Здравствуйте! Когда заговорит Бог, одновременно увижу и почувствую вес и силу, цвет и тепло, запах и вкус СЛОВА его.

Эти чувства и переживания доступны нам, потому что тело входит в лексический состав СЛОВА. И наше мышление коррелирует логике закономерностей РЕЧИ Бога. Первичный язык разума – «синтаксис чувств» происходит из возможной необходимости, а речь из необходимой возможности оперировать понятой информацией. То есть чувства, эмоции, переживания – модальны. И значит, мышление в понятие (достижение и оформление понимания) имеет модально-логическую основу, предшествующую материальному состоянию. Научение любому языку возможно только после формирования первичного самосознания (предвзятость к себе) которое предполагает владение божественным языком. Реинкарнируя разум постигает языки таксонов благодаря априорному самосознанию и мыслительным навыкам. Качества самосознания и определяют выбор тела. Соответственно у птицы язык птиц, у человека – человеческий. Как же происходит слияние мышления с языковой речью?

Формирование человеческого языка началось с догадки предъявлять чувственно-звуковое сопровождение действий, как символы последовательных этапов переживания. Привязав конкретный звук (знак-аффикс) к определённому акту переживания действия (предвкушение – наслаждение – удовлетворение, страх) и изобразив его (символы приходящей любви, оргазма, воспоминания), разум догадался подменять, по надобности изобразительную (магия рисования этих символов) или соматическую пантомиму звуками (символы на знаки), а звуки – мимикой (обратно). Демонстрируя и получая процессуальное удовольствие (основное и дополнительное) от такой игры, влекущей перемены реализуемых или воображаемых действий; он задумал язык, - понял возможности сочетания знаков в символах (семантировал синтаксис) и выдумал речь (синтаксировал семантику). Смакуя воображаемые эротические действия, их символические образы, комбинируя, перетасовывая и компонуя слайды желанного сюжета, он наслаждается предвкушением воображаемой реализации и снова предвкушением повторения того (проигрывает). Называя эротические или иные образы действий (роды, месть) при помощи доступных разуму средств (мыслезвуки-аффиксы и слайдо-графемы) он проговаривает их вслух, повторяет и показывает, усиливая эффект. Вырвавшийся, звучащий комплекс аффиксов (символическое слово) становится агентом образа в действительности, оно предваряет реализацию воображаемого - это заявление о предвкушаемом действии. Предвкушение является «полем» перехода образов и чувств из мира воображения в мир реальности. Звучащий символ – первым актом выхода образа в действительность. На охоте, нужнее пантомима (соматический и изобразительный язык знаков и символов). В звуковой же символизации алгоритмов полевых и домашних работ, в сакральных и эротических танцах, увязывающих определённое звукосочетание с тем или иным действием будущего и прошедшего, в полыхании страстей и любви зазвучала музыкально-поэтическая речь первого, древнего языка.

Мысль - это реплика смысла в интеллект. Чтобы понять феномен «мышление – речь», следует чётко разграничить понятия: мышление – это процесс, мысль – это продукт мышления, речь – это процесс языковой актуализации мыслей. Поскольку мысли образны, то есть мысль обладает гештальт-качествами (легко предъявляет ассоциативный ряд, соотносима с известными предметами, объектами), то языковое выражение мыслей (речевое высказывание) обедняет смысловое, семантическое содержание мыслей. Лексема – «жалкое подобие» той мысли, которую слово выражает. Особенно ярко эта ситуация проявляется в «неописуемом восторге» любви, ненависти и ярости, возмущении и прочих сильных чувствах, имеющих богатейшую информативность, энергичность намного превышающую темпо-ритмовые возможности языка (и телесного и грамматического).

При анализе сложных сигналов, включая слова, первоначальная активация задних отделов коры мозга сопровождается возбуждением лобной коры с последующим возвратом возбуждения в проекционную кору. Поэтому при слуховом восприятии словесных сигналов или внутренней речи возврат возбуждения происходит в височную кору, что обеспечивает внутреннее звучание слов, а при чтении слов – в зрительную кору с их видением.

