рассылка Программы "Российские династии"
"ГЕНЕАЛОГИЯ ДЛЯ ВСЕХ"

ДЕТИ БЛОКА. РАЗВЕЯННАЯ ЛЕГЕНДА

Многие поклонники поэзии А.Блока знают его стихотворение «На смерть младенца» и делают вывод, что у Блока и Любови Дмитриевны был сын Дмитрий, названный в честь деда - Дмитрия Ивановича Менделеева, проживший всего восемь дней. О других детях Блока они даже не подозревают. Но младенец Дмитрий не был сыном Блока. Он родился от актёра труппы Мейерхольда Дмитриевского, с которым у Любови Дмитриевны был недолгий роман во время их совместных гастролей.

Но у самого Блока были дети: двое, а может быть и трое от разных возлюбленных. И этому факту не приходится удивляться – ведь брак Блока и Любови Дмитриевны не был браком в обычном смысле. Он держался на духовной общности этих двух людей, при полной свободе их внебрачных отношений.

В блоковедении высказывалось предположение, что при поездке в ноябре 1909 года к умирающему отцу в Варшаву, Блок встречался с польской девушкой Марией, от которой у него родился сын. Такое предположение основывалось на строках прозаического предисловия к поэме «Возмездие»:

«Тут над свежей могилой отца, заканчивается развитие и жизненный путь сына, который уступает место собственному отпрыску (…) В эпилоге должен быть изображён младенец, которого держит и баюкает на коленях простая мать, затерянная где-то в широких польских клеверных полях».

Тут надо обратить внимание на слова: «простая мать, затерянная где-то в широких польских клеверных полях». Если исходить из реалий, то они соответствуют не зимней морозной Варшаве 1909 года, а месту службы А.Блока с июля 1916 года по март 1917 года в инженерно-строительной дружине № 13 союза земств и городов (Земгор) в Полесье, недалеко от города Пинска (станция Лунинец, деревня Колбы)

Летом 1980 года экскурсовод Московского бюро экскурсий и путешествий Анна Васильевна Булаева и журналист и блоковед Георгий Зиновьевич Блюмин отправляются в Полесье, чтобы отыскать следы А.Блока. Результаты их поездки сенсационны. От старожилов деревни Колбы они узнают, что местная девушка Мария родила от Блока в 1917 году сына, названного Фёдором. Цитирую книгу Г.Блюмина «Из книги жизни. Очерк об Александре Блоке» (Лениздат, 1982, стр. 7): «Год 1980. Деревня Колбы в Белоруссии. Вместе с заместителем председателя Пинского райисполкома Эдуардом Ивановичем Еленским я разговариваю со старожилом деревни. Среди них уже знакомые нам Н.М. Колб и С.Я. Лемешевский. Разговор, конечно, о Блоке. Показываем старикам фотографии поэта. Известные снимки Блока с курчавой шевелюрой, галстуком-бантом 1906–1907 годов особой реакции не вызывают. Но вот в руках сторожилов фронтовые снимки поэта в шинели, кителе, фуражке стройдружины. И сразу несколько возгласов: «Так гэта ж наш Федя!» Мы задаём вопросы и с огромным вниманием слушаем рассказ о девушке из деревни Колбы Марии Лемешевской. Она родилась в Восточных Карпатах под Дрогобычем, рано осталась сиротой и приехала в Колбы к родственникам. В 1916 году встречалась она здесь с каким-то военным, рассказывают старики, а в 1917 году родился у Марии сын Фёдор. К сожалению, Мария страдала наследственным туберкулёзом лёгких. Она умерла не дожив и до сорока, а в начале 1936 года умер восемнадцатилетний Фёдор…»

Итак, у нас есть свидетельство с одной стороны: односельчан и даже родственника Марии С.Я. Лемешевского. Но, может быть, военный, возлюбленный Марии Лемешевской вовсе не Блок, а другой?

Обратимся к «Воспоминаниям об Александре Блоке» Надежды Павлович, человеку одно время очень близкому поэту: «Он рассказывал мне… о реальной встрече с той девушкой, которой посвящены проникновенные предсмертные его строки в незаконченных набросках «Возмездия». Мне он имени её не назвал. Он говорил о конце рода, о справедливом возмездии, о том, что у него никогда не будет ребёнка. Я спросила: «А был?» – Был в Польше. Она была простой девушкой, осталась беременной, но я её потерял. И уже никогда не смогу найти. Может быть, там растёт мой сын, но он меня не знает, и я его никогда не узнаю (Н.Павлович. Воспоминания об Александре Блоке. Прометей, 1977 № 11, стр.242–243).

Но как мы знаем имя Мария прозвучало в черновике продолжения третьей главы поэмы «Возмездие»:

Простая девушка пред ним

Как звать тебя? – Мария.

Откуда родом ты?– С Карпат.

