Виртуальный Вестник

Если трезво оценивать сайт, то это площадка, которой авторы пользуются для популяризации своих ресурсов. Большинство из них оставляют 1-2 произведения и ссылку на свой сайт или страницу, где расположены их основные работы. Есть приятные исключения, например, Инна Роде, сделала этот сайт основным, Антон Ромин, публикует свои работы сначала на этом сайте, чтобы оценить реакцию читателей. Исмаил Бей Хусейн, Валентин Гринер - приятные исключения. Спасибо Анатолию Хребтюгову, который регулярно пополняет архив своих загадок, правда свои серезные стихи приберегает для других ресурсов.

Если называть вещи своими именами - это сайт эгоистов (вернее прогматиков). Мало кто из авторов оставит комментарий или рецензию. Все они писатели, а не читатели :).

За последние две недели на сайте не было интересных работ (ИМХО) новых авторов. Поэтому возможны будут повторения, т.к. выпуск будет посвящен постоянным авторам сайта.

Содержание выпуска.

1. Инна Роде.ЕСТЬ МНЕНИЕ - 6 или С РУКИ
2. Леонид Мелас. Реквием
3. Геннадий Ботряков. Остановился поезд
4. Марина Грехова.Сновидения в жизни
5. Сергей Прилуцкий.Обожание
6. Николай Таранцев.Разговор по телефону
7. Исмаил бей Хусейн. Русская баня

Инна Роде.ЕСТЬ МНЕНИЕ - 6 или С РУКИ

ЕСТЬ МНЕНИЕ, что женский ум... слабей. )

А мужики, мол, чувствами грубей:

- Раз лупит - любит!.. - мыслят по старинке.

Но я-то в данном случае - про дам -

От Сотворенья ум их проявился! -

Кажись, умнее - вроде! ) - был Адам,

А наущеньем Евиным купился! )

Повёлся - как ребёнок! - просто смех! )

Вот Ангелы-то Божьи веселились! )

Так и случился!.. первородный грех. )

А как мы, ЗНАЧИТ, крепко расплодились! )

Эх, до чего ж тщеславны мужики,

Кичась умом и правом Первородства! )

Им потакаем!.. - ЕСЛИ нам С РУКИ. )

Ведь Ева доказала превосходство. )))

Леонид Мелас. Реквием

Друзьям-детям войны посвящается.

То ли в детстве мы не любим штили,

То ли мамы не уберегли,

Уплываем, скручивая мили,

В океан, где тонут корабли.

Ненависти огненные тучи

И любви подводная скала

Измотают души невезучих

И на берег выплеснут тела.

Их никто оплакивать не станет.

Только ты безвестных не жалей,

Их сердца осядут в океане

Золотом погибших кораблей.

Геннадий Ботряков. Остановился поезд

По телевизору посмотрел передачу о том, как украинская мать нашла свою дочь спустя семь лет после того, как в возрасте четырёх с половиной годиков она была похищена на железнодорожном вокзале какой-то бабусей, для выпрашивания милостыни у церкви, - несчастный отец, спившийся потом от горя, ведь дочь была его единственным ребёнком, отлучился ненадолго перед посадкой на электричку, а когда вернулся, то на месте её уже не обнаружил. В передаче участвовали и мама, и её вновь обретённая дочка (для подтверждения их родства пришлось даже делать генетическую экспертизу), к сегодняшнему дню ставшая совершенно очаровательной девушкой.

Смотрел программу заинтересованно, иногда невольно внутренне содрогаясь, ведь сам чуть было не попал в аналогичную ситуацию, когда едва не потерял свою шестилетнюю дочь Инну на станции Петровск-Забайкальский. Вместе с ней тогда, жарким июлем, мы ехали в гости, поочерёдно сразу к двум бабушкам и дедушкам и, соответственно, моим родителям и родителям жены, оставшейся с пятилетним сыном Вадиком в Благовещенске.

