Аннотация:
"Литерные", или "расчетные" дела.
Так на сленге советских разведчиков назывались спецмероприятия по негласной ликвидации врагов государства - как на территории нашей страны, так и за рубежом. Разумеется, подобные операции практикуются всеми спецслужбами мира и являются их самой большой, самой охраняемой тайной. Однако безусловное первенство в такого рода делах принадлежало именно советской разведке.
Тайные ликвидации проводились с первых дней существования СССР и проводятся до сих пор. Среди жертв - лидеры белой эмиграции, буржуазные националисты всех мастей, нацистские гауляйтеры, главари бандформирований и террористы, неугодные зарубежные государственные и политические деятели, предатели и перебежчики из своих рядов. Троцкий и Петлюра, Кутепов и Миллер, Дутов и Анненков, Нин и Кубе, Тютюник и Бандера, Ян Масарик и Амин - этот список можно продолжать еще на много страниц: счет врагов, ликвидированных советскими органами госбезопасности, идет на сотни, если не на тысячи.
Данная книга - лучшее на сегодняшний день, самое полное, точное и достоверное исследование по самой закрытой и табуированной теме, подробный рассказ об основных "литерных" операциях отечественных спецслужб, настоящая энциклопедия ликвидаторов КГБ.
Гриф секретности снят!

Глава из книги

Интернационалисты с Лубянки против националистов-эмигранов

В истории «холодной войны» ликвидация двух эмигрантов — украинских националистов Льва Ребета и Степана Бандеры — занимает особое место. Удивляет экзотичное средство умерщвление жертв. Другая причина — исполнитель ликвидации после завершения миссия стал «невозвращенцем» и сдался западногерманским властям. Третья причина - Москве пришлось признать свою роль в этих «ликвидациях». И, наконец, четвертая — историки до сих пор не могут понять, чем реально могли угрожать Советскому Союзу обе жертвы?
Хотя с момента смерти Степана Бандеры прошло более сорока пяти лет, до сих пор непонятны мотивы его «ликвидации» агентом Москвы. Зачем Никите Хрущеву потребовалось убивать лидеров стремительно терявшего популярность политического движения?
Если он хотел спровоцировать раскол среди лидеров ОУН, то делать это нужно было значительно раньше и не таким изощренным способом. До 1961 года считалось, что Лев Ребет умер естественной смертью. Сердце не выдержало колоссальных нагрузок. Обычная смерть мелкого политика. «Сгорел» на работе.
Вряд ли Лев Ребет погиб из-за своей активной литературной деятельности, в начале пятидесятых годов прошлого века он написал книги «История нации» и «Формирование украинской нации», ведь его труды не представляли опасности для советской власти. С ними было знакома очень небольшая группа западноукраинских националистов. У действовавшей на территории УССР УПА были свои идеологи, за которыми активно охотились советские чекисты.
Степан Бандера по жизни не подходил на роль главного практика и лидера движения. Какой он лидер, если к середине пятидесятых годов прошлого века некогда единая ОУН фактически распалась на три автономных организации. Да и сам он перестал быть реальной политической фигурой фактически еще в 1941 году, когда немцы отправили его концлагерь. Когда он вышел на свободу, на территории Западной Украины уже действовала УПА. И реально она ему не подчинялась.
Оказавшись на Западе, Степан Бандера стремясь к власти, разрушил созданную до него систему. Раскол в эмигрантских организациях ОУН привел к распылению сил и превращение некогда единой и могучей боевой силы, способной хоть как-то противостоять СССР, Польши и Германии, в сообщество мелких эмигрантских организаций, живущих воспоминаниями о прошлых делах. Гибель Степана Бандеры, наоборот, на какой-то время сплотила их.
Единственное аргументированное объяснение решению Москвы ликвидировать Льва Ребета и Степана Бандеру — некомпетентность и волюнтаризм советских руководителей различных рангов во главе с Никитой Хрущевым.
Они совершили две ошибки. Выбрали не те мишени и не того исполнителя. Доверять уголовнику, а не преданному советской власти боевику такое задание было неразумным решением. Жена «ликвидатора» Инга Поль легко смогла распропагандировать своего супруга и заставить уйти на Запад.

