Счастье - это когда не надо врать, что тебе хорошо.
Народная мудрость(с)
Эта история произошла давно, когда евреи еще жили в местечках, и самым большим городом, в который они мечтали съездить, был Егупец. Жили бедно, друг другу не завидовали - разве что количеству детей в семье. Самое большое развлечение - это послушать раввина в субботу в синагоге, который делился с односельчанами "свежими" новостями из жизни Авраама, Ицхака и Якова и его семейства. Особо ценились балагуры, которым Б-г дал способность с серьезным видом рассказывать всякие "майсы". Что такое "майсы"? Это истории из жизни или придуманные байки. И не важно, что они выдуманы, главное, чтоб было интересно и поучительно.
Жил в одном местечке на Украине именно такой еврей – балагур, по имени Хаим, по прозвищу "Чтоб я так жил". Прилепилась к его имени эта кличка потому, что всегда к месту или не к месту он говорил: –"Чтоб я так жил!"
Известно, что еврею запрещено клясться. Не дай Б-г, он поклянется, а потом не сможет или забудет, а это большой грех. Так что у нас, у евреев, даже есть молитва, в которой мы просим, чтобы с нас сняли обязательства за невыполненные обещания. Обычно, говорят: "Бли недер, я куплю жене на ярмарке новый платок…" Вроде и пообещал, а с другой стороны, всякое может быть.
Хаим же, вместо "Бли недер" привык говорить: "Чтоб я так жил!" Как будто и не клятва, но сильное заверение в правдивости. После субботней молитвы, евреи в синагоге обычно приставали к Хаиму, чтобы он рассказал какую-нибудь историю. Хаим любил, когда его уговаривали. Сразу не соглашался, мол, бросьте приставать с глупостями. Я, мол, домой спешу, мне не до вас… Руха ругаться будет.
Что Руха будет ругаться, сомнений не было. Она ругалась по любому поводу. А если повода не было, то тоже ругалась, как говорил Хаим - про запас.
Хаим терпел ее ругань, может быть, потому, что она шикарно готовила кнобелах, а может просто считал, что это часть нелегкой жизни, которая дается еврею. И надо радоваться, чтобы не было, не дай Б-г, хуже. Радуйся тому, что есть и не стоит гоняться за всякими фантазиями. А что еврею остается делать?
Конечно, можно помечтать - если бы я был богатым, то купил бы себе новые сапоги, а жене красивое платье или, что они там еще любят… Дальше таких мечтаний у Хаима дело не шло. Его богатство заключалось в вещах другого рода. Хаим, неунывающая душа, придумывал всякие истории и байки, которые хоть и не заменяли достаток в доме, но были ходовым товаром в местечке. И если очередная байка имела успех, то жизнь не казалась Хаиму и его соседям такой мрачной.
В этот шаббат соседям не пришлось Хаима долго уговаривать. Евреи видели, что очередная майса так и вертится у него на языке и просится наружу. Конечно, Хаим старался не показать виду, но евреев трудно обмануть. Залман потянул его за рукав:
- Ну, давай выкладывай. Народ ждет!
- Что я уже должен тебе выкладывать, что? – для вида стал хорохориться Хаим.
- Откуда мне знать, - ухмыльнулся Залман, - ведь это тебе не терпится нас обрадовать…
Хаима повели под руки к скамейке у синагоги. Усевшись, он, как хороший актер, выдержал паузу и, дождавшись тишины, начал свой рассказ:
- В одном местечке жил еврей, по имени Зуся.
- Это, случайно, не твой свояк? - усмехнулся Залман.
- Нет не мой, будешь мешать, я...
- Залман, ты же знаешь, что твое молчание - золото, - сказал Пинхас, большой любитель майсес, и хмуро посмотрел на него.
Хаим продолжил:
- Зуся работал сапожником и по утрам ездил на работу на своем осле. До работы было не далеко, но Зуся считал, что собственный транспорт придает ему солидность. А его ослу здорово повезло - он в шаббат, как и Зуся, не работал. Соседи над Зусей посмеивались, - "Смотрите, аидише казак рысью едет…"
Как известно, еврей никогда не думает о себе плохо. Для этого у него есть соседи. Что с этим сделаешь!
- Не всем же быть такими, как Залман, который всех любит и почитает, - с издевкой сказал Хаим.
- Давай продолжай, - вступился за рассказчика Пинхас, - не обращай внимания.
Хаим все же обратился к Залману:
- Залман, это про тебя рассказывают: "Едешь ты как-то поездом в Егупец, а с тобой военный. И он представляется – Василий- прапорщик, а ты отвечаешь – Залман пожизненно не годен".
