Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Эконометрика

  Все выпуски  

Эконометрика - выпуск 666


"Эконометрика", 666 выпуск, 28 октября 2013 года.

Здравствуйте, уважаемые подписчики!

*   *   *   *   *   *   *

Статья "От автоматической фабрики до общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой" Василия Дмитриевича Пихоровича из Киевского политехнического института примыкает к развиваемой нами солидарной информационной экономике.

"Путь к социализму" - предмет работы Михаила Лунина.

Все вышедшие выпуски доступны в Архиве рассылки по адресу subscribe.ru/catalog/science.humanity.econometrika.

*   *   *   *   *   *   *

От автоматической фабрики до общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой

Василий Дмитриевич Пихорович, Национальный технический университет Украины, "Киевский политехнический институт"

В своем "Ответе Я.А. Кронроду", который имеет подзаголовок "Капитал" Маркса и проблема стоимости", Э.В. Ильенков, настаивая на том, что открытые Марксом законы товарного производства действительны не только для капитализма, но и для любых других этапов становления общества, в которых наличествует "та или иная форма или степень независимости друг от друга отдельных звеньев общественно-разделенного труда, отдельных ("частных") работ", делает одно "замечание в скобках", которое мы хотели бы привести полностью и высказать свои соображения по поводу затронутой здесь проблемы. Вот это замечание:

"(В скобках заметим, что та "независимость друг от друга отдельных - "частных" - работ", о которой у Маркса идет речь в его общей теории стоимости, вовсе не предполагает еще частной собственности, а тем более  частно-капиталистической ее разновидности. Более того, сама частная собственность выступает здесь как результат, как следствие "частного" характера труда. Частный - здесь вовсе не значит "частнособственнический". "Частный характер" может иметь и труд коллектива, поскольку ему противостоит другой такой же коллектив - в качестве хозяйственно-независимой от него единицы. С этим положением мы имеем дело, например, в процессе разрушения общинной собственности силами товарно-денежных, уже вполне развитых, отношений между общинами. Таким образом, теория стоимости Маркса остается в силе и там, где частной собственности в собственном смысле слова еще или уже нет, а известная "разъединенность" отдельных звеньев общественного производства уже или еще есть, в каком бы виде, в какой бы форме такая "разъединенность" ни имела места.

Конечно, развитая "независимость" отдельных звеньев общественно-разделенного труда неизбежно отливается в форму частной собственности и находит в ней новую питательную почву. Но возникает она раньше, чем частная собственность, а потому и умирает позже нее, некоторое время сохраняясь в качестве еще не преодоленного наследия старых, частнособственнических форм разделения труда. Это естественно, ибо коммунизм сразу, декретом, не может преодолеть и преобразовать в коммунистические отношения всю сумму унаследованных им отношений в масштабах всего народного хозяйства...)" (Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М., 1997, с. 421-422).

Позволим себе, исходя из того, что изложено в разбираемом нами ильенковском замечании в скобках, предположить, что для того, чтобы добиться действительной независимости индивида от продуктов своего труда, выступающих по отношению к нему в качестве внешних обстоятельств, нужно исключить "независимость друг от друга отдельных звеньев общественно-разделенного труда". Все эти звенья должны стать взаимозависимыми, что возможно только тогда, когда это будет от начала и до конца единый процесс, исключающий использование человека в качестве агента производства, использующий в качестве агентов производства исключительно только силы природы.

Идея исключения человека из процесса производства родилась до марксизма. Это идея "автоматической фабрики", и принадлежит она английскому экономисту Э. Юру. Вот его мысль в пересказе К. Маркса:

"Д-р Юр, Пиндар автоматической фабрики, описывает ее, с одной стороны, как "кооперацию различных категорий рабочих, взрослых и несовершеннолетних, которые с искусством и прилежанием наблюдают за системой производительных машин, непрерывно приводимых в действие центральной силой (первичным двигателем)", с другой стороны - как "огромный автомат, составленный из многочисленных механических и сознательных органов, действующих согласованно и без перерыва для производства одного и того же предмета, так что все эти органы подчинены одной двигательной силе, которая сама приводит себя в движение" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 23, с. 431).

И далее Маркс делает замечание, в котором особое внимание читателя мы хотели бы обратить на то, что он различает капиталистическое применение автоматов и всякое их применение в крупном масштабе: "Эти два определения отнюдь не тождественны. В одном комбинированный совокупный рабочий, или общественный рабочий организм, является активно действующим субъектом, а механический автомат - объектом; во втором сам автомат является субъектом, а рабочие присоединены как сознательные органы к его лишенным сознания органам и вместе с последними подчинены центральной двигательной силе. Первое определение сохраняет свое значение по отношению ко всем возможным применениям машин в крупном масштабе; второе характеризует их капиталистическое применение и, следовательно, современную фабричную систему" (там же).

Через несколько страниц Маркс конкретизирует эту мысль: "Вследствие своего превращения в автомат средство труда во время самого процесса труда противостоит рабочему как капитал, как мертвый труд, который подчиняет себе живую рабочую силу и высасывает ее. Отделение интеллектуальных сил процесса производства от физического труда и превращение их во власть капитала над трудом получает свое завершение, как уже указывалось раньше, в крупной промышленности, построенной на базе машин" (там же, с. 435). Здесь же он добавляет, что разделение труда на автоматической фабрике является чисто техническим разделением труда.

Фактически речь идет о том, что для того, чтобы преодолеть власть капитала над трудом, нужно преодолеть "отделение интеллектуальных сил производства от физического труда".

И если во времена Юра или Маркса еще невозможно было даже мечтать о том, что это разделение тоже можно преодолевать на базе автоматизации, то с появлением электронно-вычислительных машин этот вопрос ставится на повестку дня не просто экономистами (соображения которых об "автоматической фабрике" были давным-давно забыты), но и самим развитием производительных сил.