Стоянка в Петровске-Забайкальском достаточно длительная, чтобы можно было что-нибудь купить в перронных киосках и магазинчиках, поэтому строго наказав Инне, - совсем, как в известной детской сказке легкомысленному Петушку-Золотому Гребешку хозяйственный и мудрый Кот, «не выглядывать в окошко, не кушать горошку», - немного, минут пять, посидеть в закрытом купе одной (путешествующие вместе с нами попутчики, молодые муж с женой, тоже вышли на свежий воздух), я спустился на перрон, прошёлся вдоль бабушек, торгующих голубикой, купил у одной кулёчек, потом заглянул в какой-то магазинчик, вышел из него, повернул обратно и … тут же, вагона за два-три от своего, нос к носу столкнулся с идущей навстречу плачущей Инной. Оказалось, что ей стало страшно находиться одной с ехавшими в соседнем купе китайцами, - по её словам оттуда стали доноситься какие-то жуткие звуки, и у неё сложилось впечатление, что китайцы сейчас всех поубивают, - и она отправилась на мои поиски. Задержись я в магазинчике буквально на несколько секунд, мы бы разминулись!

Мне и сейчас, спустя восемнадцать лет, жутко представить, какие бы чувства я испытал тогда, не застав дочку в своём купе, а ведь через пять-семь минут поезд тронулся в дальнейший путь на запад.

Марина Грехова. Сновидения в жизни

Мой отец лежал в московской клинике на удаление опухоли мозга. мама , понятно, уехала с ним.

В их квартире осталось мое семейство, я с дочкой так вообще там сутками сидела: с того момента как дедушка ( мой отец) начал болеть – стала болеть и моя дочка. Причем, причины ее болезни никак не могли найти: анализы были хорошие, а ребенок мучился будто бы ОРЗ.

В общем, однажды ее болезнь все-таки капитулировала: однажды вечером дочь уснула больной, а проснулась абсолютно здоровой: ни потливости, ни головной боли, ни температуры и прочего. В тот же день позвонила золовка и сказала, что отцу успешно сделали операцию( мама по телефону связалась). Мы порадовались. Спросили, когда родителей обратно ждать, услышали, что должно пройти недели 2 реабилитации, а потом , наверное, родители мои еще месяц в Москве поживут.

Проходит 3 дня. И нам(отцу, мне и дочери) снится сон на троих. Ситуация одна и та же: лето. отец в своем стареньком запорожце едет по пыльной негородской дороге, забирая вправо. А справа пропасть. Отец слеп на правый глаз – он ничего не видит.

А мы с дочкой меж тем гуляем по лесу и видим, как по дороге меж могучих дубов едет его запорожец, забирая по петляющей дороге туда, где дубы растут лишь слева, а справа - вдоль – пропасть. Я понимаю, что вот-вот он в пропасть свалится и начинаю кричать: - Папа! Стой! Справа пропасть! Но он меня, а потом и мою дочку, не слышит.

Тогда мы кидаемся догонять машину. Бегу и чувствую, что воздух вязкий и чем дальше, тем больше он меня держит. Понимаю, что не успею и говорю дочери: - Беги одна, останови дедушку! Он не видит. Я не успею – там быстро надо! Вынимаю у себя из груди почти изумрудную с серебристым половину «дуги окружности» и вручаю девочке со словами: - это половина жизни. Иди, отдай ему!

И дочка припускает по дороге. Догоняет машину, запорожец останавливается, из него вылазит отец. Дочь показывает ему пропасть, они смотрят в нее, стоя на краю, потом отходят. Отец берет из рук дочки эту «дугу» и она тут же исчезает, как понимаю, в нем. Дальше они едут обратно, ко мне, доезжают, двери распахиваются и смеющаяся дочка, запыхавшись выбегает. Отец нас благодарит и предлагает подвезти обратно, но я говорю: - Мы еще погуляем, - беру дочку за руку и мы углубляемся в лес.

