Накануне российско-американского саммита на Аляске правительство освободило экспортеров от обязательного возврата и продажи валютной выручки. С саммитом, впрочем, решение было связано лишь опосредовано, поскольку курс рубля в том числе зависит от геополитических рисков, проще говоря, санкций. Которые, в свою очередь, зависят от возможностей мирного урегулирования на Украине. Основная же причина — состояние российской экономики и доходов бюджета. Также в правительстве сочли, что национальная валюта уже не только достаточно стабилизировалась, но и «переукрепилась». Разговоры о том, что рубль «слишком крепкий», идут уже несколько месяцев. Они поддерживаются в основном экспортерами, но также и чиновниками, поскольку все обязательства бюджета как известно, выражены в рублях.

До нынешнего постановления крупнейшие экспортеры были обязаны зачислять на свои счета в уполномоченных банках не менее 40% иностранной валюты, полученной от экспорта, и продавать на внутреннем рынке не менее 90% от зачисленной суммы (получается эффективная продажа 36% валютной выручки). Это повлияло на стабилизацию, а затем и укрепление рубля: с января текущего года он вырос по отношению к доллару более чем на 20%. В правительстве считают, что «слишком крепкий» рубль невыгоден бюджету, в этом смысле крайне нежелательно его укрепление ниже 85-87 за доллар (как, впрочем, и ослабление выше уровня 100 за доллар). Прежде всего, потому что по важнейшей статье экспорта — по нефти и газу — доходы ведь зачисляются в бюджет в рублях. А туда были заложены нефтегазовые доходы исходя из средней цены российской нефти Urals в 69,7 долларов за баррель и курса 96,5 рубля за доллар. Тогда как нефтяные цены с весны опускались ниже 60, а доллар стоил в районе 80. Снижение цен на нефть во многом и привело к сокращению нефтегазовых доходов бюджета более чем на 18%. К тому же бюджетные расходы в этом году вообще растут гораздо быстрее доходов, по состоянию на июль дефицит бюджета достиг 4,9 трлн руб., что уже на триллион выше потолка, установленного на год. Также на «слишком крепкий рубль» жаловались многие отечественные производители, считая, что это снижает конкурентоспособность их продукции по сравнению с импортной.

С другой стороны, конечно, тех, кто собирался совершать крупные покупки импортной продукции — это как физлица, так и промышленники, закупающие импортное оборудование или комплектующие — настойчивые разговоры про «перекупленность рубля» напрягают. Скажем, китайские авто, наводнившие рынок, по таким ценам (и с таким утилизационным сбором) и так-то плохо раскупают, а станут покупать еще хуже.

Однако не стоит преувеличивать-драматизировать значение нынешнего правительственного решения. Его влияние на валютный квазирынок (биржевая торговля конвертируемой валютой отсутствует) будет гораздо более сложным. Ведь прежние снижения нормативов продажи валютной выручки на практике не оказали существенного влияния на курс рубля в сторону его ослабления. Вместо положенных по норме 40% продажи валюты экспортеры продавали стабильно больше 80%, а иногда даже и почти всю валютную выручку. Продажи валюты выросли в июне на 3% к маю (до 7,5 млрд долл.), а в июле еще на 7% (до 8,1 млрд). По расчетам ЦБ, поскольку экспортеры в этом году продавали на внутреннем рынке и так 80-90% своей валютной выручки (гораздо больше нормативов), то обнуление обязательств по продажам не окажет резкого влияния на курс. Экспортеры все равно будут вынуждены продавать валюту в больших объемах. Хотя бы для того, чтобы выполнять свои внутренние обязательства — покрывать текущие расходы, вкладываться в модернизацию (при том что доля импортного оборудования, приобретаемого за конвертируемую валюту, сокращается). К тому же ключевая ставка ЦБ сохраняется на высоком уровне, делая обслуживание кредитов дорогим. А они — в рублях.

Какое-то влияние в сторону девальвации нынешнее решение, конечно, окажет, особенно если будет дополнено рекомендациями экспортерам поменьше продавать валюту. Вдобавок Минфин уже сам в три раза сократил объемы продажи валюты и золота в рамках бюджетного правила. В июле это было на сумму 18,77 млрд рублей, а в августе будет лишь на 6 млрд с небольшим. На этом фоне, скажем, курс 90 рублей за доллар к концу года выглядит как реалистичный прогноз. Хотя некоторые аналитики предрекают 93-95. Сдерживающим фактором будет и сокращение импорта. В том числе под воздействием санкций.

Однако из-за тех же санкций и доля рубля во внешнеторговых расчетах растет, что, по крайней мере, препятствует слишком резкой девальвации. Так, доля платежей в рублях за российский экспорт в июне 2025 года обновила рекорд, достигнув 55,5%. Этот показатель за второй квартал 2025 года составил также максимальные 53,3%. При этом доля экспортной выручки в валютах недружественных стране снизилась до 14,6% с 15,0% в мае. Показатель второго квартала оказался на новом минимальном уровне в 14,6%. Доллар и евро играют все меньшую роль во внешнеторговых расчетах. Это касается и импорта. Доля платежей в рублях при оплате импортных поставок в июне составила 53,0% (54,5% в мае и 56,2% в апреле). Начиная с декабря 2024 года, когда этот показатель впервые превысил 50% уровень, он уже не опускался ниже. Во втором квартале 2025 года доля рублевых платежей за импорт выросла до максимальных 54,6% после 52,7% в первом квартале. При этом доля платежей за импорт в валютах недружественных стран во втором квартале также обновила минимум, опустившись до 15,0% с 17,9% в первом квартале.

Девальвация (она прежде всего скажется все-таки на импорте), если она случится-таки до конца года, конечно, скажется на уровне инфляции, то есть ценах. Но не в пропорции один к одному. Фактор девальвации, по данным ЦБ, выглядит примерно так: каждое 10-процентное ослабление курса рубля повышает инфляцию на 0,5%. Если рост цен выше, то остальное объясняется уже сугубо внутренними причинами, прежде всего недостаточным предложением (скажем, гражданской продукции) на фоне увеличивающихся доходов потребителей, повышением коммунальных платежей, растущими издержками производителей (в том числе на рост зарплат) и т. д.