Обычно, когда сегодня пишут об автоматизации производства, начинают с Н. Винера, хотя сам Винер видел проблему более масштабно и почти в полном согласии с методом Маркса начинает с истории науки и истории промышленности. Вот что он пишет в своей "Кибернетике": "Идеи каждой эпохи отражаются в ее технике. Инженерами древности были землемеры, астрономы и мореплаватели; инженерами XVII и начала XVIII столетия - часовщики и шлифовальщики линз. Как и в древности, ремесленники создавали свои инструменты по образу небесных светил. Ведь часы не что иное, как карманный планетарий, движущийся в силу необходимости, подобно небесным сферам, а если в часах играет некоторую роль трение и рассеяние энергии, то это явления нужно устранить, чтобы движение стрелок было по возможности периодическим и правильным. Основным практическим результатом этой техники, основанной на идеях Гюйгенса и Ньютона, была эпоха мореплавания, когда впервые стало возможно вычислять долготы с приемлемой точностью, и торговля с заокеанскими странами, бывшая чем-то случайным и рискованным, превратилась в правильно поставленное предприятие. Это была техника коммерсантов. Купца сменил фабрикант, а место хронометра заняла паровая машина. От машины Ньюкомена почти до настоящего времени основной областью техники было исследование первичных двигателей" (Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. 2-е издание М.: Наука. 1983, с. 92).

Нужно сказать, что исследование первичных двигателей было не только основной областью техники, но и весьма важной, хотя и малоисследованной областью политической экономии. Хотелось бы напомнить, что именно понятие первичного двигателя положил Э. Юр в основание одного из определений автоматической фабрики, которое Маркс процитировал и определил как такое, которое характеризует капиталистическую систему применения машин (Маркс К. Капитал. Т. 1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 23, с. 431).

Таким образом, основу капитализма составляет фабричное или машинное производство, а автоматизм системы машин обусловлен первичным двигателем. Об этом пишет Э. Юр, о нем же пишет Маркс, отмечая, что адекватным воплощением ее является основной капитал, правда, при этом сразу оговаривается: "Но если капитал приобретает свою адекватную форму в качестве потребительной стоимости внутри процесса производства только в системе машин и в других вещественных формах существования основного капитала, таких как железные дороги и т.д., то это отнюдь не означает, что эта потребительная стоимость, эта система машин сама по себе является капиталом, или что ее существование в качестве системы машин тождественно с ее существованием в качестве капитала. Подобно тому как золото не лишилось бы своей потребительной стоимости золота, если бы оно перестало быть деньгами, так и система машин не потеряла бы своей потребительной стоимости, если бы она перестала быть капиталом. Из того обстоятельства, что система машин представляет собой наиболее адекватную форму потребительной стоимости основного капитала, вовсе не следует, что подчинение капиталистическому общественному отношению является для применения системы машин наиболее адекватным и наилучшим общественным производственным отношением" (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 гг. Маркс К., Энгельс Ф. Собр. Соч., 2-е изд., т. 46, ч. 2, с. 207).

В связи с этим можно вспомнить известное изречение Ленина: "Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны" (Ленин В.И. Наше внешнее и внутреннее положение и задачи партии. ПСС, т. 42, с. 30). В.И. Ленин в промышленном применении электричества увидел появление "первичного двигателя" нового типа, позволяющего взорвать границы применения машин, положенные капиталом, и таким образом подойти к тому уровню развития производства, когда "общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы" (Ленин В.И. Государство и революция. ПСС, т. 33, с. 101-102). (При этом нельзя ни на минуту забывать то, о чем Ленин пишет в следующем абзаце: "Но эта "фабричная" дисциплина, которую победивший капиталистов, свергнувший эксплуататоров пролетариат распространит на все общество, никоим образом не является ни идеалом нашим, ни нашей конечной целью, а только ступенькой, необходимой для радикальной чистки общества от гнусности и мерзостей капиталистической эксплуатации и для дальнейшего движения вперед".)

Н. Винер, вряд ли догадываясь о проблеме, поставленной К. Марксом и выведенной на новый уровень В.И. Лениным, дает свой вариант ее решения. Он пишет: "Если XVII столетие и начало XVIII столетия - века часов, а конец XVIII и все XIX столетие - века паровых машин, то настоящее время есть век связи и управления. В электротехнике существует разделение на области, называемые в Германии техникой сильных токов и техникой слабых токов, а в США и Англии - энергетикой и техникой связи. Это и есть та граница, которая отделяет прошедший век от того, в котором мы сейчас живем. В действительности техника связи может иметь дело с токами любой силы и с двигателями большой мощности, способными вращать орудийные башни; от энергетики ее отличает то, что ее в основном интересует не экономия энергии, а точное воспроизведение сигнала" (Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. 2-е издание М.: Наука. 1983. С. 92).

Но, увы, "на самом интересном месте" Винер вдруг, вместо того чтобы исследовать особенности развития "общественного организма", в рамках которого и происходит превращение "века паровых машин" в век "связи и управления", вдруг ни с того ни с сего перескакивает на аналогии с живыми организмами. Собственно, это был тупиковый путь, по которому Винер увлек очень многих сторонников новой науки, но от которого вскоре отказался и сам, полностью в конце жизни потеряв интерес к кибернетике.

Другой классик кибернетики - С. Бир впадает в другую крайность. Он пытается подчинить кибернетическую идею непосредственно политическому моменту. Вот что он пишет, рассказывая о предпринятой под его руководством попытке (притом весьма успешной) внедрения автоматизированной системы управления экономикой Чили во времена С. Альенде:

"Наше новаторство следует рассматривать в перспективе. Некоторые из нас не видят в нем ничего, кроме изобретений, и стремятся избавиться от тех, кто видит реализованную в нем политическую часть. Некоторые не видят в нем ничего, кроме текущего политического кризиса (и кто станет их в этом винить?), и, следовательно, забывают о первоначальной цели проекта.