Охота на Степана Бандеру
В отличие от Льва Ребета, которого удалось «ликвидировать» с первой попытки, на Степана Бандеру агенты Москвы охотились лет десять. Известно, как минимум, о шести попытках его убийства.
В 1947 году его должен был «ликвидировать» по приказу МГБ СССР некий Александр Мороз. Покушение было раскрыто службой безопасности ОУН.
В начале 1948 года из Польши в Западную Германию прибыл агент МГБ Владимир Стельмащук (оперативные псевдонимы «Жабски» и «Ковальчук»), капитан подпольной польской Армии Краевой. Снова профессионально сработала служба безопасности ОУН и предотвратила убийство лидера западноукраинских националистов.
В 1950 году Москва санкционировала подготовку очередного покушения на Степана Бандеру. Осенью 1952 года из Чехословакии прибыли два агента Москвы с документами на имена Легуди и Леман. Правоохранительные органы ФРГ арестовали их по подозрению в шпионаже.
На следующий год данные о жертве начал собирать агент МГБ, немец с Волыни Степан Либгольц (оперативный псевдоним «Липпиц»). В Мюнхене он попал под наблюдение службы безопасности ОУН и спешно перебрался в Восточную Германию.
В 1957 году за Степаном Бандерой начал наблюдать агент чехословацкой военной разведки Никифор Горбанюк. Он проживал в Мюнхене с 1923 года. В 1958 году, обнаружив за собой слежку, он исчез из ФРГ.
В марте 1959 году в Мюнхене был арестован немецкой криминальной полицией некий Винцик, якобы работник какой-то чешской фирмы. Этот человек активно разыскивал адрес школы, где учился тринадцатилетний сын Степана Бандеры Андрей.
Седьмая попытка была успешной. Поздним утром в четверг 15 октября 1959 года жильцы одного из домов в городе Мюнхене сообщили в службу «Скорой помощи» о мужчине, лежащем на лестничной площадке. Лицо у него было в синяках и пошло черными и синими пятнами, а костюм запачкан кровью. Умирающий страшно и визгливо что-то кричал по-украински. Рядом с ним стояла сумка с продуктами. В левой руке он сжимал связку ключей. По дороге в больницу этот человек скончался.
Врач при осмотре тела обнаружил спрятанную под пиджаком кобуру с пистолетом и сообщил о находке в правоохранительные органы. Полиция быстро установила личность умершего — некий Стефан Поппель, а судмедэксперт констатировал факт «наступления смерти в следствии насилия, путем отравления цианистым калием». При тщательном осмотре трупа на лице были обнаружены микроскопические осколки оболочки ампулы с ядом. А верхняя губа имела глубокий порез. Через несколько часов выяснилось, что владельца паспорта на самом деле звали Степаном Бандерой. После этого вопрос о том, кто «заказал» жертву, у полиции отпал сам собой. Разумеется, Москва! Теоретически жертву могли убить бывшие соратники по ОУН - между ними шла жестокая борьба за власть, но в конце пятидесятых годов, прожив много лет в эмиграции, они уже были не способны, как в молодости, на радикальные действия. Да и умереть в тюрьме никому из них не хотелось.
Еще один важный факт — необычное орудие убийства. Члены ОУН—УПА использовали традиционные средства умерщвления: веревку, нож, пистолет и т.п. Цианистый калий — это из арсенала спецслужб.
Советская официальная пропаганда поспешила обвинить в совершении этого преступления министра по делам беженцев ФРГ Теодора Оберлендера, с которым Степан Бандера тесно сотрудничал в годы Второй мировой войны. Якобы по приказу этого политика «ликвидировали» руководителя ОУН. В Бонне к этой версии отнеслись скептически.
Также среди украинских эмигрантов начали стремительно распространяться слухи о том, что Степан Бандера стал жертвой западногерманских спецслужб. Эту версию полиция сразу же отвергла. Руководитель ОУН активно сотрудничал с британской разведкой. Маловероятно, что Бонн решил спровоцировать конфликт с Лондоном.
