Бытует мнение, что путаны становятся хорошими матерями. Представляю, как возмутились сейчас многие из вас. Когда я услышала эту фразу, негодование переполняло и меня. А дело было так.
По выходным во дворе мы устраивали посиделки. В будни было некогда – кто-то учился, кто-то работал. А выходной есть выходной. Можно и отдохнуть. Особенно летом. Иногда мы играли в бадминтон, теннис.
Но чем бы мы ни занимались, посиделки были неотъемлемой частью наших встреч. Делились новостями. Долгое время в центре нашего внимания были две девчонки – Ольга и Полина, жившие в соседнем доме.
Мы называли их «Оля –Поля». Подруги. Не разлей вода. Шокирующей новостью тех посиделок была Маринкина новость. Она сообщила, что Оля-Поля – проститутки.
Гробовая тишина повисла в воздухе. Но ненадолго. Высказываться стали все. Кто-то кричал, кто-то заявил, что ничего другого от них нельзя было и ожидать.
В итоге, пришли к общему знаменателю: объявить Оле-Поле бойкот – не разговаривать с ними. В разгар наших
дебатов на огонек заглянул балагур-весельчак нашего двора Петька.
Выслушав наше праведное негодование, Петька изрек: «Девчонки, а что это вы так
разухарились? Завидно? Или слабо? Кстати, знаете, что говорят про проституток? Именно они становятся лучшими матерями. Вот я уже начинаю подумывать: а не жениться ли мне на Оле или Поле?»
Это был удар и по самолюбию, и по порядочности, и общепринятому мнению:
«Проституция – это плохо». Не дождавшись нашей реакции, Петька убежал.
Что тут началось! Мы все, как один, осудили Петьку, еще раз промыли косточки Оле-Поле и объявили бойкот Петьке: пусть думает, что говорит.
Шли годы. Позади институт. Улеглись страсти по поводу Оли-Поли. Как будто и не было девчонок с их ремеслом.
Через три года после окончания института меня направили на курсы повышения квалификации.
На первое занятие я опоздала. Зашла в кабинет – и застыла.
С докладом выступала Ольга. Первая мысль: «Она еще и учитель? Как можно? Позор!» Оля обернулась в мою сторону, улыбнулась. Шок. Ступор. После пары Оля подошла ко мне, стала расспрашивать о моей жизни.
Я что-то говорила. А глаз не сводила с обручального кольца на ее пальце. «Еще и замужем? Интересно, а муж знает о ее прошлом?» - думала я. Оля опять улыбнулась: «Знает. И простил меня.»