( отец же рассказал, что он во сне ехал вроде как к родственнику. Потом сообразил, что родственник-то мертв! Тормознул.А потом услышал голос внучки и остановился. Дальше все как описано было. Помню, отец мне попенял: -Что ж ты мне всего половину дуги отдала? Нет бы целую! – для него эта серебристая зеленая дуга не воспринималась как жизнь.)

Как оказалось, в этот день( ночь) у отца после операции был кризис.

Но это еще не все!)Проходит реабилитационный период. Звоним золовке, она говорит, что пока , мол родители побудут в Москве. Через несколько дней нам с дочей опять снится общий сон.

Я просыпаюсь ночью, изменяю облик на сновиденный и собираюсь уйти. Но тут открывает глаза чадо и восхитившись, спрашивает, куда я и можно ли со мной? Я решаю взять дочку с собой, только «вот переодеться бы тебе надо, там так не принято» и ее облик тоже меняется. Я беру ее за руку и мы проходим сквозь зеркало в соседней комнате вон.

Мы с ней в « моей» комнате: место, куда я часто уходила в снах и куда без моего разрешения никто не мог попасть. Дверей там нет. А окна то есть – то исчезают. Там бывает и темно. Хотя обычно комната залита ярким золотистым светом.

Вот мы с дочкой, в белых платьях и сапожках, подпоясанные, длинноволосые, стоим перед кучей разных красивых предметов, наваленных на чем-то вроде стола. Дочь берет то один, то другой, любуется его игрой в лучах и расспрашивает о них( предметах). Вот она выбирает плексовую прозрачную пирамидку и просит, чтобы я ее ей отдала. – Ты еще маленькая, - отвечаю я, - как подрастешь, так я тебя ею научу пользоваться. Тогда и подарю.

- А зачем она? – спрашивает дочь.

- Через нее можно отсюда выйти куда угодно и посмотреть, что захочешь.

-А мы можем посмотреть, что сейчас дедушка с бабушкой делают?

- Можем! – я беру ее за руку и поясняю как проходить через пирамидку. Так же, держась за руки, мы делаем шаг и оказываемся в салоне самолета.

-Бабушка, дедушка! – кидается вперед дочка. Но я ее удерживаю: - Они нас не видят.

Мы останавливаемся и слышим как мама беспокойно спрашивает отца, плохо ли ему, может ,мол, в порту пересадки остановимся и в том городе поживем. А отец отвечает, что в голове шумит и « хочу умереть дома». Тогда мама утешает его, говорит, что уже « скоро прилетим. Самолет в 12 дня в Магадане садится», а там золовка с братом встретят и он отдохнет.

-Когда самолет прилетает? – переспрашивает дочка. – В 12 дня , - отвечаю я. И поворачиваюсь, пытаясь ее увести: - Пора, - говорю я, - нам надо идти.

-Сейчас, я только с бабушкой попрощаюсь, - отвечает дочь, и вырвавшись, кидается к моим родителям. Она говорит, что «это я», пытается их ободрить и погладить бабушку по руке. Но дочкина рука свободно проходит сквозь тело и кресло. У дочери ступор. Она опять пытается взять бабушку за руку, коснуться колена, потом дедушки – все напрасно. Я понимаю, что сейчас у нее будет истерика.

-Мама! Что это? – плачет дочь. – Я же есть? Почему меня нет?! – она подается ко мне, стоящей на проходе и тут сквозь нас проходит стюардесса. – ААААААА! -кричит дочь и кидается бежать не глядя куда. Я ее ловлю, прижимаю к себе и говорю, что «давай скорее уйдем», вернемся откуда пришли, там нас никто не достанут. Но дочь кричит: - Не хочу обратно! Хочу домой! Хочу стать собой! И бросается, пробежав по салону, в стену самолета. Все затапливает тьма, все ломается. И мы с ней вываливаемся в мою снокомнату.

Дочь рыдает на полу, швыряет вещи и требует, чтобы она оказалась дома, « у дедушки и бабушки в квартире». Я выбираю красную розу и показываю ей. – Не надо мне ничего, - отбивается дочка, - ничего я отсюда не хочу! Не хочу быть такой как ты! – с ненавистью говорит она, швыряя пирамидку, а потом наступает реакция: дочь устало сворачивается на полу в клубочек, говоря « не трогай меня» и засыпает.

