех трех удовольствий. И, кстати, совсем не очевидно, кто был счастливее. Но совершенно ясно, кто был взрослее, - работа в ЖЭКе проходила рядом с обычной жизнью обычных людей. А непременным качеством работников спецслужб была и остается изоляция от этих людей, порождавшая инфантильность, - ведь во всех странах, при всех режимах во всех этих рассадниках суперменов сохраняется нечто игровое,
ненастоящее, что-то понарошку. Потому и злоба к реальной жизни, к независимым людям и их успеху бывает безграничной, порождающей подростковую жестокость и изощренность у тех, кто лишил себя радостей взрослой жизни, обменяв их на принадлежность к чекистскому суперэтносу.
Все три способа бюрократического гедонизма мы наблюдаем последние четыре года, получая сообщения о деятельности президента. Он не принял ни одного стратегического решения, но много выступал и говорил; порой на темы частные, но создающие иллюзию "великого вождя, руководящего на месте выведением нового сорта риса" (это еще из кимирсеновского журнала "Корея"). Вот и сейчас он решил проблему мирового масштаба - предотвратил приватизацию "Мосфильма".
А еще он много и с явным удовольствием ездил в отпуска и по заграницам. В общем, дал основания для вывода, что выполняет в последнее время презентационные функции. Правда, презентуется порой нечто странное. Такой была, в частности, последняя поездка по азиатским странам, обозначившая восточные приоритеты российской внешней политики. Мол, теперь это не менее важно, чем отношения с Западом. Вот только кто и почему решил, что в Азии только этого поворота и ждут, что мы там всем жизненно необходимы и очень нужны? Но это отдельный, хотя и очень забавный вопрос.
Ну и, конечно, главное удовольствие - топтать сограждан. Воду жильцам отключить, диссидента со свету сжить, самого богатого человека в стране посадить. Но в том, что он принимает участие в судьбе Ходорковского, президент сознаваться не хочет. Не прислушивается к Максиму Соколову, призывающему государя не прятаться за широкую спину генерального прокурора. Вот еще! Может еще и официально признать то, что открыто говорится в кулуарах, а Жириновским даже и с трибуны. А именно то, что начат процесс, в Германии именовавшийся ариизацией собственности. У нас его назовут славянизацией, наверное, или еще как-нибудь.
Владимир Путин согласился сдать иностранцам акции доселе недоступных российских монстров - "Газпрома" и Сбербанка - в обмен на сдачу Ходорковского. То есть пролоббировал две коммерческие структуры. Для президента занятие странное, но каждому свое. Обещать не значит жениться - это понятно. То, что нужно было просто сбить недоумение от экспроприации крупнейшей компании, наказанной за свою прозрачность, тоже невеликий секрет. Вот и поманил в даль светлую акциями Сбербанка, создав дымовую завесу прокурорской реквизиции. Иначе действия правоохранителей не назовешь, ибо формулировки постановления об аресте акций ЮКОСа как "фактически принадлежащих" Ходорковскому напоминают о временах "революционной целесообразности", "объективного вменения" и "царицы доказательств". Причем, что показательно, - пиар внутренний, рассчитанный на российскую аудиторию, почти отсутствует, главное - это успокоить Запад.
Но вот что получается. Самое первое выступление Путина по ЮКОСу с призывом прекратить истерику содержало два тезиса. Президент тогда сказал, что у нас разделение властей (с одной стороны), а с другой, что никакой деприватизации не будет. Это же повторено в интервью итальянским СМИ. Никто не спорит: главе исполнительной власти не следует вмешиваться в дела прокуратуры и суда. Но как же может этот глава давать гарантии того, что деприватизации не будет, ежели этим как раз суды с прокуратурой и занимаются? Вот депутат Юдин вновь на коне, атакует на этот раз "Сибнефть", требует, чтобы прокуратура и с ней разобралась. И даже вполне умеренные и аккуратные журналисты спрашивают: кто же правит страной - Путин или Юдин? А пресс-секретарь Абрамовича недоумевает:
как же так получается - ежели куплен росток за пять долларов, а выращенное из него дерево продается за пятьдесят, то почему же это жульничество?