(А.Блок. Полное собр. соч. т. 5 стр. 72)

И то обстоятельство, что Мария родом с Карпат доказывает, что речь идёт именно о Марии Лемешевской и, следовательно, её сын Фёдор был сыном Александра Блока.

Ещё один сын А.Блока родился от жены известного критика-марксиста Петра Семёновича Когана – Надежды Александровны Нолле-Коган. Н.А. Нолле родилась в Москве в семье врача в 1888 году, закончила частную гимназию в 1907. В 1909 вышла замуж за гимназического преподавателя П.С. Когана. Продолжила образование в Сорбонне, потом в Петербургском университете. Помогала мужу переводить прозу Д.Дидро, занималась потом переводами самостоятельно, писала рассказы. Сотрудничала в журналах «Рудин», «Женское дело», «Вершины».

Впервые Н.А. Нолле-Коган увидела Блока на литературном вечере в 1912 году, весной 1913 в письме призналась ему в любви и попросила разрешения присылать ему розы. Знакомство их состоялось 28 ноября 1913 года, и с тёх пор любовь и забота Надежды Александровны сопровождала Блока до конца его жизни. Вследствие переезда семьи Коганов в 1917 году в Москву возникла интенсивная переписка. Сохранилось 40 писем Блока к Н.А.

Она помогала Блоку с продажей книг и в театральных делах поэта в Москве (с постановкой «Розы и креста», в подготовке издания «Отроческих стихов», посылала ему в голодное время продовольственные посылки).

В конце августа 1920 года Н.А. приезжает ради Блока в Петроград. В декабре или январе 1920–1921 года Н.А. пишет Блоку: «Друг мой, я жду ребёнка и его отец мой муж». В середине июня 1921 Н.А. сообщает Блоку: «Дорогой друг мой, 9 июня я родила мальчика Сашеньку. Роды были очень тяжёлые…».

В письме от 2 июля 1921 года Блок отвечает очень коротко боясь сказать лишнее: «Дорогая Надежда Александровна, ну, поздравляю Вас».

После смерти Блока Н.А. хранила тайну рождения своего сына, но после смерти мужа в 1932 году это молчание стало ненужным. Её огромное чувство к Блоку было, быть может, самым важным в её жизни. Она никогда не расставалась с письмами Блока и есть свидетельство, что она их показывала знакомым даже на пляже в Юрмале. Сын её Александр вырос со знанием своего происхождения. Об этом знали многие школьники, учившиеся вместе с А.Нолле, в том числе известный критик С.С. Лесневский. А.Нолле (9.6.1921–25.5.1990) закончил французское отделение Военного института иностранных языков. Он стал писателем-прозаиком, автором многих приключенческих книг, заслуженным работником культуры, лауреатом премий, первым заместителем председателя Совета по приключенческой и научно-фантастической литературе Союза писателей СССР. Печатался под псевдонимом Ал.Кулешов.

В пользу отцовства Блока в данном случае говорят близкие отношения между Блоком и Н.А., её приезд в Петроград в августе-начале сентября 1920 года, уверенность Н.А. в отцовстве Блока. И всё же, чтобы быть максимально объективным, несколько настораживает письмо Блока от 23 сентября 1920 года:

«Дорогая Надежда Александровна!

Хорошо, что всё кончилось благополучно на этот раз; но не думаете ли Вы, что эта игра (для женщины всё-таки игра) может быть опасной не только для тела, но и для души... По этой же причине – ещё вот что: в Вашем письме, которое я прочитал на ночь, и в том, как мы разговаривали однажды на Знаменской улице, было не совсем то, что надо. Об этом никому нельзя говорить».

Если понимать слова «всё кончилось благополучно» в том смысле, что их интимные отношения не имели никаких последствий и осложнений, то сомнения в отцовстве Блока не могут не возникнуть.

Итак, первый сын Блока от Марии Лемешевской умер в 18-летнем возрасте от туберкулёза. Александр Нолле остаётся под сомнением. Но была ещё дочь Блока Александра, о которой я слышал ещё в 1960-х годах.

В 1988 году работая в музее-заповеднике А.Блока Шахматово, я лично познакомился с Александрой Павловной Люш – дочерью Блока, жившей в Ленинграде на Бассейной улице.

Прежде всего о фамилии: Люш – это фамилия мужа Александры Павловны, инженера Дмитрия Васильевича, с которым она развелась за несколько лет до нашей встречи. У супругов Люш родился сын Андрей, у которого есть трое сыновей. А вот отчество Павловна требует пояснений.

«Придя на должность руководителя БДТ, Блок подружился с ведущим актёром театра Николаем Монаховым. А брат того – Павел ухаживал за вдовой морского офицера – некоей Марией Сергеевной Сакович, тоже назначенной в БДТ главврачом. Шумной компанией все они часто сиживали у неё дома на Мойке. А летом 1920 года пропадали на даче у Монаховых в живописном месте на берегу Ореджа… Тут то Блок и обратил внимание на 27-летнюю соседку Александру Чубукову. Обаятельная сестра милосердия как и Мария Сакович живо интересовалась театром, музыкой, поэзией… и вскоре Шура стала равноправной участницей весёлых прогулок на реку и в лес» (С.Сеничев. Александр и Любовь. М., «Вагриус», 2007).