Ее облик меняется на привычный мне, белое платье и сапожки с поясом ,горкой оказываются рядом на полу, а дочь спит уже в трусишках и маечке и волосы у нее привычной длины. Я беру ее на руки пригасив желанием свет в комнате, прохожу в тьму за стенами. Чем дольше иду, тем больше загорается вокруг звезд. И, наконец, я приношу дочку в спальную комнату и укладываю на кровать. А сама иду к зеркалу в коридоре и смотрюсь в него, пока мой облик не становится привычным. Подхожу к дочке, смотрю на нее, на светающее окно и тоже укладываюсь, думая, что немного поспать необходимо.

Первый вопрос утром, который задает дочь: - Мама, дедушка с бабушкой сегодня прилетят? Я думаю, что сны снами, а родители появятся через месяц и отвечаю, что через месяц будут. Дочь мрачно замолкает, что-то обдумывает и потом спрашивает: - А где мы с тобой ночью были? Тут я соображаю, что сон прошел на двоих и «прикидываюсь ветошью»:ребенок и так напуган, если будет думать, что просто сон – со временем забудет и не станет бояться. А тем более – ненавидеть меня не будет. Конечно, я «ничего не знаю» и дочка, успокоившись, пересказывает мне содержание сна. Потом, повеселев, просит кушать и я отправляю ее умываться, а сама собираю завтрак и после звоню золовке.

Самолет с родителями приземлился в Магадане в 12 дня. Когда они приехали к себе домой, бабушка пересказала мне увиденный во сне разговор( между ней и отцом) и сказала, что слышала в самолете голос внучки.

Сергей Прилуцкий.Обожание

Ивой плакучей душа задрожала,

Сердце тоскою кленовой прижало.

Где моя радость, куда удалилась,

Что с моей милой берёзкой случилось?

Что с тобой стало, с моею фиалкой,

С розочкой нежной и самою яркой?

Дай уберу с этих глаз все росинки

И помогу растопить сердца льдинки.

Я обниму тебя кедром могучим,

Прочь прогоню ненавистные тучи,

Запахом мёда наполню дыхание;

Персик любимый, хурмы обожание.

Рано ронять нам листву цветом в осень,

Снегом кидаться среди диких сосен.

Астрой сердечко сильней пусть сияет,

Красным пионом любовь прославляет!

Николай Таранцев. Разговор по телефону

-Не уж-то ты, минуло столько лет,

Конечно, я узнал тебя, ей Богу,

В душе, конечно же, глубокий след,

К тому ж с тобою веселей немного,

-Да ладно, что ты, как твои дела?

Я та же, у меня всегда всё то же,

Все эти годы знаешь, я жила

Как все, хотя порой бывало сложно,

-Не уж стряслось чего, в не ровен час,

Жизнь штука сложная, и всё бывает, знаю,

Бывает, она сильно треплет нас,

Но сильные обычно выживают,

-Да нет, нормально всё, к тому же я

Замужем, дети, внуки на подходе,

Короче, просто крепкая семья,

И в жизни нашей всё нормально вроде,

-А я, вот не сложилось у меня,

Сперва был глуп, а после сам не знаю,

Банально запил, а потом тюрьма,

Года прошли, теперь вот понимаю,

-Я не сужу, конечно, жизнь твоя,

Ну да конечно, мы давно не дети,

Мало того, что круглая земля

Надо кому-то нужным быть на свете,

-Да ладно, я же просто от балды,

Думаю, вспомнит, или нет, не боле,

Ладно, зима, но сколь там до весны,

А шанс, он есть всегда, о том не стоит,

-Что ж, счастлив, будь и больше не звони,

У всех свои заботы в жизни этой,

Мало ль чего было, что ж до любви

И без неё неплохо жить на свете,

-Ну я того, прости,..

