Петр Аркадьевич Столыпин вошел в историю не только как ярчайший реформатор,
государственный деятель и великий русский патриот, но и как одна из
самых противоречивых фигур начала XX века. Он был обласкан своими
современниками, а советские историки втоптали его имя в грязь. Он ставил
ультиматумы самому Николаю II, но последними словами его были: "Счастлив
умереть за Царя". Его обвиняли в антисемитизме, а он в это время
добивался для евреев весьма существенных послаблений. На него совершили
10 покушений, а он продолжал кричать с трибуны Государственной думы:
"Не запугаете!" По иронии судьбы даже вагоны, созданные Столыпиным
в 1910 году для перевозки крестьянского скота и инвентаря и впоследствии
использовавшиеся для перевозки заключенных, совершенно несправедливо
получили дурную славу. Несмотря на то, что даже главное дело
его жизни - аграрная реформа - закончилась полным провалом, тем не менее
Столыпин по праву остался последним героем Российской империи...
От Ленина и Сталина до Медведева и Путина - эта книга прослеживает судьбы
всех хозяев Кремля за последнее столетие, среди которых были гении и
злодеи, революционеры и филистеры, смелые реформаторы и пустобрехи. Это
- групповой портрет кремлевских вождей, чьи сравнительные жизнеописания
проливают свет на самые запретные страницы истории и самые охраняемые
"дворцовые тайны", позволяя заглянуть за кулисы Большой политики,
в святая святых Власти.
На боевом счету автора этой книги 257 жизней советских солдат. Это - мемуары
одного из лучших Scharfschutze (снайперов) Вермахта. Это - циничные
откровения безжалостного профессионала об ужасающей жестокости войны
на Восточном фронте, в которой не было места ни рыцарству, ни состраданию.
В июле 1943 года молодой пулеметчик Йозеф Оллерберг был ранен
под Ворошиловском. В госпитале он решил поэкспериментировать с русской
снайперской винтовкой, которая случайно попала ему в руки. Через несколько
месяцев он вернулся в свой полк подготовленным стрелком и навсегда
поменял воинскую специальность. В дни, когда гитлеровцам приходилось
непрерывно отступать под ударами Красной Армии, Оллерберг стал одним
из самых успешных немецких снайперов. Хитрый и безжалостный, обладавший
нечеловеческой выдержкой и животной способностью ориентироваться
на поле боя, он уцелел в самых страшных боях Восточного фронта, но заплатил
за выживание чудовищную цену, превратившись в законченного убийцу.
Шестнадцатый век... Два молодых помора Степан да Лаврентий прослышали,
что московский царь Иван Грозный ведет войско к Варяжскому морю, чтобы
отбить у шведов исконно русские земли. Уж очень захотелось этим крепким
парням, которые нерпу убивают из лука, попадая прямо в глаз, освоить
искусство стрельбы из пищали. Да и красные кафтаны стрельцов из тонкого
немецкого сукна поносить захотелось. Вот и завербовались Степан
с Лаврентием в стрелецкое войско под командованием боярского сына Василия
Прончищева. Но не повезло поморам. Под Нарвой попали они в шведский
плен. Так и сгинуть бы им в том плену, если бы Лаврентий не унаследовал
от своего деда-колдуна магический бел-горюч камень Алатырь...
При написании данной книги использовались документы российских и датских
архивов. В книге представлены уникальные фотографии из жизни российского
императорского дома и датской королевской семьи, многие из которых
будут опубликованы впервые. На основе переписки и документальных свидетельств
восстанавливается картина взаимоотношений между Марией Федоровной
и Николаем II, начиная с его раннего детства и вплоть до последних
трагических событий июля 1918 года. Это и идиллические сцены любви матери
и сына, и, временами напряженные, политические дискуссии между действующим
главой государства и "представительницей предыдущего царствования".
Переписка императрицы с ее царственным супругом Александром III
и с ее сыном рисует перед нами исполинские личности, для которых важно
было поступать не столько рационально правильно или как нужно, а как
праведно и как должно. Глубокое понимание русской жизни и русской истории
дала Марии Федоровне православная вера. Можно сказать, что книга
Ю.В. Кудриной показывает нам пример настоящего нравственного подвига,
которого так не хватает нам в сегодняшней жизни.