С.Сеничев относит строки из черновиков «Возмездия» именно к Шуре Чубуковой:

Там, где скучаю так мучительно,

Ко мне приходит иногда

Она бесстыдно упоительна

И унизительно горда.

1 мая у Александры Чубуковой родилась дочь, названная в честь отца Александрой. Через несколько дней вследствие тяжёлых родов и обострения туберкулёза А.Чубукова скончалась. Мария Сергеевна Сакович взяла на воспитание, а потом удочерила девочку. Первоначально в свидетельстве о рождении в графе отец был прочерк. Позднее ей дал своё имя Павел Монахов. Так Александра Сакович стала Павловной.

Несколько лет Александра провела в школе-интернате (бывшем институте благородных девиц). Болела, помещалась в школу-санаторий. После окончания школы не сразу себя нашла. Поступила на биологический факультет, вскоре бросила. Потом в 1941 поступила в медицинский институт, была со своим курсом вывезена в начале 1942 года в Пятигорск и вскоре оказалась в немецкой оккупации, чуть не была расстреляна. В 1943 году вернулась в Ленинград. 5 лет училась в художественном училище и потом работала декоратором в разных театрах.

Александра Павловна знала от приёмной матери, что Блок посещал их дом, склонялся над её кроваткой, напевал колыбельную собственного сочинения:

Песенку спою

Про заморский край,

Если будешь пай.

Расскажу сказочку про кикимору рогатую

И про белочку хвостатую,

Ты же засыпай

Баюшки бай-бай.

Спят луга, спят леса

Пала свежая роса.

В небе звёздочки горят,

В речке струйки говорят.

К нам в окно луна глядит,

Малым детям спать велит.

А.П. рассказывала, что колыбельная была записана Блоком в записную книжку. Были и фотографии Блока, карандаш (не простой), ещё какие-то мелочи. Всё это М.С. Сакович сожгла в печке зимой 1941 года, после обыска ночного патруля, привлечённого отблесками качающейся форточки. А.П. показала мне дневник М.С. Сакович, посвящённый детским годам Александры и разрешила взять его для копирования.

Я попросил А.П. написать автобиографию и выслать мне в Москву. Привожу цитату из письма А.П., адресованного автору (май 1988 года):

«Насчёт моей биографии – нужно ли это кому-нибудь? Насчёт рождения сама точно не могу сказать. Мама мне об этом не говорила ничего определённого! Опять же по разным сведениям… фигурировала фамилия Чубуковой, которая вскоре т.е. чуть ли не в 1921 году скончалась от туберкулёза… Вы, наверное, можете написать Елене Борисовне Фирсовой от моего имени, она скорее Вам скажет».

Я написал артистке на покое Е.Б. Фирсовой с вопросом, что она знает о происхождении и жизни А.П. Люш (Сакович). Е.Б. была на 8 лет старше А.П. и воспитывалась в детдоме, где врачом работала М.С. Сакович. А.П.-Алю – Е.Б. знала с рождения. Ответ пришёл уже в ноябре 1988 года. Привожу некоторые выдержки из этого письма:

«…Я попала в детдом (бывшая Демидовская гимназия) в 1920 году в 7-летнем возрасте. Врачом в детском доме была Мария Сергеевна Сакович…

Через год у неё появился грудной ребёнок и сведения были такие, что в близкой ей семье умерла только что родившая мать и очень болен (смертельно) отец. М.С. взяла этого ребёнка и усыновила.

…Однажды М.С. мне сказала, что отец Али Блок, что у неё много его писем, но она должна их уничтожить. Разговор об этом возникал не однажды, а сравнение лиц Блока и Али не вызывало сомнений, сходство поразительное!»

Из этих писем подтверждается самое главное: Александра Павловна Люш (Сакович) была дочерью А.Блока. Понятна и позиция Марии Сергеевны как приёмной матери, выходившей и воспитавшей Александру – не раскрывать подлинную её мать.

Мы видим, что и сама Александра, после смерти М.С. активно ищет разгадку своего происхождения. Остаётся, правда, без ответа вопрос, что связывало Блока и М.С. кроме его лечения. По словам Фирсовой у М.С. было много писем Блока, что предполагает какие-то важные отношения. Это «множество» писем можно объяснить двояко. Или у Блока был роман с М.С., или Блок, зная о беременности Чубуковой ещё с августа 1920 года и её болезни туберкулёзом, тревожился о состоянии здоровья своей возлюбленной и матери своего ребёнка и обращался к соседке по даче, подруге и врачу своей возлюбленной - Марии Сергеевне за сведениями о ней.

