Интернет-культура в Русском Журнале Net-культура

Писать о нем противно. Антисемит.
Журнальный зал РЖ

Пардон, о ком это? О сыне юриста? О многодетном математике? О дворнике, быть может?

Нет, ошибаетесь.

Речь о писателе!

О Чехове? О Достоевском? Нет, о Селине. Впрочем, не важно. Суть в самой постановке вопроса.

В том, что любители расставлять по местами Маринину с Акуниным - как перлись со своим театральным лорнетом смотреть на настоящую войну, так и прутся. Им дикий ветер зимнего бурана сечет лицо, ночь безнадежная колодец черный опрокидывает на голову, а они чего-то там лопочут, про несвежие кальсоны и вульгарность просторечья смерти.

Запишите, запомните, затвердите.

Ветер не может быть антисемитом, небо не может быть русофобским, море - это явленье природы. Настоящий писатель - феномен того же порядка. Инструмент Создателя вселенной, величественный и опасный для здоровья, как извержение вулкана и землетрясение.

Кино - принадлежит народу, а вот поэзия - епархия Творца!

Конечно, все перепутал, все смешал в русском сознании главный злодей и гений нашей литературы - Лев Толстой. Могучий богоборец, почти что равный своему небесному Владыке, это он первым пытался повернуть северные реки на юг и в Томске кукурузу развести. Это он напукал "Филиппка" и сблевнул "Смертью Ивана Ильича", пытаясь доказать, что Божий дар - яичница с научно обоснованным набором минералов, жиров и углеводов. А человек - сам себе замысел и промысел.

Грех слабого душой потомока парижских лавочников Селина несравненно легче. Каких-то пару раз всего лишь в своей ужасной жизни попробовал несчастный человек не корчиться от боли и не кричать от ясности мучительной предназначения, а высказаться, просто как мещанин и гражданин Республики.

За то ответил, да не перед нами.

Не дано людям судить водоворот и наводнение, самум и ураган. Не лезет в угольное ушко политкорректности солнце, и не желает служить делу смягчения нравов луна. Писатель не динамо-машина, не луноход, не формула закона тяготения. Он предельно неоптимален и неэффективен, лампочка Ильича от его активности не зажигается - гаснет. Поскольку единственный производимый истинным сочинителем продукт - лирика - не терпит света, шума и вибрации.

Как, впрочем, любая другая природная субстанция - вино, сыр, молоко и кровь.

Писатель - дерево на русском кладбище. Клен, яблоня дичка. Никому не дано понять, почему и зачем он здесь вырос. Возле этих камней, возле этих могил. Так задумано. Так предначертано. Так небо разговаривает с нами, шорохом листьев, шелестом крыл, белой порошей майских лепестков.

Профессорская каббала - чушня. Еще один сравнительно честный способ кормить семью. Никому не дано понять азбуку зимы и лета, морфологию скал и синтаксис реки. Именно поэтому писатель по определению вне теорий, концепций, предрассудков. Он честен и у него слова не средство передачи мыслей - побочного продукта жизнедеятельности прямоходящих мыслей, а исключительно и только чувства. Иррационального, безграничного и вечного в отличие от передовицы "Комсомольской правды" и колебаний индекса Доу-Джонса.

Так вот, пометьте, ради Бога, в ежедневнике, на той страничке, где буква П.

Поэт не может быть ни иудем, ни христианином. Он серебро Большой Медведицы. Ртуть в градуснике, спирт в пробирке. Ни ум, ни честь, ни совесть! Боль! Исходный элемент вселенной.

В восемьдесят шестом или седьмом, уже не помню, еще письма Бухарина не печатали, Деникин с Троцким были белогвардейцами и только голоса (из толпы и с мест) слышались Горбачеву, в журнале "Иностранная литература" вдруг без предупреждения печатают эссе В.Ерофеева "Путешествие Селина на край ночи". Событие незабываемое. Честно слово.

Вот и пришел. Вернулся. Ловкому компилятору прощалось все: и цитаты, списанные с обложек галлимаровских покетов, и заемные конструкции чужих исследований, и главное - марксистский опорный тезис о том, что бытие сознание определяет.

А ныне, когда действительно все можно: и книжку прикупить на amazon.fr и свежий номер "ИЛ" в Журнальном Зале прощелкать вдоль и поперек, - человек пишущий и рассуждающий о литературе вообще, и о французской в частности, обязан знать и понимать немного больше начальной фразы из вводного урока языка Селина.

Je suis ne - по-французски родиться.