Все наши начинания должны укладываться в эти границы. Весь этот перечень, очевидно, основывается на политической философии управления страной того времени, на чем мы настаивали неуклонно в этих главах. В цели этой книги не входило обсуждать собственно политику. Перечень показывает, как общие кибернетические принципы можно заострить до полного удовлетворения конкретной ситуации.

За перечнем следовал подробный комментарий, касающийся политического смысла каждого вносимого предложения. Затем следовал возврат к управленческой кибернетике, чем мы тогда были поглощены. Утверждалось, что мы, действующие в целях перемен, упустили предоставленные нам возможности. Дело в том, что факты сложившейся ситуации нельзя понять, не ссылаясь на ее модель, воплощающую в себе политические установки, основанные на идеологических принципах. Доказывалось, что мы игнорировали и тем самым исключили из рассмотрения те факты, которые не вписались в нашу модель...

Предложение должно учитывать все наши проекты как революционные инструменты. Я имею в виду, что призыв "Дорогу производству" по-прежнему является необходимой особенностью чилийской революции, а призыв "Дорогу регулированию" является дополняющим требованием сложного мира, опыт обращения с которым не был ни усвоен, ни учтен ни Марксом, ни Лениным" (Бир С. Мозг фирмы. М., 2005, с. 351-352).

Еще один классик кибернетики - Глушков по этому поводу писал следующее: "Грядущее коммунистическое общество должно иметь и непременно будет иметь наиболее эффективную и полностью автоматизированную систему управления своей экономикой, самые совершенные формы автоматизации производства, а также широко применять средства кибернетики в умственной деятельности человека" (Глушков В.М. Современные проблемы научного управления. Лекция, июнь 1969 года).

Согласитесь, что это перекликается со словами Маркса: "...Историческое назначение капитала будет выполнено тогда... когда прекратится такой труд, при котором человек сам делает то, что он может заставить вещи делать для себя, для человека" (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 гг. Т. 46, ч. 1, с. 280).

Притом Глушков не только рассуждает о необходимости автоматизации производства и управления экономикой. Он предлагает реальное техническое средство для устранения "разъединенности" отдельных звеньев общественного производства в виде общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой, которая позже получила название ОГАС.

Вопреки расхожим обвинениям Глушкова в технократизме, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что ОГАС - только техническое средство, позволяющее преодолевать присущую развитому товарному производству анархию. В отличие от подавляющего большинства тех, кто его обвинял, он ясно понимал и четко формулировал то, что было абсолютно недоступно подавляющему большинству советских экономистов, не говоря уж об экономистах сегодняшних, для которых не существует таких жертв, которые были бы слишком большими ради достижения высоких макроэкономических показателей, а именно что "цели развития социалистической экономики лежат вне экономики, задачей же экономики является развитие средств для достижения этих целей".

Главным экономическим рычагом достижения экономических целей социалистической экономики Глушков считал государственное планирование. А важнейшая функция ОГАС, по его мнению, - это "полная взаимоувязка детализированных планов, хранящихся в вычислительных центрах низовых уровней, координация взаимодействия АСУ всех уровней, диспетчеризация по линии вертикальных и горизонтальных связей. Это анализ и в некотором смысле слова контроль производственно-хозяйственной деятельности отдельных звеньев и всего народного хозяйства в целом" (Глушков В.М., Валах В.Я. Что такое ОГАС? М., 1980, с. 154).

Если вернуться к "Государству и революции" В.И. Ленина, то там мы находим следующую мысль: "Учет и контроль - вот главное, что требуется для "налажения", для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества" (Ленин В.И. ПСС, т. 33, с. 339). В ОГАС нетрудно увидеть то техническое средство, которое позволяет действительно массово и действительно действенно наладить учет и контроль за мерой труда и потребления, учет и контроль потребностей и ресурсов для их удовлетворения.

Нужно признать прямо, что Э.В. Ильенков не сумел верно оценить эту идею. Критика этого начинания, которую мы находим в статье "Машина и человек, философия и кибернетика", поистине была "блестящей, но неглубокой". Авторы статьи утверждают, будто бы "некоторые люди думают, что вся проблема заключается в том, чтобы просто заменить нынешние государственные органы мыслящими - планирующими и управляющими - машинами, ящиками вроде холодильников" (Ильенков Э.В. Ленинская теория отражения и современная наука. М., 1966, с. 280).

Ошибочность этой критики очевидна хотя бы потому, что эти слова буквально совпадают со словами автора статьи "Перфокарта управляет Кремлем", напечатанной в то же время в "Вашингтон пост": "Царь советской кибернетики академик Глушков предлагает заменить кремлевских руководителей вычислительными машинами".

В.М. Глушков был уверен, что эта, как он выразился, низкопробная статья, была инспирирована ЦРУ и рассчитана на то, чтобы напугать советское руководство (В.М. Глушков - пионер кибернетики. К., 2003, с. 330).

А в это же время для своего руководства ЦРУ готовило совершенно другие материалы: "...к 1970 году СССР может иметь совершенно новую технологию производства, охватывающую целые предприятия и комплексы отраслей и управляемую замкнутым циклом обратной связи с использованием самообучающихся компьютеров... И если Америка будет продолжать игнорировать кибернетику, - заключал эксперт, - с нами будет покончено" (Герович В. Почему в СССР не была создана общенациональная компьютерная сеть).

Бесспорно, что у тех ученых, которые предлагали в качестве альтернативы усилению рыночных методов создание общегосударственной автоматизированной системы управления, было много иллюзий, но, на наш взгляд, философы-марксисты, вполне справедливо критикуя их за эти иллюзии, благополучно "вместе с грязной водой выплеснули ребенка".