Я считаю факт отцовства Блока по отношению к Александре Люш установленным и очень жаль, что официальное блоковедение и государство в лице В.Орлова и других этот факт не признало и Александра Павловна так и умерла не дождавшись признания, окружённая скептицизмом общества.

Итак, мы знаем, что Блок имел детей и что род его не пресёкся с ним и продолжается на земле.

Развеяна и легенда, что в результате болезни Блок не мог иметь детей.

Анатолий ГОМОРЕВ

Источник: http://litrossia.ru/2013/27/08142.html

Светлейший архимандрит

Среди записей Table-talk Александра Сергеевича Пушкина есть анекдот о светлейшем князе генерале-фельдмаршале Григории Потемкине (1739–1791). Один его адъютант, знавший наизусть святцы, считался в отпуске в Москве. Князь приказал молодому человеку прибыть в свою ставку. «Он отправляется из Москвы, скачет день и ночь и приезжает в лагерь светлейшего. Об нем тотчас докладывают. Потемкин приказывает ему явиться. Адъютант с трепетом входит в его палатку и находит Потемкина в постели со святцами в руках». Князь проверил знания юноши, спрашивая, когда празднуется память того или иного святого, и сверяя ответы с книгой. Удовлетворив любопытство, Потемкин закрыл святцы и сказал адъютанту: «Ну, поезжай же себе домой!»

Пушкин описывает фарс, в который выродился семейный интерес Потемкиных к церковной литературе. А ведь в середине XVII века представители этого рода серьезно интересовались душеполезными писаниями. Трагедией считали они изменение богослужебных книг при Патриархе Никоне. Так считали предки светлейшего князя – старцы Спиридон и Ефрем, старообрядческие проповедники и противники реформ Никона.

Род Потемкиных происходит от полулегендарного польского шляхтича Яна-Ганса Потемпского, в начале XVI века приехавшего на Русь и принявшего православие. История рода связана с западнорусскими землями и городом Смоленском, начиная с 1613 года входившим в состав Речи Посполитой. В Смоленске и родился Семен Иванович Потемкин, будущий архимандрит Спиридон.

К сожалению, о его жизни до принятия иночества известно мало: он получил отличное образование, был женат и имел трех сыновей: Александра, Самуила и Силу. Правнуком Силы Семеновича был Григорий Александрович Потемкин.

Известно, что в Смоленске Семен Иванович спорил о вере с католиками и униатами. Старообрядческий писатель диакон Федор, считавший себя учеником Спиридона, рассказывал об этом: «В Польше тамо тех еретиков многих препре и посрами. И вси езуиты и кардиналы римския бояхуся его, не могуще противитися глаголом уст его».

Тот же писатель отмечал необыкновенную образованность Потемкина: «Бысть убо старец честен, и боголюбив зело, и премудр, и писанию святых книг искусен вельми бе, умея бо сам греческий и латинский язык до конца и польский. И ученый бе человек, и вся дни живота своего над книгами просидел. И вина и секира, сиречь всякаго пияньственнаго пития, отнюдь не пия от юности».

Французский славист Пьер Паскаль дал такой портрет Спиридона: «Он получил в польских школах западное образование, чрезвычайно редкое в то время в Московском государстве. Он знал греческий, латинский и польский языки, изучил довольно хорошо диалектику, риторику и богословие в той форме, как их преподавали на Западе под влиянием латинян; кое-где он даже цитирует Талмуд. Но он полностью сохранил свою приверженность православным традициям».

Европейская образованность позволила многим Потемкиным успешно потрудиться на дипломатическом поприще. Они неоднократно ездили с русскими посольствами в Польшу. Брат Спиридона, Петр Потемкин (1617–1700), побывал в Австрии, Англии, Голландии, Дании, Испании, Италии и Франции.

Потемкины принадлежали к высшему дворянству и состояли в родстве с известнейшими русскими семьями. Сестра Спиридона, Ульяна Ивановна, была замужем за знатным царедворцем Михаилом Ртищевым. В этом браке родились два сына, Федор Большой и Федор Меньшой, оставившие заметный след в отечественной истории. Особенно известен Федор Большой (1626–1673), поклонник западной учености и сторонник реформ Никона.

В 1654 году царь Алексей Михайлович отбил у поляков Смоленск. Вскоре Семен Иванович «взят бысть к Москве», то есть по официальному приглашению перебрался в столицу. Пьер Паскаль полагал, что Потемкин прибыл в Москву, «может быть, даже против своей воли». Возможно, дворянина пригласил сам монарх, хорошо знавший его, «ведуще его мужа мудра и всякому нечестию обличителя велика». Возможно, его вызывали для преподавания в школе при Андреевском монастыре, основанной Федором Ртищевым (Большим). В этой школе приглашенные западнорусские ученые мужи обучали московских юношей греческому, латинскому и славянскому языкам, риторике и философии.