Третье предположение — Степан Бандера покончил жизнь самоубийством. Называли даже мотив этого поступка — ближайший соратник Мирон Матвиейко («Усмих») начал сотрудничать с КГБ в 1951 году и несколько лет обманывал его. Маловероятно, что предательство заброшенного за «железный занавес» эмиссара спровоцировало добровольный уход из жизни одного из руководителей ОУН. Версию самоубийства Степана Бандеры также опровергли и немецкие криминалисты. Они утверждали — было убийство, а не самоубийство. Об этом свидетельствовал порез на верхней губе. Да место и время для самоубийства было выбрано странным.
Криминалисты так и не смогли реконструировать модель оружия, из которого стреляли в жертву. Если это газовый баллончик, то почему на лицо жертвы попали фрагменты ампулы с ядом? Если убийца использовал носовой платок, смоченный смертоносным веществом, то как он выжил сам, вдыхая пары цианистого калия?
Ответы на эти и другие вопросы немецкие правоохранительные органы услышали от убийцы, который добровольно явился с повинной. Рассказанная им история выглядела слишком фантастичной и похожей на сюжет бульварного романа. Потребовалось несколько месяцев на ее проверку.
Вечером 12 августа 1961 года в американский разведывательный центр в Западном Берлине позвонили из полицейского участка по обычному делу: человек, представившийся агентом советской разведки Богданом Сташинским, приехал городской железной дорогой в Западный сектор, обратился в полицию и требует связать его с американскими властями. Такие инциденты тогда проис гулярно. Сотрудники ЦРУ первоначально равнодушно отнеслись к этому сообщению и, следуя инструкции, провели первый допрос перебежчика.
Богдан Сташинский признался в совершении двух убийств: Степана Бандеры и идеолога ОУН писателя Льва Ребета. Последний скончался утром 12 октября 1957 года от «острой сердечной недостаточности» на лестничной площадке в подъезде дома редакции газеты «Украинский Самостийник». Под медицинским заключениям о причинах смерти стояли подписи двух немецких врачей Вальдемара Фишера и Вольфгана Шпанна. В их профессионализме никто не сомневался. Умерший был очень крупной и влиятельной фигурой среди эмигрантов — западноукра-инских националистов. Он занимал пост редактора газеты «Украинский Самостийник», был профессором мюнхенского Украинского вольного университета и председателем Политического Совета ОУН.

Охота на Льва Ребета
Во время охоты на Льва Ребета «ликвидатор» использовал документы жителя Эссена Зигфрида Дрегера. Приехав в Мюнхен летом 1957 года, агент Москвы располагал лишь описанием внешности жертвы: среднего роста, крепкого телосложения, с быстрой походкой; носит очки, а на бритую голову надевает берет. Еще советская разведка установила адреса двух учреждений, где трудился Лев Ребет.
Богдан Сташинский поселился в отеле вблизи одного из эмигрантских учреждений, где работал Лев Ребет. Несколько дней он крутился в этих местах, пока не заметил из окна гостиницы человека, похожего на жертву. Через несколько часов он уже преследовал незнакомца по улицам Мюнхена до редакции эмигрантской газеты «Самостийная Украина» на Карлсплац. Пытаясь установить маршруты передвижения Льва Ребета, агент КГБ несколько дней ходил за ним по пятам, выбирая место для совершения убийства.
Закончив подготовку, Богдан Сташинский доложил о проделанной работе своему начальству. Из Москвы в Карлхорст приехал специалист, доставивший совершенно секретное орудие убийства. Алюминиевый цилиндр, диаметром два сантиметра и длиной пятнадцать сантиметров, весил меньше двухсот граммов. Начинкой служил жидкий яд, герметично запаянный в пластмассовой ампуле. Яд не имел ни цвета, ни запаха. При нажатии цилиндр выстреливал тонкую струю жидкости. Перезарядить его было нельзя. После использования оружие следовало выбросить.
Для надежности, как объяснил убийце московский оружейник, струю яда следовало направить прямо в лицо жертве, чтобы она ее вдохнула. Но можно целиться и на уровне груди, потому что пары поднимаются вверх. Стрелять следовало с расстояния не дальше тридцати пяти сантиметров. Ядовитые пары при вдыхании поступали в кровь. В результате артерии, снабжающие кровью мозг, почти мгновенно закупоривались — в них откладывалось нечто вроде тромбов.