Поэтому, даже не понимая лексического значения родительских слов, ребёнок, при условии, что слова приятной интонации и подкреплены материально (еда, игрушка) проигрывает их в уме, со внутренним звучанием (подражание – аспект комплекса обучаемости). Он наслаждается их внутренним повторением, тем, продлевая эмоциональный эффект – удовольствие. Хорошо запоминая (приятное, сопутствующее базовым потребностям легко запоминается), он начинает вводить элементы этих слов (аффиксы) в систему мышления, в процессы внутреннего переживания. Так формируется базис внутренней речи. Поскольку внешняя речь усваивается ребёнком уже в готовом виде (родной язык), то ему приходится сопоставлять её семантический, знаковый план и синтаксический строй со структурой и принципами жизни внутренних образов, довербального мышления. Зачастую это сопоставление несёт диссонанс, в процессе которого происходит интерриоризация (замена довербальных образов привнесёнными семами родного языка). В интерриоризации возникают мысли, которые с одной стороны ещё богаты образным рядом, а с другой уже абстрагированы, упакованы в лексические рамки («бяка-кака», «шлёпки», всевозможные клички и пр.). Эти продукты интерриоризации на лексическом уровне раскрывают смысл образов.

Развитие, точнее развёртка мышления дитя происходит постепенно. Поначалу оно в большой степени определяется манипулированием предметами (объективными провокаторами). В процессе манипуляций происходит важнейший процесс онтогенетического самосознания – феномен осознания своих рук.

Уронив игрушку, дитя посмотрело на свои руки. С одной стороны они повинны в потере, но они же и несли удовольствие манипуляции. Этот небольшой когнитивный диссонанс, замешанный на неудаче и удовольствии, побуждает интеллект дитя произвести различение пальчиков (провокаторов математических способностей интеллекта). Игровая комбинаторика в связке «руки-глаза-интеллект» является основой онтогенетического развития психики, так как несёт наслаждение разумными действиями. Вершится акт осознания – мысли о себе по поводу манипулятивного разглядывания рук, пальцев. И основными интеллектуальными действиями в этой игре становятся анализ и синтез.

Мышление – это процесс выражения субъективного мира в суждениях, понятиях, теориях и гипотезах. Выражение – это демонстрация. Демонстрация произвольна, в то время как широко применяемый термин «отражение» («мышление – это отражение…»), предполагает пассивное (неживое) предъявление диагностируемых свойств. Как интеллектуальная деятельность, мышление связано с решением нетривиальных задач. В. Штерн ввел термин «трансдукция» – умозаключение, переходящее от одного частного случая к другому, минуя общее. Трансдукции предшествуют акты восприятия, различения воспринятого, запоминания различённого (фиксации), сравнения данных и запоминания итогов различения-сравнения. Пробуждение модусов сравнения – учение самой операции сравнивания, начинается с того момента, когда младенец начинает получать разнообразную афферентную информацию. Умение различать и фиксировать (помнить) различие – необходимая предпосылка к развитию интеллекта. Разница между холодной, колючей щекой отца и тёплой щекой матери влечёт комплекс переживаний и откладывается в память. Разница между цветом, формой, мягкостью и запахом игрушек, также запоминается. Возникает феномен переноса «разнения и соответствия» – мягкость игрушки и щеки матери; колючесть отцовских усов и щетинки искусственной собачки – возникает догадка аналогии. Выстраиваются не только горизонтальные ряды (линейная память) но и вертикали, диагонали (нелинейная, ассоциативная память, провоцирующая образное мечтание в сознании). Дитя получает удовольствие от таких комбинаций. Удовольствие становится стимулом к поиску новых приятных аналогий, разниц, ассоциаций и волевому запоминанию того. Так удовольствие восприятия и воспоминания (эндорфин, АКТГ, вазопрессин) провоцирует методический процесс сравнения.