Но в суд, в суд зовут нас Юдин с Путиным. В тот самый суд, которому не доверяет большинство населения. Чтобы исправить положение, чтобы суд был совсем беспристрастным, ему надо сообщить государево впечатление о том, что при приватизации был сговор, дабы "по дешевке" скупить "национальное достояние", которое тогда состояло именно из этих самых пятидолларовых ростков.
Встречаясь с журналистами, президент проводит операцию прикрытия, то есть работает не на основном направлении. Само собой разумеется, что второстепенная роль в этой спецоперации должна быть чем-то компенсирована. И, как ни грустно это осознавать, речь идет о возможности расправиться с Ходорковским. Вот такая простая человеческая версия. Но есть еще и политическая.
Действительно, на первый взгляд, ожидается некоторая чепуха, которую, тем не менее, будут именовать государственной мудростью, политикой сдержек и противовесов, а то еще каким-нибудь "путинским консенсусом". То есть ничего не понимающие ни в современном менеджменте, ни в избирательных технологиях чекисты по-пролетарски займутся переделом собственности, а буржуазные спецы в администрации обеспечат и победу "ЕР" в декабре, и победу Путина в марте. Собственно, такая двойственность наблюдается сейчас в правительстве, которое своей реформаторской риторикой и бюрократической имитацией бурной деятельности несколько камуфлирует реальный передел собственности, как четыре года до того камуфлировала полную бездеятельность высшей власти.
Но сейчас этого более не надобно. В частных беседах сотрудники АП, не то делясь сокровенным, не то устраивая утечку информации, высказываются в том духе, что арест Ходорковского и есть новая избирательная технология. Что электорат теперь будет сплачиваться двумя способами: либо маленькая победоносная война, либо арест богатого еврея.
Однако и это не самое неприятное. Поскольку с уходом Волошина и дальнейшими отставками власть лишится каналов не то что воздействия на общественные движения и партии, а просто объективного информирования об их деятельности, вполне реальным может стать прямой отказ от выборов, как предлагали это в 1996-м Коржаков с Барсуковым. Либо проведение их в таких условиях, что лучше б их вообще не было. Скажем, по новой Конституции и по новым избирательным законам, когда на безальтернативной основе будут выбирать пожизненного президента России.
Тогда можно заключить, что арест Ходорковского не есть только (а может быть, и не есть вообще) государев каприз. Что это часть общего и вполне рационального плана, по которому надо изолировать спонсора практически всех (включая даже "Единую Россию", которой предстоит чистка) партий, с тем чтобы гарантированно получить конституционное большинство и уже в марте следующего года решить проблему бессрочного президентства. Или еще что-нибудь придумать.
Вывод? Как ни странно, "все на выборы". И пусть даже побеждает "Единая Россия". Потому что, попав в парламент, эти люди, подчас весьма конкретные люди, захотят получить то, ради чего они потратили массу времени, денег и сил. А вместо этого им предложат стать одноразовыми депутатами, участниками съезда победителей, делегаты которого, как известно, растворились в лагерной пыли. Ведь если они действительно покорно проголосуют за радикальные перемены политического строя, то кому они будут нужны со всеми своими притязаниями, амбициями и желаниями? Мало того, что депутатство не окупится, - тут уж как бы голову уберечь да ноги унести.
И никакой идеологии во всем этом. Никакого шумового оформления. Никаких государственных, национальных, общественных интересов. Только отнять и ни с кем не делиться. Молчаливый крысиный марш. Который тем не менее можно остановить. Вот навскидку три темы контрпиара:
Четыре года полного бездействия, а ныне - обещание либеральных реформ. Смешно.
Личные состояния питерских силовиков и происхождение этих состояний. Опасно. Щекочихин, кажется, слишком близко к этому подошел.
И уж совсем конкретно - результатом наезда на ЮКОС стал переход компании в управление американских граждан. Нелепо.
Нет, можно, конечно, и дальше сидеть, молчать, ничего не делать, но господин Волошин и прочие либералы и так уже четыре года просидели - поработали прокладками меж демократией и авторитаризмом, сплотили ряды "Единой России" и кое-чему научили товарищей комиссаров из революционного Петрограда.
Вот только управлять страной и современными компаниями те не умеют. И вряд ли научатся.