Сам Ильенков, по словам Л.К. Науменко, на вопрос о том, как справиться с теми экономическими проблемами, которые тогда уже очевидно встали перед советским обществом, "коротко ответил: "Нэп" (Науменко Л.К. Об Эвальде Ильенкове, о времени и немного о себе. Эвальд Васильевич Ильенков в воспоминаниях. М.: Диалектика и культура, 2004, с. 109). Нужно сказать, что это было не только слишком коротко, но и не слишком удачно. Впрочем, из известного письма Ю.А. Жданову (Э.В. Ильенков: личность и творчество. М., 1999, с. 258-261) мы узнаем, что это решение он предлагал скорее от отчаяния, чем в результате зрелого размышления, приведшего к полной ясности в этом вопросе. И дело тут не только в том, что буквально через короткое время именно под лозунгом нэпа социализм очень быстро развалился: так называемый "разум стихии" оказался на поверку самым банальным стихийным безумием. Дело скорее в теоретической неверности этого решения. Социализм, видимо, тоже имеет свои восходящие и нисходящие стадии. И если на восходящей стихия еще может играть в его пользу, то после того, как по каким-то причинам вовремя не произошел переход к следующей фазе, она уже будет играть только против.

Меньше всего хотелось бы, чтобы всё написанное здесь было воспринято таким образом, будто бы автоматизированные системы управления экономикой в состоянии преодолеть ту "разъединенность" отдельных звеньев общественного производства, на которую указывает Ильенков в разбираемом нами замечании в скобках как на то, что нужно преодолеть для перехода к коммунизму. Спору нет: эта "разъединенность" преодолевается только через реальное обобществление частной собственности, или, другими словами, уничтожение разделения труда, то есть через присвоение каждым индивидом всех деятельных способностей человечества. Но без доведения до логического завершения тенденции к автоматизации производства, то есть без замены родившихся еще в домануфактурную эпоху методов организации производства на более соответствующие современному автоматизированному производству, "разъединенность" его отдельных звеньев будет воспроизводиться неизбежно, каких бы успехов мы ни достигли на ниве "социальной педагогики". Без полного и окончательного преодоления технического разделения труда, каковое невозможно без доведения автоматизации производства до ее логического завершения, когда автоматизируется не только физическая, но и интеллектуальная составляющая общественного производства (то есть функции контроля за производственными процессами и управления ими), невозможно преодоление общественного разделения труда.

Другими словами, для того чтобы уничтожить капитализм, нужно уничтожить машинное производство, ибо оно представляет собой не что иное, как воплощенное разделение труда, а соответственно, воплощенную частную собственность (разделение труда и частная собственность - это тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 3, с. 20, 31)). Машине нужно полностью отдать машинное, чтобы человек мог себе присвоить человеческое, то есть всеобщественное. Только освободив индивида от исполнения машинных функций как в области физического, так и в области умственного труда, можно перейти "от управления людьми к управлению вещами и процессами" и на этой основе восстановить "органическую" связь индивида с общественным целым. Только тогда человек может полностью освободиться от власти капитала.

Но уничтожение машинного производства возможно только тогда, когда оно достигло полной зрелости, то есть созрело для перехода в свою собственную противоположность. Что касается "полной зрелости", то есть достижения машинным производством своей адекватной формы, то таковой, по Марксу, как мы уже видели, является основной капитал. Вернемся еще раз к тексту Маркса, чтобы увидеть, на каких путях возможно самоуничтожение этой формы:

"Однако, будучи включено в процесс производства капитала, средство труда проходит через различные метаморфозы, из которых последним является машина или, вернее, автоматическая система машин (система машин, являющаяся автоматической, есть лишь наиболее завершенная, наиболее адекватная форма системы машин, и только она превращает машины в систему), приводимая в движение автоматом, такой движущей силой, которая сама себя приводит в движение. Эта автоматическая фабрика состоит из множества механических и интеллектуальных органов, так что сами рабочие определяются только как сознательные ее члены. В машине, а еще больше - в совокупности машин, выступающей как автоматическая система, средство труда по своей потребительной стоимости, то есть по своему вещественному бытию, переходит в существование, адекватное основному капиталу и капиталу вообще, а та форма, в которой средство труда в качестве непосредственного средства труда было включено в процесс производства капитала, уничтожается, превращаясь в форму, положенную самим капиталом и соответствующую ему" (К Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 гг. Маркс К., Энгельс Ф., т. 46, ч. II, с. 203).

Получается, что, только освободив индивида от исполнения машинных функций как в области физического, так и в области умственного труда, можно попытаться восстановить его "органическую" связь с общественным целым. Только тогда он полностью освободится от власти капитала.

Но было бы слишком наивно предполагать, что такое освобождение возможно на путях простой замены людей автоматами. Мечта о том, что рабочие могут быть заменены автоматами, ничуть не умнее мечты о том, что компьютерами могут быть заменены бюрократы, хотя процесс вытеснения рабочих автоматическими линиями кажется очевидным.

То, что автоматизация производства в условиях капитализма повышается, это факт. Но не менее достоверным фактом является и то, что массы вытесненных автоматическими линиями рабочих многократно компенсируются массами втягиваемых в капиталистическую эксплуатацию рабочих, занятых ручным трудом там, где технические условия для автоматизации этого труда давно созрели. Все это происходит только потому, что капиталистам выгоднее вывозить производство в страны с дешевой рабочей силой, чем автоматизировать его.

Мы не будем здесь гадать на тему того, что будет, если в конце концов в процесс капиталистической эксплуатации будут полностью втянуты все страны мира и ресурсы дешевой рабочей силы истощатся. Не будем только потому, что эта предполагаемая возможность существует только в фантазиях, а действительностью является не только вытеснение автоматических линий ручным трудом в результате перемещения производства в страны с дешевой рабочей силой, но и прямое уничтожение производства с некоторой уже достигнутой степенью автоматизации процессов и превращение стран, некогда обладавших такого рода производством, в источники дешевой рабочей силы, с определенной тенденцией к ее деквалификации. Речь идет в первую очередь о странах бывшего соцлагеря, но в несколько модифицированной форме эти процессы уже коснулись и таких стран, как, например, Испания и Греция.