Но для того чтобы догадка аналогии развила процесс сравнения, в интеллекте должна произвестись некоторая операция. Эта же операция должна оформить отношения между различением и сравнением. Модус искомой операции, должен присутствовать на первых же стадиях развития мыслительных функций. Для его обнаружения мне понадобится произвести анализ и синтез выявленных данных. Способы мышления анализ и синтез неразрывно связаны; дитя им научается позже, чем способам сравнения. Именно в процессах сравнения и различения закладываются матрицы научению анализу и синтезу, в которых важнейшую роль приобретает язык (семиотическая система сознания). Поскольку содержание мечты (воображение фантазий) очень хочется выразить маме (гуление), то этим провоцируется (заказывается) слияние мышления с языковой речью. Овладение языковой речью (речью которую можно высказать) означает проявление умений анализировать и синтезировать. Так, пройдя фазы различения, фиксации и сравнения, разум дитя научается языковому анализу-синтезу, что далее ведёт к возможности абстракции и гипостазирования. Но это возможно только на этапе полноценного синтеза языковой речи и мышления. То есть не раньше, чем дитя научится пригодному, житейскому общению (примерно с 3 лет). В период 2 – 3 года, показателем конгруэнтности дитя является сопровождение игры речью. Манипулируя игрушками, фантазируя сюжет, разум малыша необходимо, и усиленно «выдавливает» из себя всё своё содержание, всё умение сравнивать, анализировать-синтезировать и абстрагировать ради услады игрою. Игра является базовым стимулом развития интеллекта и актом пробуждения модусов искусства. Ради удовольствия игры малыш готов стать умным и словоохотливым! Ещё бы! – в игре устанавливается феноменальная связь работы регуляторных пептидов (АКТГ, вазопрессин, окситоцин и пр.) с работой разума (воображение). Педагогические качества игры влекут магические последствия! Догадка аналогии – ПИРожное ума! Отсюда дополнительные гастрономические удовольствия, возникающие при рассматривании ребёнком сладостей имеющих форму зверюшек, цветов, иных любимых предметов. В игре предметам приписываются фантастические свойства, но не огульно, а на основании признаков – по догадке аналогии. Если та или иная игрушка нужна в некоем качестве, но её признаки не обнаруживают соответствия требованиям, то ребёнок либо волевым усилием заставляет себя признать за ней наличие этих качеств, либо столь же настойчиво ищет аналогии (в её деталях, особенностях работы, цвете и пр.), которые хоть как-то могли бы соответствовать требуемым. Найдя, он испытает эвристическое наслаждение, восторг. Поспешит высказать это окружающим и содержание, грамматика, интонации речевого выражения, станет великолепной тренировкой, связи образного мышления и языкового багажа. Умнеет!

Методические формы мышления:

1.      Понятие – достижение интеллектом принципиальных основ явлений в понятия. Онтогенетические, традиционные понятия существуют в виде значений слов, обозначаются словами. Оперировать понятиями разум научается не раньше, чем научится обобщать. Обобщение – фактор суждения.

2.      Суждение – формальный метод мышления в утверждении или отрицании чего-либо. Суждение раскрывает содержание понятий. Однако суждение – излюбленное дело и 2 летних карапузов. То есть суждение уже лежит в сравнении, синтезе, анализе, абстракции, обобщении и пр. Получается, что действие «суждение» (как оперирование понятиями) предшествует овладению языковой речью! Подумайте: для того, чтобы положить своё отношение к чему-то (нравится – не нравится) вовсе не обязательно оформлять это в слова. Молчаливая предвзятость – это невысказанное суждение на основании полученных понятий. Это значит, что зародыш живёт по понятиям, априорным понятиям! Отношение малыша к матери (восторг и нежность) – это биологическая предвзятость – доречевое, чувственное суждение. И на протяжении всего времени становления ментальных функций с ними развивается, и им содействует комплекс суждений, от «звериной предвзятости» – до интеллектуальных выкладок. Предвзятость имеет волевую подоплёку, т.е. воление комплекса суждений есть энергичность анализа-синтеза (мечта и АТФ к словопроизводству и речепроизводству).

Суждение, является тем искомым методом мышления, который необходим для внесения и проработки догадки аналогии в сравнение! Волевой сутью этого процесса является мечтание – воображение фантазий. Суждение в воображении является феноменом умственной деятельности, рассматривая который, и психолог, и физиолог найдут не только волнительные совпадения, но и поводы в корне пересмотреть постулаты своих наук. Для этого им потребуется делать умозаключения.