В столице Семен Иванович принял иночество, нарекся Спиридоном и был назначен архимандритом Покровского «что на убогих домах» монастыря, основанного в 1655 году на личные средства царя. Можно сказать, Потемкин был обласкан самодержцем. Но в вопросе о богослужебных реформах Спиридон пошел против властей. Он открыто ополчился «на никонияньскую пестрообразную ересь».

Спиридон написал несколько «слов» против нововведений Никона: о кресте Господа нашего, о крестном знамении, о Святом Духе, о хулении на Святой Дух, о нечувственных христианах и другие. После смерти старца эти «слова» были собраны диаконом Федором в особую «Книгу». В ней Потемкин предстает не традиционным старомосковским начетчиком, составляющим компиляции из трудов святых отцов, а выдающимся философом и богословом.

Архимандрит считал, что любое изменение церковных обрядов открывает путь антихристу для покорения последнего оплота истинного православия – Святой Руси. Апокалипсическим духом пронизаны все сочинения Спиридона, еще при жизни ставшего авторитетом для проповедников-староверов, награждавших его самыми лестными эпитетами: «богомудрый старец», «превеликий отец», «новый богослов», «преизящный и превеликий учитель».

Также против реформ Никона выступил родственник Спиридона – инок Ефрем Потемкин, уроженец Смоленщины, постриженик Бизюкова монастыря близ Дорогобужа. В 1662 году он переселился на реку Керженец (ныне Нижегородская область), где на Козленицких болотах основал скит, положивший начало старообрядческим поселениям в тех местах.

Ефрем учил, что на Руси уже наступило антихристово царство. Антихристом он называл Патриарха Никона, а священников – «слугами антихристовыми». Старец призывал заготавливать хлеб, предсказывая семилетний голод. По его мнению, антихрист «вся грады и места и в них церкви осквернил», а также опоганил все реки, поэтому чистыми остались только болота, где и следует спасаться. Новоявленный пророк нашел единомышленников – к его келье стали приходить бортники и крестьяне.

Когда властям стало известно об учении Ефрема, на его поимку был отправлен полковник Абрам Лопухин со стрельцами. В марте 1666 года воины по лыжне вышли к келье старца, арестовали его и отправили в Москву, а скит сожгли.

В апреле инок предстал перед церковным Собором. Испугавшись наказания, он отрекся от своего учения и подал соборянам покаянное письмо: «В неведении моем согреших, хуля на Святую Восточную Церковь, и на новоисправленныя ныне божественныя книги и чины их». Инок призывал своих единомышленников, «прельщенных от мене и от прочих подобных мне, Господа ради прелести той не имите веры».

 Собор простил скитника и объяснил причины «прелести» Ефрема его «неведением книжнаго разума», незнанием «чину московских обычаев» и западнорусским происхождением – рождением «в земли полской». Раскаявшегося старца определили на жительство в столичный Новоспасский монастырь, а затем перевели в Кирилло-Белозерский монастырь. После 1670 года его следы теряются.

Если за Ефремом охотился стрелецкий полковник, его осудили и принудили к покаянию, то Спиридон жил в столице в почете и уважении. Его персона была настолько значительной, что в 1662 году царь звал его в митрополиты на кафедру Великого Новгорода. К старцу приезжал племянник Федор Большой и уговаривал: «Изволиши ли, дядюшка, на митрополию в Новъград? Тамо ныне Церковь вдовствует». Архимандрит ответил: «Феодоре Михайлович! Скажи царю, лучше бо аз на виселиницу пойду с радостию, нежели на митрополию в новыя книги. Кая ми польза будет в том? Не хощу человеком угождати тленным».

Спиридон не дождался виселицы. Он умер «в ысходе ноября месяца» 1664 года. А массовые гонения на старообрядцев с пытками и казнями начались после церковного Собора 1666–1667 годов.

В начале XVIII века имена Спиридона и Ефрема Потемкиных были внесены в синодик московского Новодевичьего монастыря, игуменьей которого тогда была их родственница Памфилия Потемкина.

Источник: http://www.ng.ru/bogoslovie/2013-07-03/7_arhimandrit.html

До восьмого колена. Волгоградец составил уникальную семейную летопись

За несколько лет житель Волгоградской области 30-летний Сергей Павлов составил рекордное для края генеалогическое древо, в котором разместились свыше 500 его предков до восьмого колена. Будучи еще школьником, Сергей посещал кружок, где изучал краеведение. Исследование прошлого настолько его увлекло, что теперь волгоградец взялся писать книгу обо всех своих родственниках.