Московский специалист утверждал, что смерть наступает максимум за полторы минуты и что задолго до того, как сделают вскрытие, яд полностью исчезнет из организма, не оставив никаких следов.
Ему посоветовали держать оружие завернутым в газету и встретить жертву, когда та будет подниматься по лестнице. Тогда ему будет удобно нацелить цилиндр в лицо жертве, выстрелить и спускаться дальше.
В качестве противоядия исполнителю выдали таблетки атропина и ампулы с веществом, расширяющим артерии и обеспечивающим приток крови. Таблетку Богдан Сташинский должен был принять непосредственно перед покушением, а после выстрела раздавить ампулу и вдохнуть ее содержимое.
Утром Богдан Сташинский подстерег свою жертву около дома. Убийца опередил жертву, первым вошел в подъезд и стремительно поднялся по винтовой лестнице на пару этажей наверх. Услышав шаги жертвы, шагающий следом, агент КГБ начал спускаться, держась правой стороны, чтобы Лев Ребет прошел слева. Когда идеолог ОУН был на пару ступенек ниже, Богдан Сташинский выбросил вперед правую руку и нажал спуск, выпустив струю прямо в лицо писателю. Не замедляя шаг, он продолжал спускаться. Он услышал, как жертва упала, но не обернулся. Выйдя на улицу, он зашагал в сторону Кегльмюльбах-канала и выбросил пустой цилиндр в воду.
Эмигрантские газеты лаконично сообщили, что Лев Ребет умер от сердечного приступа.

Охота на Степана Бандеру-2
«Ликвидировать» вторую жертву агенту Москвы оказалось значительно сложнее. Хотя бы потому, что ее охраняли. Выше мы писали о том, что службой безопасности было предотвращено несколько покушений на Степана Бандеру.
Богдан Сташинский под именем Ганса-Иоахима Будайта четыре раза ездил в Мюнхен, выслеживая Степана Бандеру. Местожительство жертвы он установил, найдя в телефонном справочнике адрес Стефана Поппеля.
А дальше убийцу ожидали трудности. Он много раз пытался проникнуть в жилой дом, но дверь подъезда всегда была заперта. Черного хода там не было. Пытаться проскочить в подъезд вслед за входящим жильцом было чересчур рискованно. Ему требовался ключ к замку и орудие убийства. Набор из пяти отмычек и новую модель газового оружия он получил в Москве. Это был двухствольный цилиндр. Принцип действия этого оружия не отличался от модели, использованной доя убийства Льва Ребета.
Советские отмычки оказались непригодными для этой цели. Одна из них сломалась. Фрагмент извлекли немецкие криминалисты, когда изучали замок. Это послужило одним из подтверждений достоверности показаний убийцы.
С большим трудом Богдану Сташинскому самому удалось изготовить ключ от входной двери. Ему приходилось работать по ночам, соблюдая повышенную осторожность.
Наконец он смог попасть в подъезд. На двери одной из квартир на четвертом этаже увидел табличку «Поппель». Подробно осмотрев подъезд, в том числе новый лифт, он решил, что готов к выполнению финальной части задания Москвы.
В то утро Богдан Сташинский дежурил около дома жертвы. Увидев, что жертва приехала на «Опеле» без охраны и хочет поставить машину в гараж, агент КГБ поспешил в подъезд. Он поднялся по лестнице, рассчитывая, что атлетически сложенный Степан Бандера тоже воспользуется ею, а не сядет в лифт. Однако, услышав на верхнем этаже женские голоса, он понял, что не может задерживаться на лестнице, и начал спускаться. На площадке второго этажа он остановился и нажал кнопку лифта. Он точно не знал, где в этот момент находился руководитель ОУН. В этот момент женщина сверху миновала его, подошел лифт, а Степан Бандера распахнул входную дверь подъезда.