Разум пользуется в основном двумя видами умозаключений - индуктивными и дедуктивными. Дедуктивному и индуктивному умозаключению дитя научается вместе с умением анализировать, синтезировать и обобщать. Суждение и умозаключение -  «кайф» разума. Отношение умозаключения к суждению схожи отношениям речи к языку. В речи выражается характер языка, в умозаключении – характер суждений. Соответственно в языке выражены итоги умозаключений (слова) а в речи установки суждений (предложения). Это значит, что модусы (принципы и способы) мышления как структуры мечтательных суждений, имеют своим умозаключительным продуктом язык и речь. А преобразования суждений в умозаключения есть субстрат высказывания.

Вот умозаключение: явление психики дитя имеется сразу, в момент зачатия, и является развёрткой предустановленных в божественном филогенезе психических модальностей (потенциала) сознания, памяти, интеллекта. Весь комплекс психики дан дитя изначально, и его дальнейшее развитие есть актуализация (включение), дифференциация (проявление разнообразия) и совершенствование.

Если универсальным стимулом является удовольствие (тела и ума), то онтогенез можно представить как развитие ментальных и органических структур и систем ради расширения поля удовольствий. Любовь – удовольствие (понимание и эротизм). Искусство – удовольствие ЗУН и прагматикой выставок.  Вера – как удовольствия в догадке аналогии!

Итак, речь - это приятный процесс языковой актуализации мыслей (расширение поля удовольствий). Реинкарнировавший в человека разум, нуждается в стимуляции заложенных в нём языковых и речевых навыков. Пробудить матрицы принятия языка помогают телесные манипуляции, по сути своей, являющиеся манипуляциями с языком и речью Бога - реальностью и действительностью! В манипуляциях идёт пробуждение-воспоминание первичного (дореинкарнационного) самосознания. Основным видом такой манипуляции, и является игра руками, пальчиками в феномене осознания своих рук и через мои - к «Я».

Дитя и взрослый сопровождают ментальные удовольствия конгруэнтными жестами. Среди теорий описывающих возникновение языка и речи, особое внимание уделяется именно атрибуции жестов, пантомимы и мимики (на охоте, собирательстве, речи глухонемых, сакральных действах и пр.), звуковыми и изобразительными символами. Для подобных преобразований человек и обладает комплексом обучаемости. Самосохранению, удовлетворению потребностей требуется биологическая и психическая воля. Если вы владеете своим телом, то, значит, можете усвоить язык и речь. Отсюда любовь детей к кривлянию (перед зеркалом или дразня воспитателя), танцам и игровым ритуалам. Так что феномен языка есть акт воспоминания навыков пользования божественным языком и речью, т.е. пользование собственным телом! Если вы владеете своим телом, то можете общаться с Богом! Отсюда сакральные танцы и ритуалы.

Ну вот, теперь вы знаете, что восприятие очевидного и неочевидного осуществляется по понятиям суждений, которые не обязывают к знанию земного языка. Знаете, что онтогенез, по существу, – это расширение поля удовольствий познания; и в искомом смысле жизни есть развитие разниц ради разумения. Что соединение «мышления мыслями» с человеческой, языковой речью осуществляется по догадке аналогии в «рефлексе суждения» – игровой привычке воображающего разума, произвольно наслаждающегося разницей и аналогией явлений. Лексемы – что пена на океанском береге – один процент от происходящего в разуме; того, что мы переживаем в сновидениях, где говорим на разных языках и понимаем братьев наших меньших, а они нас… Подобно тому как видимая Вселенная – лишь один процент от невидимого мира, исполненного невыявленным веществом. Заметьте – в таких состояниях именно догадка аналогии – основной провокатор метаморфоз объектов и персон сновидения, а суждение – волевая демонстрация самости в нём (поступком, актом).  В сновидениях мы мыслим музыкой, танцуем желания, рисуем высказывания.

Мы персонажи Божьих сновидений…

В следующей рассылке познакомлю вас с Генеральной Верологической Корреляцией, и дам медико-биологическую классификацию ЦМПИ. Поэтому запаситесь словарями по биологии и медицине.

С уважением, Игорь Романович.

Почта:  verosofia@yandex.ru  

Сайт:  www.verosofia.narod.ru