-Да ладно, будь здоров.

Исмаил бей Хусейн. Русская баня

Обычно человек сам ищет приключение на свою, мягко говоря, ягодицу, а с Ивановым Иваном Ивановичем все вышло наоборот: ягодица нашла для него приключение.

Как все нормальные люди, Иванов то же любил русскую баню, и в неделю один раз бросив все свои другие дела, посетил эту благодать, наслаждался, как римский парламентарий, после очередного закона. Хорошо попарившись, вышел в фойе пить стаканчику чая, и заодно поговорить о чем-то важном, о том, что говорят журналисты центральные, что пишут в газетах, хотя вот уже двести, а может и еще больше лет журналы и газеты пестрят об одном.. В бане человек становиться настолько одухотворенным, что слабо различает все это, но понимает, что это и интересно и очень важно, хотя потому, что от него ничего не зависит. Когда Иванов, выслушав всю эту приятную чепуху, встал пойти вновь попариться, отгонять соли, газета на которой ненароком сидел он, прилепилась ему на ягодицу. Он быстренько помял ее и бросил в мусорный бак, что бы никто не видел, ведь газета была казенная, и рассчитывалась она, для коллективного чтения в общественных местах. Там, на первой странице газеты, как полагается писали к празднику наступление счастливых дней, и там же, как обычно было фотография самого вождя. Поскольку у Ивана на затылке не были глаза, как и прочих людей, он не заметил, как образ вождя во всей красе впечатлялся ему на ягодицу, упитанный такой, жырненькими, сочными щеками, будто художник рисовал. Когда Ваня проходил по раздевалке, то он чувствовал, как там утихли голоса за ним, а когда дошел до своего тазика, то заметил, что некоторые товарищи, как-то отстраняются, как-то шепчут глядя на него, точнее не на него самого, а на его ягодицу. Он делал вид, что ничего не замечает, помылся, не торопясь оделся и пошел к себе домой.

Вечером раздался звонок, выходящий в переднюю жена, увидев пятерых таких скромных товарищей, чуть была, в обморок не упала.

-Иванов Иван Иванович, тут такое.

Жена Иванова только успела мертвенно кивнуть, мол, да, такое тут, как трое из пришедших, не сказав больше ничего зашли внутрь, как на свою квартиру, а двое остались на площадке настреме

-Вы будете Ивановым Иваном Ивановичем?

Поглядев суровый вид пришедших, Иванов молча покачал головой, мол, да, кем изволите, тем и буду.

-Сюда, - тот указал первую же комнату.- Штаны! - как только зашли, приказал один из них, и показал ему корочку, красную, государственным иммунитетом.

Иванов хоть весь измялся, но все таки снял свои штаны, и по указу главного повернулся, то есть выставил свою ягодицу на показ. Те осмотрели внимательнее, что-то писали, отметили, и так же быстро и внезапно покинули квартиру. Жена, подумав, что они убили мужа за ними, как только они вышли, зашла в комнату. Увидев мужа с пушенными штанами, глазам своим не поверила, как-то загадочно прищурилась, мол, объясни, в чем дело, и что они искали там? Поскольку Иванов сам тоже не знал, что именно они искали, и зачем им понадобилась его, мягко говоря, мягкое место, в ответ, стыдливо измялся и пошли в кухню, с ним и тоска пошла в кухню.

Убийственную тишину отгонял очередной стук в дверь. Муж и жена вопросительно глядели друг на друга, кто же может в такой поздний час, и Иванов, как-то озадаченно пошел к двери. Там были еще трое, похожие прежних, такие же скромные, железные, будто их лепили а не родили. Иванов хоть и понял намерение этих незваных гостей, решил все таки спросить, мол, в чем дело. Те украдкой глядели в коридор, в лестничную площадку, и указали в самую ближайшую комнату. Пока жена успела выйти из кухни, посмотреть, что там, кто же в такой поздний час, на это время, гости быстренько осмотрев предмет преступлении, удалились. Жена увидела только их толстый, хорошо бритый затылок и мужа, который еще не успел поправлять брюки.

