Александр Уланов Не
сомневайся В.В.Малявин. Китайская
цивилизация. - М.: Астрель; Дизайн. Информация. Картография, 2000.
Стихий у китайцев
пять: вместо воздуха - дерево и металл.
Аккуратные квадратики полей, прямоугольники селений и городов. Государство - семья,
правительство - отец, порой оно было демонстративно бережливым, иные императоры выходили
на аудиенцию в латаной одежде. С точки зрения китайца, так и должно быть. Власть
изначальна, где ее нет, люди "если не разбредутся, то учинят смуту". Человек
- не личность, но лицо, определенный статус в обществе, признаваемый другими, пока
человек делает то, что от него ждет общество. Вопросом "что есть человек?" не слишком
задавались. Человек обладал "талантом" и мог надеяться на то, что его правильно "используют".
Люди в принципе неравны. Даже из двух друзей один должен быть старшим, покровительствовать
младшему и давать ему советы во всех делах; отказ им следовать грозил разрывом отношений.
За человеком присматривают не только власти, но и соседи, и родственники. В предписаниях
клана Лю запрещалось не только играть в азартные игры, но и "сооружать в саду
каменные горы и беседки" или "упорствовать в осуществлении своих замыслов,
не прислушиваясь к добрым советам". Регламентация, унификация, ритуал. 2200 лет
назад император Цинь Шихуанди издает указ: "В древние времена в народе существовали
неодинаковые обычаи, и многое в них усиливало тяготы народа и мешало государству..."
Даже нищие разделены на распевающих жалобные песни, ходящих с мешком по домам, заклинающих
змей и т.д. Тайные общества копировали власть; было несколько успешных народных восстаний,
которые изменили только имя императора. Религию тоже привели в порядок - уже 3000
лет назад при династии Чжоу. Боги - чиновники на небесах. За нерадивость статую божества
могли подвергнуть порке или сослать в отдаленную местность. Архитектура храмов воспроизводила
официальные здания. Само на!
звание буддийского монастыря или храма первоначально относилось к чиновничьим управам.
Всепроникающий морализм, вне которого человек не мыслится. "Убить разбойника
- не значит убить человека". История - хранилище нормативных фактов, собрание
свидетельств о том, как Небо награждает людей за добро и карает за пороки. Проза
- морализующие притчи, руководство к практическим действиям, предпочитающее описывать
отдельные события и правильные поступки, а не единый внутренний мир личности. Биографии
группировались по рубрикам: "добрые чиновники", "строгие чиновники", "злодеи"...
Музыка - не столько удовольствие, сколько средство сдерживания чувств, нравственного
воспитания. Или магия √ способ вызывать ураганы или ускорять рост посевов. Главным
ее достоинством единодушно называли "размеренность". Даже в одежде - моральная символика.
"Прямизна шва на спине и прямые углы расшитого воротника напоминают о том, что
управление царством должно быть прямым, а поступки правителя - праведными". Нормативные
аккорды в музыке, позы и движения в боевых искусствах, э!
лементы в живописи. В литературе "только "культивированные", санкционированные
традицией чувства: индивидуальные переживания должны были претвориться в ней в вечносущую
просветленность сердца".
Сексуальность тоже старались освободить от субъективности и рассматривать как
средство оздоровления. Нормативность развернулась и там. "Восемь движений", "пять
любовных звуков", "десять способов соития"... Женское отрицалось последовательно
на всех уровнях культуры. Крестьянская поговорка "женщина сильнее мужчины" выражала
взгляд на женщину как на рабочую силу. А ученые конфуцианцы всерьез обсуждали, правильно
ли поступил человек, подавший руку утопающей жене брата. Внимание мужа к жене нельзя
было и сравнивать с повиновением родителям. (Даже не склонный к поощрению сексуальности
Новый Завет утверждает: "Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей".)
Живопись не знала обнаженной натуры. "Ни один китаец не мог вообразить себе красавицы
без полного набора декоративных атрибутов, вводивших ее в поле церемонно-вежливых
отношений".