Впрочем, любой кризис капиталистического производства характеризуется уничтожением части производительных сил. Причем уничтожаются отнюдь не обязательно устаревшие средства производства. Уничтожаются невыгодные, а невыгодными могут оказаться и весьма перспективные средства производства. В основном это, конечно, устаревшие средства производства. Но далеко не всегда.

Что же касается "автоматической системы машин", то она является не просто невыгодной, она органически несовместима с капиталом, ибо, являясь адекватной формой существования основного капитала и капитала вообще, она тем самым знаменует конец его существования как капитала, то есть формы господства машины над человеком.

Как известно, единственным источником прибавочной стоимости может быть только живой труд. Соответственно, полная автоматизация производства означала бы прекращение воспроизводства капитала. Но именно этого капитал как раз допустить и не может. Поэтому периодическое уничтожение производительных сил, торможение автоматизации производства и даже деиндустриализация целых регионов, уже достигших высокой степени развития производства, являются такими же необходимыми условиями существования капиталистического способа производства, как и безудержное развитие технологий и гонка потребления.

Поэтому, говоря о построении общегосударственных автоматизированных систем управления экономикой, В.М. Глушков указывал на принципиальную невозможность их осуществления в условиях капитализма: "Нигде, ни в одной капиталистической стране об этом не может быть и речи. Невозможно практически. Несовместимо с частной собственностью, коммерческой тайной. Сами посудите... Какой предприниматель откроет национальной информационной системе свои планы и расчеты? "Секрет фирмы!" Откроешь его в интересах планирования, а взлелеянную тобой идею украдет конкурент. Предприниматели недаром стараются свои планы засекретить, а чужие секреты выслеживают, крадут - тоже с помощью электроники, но только это уже электроника не информационная, а диверсионная" (Моев В. Бразды управления. Беседы с академиком Глушковым. М., 1974, с. 21).

И напротив, любая попытка преодоления товарных отношений (или, что то же самое, "известной разъединенности отдельных звеньев общественного производства") при социализме без построения общегосударственных (общегосударственность - это минимальный уровень, при котором такого рода системы начинают быть по-настоящему эффективными; на самом же деле и отношения между социалистическими странами не могут строиться на основах, как сейчас говорит, взаимовыгодности) автоматизированных систем управления экономикой, так же как и без максимальной автоматизации технологических процессов, будет обречена на неудачу.

http://www.eifgaz.ru/pihorovich14-13.htm

*   *   *   *   *   *   *

Путь к социализму

Михаил Лунин

За период своего существования капитализм сумел преобразовать все сферы жизни. Кардинально изменились политическая система, социальная структура общества, было создано промышленное производство, но за все эти успехи человечество заплатило миллионами жизней. Стремясь к расширению рынков сбыта, империалистические державы буквально сметали на своем пути народы и государства. Для передела этих рынков были развязаны две мировые войны, которые кровавым катком прокатились по всему миру.

Капитализм вызвал все увеличивающееся расслоение общества на богатых и бедных, что неизбежно приводило к революции. (Когда Маркс прогнозировал пролетарскую революцию, то он исходил именно из этой особенности капитализма) Разорение мелких собственников и превращение их в наемных работников на службе у корпораций подрывало основы буржуазной демократии, так как до 20 века цензовые демократии олицетворяли собой господство массового слоя собственников над неимущими слоями населения. (В таких демократиях право голоса принадлежало именно собственникам)  Поэтому расширение избирательных прав для основной массы народа и разорение мелких собственников приводило к краху буржуазных демократий. Кроме того в результате укрупнения производства капиталистическая система потеряла способности к саморегулированию, что привело к глубочайшему мировому экономическому кризису - Великой Депрессии.

Лихорадочно стараясь выбраться из ловушки частнособственнической модели капитализма, человечество попыталось построить новые экономические системы.

Националистические режимы пошли по пути создания военно-мобилизационной экономики на основе опыта первой мировой войны. В этой модели  частная собственность на средства производства сохранялась, но конгломерат корпораций выстраивался в систему, регулируемую с помощью прямого вмешательства государства в экономику. Подобная неустойчивая конструкция, когда деятельность частных предприятий регулируются государством определяющим количество, цены и сбыт продукции возможна была только при тотальной мобилизации народа в рамках диктатуры. Лучшим способом такой мобилизации является война. Поэтому государства, пошедшие по пути создания военной экономики, неизбежно вынуждены были её развязать, так как попытка развернуть впять процесс мобилизации, привел бы к краху экономической системы.

Поражение фашистского блока в ходе второй мировой войны ясно показало, что перманентная война приводит лишь к краху государства вставшего на этот губительный путь.

Подчинение частных компаний прямому управлению государства лишь перенесло противоречия капитализма в плоскость внешней агрессии, не решив проблему построения новой более справедливой и прогрессивной экономической системы.

         

  Наиболее радикальный проект построения новой экономической системы осуществили коммунисты. Упразднив частную собственность, они создали государство-корпорацию, которое управляло экономическими процессами с помощью директивного планирования, то есть так же как любая корпорация. (В своей работе "Государство и революция" В. И. Ленин писал: "Все граждане становятся служащими и работниками одного всенародного государственного "синдиката"".) Превратив в подобную корпорацию СССР, коммунисты смогли разрешить важнейшие противоречия капитализма: циклические кризисы (за счет управления развитием отраслей промышленности), расслоение общества на богатых и бедных, уничтожить частную эксплуатацию. Вместе с тем не была решена кардинальная проблема - отчуждение народа от средств производства. Более того экономическая монополия привела к политической монополии выраженной в форме партийной диктатуры. В условиях индустриального общества, где массовое образование стало необходимым условием для его функционирования, партийная диктатура как политическая форма организации не могла существовать длительное время. Построив индустриальное общество в России к 70-тым годам 20 века, партийная диктатура выполнила свою историческую задачу и должна была заменена новой формой учитывающей потребности общества. Только предательство элиты превратило эту закономерную необходимость в катастрофу.