Генеалогическое древо, составленное Сергеем Павловым, выполнено по всем правилам — волгоградец «вырастил» его на шестиметровом листе бумаги, начав со своего рода. Ходил с блокнотом по родственникам, записывал памятные даты и события, имевшие отношение к его предкам, узнавал, кто кому кем приходится. Несмотря на то что фамилию свою Сергей считает весьма распространенной, в числе Павловых, населявших Волгоградскую область много лет назад, он нашел и своих прямых родственников. И почти все они, как выяснилось, были донскими казаками.

Семейная летопись — это самый ценный документ, который только может быть. Благодаря собранной информации я узнал, что мои предки были воителями, воинами, многие принимали участие в различных боевых действиях, получая за проявленную смелость и мужество награды. Один из самых ценных документов в нашем семейном архиве — это письмо моего прадеда с фронта. Послание пришло ровно 70 лет назад. Прадед участвовал в Великой Отечественной войне и пропал без вести. Мы храним его фотографии, личные вещи и, конечно же, письма, присланные им с фронта. Это и есть связь настоящего с прошлым. Сергей Павлов

В генеалогическом древе Сергея Павлова свыше 500 его родственников. Молодой человек сумел собрать сведения о предках вплоть до восьмого колена. На сегодняшний день это самая большая родословная в Волгоградской области, которую удалось собрать одному человеку. Сергей говорит, что со многими родственниками, которые живут в других российских регионах, он поддерживает связь. Сообщив им о том, что составляет родословную, молодой человек попросил прислать для семейной летописи фотографии, которые также разместятся на генеалогическом древе.

После Великой Октябрьской революции, а затем и после окончания Великой Отечественной войны многие мои предки оказались разбросаны по всему бывшему Советскому Союзу. С некоторыми связь потеряна. Надеюсь, что те, с которыми я и моя семья общаемся, помогут восстановить сведения и о других предках, о которых я почти ничего не знаю. Сергей Павлов

Составление родословной оказалось делом весьма увлекательным. Первое время Сергей переживал, что имеющуюся информацию вместить в шестиметровый ватман просто не удастся. А затем молодой человек решил — чтобы не прерывать цепочку из прошлого, он будет писать книгу, в которой расскажет всё, что знает о каждом из предков. В ней он разместит сведения о том, каким нелегким был труд донских казаков, чьим потомком он является, как их жены растили и воспитывали детей, а затем провожали мужей на войну, прося святых заступников оградить от любого лиха. Планирует написать Павлов и о своих современниках — о том, кем были его бабушки, дедушки, какие профессии получили, где трудились, как отдыхали, с кем дружили. По мнению волгоградца, такое хобби полезно не только для него и его семьи, но и для многих молодых людей, которые интересуются не только будущим, но и своим прошлым.

Эксперты уверены, что Сергей проделал огромную работу — создание генеалогического древа требует профессионализма, знаний в разных областях и терпения.

Александр Материкин, директор Волгоградского областного краеведческого музея

— Составление генеалогического древа — процесс долгий и трудоемкий. Начинается его составление от самого младшего члена семьи к самому старшему. В последние годы всё больше волгоградцев увлечены своими родословными, люди приходят в архивы, просят помочь найти те или иные сведения, которые помогли бы им разобраться и понять, кем были их предки, «чьих кровей». Даже самая незначительная деталь может помочь в этом процессе, потому что, как правило, далеко не всегда сохранены сведения с датами рождения, образованием, профессией, местом жительства. Но часто случается так, что, собираясь за праздничным столом, родственники вдруг вспоминают рассказы бабушек и дедушек о своих предках, о их привычках, и это тоже важно для составления семейной летописи.

При составлении генеалогического древа важна терминология родства. Часто мы знаем, как называются наши ближайшие родственники, и теряемся в догадках — как назвать того, кто приходится троюродным братом восьмиюродной тети.

Екатерина Герасимова, краевед

Источник: http://smartnews.ru/regions/volgograd/8502. html

Юл Бриннер: как купеческий сын стал звездой Голливуда

Девятого июля 1920 года во Владивостоке родился известный голливудский актёр Юл Бриннер. Его родственники были одними из самых богатых предпринимателей Приморья, которые помогали развивать край, однако с приходом большевиков вынужденно покинули страну.

Юл Бриннер проделал большой путь на пути к всемирной известности. Он много путешествовал с матерью по Китаю и европейским странам. Первый успех как актёру пришёл к нему в Нью-Йорке. После смерти отца сын Рок Бриннер восстановил историю семьи и побывал в сохранившихся во Владивостоке особняке Бринеров и местах их бывших предприятий.

Из богатой семьи

Первым в Приморье в 1874 году приехал молодой купец Юлий Бринер, дед будущего актёра Юла Бриннера. Около полувека он провёл в Приморье, развивая бизнес в разных отраслях: занимался лесозаготовкой, рыбной промышленностью, развитием добычи угля в Монгугайских копях на берегу Амурского залива и серебро-свинцово-цинкового Тетюхинского месторождения.