Первое правило каллиграфа гласило: "Прежде чем начать писать иероглиф, надо
знать, как закончить письмо". В Китае не было подобия японских дзуйхицу - записок
вслед за кистью, куда поведет настроение. Почти отсутствовала диффузия из низших
жанров в высшие, питавшая западные литературы. Вся средневековая литература написана
на мертвом "книжном языке". Наличие разговорного языка было осознано в ХIII веке,
но литература на нем появилась только в конце ХIХ. В Европе для перехода от латыни
к народным языкам хватило двух-трех поколений, может быть, даже одной жизни Данте.
А в Китае сложился еще особый "язык чиновников". Даже введение в язык западного опыта
осуществлялось при помощи старых слов. "Революция" передается как "смена повеления
на царствие", "химия" - "наука о превращениях".
Конечно же, были движения в противоположную сторону, удерживавшие культуру от
полного окостенения. Даосизм, воспринимающий реальность как постоянную перемену,
мир завихрений и складок, бесконечную перспективу взаимоотражений актуального и потенциального,
где полнота существования достигается в момент превращения, исчезновения. Чань-буддизм
с его идеалом веселого монаха, который "с пустыми руками бродит по рынку и обращает
в будд простых торговцев". Поэзия, ориентированная на недосказанность, на смысл,
существующий помимо слов. Тяжело добытое умение не мешать вещам говорить сквозь человека,
умение вслушиваться, вживаться в поток существования вещей, когда сотворенное оказывается
ненавязчивым дополнением жизни. "Воскуриваешь сливовый аромат: словно видишь перед
собой древние бронзовые сосуды, от времени потемневшие и покрытые старинными письменами...
Воскуриваешь листья мандаринового дерева: словно смотришь вдаль с вершины горы в
осеннюю пору... Воскуриваешь сахар!
ный тростник: словно роскошный экипаж, запряженный богато украшенными конями, едет
по оживленному городу... Воскуриваешь мяту: словно одинокий челн плывет по реке,
а в небе кричат, улетая вдаль, журавли" (Дун Юэ). Но все это - на периферии,
для частного пользования, как китайский сад, попытка создать карманный мир "заоблачных
гор и диких ущелий" и вполне конформистски жить в городе. Для прогулки по саду существовал
строго установленный маршрут. А сдавленному человеку неизбежно придется обманывать
и других, и себя. "Когда китаец имеет власть и видит, что ему никто не может дать
отпор, он правит как деспот и не знает снисхождения. А когда ему нет удачи, он начинает
говорить про судьбу. Даже будучи рабом, он будет утверждать, что всем доволен и пребывает
в полной гармонии с миром" (Лу Синь). Политика как продолжение семейного уклада
обернулась тем, что каждый служащий должен был опираться на поддержку "своих людей"
среди подчиненных и искать покровителя среди началь!
ства. Связи, подарки, уловки и как оборотная сторона - взаимное недове
рие, распространявшееся даже на родственников и друзей.
Конфуций говорил: "В сорок лет у меня не осталось сомнений", этого стержня
западной культуры. Китай выдвигал одни и те же идеалы в течение 2500 лет, не пытаясь
поставить их под вопрос. Знаменитые китайские энциклопедии (составлявшиеся как практические
пособия для чиновников) и классификации основаны на уверенности в полноте описания
мира. Есть 18 видов холодного оружия - и более не появится. Лучшей благодарностью
сына отцу считалось подражание его образу жизни вплоть до личных привычек. И сейчас
модернизация понимается как сумма правил, а власть по-прежнему права по определению.
Китайская культура более чем достаточно доказала свою устойчивость. В Гонконге,
Сингапуре, Тайване она показала и способность усваивать высокие технологии. Но пусть
увлеченный этими качествами подумает: согласен ли он жить в муравейнике или улье?
"Живущие как одна большая армия, обладающие чувством товарищества, способные к
порядку и дисциплине даже более людей - таковы пчелы и муравьи. В сравнении с ними
как можно назвать разумными человеков, столь предрасположенных к преступлениям?"
(Тай-цзу).