Убийце ничего не оставалось, как начать спускаться к выходу. Жертва нес в правой руке тяжелую сумку с продуктами. Левой он пытался вытащить ключ из кармана. Богдан Сташинский прошел несколько шагов по вестибюлю, а Степан Бандера, успевший вытащить ключ, придерживал для него дверь ногой.
Богдан Сташинский поднял свое оружие, завернутое в газету, и выстрелил из обоих стволов прямо в лицо жертве. Проходя в дверь, он успел заметить, как Степан Бандера осел набок...
Выслушав рассказ убийцы, немецкие следователи захотели узнать подробнее об орудии убийства. «Ликвидатор» охотно и подробно описал чудо спецтехники.
Оружие было изготовлено из алюминия и состояло из трех цилиндров, вставленных один в другой. В первом цилиндре находится пружина с толкателем. Спусковой рычаг освобождает пружину, и она выбрасывает толкатель вперед, через второй цилиндр. В этот момент ампула, содержащая смертоносную жидкость, разбивается и она выпрыскивается в лицо жертве. Спазм кровеносных сосудов наступает мгновенно, жертва теряет сознание, и через несколько минут наступает смерть. При вскрытии врач может лишь установить, что сердце остановилось, и делает заключение о сердечном приступе.
Это устройство было разработано и изготовлено в оперативно-техническом подразделении КГБ. Следователей также интересовали причины, заставившие Богдана Сташинского явиться с повинной в органы правосудия Западной Германии. Ведь он понимал — убийство двух человек — уголовно наказуемое деяние. И ему предстоит понести за это деяние наказание.

Долгий путь на Запад
Богдан Сташинский родился во Львове. Его семья была униатской и симпатизировала западноукраинским националистам. А вот ему нравилось быть пионером и комсомольцем, петь песни на русском языке и смотреть советские фильмы.
Во время учебы в педагогическом институте он порвал с родными и стал осведомителем местного управления министерства государственной безопасности СССР. Свои сообщения он подписывал псевдонимом «Олег».
Богдан Сташинский активно участвовал в борьбе с ОУН-УПА. Вот только влекла его не советская идеология, а романтика тайной деятельности и острые ощущения. Его способности отметили и отправили учиться в Киев в одно из учебных заведений советской госбезопасности, где готовили «нелегалов». Именно это он заявил следователю. На самом деле процесс подготовки «нелегала» — процесс индивидуальный и конспиративный. Да, действительно, после войны существовали учебные заведения, где в массовом порядке готовили агентуру для «заброски» на территорию советской Западной Украины, но никто не планировал «выводить» ее за рубеж.
В течение двух лет Богдан Сташинский изучал немецкий и польский языки, а также основы разведдеятельности. В Западной Европе ему предстояло работать под личиной поляка, эмигрировавшего в Германию.
После окончания подготовки начался процесс стажировки в Восточной Германии. Он жил и работал в этой стране под именем Иозефа Лемана. Периодически он ездил в Западную Германию в качестве курьера и выполняя разовые поручения советской разведки. Богдану нравилась его таинственная жизнь. Раздражало лишь бездействие и мелкие поручения. Хотелось острых ощущений, как в Львове. Ведь там он постоянно рисковал своей жизнью.
На танцах в Восточном Берлине он встретил девушку по имени Инга Поль. Когда Иозеф Леман вел ее по танцплощадке, то внезапно осознал, что влюбился в партнершу по танцам.
Ей было двадцать один год. Она работала парикмахером и никак не походила на одну из подруг Джеймса Бонда. Наоборот, была антиподом киношных роковых красоток. Обыкновенная внешность, порой даже неопрятная. За столом она вела себя словно голодный волк. Интеллектуальными запросами не отличалась. Хотя и была ярой антикоммунисткой. А еще была искренне предана своему другу, который без памяти влюбился в нее.
Агент Богдан Сташинский дисциплинированно доложил руководству об изменениях в своей личной жизни. Девушку немедленно проверила восточногерманская полиция и установила, что у нее нет уголовного прошлого и она никогда не подозревалась в связях в западными разведками. Про ее политические воззрения Москва не знала.
Начальство разрешило продолжить контакты, но напомнила, что она немка, а значит фашистка. А ее отец — капиталист! Ведь он владеет авторемонтной мастерской и эксплуатирует трех наемных рабочих. По советским меркам это был негативный факт.