В Царской Семье Юлию Александровну Ден звали Лили. В 1922 году она выпустила
в Лондоне книгу "Подлинная царица", противопоставив свидетельства
очевидца распространенным злобным и лживым измышлениям относительно Венценосцев.
Эта книга - не просто мемуары; она принадлежит перу человека,
являвшегося "своим" для Царской Семьи, видевшим и знавшим положение
дел внутри Царского Дома. Главной целью книги было запечатлеть светлый
образ той, которую Лили искренне почитала и любила, - Императрицы Александры
Федоровны. Цель была достигнута: сочинение Юлии Александровны
Ден - лучшее из того, что смогли оставить потомкам современники и очевидцы
последнего акта русской монархической трагедии. Понять и оценить
облик Святой Царицы невозможно без свидетельства ее верной подруги.
Пьер Жильяр был наставником Цесаревича - мученика Алексея, сына Николая
II; швейцарец, живший в России, он решился на подвиг самоотречения - последовал
в Сибирь за опальной Семьей последнего российского Императора.
Подробное, живо написанное исследование современного историка Даниэля
Жирардена, открывающее эту книгу, повествует о П. Жильяре - этом удивительном
человеке, который разделил заточение с Царем, Царицей и их
детьми незадолго до того, как им суждено было принять мученическую кончину.
Пьер Жильяр написал об этом книгу, полностью воспроизведенную в
нашем издании, которая стала драгоценным свидетельством о трагическом
периоде в истории России, о людях, ставших символами эпохи: Распутине,
Вырубовой и о многих других. Следует особо отметить, что фотографии,
помещенные в книге, сделаны самим Пьером Жильяром.
У отечественного кинематографа есть свое закулисье, за которое официальные
киноведы стараются не заглядывать. Однако без изучения этого закулисья
трудно понять многие события, которые влияли (и продолжают влиять)
на формирование не только отечественного кинематографа, но и нашей идеологии
вообще. Одной из важнейших тем здесь является противостояние
двух идеологических течений: русского (славянского) и еврейского (иудейского).
Оно началось фактически с момента возникновения советского
кинематографа и продолжается до сих пор, о чем наглядно свидетельствуют
события нашей, уже новейшей, постсоветской истории. Поменялись лишь
персоналии этого противостояния. Как это было при Сталине, кто дирижировал
судьбой экрана 30-50-х, на кого из мастеров кино опирался хозяин
государства, какие закулисные процессы происходили в кинематографе
тех лет? Об этом читайте в книге автора многих бестселлеров сегодняшнего
дня Федора Раззакова.
Автор бестселлеров "Русский царь Батый" и "Хан Рюрик: начальная история
Руси", Константин Пензев в своей новой книге рассказывает об азиатских
истоках Руси и о том, кому был выгоден миф о "татаро-монгольском иге".
Почему на Руси в XV-XVI столетиях было модно все татарское: одежда,
имена, оружие, а татарский язык стал вторым государственным наряду
с русским? Кто и почему разрушил русско-татарское единство и превратил
Россию из евразийской в европейскую страну? Автор убедительно доказывает,
что европейский вектор, по которому двигалась Россия с XVIII века,
- всего лишь отклонение от ее исторического призвания - создать великую
евразийскую цивилизацию. Узнайте, как и почему сбудется пророчество
поэта Александра Блока, который предрекал европейцам, что их "шкуры
пойдут на китайские тамбурины".
Руководство Третьего рейха проявляло большое внимание к религиозной политике
на окупированной территории СССР. Рейхсминистерство церковных дел
после начала войны с СССР планировало расколоть Русскую православную
церковь на несколько враждующих течений и в то же время намеревалось пропагандистки
использовать стихийное религиозное возрождение на занятых
восточных территориях. Известный историк церкви М.В. Шкаровский в своей
новой книге рассматривает процесс церковного возрождения на оккупированной
территории Ленинградской области, его масштабы, идеологическую
и духовную направленность. Автор также рассказывает о Псковской православной
духовной миссии в 1941-1944 гг.