Распад государственного синдиката СССР выявило ахиллесову пяту этой корпорации, которая заключалась в отсутствии личной заинтересованности людей в её развитии и сохранении.  Превратившись из граждан в служащих синдиката, народ во многом утратил навыки самоорганизации, что облегчило предателям их разрушительную работу. Поэтому хотя опыт СССР и нуждается во всемерном изучении, но существующую модель капитализма должна сменить более гибкая экономическая система, обеспечивающая свободы и права граждан.

Еще одной попыткой изменить капиталистическую систему были социал-демократические реформы, осуществленные после второй мировой войны. Так же как при фашистских режимах частная собственность была сохранена, но в отличии от них вместо прямого управления экономикой государством было применено косвенное управление. Регулирование рынка с помощью экономических рычагов позволило смягчить циклические кризисы и уменьшить разрыв доходов между капиталистами и трудящимися, что обеспечило политическую стабильность либеральных демократий. Основными рычагами воздействия государства на экономику стали регулирование рыночных взаимоотношений между экономическими субъектами (от ТНК до рядового гражданина) с помощью законов и государственные расходы, посредством которых регулировался спрос. Возросшие расходы потребовали в свою очередь повышения налогов, в том числе и на богатых. Перераспределяя, таким образом, большую часть национального продукта государство получило возможность влиять на все процессы происходящие в экономике. Негативными сторонами данной модели были резкое увеличение бюрократии, сохранение противоречий капитализма пусть и более смягченном виде, нестабильность данной модели.

Увеличение бюрократического аппарата стало результатом законодательного регулирования экономических и общественных отношений. Разрастание же бюрократии, как всегда это и происходит, со временем становится неуправляемым процессом, который наносит вред обществу, так как создание все более многочисленных правил, актов, законов часто избыточно и ненужно.

В отличие от первых двух моделей экономики в социально-либеральной модели, созданной социал-демократами, не было даже попытки разрешить противоречия капитализма. С помощью перераспределения государством общественного дохода они лишь смягчены. Поэтому в любой момент эти противоречия могут послужить причиной кризиса. Кроме того данная модель подвержена политическим колебаниям, так как размер косвенного вмешательства государства в экономические процессы напрямую зависит от величины перераспределяемого национального дохода. Эта величина зависит от налогообложения и контролируемой государством собственности. Вот почему контрреформы 70-тых годов на Западе, в результате которых уменьшилось налогообложение богатых и осуществлена приватизация отраслей экономики фактически перечеркнули попытку социал-демократов построить "капитализм с человеческим лицом". Конечно, полный возврат к доктрине государства как ночного сторожа не произошел (Это привело бы краху капиталистической экономики утратившей способность к саморегулированию), но ослабление контроля государства над эгоистическими устремлениями капиталистов привело к замедлению научно-технического прогресса и усугублению ранее сглаженных противоречий капиталистической системы. Результатом стало сползание капиталистической системы в новый системный кризис.

Таким образом, три ранее предпринятые попытки разрешить противоречия  капиталистической системы не увенчались успехом.

Из них только советская модель сверхкорпорации продержалась наиболее длительное время. Это связано с решением фундаментального вопроса собственности на средства производства, которые перешли в государственную собственность, лишив тем самым экономической и социальной базы, которая позволила бы буржуазии осуществить реванш, как это произошло в двух других вариантах преобразования капиталистической системы. Вместе с тем коммунисты при попытке ликвидации капиталистической системы совершили системную ошибку, когда конфисковали всю собственность и передали её государству. В результате государство-корпорация как всякая монополия со временем стала загнивать, что привело накоплению противоречий внутри системы, что при ослаблении политической диктатуры привело к разрушению сверхкорпорации СССР.

Поэтому перейти к новой модели посткапиталистической системы, а этот переход необходим, так как существующая капиталистическая система начинает серьезно тормозить развитие общества, можно будет только после решения важнейшего вопроса, который и определяет в конечном итоге облик общества - это форма собственности.

Именно владение средствами производства позволяет капиталистам эксплуатировать в своих интересах наемных работников и все общество.  С точки зрения марксизма капиталисты присваивают созданную в процессе производства прибавочную стоимость, тем самым эксплуатируя наемных работников. В период создания индустриального общества, когда основная масса народа была сосредоточена в сфере промышленного производства, подобный взгляд был вполне оправдан. Действительно при получении частной корпорацией прибыли от своей деятельности она распределяется на дальнейшее расширение производства и личное потребление капиталиста между тем как продукция предприятия создается всеми работниками. Вместе с тем по мере совершенствования промышленного производства, когда в количество задействованной рабочей силы для создания товара уменьшается, стал наглядным и другой феномен расширенного воспроизводства. Частная корпорация не только эксплуатирует своих работников, но и перераспределяет в свою пользу общественные ресурсы, то есть эксплуатирует все общество. (Особенно это ярко проявилось в период кризиса 2008 года, когда государство вынуждено было за счет общественных средств спасать частные компании.) Ведь без беспрерывного притока все новых материальных или финансовых ресурсов корпорация просто не сможет развиваться. Между тем приток этих ресурсов никак не влияет на владение средствами производства, которые остаются в собственности группы владельцев капитала корпорации. Даже привлечение в качестве владельцев корпораций мелких держателей пакетов акций, получившее распространение после второй мировой войны, для увеличения капитала корпорации не переломило ситуацию, так как они, не имея контрольного пакета акций, всегда вынуждены подчиняться владельцам крупных пакетов акций. 