После смерти Юлия Бринера в марте 1920 года руководство Тетюхинским месторождением взял на себя его сын Борис Бринер. Больше 10 лет он прожил во Владивостоке, где у него родился сын, названный Юлием в честь деда. В 30-е годы Борис расстаётся с женой Марией, и она с сыном переезжает в Харбин. Там Юл поступает в школу, где и проявляются его актёрские таланты и тяга к искусству.

Однако школу будущий актёр так и не закончил. В 1933 году после оккупации японцами Манчжурии они с матерью бежали в Париж. В течение ещё 10 лет они много переезжали: из Франции в Нормандию, а оттуда в Китай и обратно, пока годы скитаний не завершились в 1941 году в Нью-Йорке. К этому моменту Юл Бринер уже овладел азами актёрского мастерства, а также имел опыт сольных выступлений.

От статиста до звезды Голливуда

Впервые на большую сцену Юл Бринер вышел в 1941 году в роли слуги в "Двенадцатой ночи" Шекспира. Через четыре года Юлий Бринер меняет имя и фамилию на английский манер для более удобного произношения — теперь его зовут Юл Бриннер. В том же году он получает главную роль в музыкальном спектакле "Песни лютни". Эта постановка стала первым большим успехом начинающего актёра.

В своём первом фильме Юл Бриннер сыграл в 1949 году. С тех пор они снялся в более чем 40 картинах. На одной съёмочной площадке он играл с такими звёздами Голливуда как Ингрид Бергман, Джина Лоллобриджида и другими. В 1956 году он сыграл роль фараона в оскароносном фильме "Десять заповедей". Но в памяти киноманов Юл Бриннер на годы остался благодаря фильму "Великолепная семёрка".

Дело отца продолжил его сын Рок Бриннер. С юных лет он также заинтересовался актёрской профессией. Он много путешествовал по миру, давал спектакли и выступал как музыкант. Именно Рок Бриннер стал нитью, которая до сих пор поддерживает связь между Владивостоком и семьёй Бринеров.

Бринеры в современном Владивостоке

В 2003 году Рок Бриннер впервые посетил Владивосток, и с тех пор его визиты стали регулярными. Историю своей семьи он описал в книге "Империя и одиссея: Бринеры на Дальнем Востоке России и за его пределами". Он читал лекции студентам и путешествовал по местам, где жила его семья.

Во Владивостоке сохранился особняк Бринеров, где в 2005 году была установлена мемориальная табличка, а в 2012 году перед домом установили памятник Юлу Бриннеру. В Приморье сохранилась ещё масса мест, связанных с Бринерами — это семейный склеп в Безверхово, в Дальнегорске находился тетюхинский рудник, а в Рудной Пристани есть мыс Бринера.

Во время визита во Владивосток в апреле 2013 года Рок Бриннер и представитель дирекции международного кинофестиваля "Меридианы Тихого" Александр Долуда предложили провести памятное мероприятие в дни кинофестиваля в честь "короля кино" Юла Бриннера.

Источник:http://ria.ru/vl/20130709/948440642.html#13733627094263&message=resize&relto=register&action=addClass&value=registration

Тайна седьмого колена

Интерес пензяков к своим родословным достиг пика в последние три года

Стремление познать свой род свойственно человеку от природы. Ведь это своего рода космос. А космос всегда хочется покорить, потому что он загадочен и притягателен.

Но в нашей стране был период, когда знать свои корни люди не просто не хотели — они боялись, потому что из-за кое-каких ветвей родословного древа можно было лишиться жизни.

И сегодня большинство из нас, рассказывая о своей родословной, «застопорится» уже на прадедушках и прабабушках. Но все больше людей отправляются в увлекательное путешествие. Уже без страха.

— Интенсивное составление родословных в нашем регионе началось в 90-х годах, — рассказал заместитель директора Государственного архива области Павел Кашаев. — Объясняется это просто: в советское время многое было засекречено. И потом, память о репрессиях была еще жива, когда сведения о том, что прадед был купцом или дворянином, могли искалечить человеку жизнь.

Но прошла та эпоха, и люди захотели узнать свои родословные. Первыми искать свои корни начали потомки дворян-эмигрантов. К нам приходили запросы из Голландии, Франции, Германии, США. Затем интерес проснулся у потомков священнослужителей, репрессированных в годы войны. В начале 2000-х началось массовое «паломничество» в архив, а последние три года стали пиковыми по количеству желающих узнать историю своей семьи и фамилии.

В областном архиве огромная очередь на составление родословных! Ждать помощи специалистов тем, кто запишется сейчас, придется года два. А запись в читальный зал на самостоятельное изучение архивов — на 2–3 месяца вперед.

Не выезжая за пределы Пензенской области, можно выяснить историю рода до 11 — 13-го

колена, а это середина XVIII века. Более ранние сведения — только через запросы в Российский государственный архив древних актов в Москве.