Богдана предупредили, чтобы он не рассказывал подруге ничего, кроме своей вымышленной биографии и того, что он работает переводчиком в восточногерманском министерстве торговли. В перерывах между встречами с возлюбленной Богдан Сташинский выполнил два задания Москвы — убил Льва Ребета и Степана Бандеру. После выполнения первого его наградили фотоаппаратом «Кон-такс», а после второго — орденом Красного Знамени.
Вернувшись в Москву, он сообщил своему начальству о намерение жениться на Инге Поль. Руководство активно выступало против этого брака. Агенту предложили выбрать невесту из числа сотрудниц советских органов госбезопасности. Богдан Сташинский отказался от такого предложения и упорно настаивал на своем.
В конце концов, ему позволили вернуться в Восточный Берлин и сообщить невесте о том, что он советский разведчик. Затем молодоженам предстояло вернуться в Москву.
На Рождество 1959 года Богдан рассказал Инге о своей работе на советскую разведку. Подруга была поражена и расстроена. Она предложила пожениться и немедленно уйти на Запад. Он категорически отказался бежать. «Я все улажу с начальством», — пообещал Богдан. А она согласилась, хотя бы для вида, тоже сотрудничать с Москвой, чтобы помочь любимому человеку. Это был первый поступок в карьере Богдана Сташинского, демонстрирующий его недоверии к своему руководству.
Возвращение в Москву превратилось для возлюбленных в ад. Их номер в гостинице «Украина» прослушивался. Невесте не нравилась жизнь в СССР, и она хотела вернуться домой в Восточную Германию.
Она становилась все более отчужденной и просилась домой. В марте 1960 года им разрешили съездить в Восточный Берлин и оформить брак, а потом вернуться обратно. Церемония бракосочетания прошла 23 марта 1960 года. В мае супруги вернулись в Москву и стали жить в однокомнатной ведомственной квартире КГБ.
Богдан Сташинский проходил переподготовку. Из-за его брака планы послать агента в англоязычную страну были отложены. Теперь его ждала командировка в Западную Германию. Хотя Инга и ходила с мужем на уроки немецкого языка, она решительно отвергла все попытки привлечь ее к полноценной разведывательной работе. Ее поведение делалось все более опасным. Она открыто и недвусмысленно призывала мужа порвать с КГБ и уйти на Запад. Его собственные отношения с родным ведомством делались все более натянутыми. Он узнал, что находится под наблюдением КГБ. Их корреспонденция перехватывается. В квартире установлены микрофоны. Внезапно подготовка Богдана Сташинского была прекращена. Ему приказали ждать.
В сентябре 1960 года Богдан доложил руководству о беременности супруги. Начальники предложили сделать аборт. Это предложение и все остальные события спровоцировали приступ ярости у Инги, и она заявила, что в Москве они никому не нужны.
Женщина оказалась права. Мужа вызвали в КГБ и сообщили о его отставке. Ему предложили подыскать новую работу. В течение семи лет он не имел права выезжать за рубеж. Инге разрешили уехать в Восточный Берлин.
Тогда они начали разрабатывать план побега на Запад. Супруга планировала выехать в Германию, родить там ребенка и установить связь с американской разведкой.
В январе 1961 года она приехала в Восточный Берлин. Родила там ребенка и попыталась установить контакт с ЦРУ. Все ее наивные попытки закончились неудачей. В августе она решила вернуться обратно в Москву. Гибель сына кардинально изменила ее планы.
Отец приехал на похороны сына в Восточный Берлин. Накануне траурной церемонии, в четыре часа вечера 12 августа 1961 года Богдан Сташинский с супругой и ее пятнадцатилетний брат Фриц покинули дом Инги через черный ход. Через заросшие кустарником дворы они незамеченными пробрались в центр Дальгова. Оттуда они прошли пять километров пешком до города Фалькензее. Появившись там около шести вечера, они взяли такси до Фрид-рихштрассе в Восточном Берлине. Пересечь границу между Восточной Германией и Восточным Берлином не стоило никакого труда: Сташинский просто показал документы на имя Лемана, и такси пропустили через КПП. Сорок пять минут спустя они достигли пункта назначения и отпустили такси. Фрицу Полю расхотелось идти с ними на Запад. Сташинский дал ему триста марок — почти все, что у него было, — на оплату похорон своего сына и отослал домой.