Попытки исправить ситуацию с эксплуатацией наемных работников предпринимались еще на заре становления капитализма. В частности это выразилось в создании кооперативов и артелей, то есть корпораций принадлежащим всем работникам, где собственность была равномерно распределена между всеми участниками корпорации. Подобные формы предприятий существовали на всем протяжении развития капитализма и даже сейчас составляют определенную долю экономики, но они так и не смогли вытеснить частные капиталистические предприятия. Основной причиной этого стала ущербность этой формы экономической  деятельности. Дело в том, что разброс социально-психологических типов в обществе настолько широк, что при равномерном распределении власти и собственности в подобных корпорациях это часто приводит к их краху. (Это ясно показывает, что политическое устройство либеральной демократии, где формально политическая власть разделена поровну между всеми членами общества, является искусственной конструкцией, которая поддерживается элитой с помощью механизмов манипуляции) Успешные кооперативы и народные корпорации возможны только при наличии яркого и успешного лидера, который ведет за собой остальных формальных владельцев. Между тем обычное капиталистическое предприятие предоставляет такому лидеру гораздо больше власти и богатства. Поэтому такие предприятия и не смогли вытеснить обычные капиталистические корпорации.

Выходом из капиталистической ловушки эксплуатации наемных работников и общества может стать создание новой частно-общественной формы собственности.

Как известно частная собственность в нынешнем её виде состоит из трех признаваемых прав. Ими являются владение, пользование, распоряжение.  Эти три вида прав позволяют собственнику гарантировать со стороны общества владение имуществом или средствами производства, пользоваться своим имуществом для достижения своих целей, распоряжаться им по своему усмотрению вплоть до продажи или дарения.

Между тем такая неограниченная частная собственность не всегда была господствующей формой собственности. В некоторые периоды истории человечества главенствующей была условная форма собственности. Чаще всего это были условные земельные пожалования воинам и чиновникам за службу. (Поместья в России, тимары в Турции, феоды в Европе) Более того после первого системного кризиса капитализма частная собственность тоже постепенно все более ограничивается государством. Подобные ограничения являются вынужденной мерой, так как эгоистические устремления частных собственников и корпораций могут серьезно навредить всему обществу. Существующие ограничения частной собственности в законодательстве касаются, прежде всего, прав пользования и распоряжения. (Например, слияние больших корпораций и их покупка иностранными инвесторами должны получить одобрение контролирующих органов государства) Однако эти меры лишь ограничивают некоторые права, но не влияют на фундаментальный характер отношений собственности.

Радикально изменить облик общества, можно лишь сделав капиталистическую собственность на средства производства условной собственностью. Иными словами всей собственностью на средства производства должен владеть народ, как верховный собственник, который делегирует права пользования и распоряжения частным владельцам. Поэтому права пользования и распоряжения собственностью будут регулироваться законами, так как, получая от народа право на собственность, капиталист обязан осуществлять свою деятельность в интересах верховного собственника. Подобная структура собственности позволит превратить капиталистов из господ в слуг народа.

На практике это должно вылиться в юридическое разделение корпораций на три категории: мелкий бизнес, средний бизнес, крупный бизнес. (Определить соответствующую категорию можно будет с помощью величины капитала, количества занятых наемных работников, оборота)

Мелкий бизнес в этой новой системе собственности не будет, затронут процессом обобществления, так как создать новый бизнес может только настоящий лидер, который должен обладать всей полнотой прав пользования и распоряжения капиталом, что на этапе создания бизнеса и его развития это обеспечит наиболее эффективное развитие корпорации.

При успешном развитии корпорации и её переходе в разряд среднего бизнеса обобществлению будет подвергнуто 30-40% капитала в зависимости от отраслевой принадлежности. В крупных корпорациях будет обобществлено 60-70% капитала. Причем это будет касаться всех корпораций, занимающихся коммерческой деятельностью, как частных, так и государственных.

Само обобществление будет представлять собой вовсе не национализацию в традиционном смысле этого слова, когда собственность переходит в руки государства, а наделение собственностью граждан России. Та часть капитала, которая подвергнется обобществлению, будет распределяться среди граждан, которые передадут его в траст (доверительное управление) учредителям компании. В результате получившие собственность граждане станут бенефициарами корпораций, что обеспечит с одной стороны управляемость корпораций, так как управление останется за учредителями, а с другой стороны обеспечит справедливое распределение доходов от капитала в интересах граждан. Само распределение собственности будет производиться равными долями в зависимости от величины капитала, чтобы доходность от полученной таким образом собственности была примерно одинаковой. При увеличении капитала доля обобществленных фондов будет сохраняться на прежнем процентном соотношении путем перераспределения капитала. Наделение собственностью будет касаться только граждан России достигшего определенного возраста (30 лет), не совершавших преступных действий против общества и государства, состоящих в браке и имеющих не менее 2-3 детей. В наделении также не смогут участвовать граждане являющиеся частью экономической или политической элиты общества. Механизм распределения собственности будет функционировать на основе принципа лотереи для предотвращения возможности манипулирования процессом получения собственности. Полученная таким образом собственность не будет передаваться по наследству и после смерти владельца перейдет другому отвечающим необходимым требованиям гражданину.

Естественно при создании механизма перераспределения собственности существующая система акционирования корпораций не будет удовлетворять новой экономической структуре общества. Поэтому вместо акционирования будет введена паевая система фиксации капитала, которая будет основана на отображении реального капитала компании, а не фиктивного как это часто бывает в рамках свободной продажи акций.

В этой новой экономической системе, безусловно, сразу встанет вопрос о механизмах привлечения корпорациями внешних финансовых ресурсов для развития бизнеса. Для обеспечения прав инвесторов будет использоваться механизм продажи части паев не включенных в общественные фонды, включения инвесторов в состав учредителей компании и оформления привлеченного капитала в виде облигаций с которых инвестор будет получать доход для погашения привлеченного капитала и получения определенной при привлечении капитала нормы прибыли.