История начинается дома

Составить генеалогическое древо можно самостоятельно, изучая документы, или с помощью специалистов, заплатив за их работу определенную сумму. Какой бы путь вы ни выбрали, начинать придется с родственников. Именно они — живые хранители истории.

Расспросив бабушку или прабабушку, можно узнать свою родословную хотя бы до четвертого колена. Важно выяснить как можно больше имен, дат, названий населенных пунктов. В дальнейших поисках без этого не обойтись.

Павел Кашаев показывает толстую старинную книгу. Это так называемые «ревизские сказки» — именные списки населения XVIII — середины XIX веков, один из главных источников в работе по изучению родословной. Составлялись они во время ревизий местного населения, раз в 15–20 лет. Последняя проводилась за три года до отмены крепостного права.

Еще один важный помощник в работе — метрические церковные книги. В них регистрировались акты гражданского состояния.

— 90 процентов населения Пензенской области — это выходцы из крестьянского сословия. Но очень часто людей подталкивают на составление родословной легенды, которые передаются из поколения в поколение. Людям нравится думать, что кто-то из их предков был внебрачным ребенком князя или представителя какого-то знаменитого рода, — говорит Павел Вячеславович. — Чаще всего эти легенды не имеют под собой реальных оснований. Но архивные изыскания часто приводят к интересным открытиям. К сожалению, человека может ждать и неприятный сюрприз. Мало ли какой «скелет в шкафу» был у его предков.

Не жалея времени

Преподаватель физкультуры Пензенского базового медицинского колледжа Николай Качурин уже почти два года в свободное от работы время приходит в архив.

— Мне всегда хотелось узнать о своих предках. И я подумал: а что, собственно говоря, мешает выяснить, кем они были? — рассказал Николай Никитич. — Работа была долгой и кропотливой, но результатом я доволен. Удалось найти основателя моего рода, который жил в 1630 году. Получается, что я владею сведениями о 13 или 14 поколениях своей семьи!

Сейчас Качурин уточняет детали, а потом приступит к составлению генеалогического древа. Мечтает на свой 75-летний юбилей (который будет отмечать через два года) собрать всех родных, которых смог найти благодаря архивным документам.

А вот студенты историко-филологического факультета ПГУ уже в вузе работают с архивными документами.

— В начале семестра ребята получают задание составить свою родословную. На это им отводится несколько месяцев, — рассказала доцент кафедры новейшей истории России и краеведения, кандидат исторических наук, замдекана по воспитательной работе Татьяна Юрина. — Некоторые приносят целые «простыни», на которых отображены родственные связи множества поколений. А кто-то вместо полноценного генеалогического древа рисует маленький «кустик», потому что мало что знает об истории своей семьи.

Например, был такой случай: два парня из параллельных групп составляли свои родословные, а когда работа была закончена, выяснилось, что они приходятся друг другу троюродными братьями. А до этого не были даже знакомы!

Предки в Сетке

Общая проблема всех исследователей в России — это некоторая отсталость архивного дела.

Казалось бы, в век высоких технологий все документы давно пора оцифровать, чтобы каждый человек имел к ним доступ со своего компьютера. Но на это требуются средства и время.

— Сейчас в областном архиве ведется оцифровка данных сельскохозяйственной переписи, которая проводилась в нашей губернии в революционный 1917 год, — рассказал Павел Кашаев. — Когда эта работа будет завершена, всю информацию выложим в Интернет. Человек зайдет на сайт, укажет в строке поиска Ф.И.О. предка, и «выскочит» список всех, кто жил в Пензенской губернии под указанной фамилией.

Также можно будет узнать, сколько у вашего предка было детей, земли, скота. Многим хватит и этой информации.

… Для чего бы ни понадобилось исследование родословной, оно наверняка принесет вам много открытий и чувство глубокого удовлетворения от проделанной работы. И, возможно, поможет обрести родственников.

КСТАТИ

Какую информацию можно найти в Пензенской архиве

Женщина была уверена в том, что один из ее предков — незаконнорожденный ребенок князя Голицына, но изучение документов этого не подтвердило.

При составлении генеалогического древа девушке удалось найти описания обстоятельств и причин смерти предка, от которого ее отделяли четыре поколения.

Пензячка обратилась в архив, чтобы найти данные о прадедушке, который переселился из нашей губернии на Дальний Восток в ходе Столыпинской реформы. Каково же было ее удивление, когда выяснилось, что прадед никуда не переезжал, а умер в пензенской тюрьме, куда был посажен за ограбление дома купчихи.

Дворян искать проще, так как фамилии им даровал государь. А вот с крестьянами сложнее. Фамилии у большинства из них стали появляться после отмены крепостного права. Часто они образовывались от отчеств или прозвищ.

Автор: Елена КУЛАКОВА

Источник: http://www.pravda-news.ru/topic/20940.html

О чем бы Вы хотели прочитать в следующих номерах нашей рассылки?
Ведущий рассылки: Андрей Конопелько