Убедившись в отсутствии слежки, Богдан и Инга остановили другое такси и подъехали к станции надземной железной дороги. Им везло. Хотя восточногерманская полиция проверяла документы у пассажиров поездов, шедших в западный сектор, до их вагона проверка не дошла. Около восьми вечера они спокойно сошли с поезда в Гезундбруннене — первой остановке в Западном Берлине. На такси они приехали к тете Инги, а потом попросили отвезти их в полицию. Когда беглецы входили в помещение участка, в Берлине наступила ночь, в течение которой он оказался разделенным стеной.
Суд над Богданом Сташинским состоялся в октябре 1962 года в Карлсруэ. Учитывая признание и раскаяние подсудимого, его приговорили к восьми годам тюремного заключения за соучастие в убийстве. Оглашая приговор, судья заявил, что главным виновником является советское правительство, которое узаконило политические убийства. Впрочем, отсидел он еще меньше, вскоре попав под амнистию. После освобождения при помощи спецслужб ФРГ он и его подруга сменили фамилию, документы и скрылись в неизвестном направлении, справедливо опасаясь мести кик «бандеровцев», так и КГБ.
В КГБ после бегства Богдана Сташинского полетели головы. По словам бежавшего на Запад в декабре 1961 года сотрудника хельсинкской резидентуры Анатолия Голицына, как минимум семнадцать сотрудников были уволены или разжалованы. Но что самое главное, измена Богдана Сташинского в 1961 году и широкая международная огласка суда над последним заставили Политбюро ЦК КПСС отказаться от практики политических убийств за пределами социалистического лагеря.

Похищен по приказу Москвы
Западноукраинских националистов не только «ликвидировали» в местах их проживания, но иногда против их воли переправляли на территорию СССР, где их ждал суд. Так, 21 сентября 1948 года на территории Австрии был захвачен и тайно вывезен в СССР генерал-майор Александр Петрович Греков. До 1917 года профессиональная карьера этого человека складывалась удачно. На военную службу он поступил в сентябре 1899 года (был зачислен в Императорское военное училище), а уже в январе 1914 года он занимал должность старшего адъютанта штаба войск гвардии Петербургского Военного округа. Воевал на фронтах Первой мировой войны. Последний военный пост в Российской императорской армии -начальник штаба 6-го армейского корпуса. Затем решил служить «незалежной Украине», которая начала процесс отделения от России.
С ноября 1917 года Александр Греков — командир украинской 2-й Сердюцкой дивизии. В 1918 году — помощник военного министра Украины, командующий группой войск, командующий Украинской галицкой армией. В 1918—1919 годах — военный министр УНР. В 1920 году через Румынию эмигрировал в Австрию. В 1933 году жил в Вене и установил связи с белоэмигрантской организацией «Союз младороссов» и стал подрабатывать в ее газетах «Младоросская искра» и «Бодрость», писал статьи на украинские темы. В 1938 году разорвал отношения с младороссами из-за того, что они корректировали его статьи, где проводились идеи независимости Украины. В1939 году стал членом венского отдела «Украинской громады» — организации, которая объединяла всех украинцев на территории Третьего рейха.
В июле 1949 года Особым совещанием при МГБ СССР осужден по ст. 54-3, 54-11 УК УССР на 25 лет лишения свободы за участие в антисоветских белогвардейских организациях и активную антисоветскую деятельность. В августе 1956 года комиссия Президиума Верховного Совета СССР по рассмотрению дел на лиц, отбывающих наказания за политические, должностные и хозяйственные преступления, постановила «признать правильным осуждение по ст. 58-4 УК РСФСР и от дальнейшего наказания освободить». В декабре 1956 года приехал в Галицию, а затем вернулся в Вену, где и умер.

Азербайджанский националист.