Однако основным путем привлечения финансовых ресурсов  в общественные корпорации станет государственное кредитование. В настоящее время государство кредитует частные банки, которые затем уже кредитуют корпорации, то есть частные банки представляют собой совершенно излишнее посредническое звено между государством и реальной экономикой, которое при этом еще и извлекает из своего положения прибыль. Прямое кредитование государством крупного и среднего бизнеса с помощью Центробанка или государственных инвестиционных банков позволит получить предприятиям дешевые и долгие кредиты под минимальный процент. Возможна также выдача  вообще беспроцентных кредитов. (Государство должно служить генератором развития промышленности, а не стараться получить прибыль) Для предотвращения попыток обмана государственные инвестиционные кредиты должны выдаваться под залог имущества корпораций. Сама выдача будет производиться траншами по мере развертывания инвестиционной программы корпорации. В результате государство превратиться в супербанкира, который обеспечит максимально благоприятные условия для национальной промышленности в конкурентной борьбе. Частные банки сохранятся и будут кредитовать мелкий бизнес, а также население за счет вкладов. Расчетные счета предприятий и зарплатные счета работников будут выведены из частных банков в единую платежную национальную систему, что позволит максимально перевести платежные операции для предприятий и населения в форму безналичного расчета. Создание подобной государственной банковской системы позволит обеспечить стабильность финансовой системы, предотвратит возможность её паразитирования на реальной экономике, будет способствовать быстрому развитию промышленности.

Еще одним необходимым элементом новой общественной системы станет ограничение возможностей злоупотребления крупными корпорациями своим экономическим могуществом. Для этого для крупных корпораций обязательным станет требование ведения бухгалтерского учета независимыми аудиторскими компаниями, которые должны будут обеспечить четкое соблюдение законодательства в ходе деятельности корпораций.

Кроме того учредителями корпораций смогут стать только граждане России для обеспечения прозрачности структуры собственности. (Нынешняя практика передачи права собственности и управления предпринимателями оффшорным компаниям должна быть запрещена)

Корпорациям также будет запрещено осуществлять какое-либо финансирование политических партий или кандидатов на выборные должности, чтобы предотвратить лоббирование ими своих интересов в ущерб обществу.

Особый контроль будет осуществляться за движением капитала. Так как капитал создается предпринимателем за счет общества, то распоряжение им тоже должно осуществляться в интересах общества. Поэтому  все сделки с капиталом компании должны проходить экспертизу в специальном государственном органе. Благодаря всем этим ограничительным мерам корпорации будут поставлены в условия служения обществу под строгим государственным контролем, что позволит совместить эффективность развития с четкой государственной стратегий развития страны.

Таким образом, основным изменением, которое преобразит всю общественную структуру,  станет преобразование собственности на средства производства в условную, то есть изначально такая собственность должна считаться принадлежащей народу. Капиталист в этой новой системе будет считаться не единоличным владельцем капитала, а лишь его условным владельцем и в случае злоупотребления им своим положением корпорация может быть национализирована либо передана другому условному собственнику.

Передача части собственности из государственной или частной в общественную форму позволит создать обширный слой собственников, то есть позволит создать материальную основу для дальнейшего развития демократии. Сегодняшняя ситуация когда собственность сосредоточена в корпорациях и у государства отнюдь не способствует народовластию, так как демократия всегда возникала в условиях господства именно собственников независимых как от государства, так и от каких-либо кланов или корпораций. Собственно экономическая подоплека возникновения демократии была именно в защите собственности. Остальные права гражданина стали производными от этой защиты, так как без них гражданин не смог бы эффективно защитить свою собственность. В свою же очередь излишняя концентрация богатства и собственности у узкой группы граждан всегда приводила либо к олигархии, либо к диктатуре, то есть к падению демократии как формы политического устройства. Концентрация производства, вызванная объективными потребностями развития технологий, в настоящее время уже привела к образованию гигантских корпораций, которые ускоряют свойственный капитализму процесс расслоения общества. В результате разрыв между богатыми и бедными в мире продолжает увеличиваться. Перераспределение части доходов от богатых слоев населения к бедным с помощью государства, что было осуществлено социал-демократами для смягчения противоречий капитализма на Западе после второй мировой войны, не решила эту проблему. Остановить этот опасный процесс расслоения общества может только введение общественной формы собственности, которая обеспечит материальную независимость гражданина и создаст на новом историческом этапе экономическую основу для дальнейшего развития демократии.

Создание общественной собственности позволит также ограничить власть бюрократии, которая усилилась именно из-за осуществленного социал-демократами концентрации финансовых ресурсов в руках государства и образования государственного сектора в экономике. Конечно, усиление роли государства носило вынужденный характер, так как капиталистическая экономика утратила способность к саморегулированию, но следствием этого оказалось, в том числе, разрастание бюрократии. Разрастаясь, бюрократия стремиться подчинить себе все аспекты жизни общества вмешиваясь даже в сферы которые ранее никогда не регулировались. (Например, в  семейные отношения). Подобное стремление подчинить себе общество представляет собой угрозу для его свободного развития и должно быть остановлено. (При этом не имеет значения, что формально подобное вмешательство происходит на основе закона, так как концентрация реальной власти у бюрократии сама по себе опасна для граждан) Создание общественной собственности позволит решить эту проблему. Обладая собственностью и доходом с неё, граждане получат возможность более тщательного контроля над государственным аппаратом, что предотвратит всевластие бюрократии.

Таким образом, создание общественной формы собственности, на нынешнем этапе развития производительных сил,  позволит создать сбалансированную структуру собственности. Общественная собственность в новом обществе будет играть роль балансира между государством и частными собственниками, не позволяя никому из них навязывать свою волю народу, что обеспечит существование демократии. В дальнейшем по мере развития производительных сил, когда состоится переход к роботизированному производству, именно общественная собственность станет основной формой собственности, что ознаменует собой переход к новой общественной формации - социализму.

http://www.za-nauku.ru

*   *   *   *   *   *   *

На сайте "Высокие статистические технологии", расположенном по адресу http://orlovs.pp.ru, представлены:

На сайте есть форум, в котором вы можете задать вопросы профессору А.И.Орлову и получить на них ответ.

*   *   *   *   *   *   *

Удачи вам и счастья!


В избранное