Жена впрямь заинтересовалась, что же там такое, может муж менял ориентации, но зачем же тогда столько?.. Да, нет, такое быть не может. А тогда что? Может там какая-та, зараза, болезнь особая, редкая, но эти на врачей-то не были похожими. Одного она знала точно, что ягодица ее мужа- это не простоя ягодица, она имеет что-то общего с государственной тайной. Вопросов были так много, что не вместились в голове, лезли то на глаза, то на рот, и она не утерпела, ночью встала, взяла фонарь и начала аккуратно поднять одеяло.

-Включи свет. Право мне самому интересно, - сказал муж

Ягодица Иванова ничем не отличалась ягодицы от других людей, и она сколько бы не искала, никак не могла ответить на свои назойливые вопросы. Всю ночь искали, предполагали. А уснули, когда уже рассвело. И как только сладкий сон легло на глаза, звонок двери разбудил их. Пришедший был участковый со своим помощником.

Участковый был, как сказать, своим, и Иванов, спросил, мол, что же вы там ищите?

Участковый делал серьезное лицо, но толком ничего не мог ответить, и потому отвечал столько, сколько понимал:

-Мне велено, осмотреть, фотографировать, протоколировать, и все, ей Богу не знаю, зачем, и, что мы там ищем. Сказать, что твоя, извини Ваня жопа что-то из себя представляет, или же такая привлекательная, так нет, обычная. Я им сам сказал, сказал, что в моем участке есть такие, что глаз не оторвешь. Строго указали. - Он указательным пальцем, как Иоанн креститель показал вверх, - там, верхах заинтересованы только с твоим.

На работе директор вызвал к себе Иванова и в при участии парткома протоколировал что видел. Вечеров в домкоме создалась комиссия, позвали Иванова, раздели, поглядели, и протоколировали.

Таким образом, накопились целые набитые папки в нескольких томах, и там же были фотки разные, черно-белые, цветные, цифровые, одним словом не оставалась ни тени сомнение в том, что ягодица Иванова чиста. Но, возникал другой вопрос, а что там было до того, как она была чиста? А может, что до сих пор есть, или скрывают чего?.. Версии были столько, что все сыщики мира разом позавидовали бы исследователям ягодицы Иванова. Самое страшное то, что некоторые, мягко говоря серьезные люди и впрямь поверили версиям, и таким образом началось охота на ягодицу Иванова. Куда бы не шел бедняга, повсюду взгляды сопровождали его, точнее не его самого. Бедняжка совсем изморился, однажды даже хотел писать заявление правоохранителям, но, никак не мог формировать свои мысли, уж больно не порядочно получилось, как же так, прошу защищать мою, ягодицу, или попу. Жена не утерпела, не выдержала на натиски вопросов относительно мужу, вышла за какого-то тайного агента какой то страны, и уехала, толи запад, толи восток. Одиночество стало невыносимо, и Иванов понимал, что пока у него такая ягодица ни одна женщина не согласиться быть его женой, разве, что из чистого любопытство только на одну ночь. Буквально несколько лет Иванов не дожил до победы светлого капитализма и умер, точнее погиб. И как только, так называемая демократия вступила на свой пост, пошел обратный отчет. Бывший первой секретарь области, нынче уже губернатор, неоднократно исследовавший ягодицу Иванова, со слезами на глазах, но чрезмерно гордо рассказал о подробностях и по конец сказал, благодаря одной ягодицу мы теперь такие свободные, такие богатые, мол, своей ягодицей он озарил нам путь.

Поскольку демократия была молодая и соответственно именитых дат тоже не радовали, местная дума объявила выходной день, день смерти Иванова. День скорби, когда Иванов, то есть ягодица Иванова так скоропостижно покинула их

После стольких похвальных речей, решили воздвигнуть памятник Иванову. Точнее не самому Иванову а, мягко говоря, тому, кто им дал такую хорошую жизнь...