Абдулрахман Фаталибейли (Або Дудангинский) - родился в селе Дуданги Шарурского района Азербайджана в 1908 году. В 1939—1940 годах участвовал в советско-финской войне. За мужество, проявленное в боях с белофиннами, награжден орденом Красной Звезды.
В 1941 году в звании майора РККА сдался в плен. Активно сотрудничал с немцами. Считал себя основателем азербайджанского фашизма, построенного на национал-социалистических и пантюрки-стских идеях. Получив звание майора вермахта, Фаталибейли был назначен заместителем командира 804-го азербайджанского батальона. По некоторым данным, он был инициатором уничтожения мирных жителей в районе Туапсе.
В 1943 году он создал азербайджанскую национал-социалистическую партию, в которую активно вступали военнопленные — азербайджанцы, был Инициатором созыва съезда Национального объединения Азербайджана, впоследствии он был назначен руководителем азербайджанского объединенного штаба.
В июле 1944 года Фаталибейли выступил с манифестом о великом будущем азербайджанских тюрок, полном уничтожении армян и нетюркских народов Кавказа и официально запретил азербайджанцам жениться на женщинах нетюркских племен с целью сохранения «чистоты тюркской расы».
С 17 марта 1945 года — председатель Азербайджанского национального комитета. После мая 1945 года — сотрудник американской разведки. В 1953 году занял пост начальника азербайджанского отдела радиостанции «Свобода» в Мюнхене. В ноябре 1954 года он бесследно исчез. После нескольких дней поисков в одной из мюнхенских квартир полиция нашла труп некоего Микаила Исмайлова, знакомого Фаталибейли. Исмайлов был задушен. Погибшего хоронят, подозрение, естественно, ложится на его приятеля. По утверждению журналистов радио «Свобода», в ходе дальнейшего расследования выяснилось, что на самом деле был задушен не Исмайлов, а Фаталибейли. Чуть позже появились новые подробности. Якобы Исмайлов был советским агентом, который был специально переправлен на территорию Западной Германии. После выполнения задания он вернулся в Баку, где через какое-то время был найден повешенным в своем доме.

Белорусские националисты.
Жертвами «ликвидаторов» с Лубянки стали или могли стать не только западноукраинские, но и белорусские националисты, которые после окончания войны осели на территории Западной Германии. Сложно оценить реальную степень опасности последних. Известно, что на территории Белоруссии мирной и спокойной жизни мешали скорее не они, а банды украинской ОУН и польской «Армии Крайова».
Тем не менее некоторое внимание им уделяли. Известно, например, что в конце войны агентом «Смерша» был захвачен яркий враг славянского единства — генерал К. Евдокимов.
В любом случае в первые годы «холодной войны» несколько лидеров белорусских эмигрантов умерли при загадочных (по мнению отдельных журналистов и «историков») обстоятельствах и их поспешили записать в жертвы «ликвидаторов» с Лубянки.
В ноябре 1948 года в автомобильной катастрофе в Западной Германии погиб белорусский поэт и известный антикоммунистический деятель Хведар Ильяшевич.
В декабре 1957 года на небольшой железнодорожной станции в Западной Германии умирает от инфаркта известный политик и коллаборационист Юрий Соболевский. Незадолго до этого он вернулся в Европу из США. Многих своих друзей он предупреждал, что за ним охотится КГБ, но все относились к этому с иронией.
Прибывшая на место группа экспертов из 38 человек смогла лишь установить, что это дело рук профессионалов, а не любителей, что адская машина содержала взрывчатое вещество, не имеющее ничего общего с тем, которым обычно пользуются немецкие террористы. Первое осторожное заключение баварской криминальной полиции звучало так: «Мы допускаем, что нападение было совершено иностранными агентами». Затем появились сообщения о румынском следе, чешском. После долгой охоты был схвачен Карлос, звезда международного терроризма, которому в числе прочего вменяли в вину роль исполнителя этого злодеяния. Уже в перестроечные времена генерал КГБ Олег Калугин (примечательно, что в 90-е годы Калугин не раз и не два был почетным гостем PC) признавался, что был архитектором этой операции».

Заказать книгу А.Колпакиди: "Ликвидаторы КГБ"