Евреи рассмеялись старой шутке, оттеснили Залмана назад, и Хаим продолжил свой рассказ.
- Зуся ремонтировал башмаки и валенки. Большинство ботинок он знал "в лицо", потому что латал их по многу раз. Вот сапог Менделя-водовоза, его надо зашить к утру, не может же Мендель работать босиком. Или вот башмачок маленькой Резл, дочки местного раввина Ихескеля. Для нее работа будет выполнена бесплатно – откуда у цадика деньги. Что Вам сказать, у большинства клиентов Зуси деньги водились не часто, и он колотил молотком подошвы и латал дырки, как правило в долг.
-После полудня жена Зуси приносила обед. Готовила она восхитительно. Ее локшен, заправленный немного маслицем, приправленный чесночком, с лаврушкой и поджаренным луком, не оставляли даже осла равнодушным. Он начинал беспокоиться.
Правда Зуся не мог точно сказать, из-за чего осел расстраивался: то ли от того что пришла жена, то ли от запахов, исходящих от еды.
Все бы было прекрасно, но, когда Зуся ел, жена стояла над душой, ворчала и ругала его. Скажете мало причин, чтоб жена ругалась?
- Знаем, знаем, - загудели евреи, - ты, Хаим, сам знаешь не хуже нас. Твоя Руха большой мастер в этом деле…
- Да уж, - Хаим махнул рукой, - Так вот, ругает она его, ругает, а Зуся молчит. Молчит как рыба, чтоб я так жил!
- Он что, был больной? – удивился плотник Шнеур.
- Да нет, это у него такой талант был - молчать!
- Цадик! Кадош! (Праведник! Святой!) – Евреи согласно закивали.
Конечно, еврей может держать рот на замке в пост, но, чтобы молчать?!
- И вот однажды, Зуся ест свой обед, а жена ругает его за то, что он взял пол цены за сапоги молочника. Было лето. Зуся сидел на улице, рядом со своей мастерской. Неподалеку стоял осел и мирно жевал сено. Когда пришла жена, осел стал прядать ушами и, вы не поверите, отвернулся в сторону.
- Прямо, как человек, -заметил Пинхас, - Так и отвернулся?
- Чтоб я так жил!
- Ну и что дальше?
- Жена Зуси занимается своим обычным делом – скрипит и скрипит про сапоги молочника. Ослу, видно, надоело слушать, что ругают хозяина. Он изловчился и лягнул жену Зуси, да так, что она тут же испустила дух.
- Совсем умерла?
- Нет, немножко умерла. Я, что, непонятно сказал! – разозлился Хаим.
Евреи затихли. Воцарилось скорбное молчание.
- Не волнуйся, Хаим, - рассказывай, что дальше было, - Пинхас сурово оглядел присутствующих.
- Что дальше? Все как обычно. Зуся сидел шиву. Все местечко пришло.
Хаим глубоко вздохнул. Было видно, что рассказчик приближается к кульминации своей истории.
- Когда женщины подходили к нему и что-то говорили, он согласно кивал. Странным было, когда мужчины подходили к нему и что-то говорили, то он отрицательно мотал головой, – сказал Хаим и драматически замолчал.
- И все? - спросили евреи.
- Все.
- Послушай, Хаим, - догадался спросить Пинхас, - а почему, когда он разговаривал с женщинами, то согласно кивал головой, а с мужчинами наоборот?
Хаим оживился и весело оглядел присутствующих.
- Женщины ему говорили, какая хорошая у него была жена, как она хорошо готовила, дом был всегда чистый, Зуся опрятно одет, и все в таком роде… А мужики, - Хаим сделал паузу, чтоб еще сильнее распалить слушателей, - а мужики…
- Что мужики? - не выдержал Залман, - поздравляли его?
Евреи заулыбались, но зашикали на Залмана.
Хаим замотал головой от предвкушения финального удара.
- А мужики просили его:" Зуся, продай осла. Ну, продай, Зуся…"
Эпилог
В тот вечер Хаим развеселил евреев и они довольные разошлись по домам. Но, через какое-то время, когда рассказ Хаима стал забываться, некоторые евреи… купили себе ослов. Чтоб я так жил!
Это интересно
0
|
|||
Последние откомментированные темы:
-
Милые кошечки.
(1)
буратино
,
27.01.2022
-
Современный американский юмор.
(1)
буратино
,
28.12.2021
-
В школе больше учиться не будем.
(2)
Гость 20132
,
22.12.2021
-
Рога изобилия.
(2)
каракатица
,
20.12.2021
20250522233704